chapstick challenge

      — эй, ты собираешься снять что-то сегодня? — спрашивает чонгук, входя в комнату.       тэхен установил штатив с камерой посередине комнаты, перед ним — небольшой деревянный стол с множеством непонятных штук на нем. чонгук слишком далеко, чтобы разглядеть, что это, но это уже его интересует.       — а? да, — утвердительно кивает тэхен, не отрываясь от настраивания камеры. только когда чонгук достаточно близко к столу, он может понять, что эти штуки на нем — куча самых разных помад. — сейчас популярен один челлендж… как его, — усиленно вспоминает он, от раздражения потирая переносицу двумя пальцами. — я не помню точно название, но это что-то типа «угадай вкус помады» или как-то так. она популярная среди пар, знаешь?       — ясно, — понимающе угукает чонгук, хотя ему ничерта не ясно.       тэхен, видя это, вздыхает.       — мы целуемся и пытаемся угадать вкус помады или бальзама на губах. гук-и, ты слишком старомоден, — качает головой тэхен. чонгук обиженно надувается, но начинает понимать, к чему именно он клонит. — фанаты любят, когда мы целуемся. я знаю, что ты тоже.       в точку. чонгук никогда не против лишний раз почувствовать приторно-сладкие губы тэхена на своих. и это сводит его с ума.       — конечно. ты знаешь.       — тогда нам нужно начать! — решительно хлопает тэхен в ладони и усаживается на несколько подушек за небольшим столом.       чонгук ставит камеру на таймер, давая тэхену знак, что съёмка началась, когда индикатор загорается красным. он двигается к тэхену ближе, чем нужно, но это нисколько их не смущает.       — привет, мы taekook! — приветствуют они одновременно, обменявшись тёплыми взглядами, что было весьма ошибочно, ведь как только начинает говорить тэхен, камера с лёгкостью улавливает то, с какими сердечками в глазах смотрит на него чонгук.       — вы много раз писали в комментариях… черт, чонгук! что ты делаешь?! — недовольно восклицает покрасневший от смущения тэ, чонгук в перерывах между его слов выцеловывает шею, совсем не обращая внимания на снимающую их камеру.       им все равно придется все монтировать, поэтому чонгук может себе это позволить.       — так вот, вы писали о том самом челлендже, и мы подумали: «а почему бы и нет?»       — и решили снять его специально для вас, — продолжает чонгук, оторвавшись от своего важного занятия.       ему нравится наблюдать за смущенным личиком тэхена и его красными щечками, когда он делает что-то такое. тэхен милый даже тогда, когда недовольствует его поведением.       — мы должны перемешать все это в мешке, — напоминает тэхен, сгребая все помады в одну кучу и безжалостно скидывая их в бархатный мешок.       рядом с ним лежит полностью черная непрозрачная лента, и чонгук догадывается, что она, очевидно, не служит для бдсм-практики.       — я начну? — удостоверяется чонгук в правильности действий, когда с удовольствием завязывает глаза тэхену, чтобы тот не смог подглядеть.       в его руке самый обычный клубничный бальзам, он сам таким пользуется, и чонгук уверен, что тэхен с лёгкостью отгадает его сладковатый вкус.       первым делом тэхен принюхивается и, даже не удосужившись поцеловать чонгука хоть раз, уверенно восклицает:       — клубника! чонгук-и, я же знаю, что ты часто таким пользуешься. я выучил все, что можно об этом вкусе, — хихикает он, и чонгук всё-таки снимает с него маску.       гук подносит бальзам к камере, чтобы зрители смогли разглядеть, какой маркой пользуется он. это «saemmul essential tint lipbalm», и можно сказать, что он достоин находиться в чонгуковых руках.       — да, я пользуюсь им достаточно часто, — подтверждает чонгук, но он все ещё недоволен тем, что тэхен так и не поцеловал его. — если поцелуешь меня, я зачислю тебе дополнительный балл.       тэхен не привык проигрывать, а проигрывать чонгуку — ещё хуже, к тому же идея поцеловаться со своим бойфрендом слишком хороша для него, чтобы не использовать возможность.       тэхен улыбается, когда притягивает чонгука к себе за шею и мягко целует. зрители точно будут в восторге, но кто счастлив больше всех, так это они вдвоем. поцелуи всегда заставляли их чувствовать себя счастливыми.       они целуются, возможно, полминуты, а может и полчаса — они постоянно теряются в пространстве из-за этого. после того, как они отстраняются, тонкая нить слюны соединяет их влажные губы. только потом чонгук вспоминает, что им нужно продолжить.       — нет, стой. я зачислю тебе сразу пять, — сладко улыбается чонгук.       дальше идёт в ход кола с вишней. чонгук считает, что этот вкус слишком сильно подходит тэхену, но тот как на зло пользуется дурацкими абрикосами.       ему требуется минута, чтобы угадать, с чем именно перебит вкус колы.       — я не могу понять, что это, — хнычет чонгук, — я уверен, что это кола! почему нет?       — здесь не только она, гу, — возражает тэхен, давая чонгуку возможность снова зацеловать свои губы, надувая их. если честно, это помогает не сильно, но он по крайней мере пытается.       — здесь есть фрукт? может, ягода? — причмокивает чонгук в надежде на то, что это хоть как-то поможет, — стой, я понял! вишня.       тэхен смеётся, и в его уголках глаз показываются крошечные слезинки.       — точно. ты слишком долго угадывал. не хочешь установить ограничение по времени?       — это нечестно, — не соглашается чонгук; его щеки снова надуваются, точно как у хомяка.       ладно, тэхен не возражает. если чонгук хочет так, то так и будет. он все сделает для своего любимого мальчика, зная, что получит то же в ответ.       дальше становится ещё сложнее, и тэхен радуется, что чонгук отказался от предложения поставить ограничение по времени. тэхену категорически бы его не хватило.       этот вкус — апельсин и манго, тэхену приходится много целовать губы чонгука, ведь вообще-то сейчас утро, а он только недавно почистил зубы мятной, на минуточку, пастой, которая перебивает все, что можно.       — твоя паста ужасна, — бормочет в унижении тэхен, хотя пользуется такой же.       чонгук миленько хихикает над ним, за долю секунды опрокидывая тэхена спиной на подушки. теперь видно только их спины, но это даже к лучшему, потому что они оба растворяются друг в друге, когда оставляют мокрые поцелуи на шее. и им не хочется, чтобы кто-то ещё видел их такими уязвимыми.       тэхен сдается и просит подсказки, и чонгук гордо ему отвечает: «апельсин и манго, тэ», заставляя его раздражённо фыркнуть.       так проходит пятнадцать минут, и все двадцать помад уже испробованы. теперь их губы жирные и припухшие от бесконечных поцелуев, они даже начинают болеть. на столе полнейший бардак, но чонгук уберет это все позже, пока тэхен будет монтировать видео.       — это был увлекательный опыт, — делится тэхен, вытирая бумажным полотенцем губы. — как тебе, гу?       — это вкусно.       — не думаю, что мешанина из всего этого настолько приятная.       — я про твои губы, — улыбается чонгук, в очередной раз заставляя тэхена покраснеть и ойкнуть.       они прощаются, и тэхен наконец выключает камеру, с облегчением выдыхая. чонгук жалуется на больную спину и требовательно хнычет о массаже, на что тэхен недовольно цыкает.       — иди смой с себя это дерьмо, а я поищу масло, окей? — тэхен треплет его по голове и мягко подталкивает в сторону ванной комнаты.       ни один массаж не обходится без поцелуев и медленного чувственного секса, поэтому, пожалуй, кроме масла ему понадобится смазка.       чонгук, понимая намек, немедленно скрывается за поворотом в предвкушении умывая свое лицо, а в особенности жирные губы. он знает, что тэхен нетерпелив, когда мнет ему спину, и это всегда заканчивается чем-то таким.       например, в прошлый раз они опробовали двойную вибропулю. ощущения, кстати, были неоднозначными.       когда чонгук возвращается обратно в спальню, тэхен уже ждёт его на краю кровати, застеленной шелковым бордовым покрывалом. на нем нет футболки — разделся до его прихода.       тэхен усаживается на подкаченные ягодицы чонгука, аккуратно снимая с него его собственную футболку, которую чонгук украл совсем недавно. ему нравится носить вещи тэхена, они пахнут кокосом и чем-то тропическим, а чонгук слишком чувствителен к запахам и прикосновениям, отчего пальцы всегда покалывает сладкой негой.       пробегать пальцами по оголенной коже спины приятно, и доставляет удовольствие им обоим. тэхен любит, когда чонгук начинает стонать даже от незначительных прикосновений, а ещё он знает, где именно находится его чувствительная точка.       тэхен трет между лопаток, и теперь он уверен, что член чонгука возбуждён хотя бы на половину. это их негласная традиция — заниматься сексом после массажа. он если и не хороший массажист, но отличный бойфренд, делающий все, что попросит его любимый парень.       — ты так хорош в этом, тэ, — выстанывает чонгук. тэхену приходится сдвинуться с его задницы на ноги, чтобы наклониться для множества поцелуев на масляной спине чонгука.       — и не только в массаже, — тэхен хмыкает; он отлично знает о том, что его навыки в минете так же хороши, как и в массаже. — как насчёт моего минета? не хочешь, чтобы твой самый лучший в мире парень тэхен сделал самый приятный в мире отсос?       вот чего чонгуку не хватало, так это минета от тэхена. он не умел делать горловой, но и без этого было слишком приятно. в нетерпении чонгук простонал отрывистое «о, да!» и перевернулся с живота на спину, давая тэхену стянуть с себя домашние шорты.       это весьма кстати, потому что член чонгука уже давно ноет, шорты сдавливливали все сильнее, а белье напрочь испачкано выделившимся предэякулятом.       чонгук под тэхеном выглядит прекрасно. он выгибается в спине от ласк, когда вдруг тэхен без лишних слов заглатывает его член, и все больше разводит стройные ноги в стороны, едва сдерживаясь, чтобы не начать толкаться самостоятельно.       чонгук-и — милый чувственный малыш с сияющими глазками и приоткрытыми пересохшими губами. беспомощный. чонгук на камере и чонгук в постели — два разных человека. если сейчас он мечется по постели и притягивает тэхена к себе за шею, то во время съёмки чонгук — принц, любящий свою принцессу.       губы тэхена на его члене смотрятся так донельзя правильно, будто и были созданы для плотских утех. с губ чонгука слетает первый протяжный высокий стон, а после он зарывается музыкальными пальцами в темные вихры тэхена, безжалостно портя укладку.       тэхен абсолютно нежен. чонгук плавно толкается во влагу, а тэ из-за полуприкрытых глаз наблюдает за развернувшейся картиной и подмечает каждую его дрогнувшую мышцу лица. ему нравится тот вид, когда чонгук растворяется в сладкой неге из-за приносимого им удовольствия.       — хен, хен, хен! — кричит чонгук. тэхен не останавливается: доводит его до звёздочек перед глазами, то двигая головой вверх-вниз, то опускаясь до самого основания.       тэхен задерживает дыхание, нос утыкается в лобок с немного отросшими жёсткими волосами, и головка члена упирается в стенку горла. именно поэтому чонгук не выдерживает и даже не пытается подавить крик, когда оргазм накрывает с головой, заставляя захлебнуться в этих ощущениях, которые не оставляют ни одной приличной мысли в голове.       тэхен, изнывая желанием проглотить все до капли, именно это и делает, ни разу не поморщившись. терпкий вкус спермы нисколько не мешает насладиться приятными ощущениями не только для чонгука, но и для него самого. тэхен просто обожает отсасывать своему мальчику, а после старательно вылизывать его член, не пропуская ни капли.       невозможно вести себя адекватно. тэхен вжимает чонгука в кровать, пылко целуя его так, что он не замечает, как с него сбрасывают остатки одежды, которые летят за пределы кровати, встретившись с вещами чонгука.       — ты кончишь ещё раз для меня, гук-и? — спрашивает тэхен на ушко.       он прикусывает мочку уха, руками плавно разводя ноги в сторону, но, ах, внутри чонгука — серебристая анальная пробка, его любимая, между прочим, тэхен отдал за нее немало денег, но это того стоило.       — ты ходил с ней все это утро? когда мы снимали видео? когда мы целовались? когда я делал тебе минет? — расплывается в мягкой улыбке тэхен, его сердце переполняет любовь к стремительно краснеющему чонгуку.       ему стыдно это признавать, но да, он проходил с ней все утро, не испытывая при этом никакого дискомфорта. и от прожигающего взгляда тэхена ему хочется прокричать «да, тэ! эта пробка была в моей заднице все гребанное утро!», но то, что он делает — это смущённо кивает, прикрывая лицо ладонями.       — ты сводишь меня с ума, хен-и, — скулит чонгук, и тэхен усмехается. чонгук всегда слишком мил и требователен.       но все ещё единственное, что расстраивает тэхена — это готовность чонгука принять в себя что-то большее, чем просто пальцы, а тэхену всегда нравилось растягивать чонгука для себя. к сожалению, сегодня он лишён этого счастья.       чонгук чертов ангел во плоти, сплошной фетиш для тэхена, невинный, непорочный, но вытворяющий такое, что становится дурно. например, эта пробка в его прекрасной заднице, которую тэхен незамедлительно вытаскивает, раскрывая вместе с разведёнными в стороны ногами мир истинного наслаждения.       его дырочка, чистая, розовая и гладко выбритая, приковывает к себе взгляд. сколько бы они не занимались сексом, чонгук никогда не прекращает смущаться столь пристального внимания к себе и всяких слишком раскрытых поз.       чонгук отходил от шока пять минут, когда тэхен предложил сделать ему римминг в колено-локтевой, и тогда он чувствовал себя максимально раскрыто, чем когда-либо.       тэхен умеет смущать. и это ему нравится.       рука тэхена обводит бедро чонгука с напряжёнными мышцами, чуть сжимает и опускается ниже, к коленной чашечке. каждые чёрточки, впадинки, выпуклости чонгука — самое прекрасное, что он видел. он не смеет отказать себе в удовольствии прикоснуться к алым и стоящим от возбуждения бусинам сосков. они так и манили прикоснуться к ним.       тэхен точно знает, что это наиболее чувствительная точка тела чонгука. ему хватало обычной дрочки и прикосновений к соскам, чтобы бурно кончить в руку тэхена, и лучше бы тэхен никогда это не вспоминал, но ему нравится его податливость и чувствительность, так к чему это все?       тэхен исследует, мнет между пальцев, касается языком и дует на них разгоряченным воздухом, довольно морщась на прилетающие в уши стоны наслаждения. и чонгук уже весь в нетерпении, когда умоляет:       — тэ! возьми меня! как хочешь, чтобы я лег? я могу оседлать тебя, или остаться так или, может…       — главное, что бы тебе было хорошо, кук-и, — уверяет тэхен, — хочу видеть твое прекрасное личико. можешь остаться вот так.       — ты так заботишься обо мне, — скулит чонгук, неожиданно расчувствовавшись. — я люблю тебя, тэхен-и, ты знаешь? ты самый лучший, моя любовь…       — милый, — ахает тэхен и прижимается к губам чонгука поцелуем, когда входит в него плавно, не сдерживая удовлетворённого рыка. — детка, я так счастлив быть с тобой. каждый день с тобой уникален. никому тебя не отдам.       чонгук стонет на каждый толчок от тэхена, окольцовывая ногами его талию, тем самым прижимая тэ к себе ещё ближе. тэхен метит его укусами и бордовыми засосами, которые не выцветут как минимум ещё три дня. он щедр, не оставляет без внимания ни один лишний сантиметр — все в итоге оказывается помеченным им.       — как же хорошо… — тихо шепчет тэхен в шею, присасываясь к пульсирующей жилке. — ты делаешь мне приятно, гук-и. и никто больше.       чонгук хочет ответить, правда хочет, поблагодарить тэхена за похвалу или одарить его комплиментами в ответ, но пересохшее горло ему не давало даже сообщить о том, что он на грани.       они кончают вместе, соединяя члены в одной руке в быстром темпе. на животе и груди чонгука растекается сперма, и это поистине интересное зрелище. прекрасный вид.       их никогда не хватает надолго. сдерживаться кажется непосильной задачей, и когда-нибудь тэхен все же закажет им обоим эрекционные кольца, чтобы продлить удовольствие.       но сейчас, когда чонгук, разморенный и уставший, льнет к тэхену беззащитным котёнком, думать ни о чем не хочется, ведь их сердца переполняет особое чувство нежности и любви. все подождёт. и даже растекающаяся по животу сперма не преграда их чувственным объятиям.       — думаешь, каждый такой челлендж будет заканчиваться этим? — устало хихикает чонгук, лениво мазнув поцелуем по скуле тэхена.       — если так, то я согласен сниматься и каждый день.