Разговор

В медицинском секторе Храма было непривычно пусто, даже не смотря на то, что война уже полыхала по галактике больше стандартного года. Но, наверное, дело было в том, что как раз за этот прошедший год джедаи успели приспособиться к своему новому образу жизни — как к ролям генералов и коммандеров на фронте, так и в других сферах. И Круг целителей не остался в стороне: под надзором мастера Вокары Че уже давно было развёрнуто множество медицинских станций, готовых принимать раненых без необходимости совершать весь путь от центра боевых действий до Корусканта. Но, конечно, полевые госпитали были не всесильны. И некоторых, требующих особого внимания, пострадавших джедаев всё же вывозили в Храм. Ровные шаги гулким эхом отражались от светлых стен коридора, по которому сейчас шёл высокий темнокожий мужчина. Его массивные, грубые кожаные сапоги, с каждым шагом громко ударявшие каблуками о бледно-розовое покрытие пола, и в целом вся его мрачная внешность, хмурое выражение лица и сердито сдвинутые брови так ярко контрастировали с мягкой приветливой атмосферой окружающих его сводчатых потолков и многочисленных широких окон, что с первого взгляда было понятно — здесь, в Залах Исцеления, он, человек с фронта, человек войны, чувствовал себя неуютно. Нужная дверь оказалась через поворот, напротив бронзиумной статуи древнего джедая-мириалана, чей бесстрастный взгляд был обращён в беззвучной молитве к потолку. Мужчина замедлил шаг, и, слегка поклонившись изваянию в знак уважения, переступил через порог. Склонившийся над дисплеем диагностического компьютера около единственной активной сейчас в этом зале бакта-камеры целитель-х’немте в длинном молочно-белом балахоне обернулся на звук вторжения, намереваясь выпроводить незваных гостей восвояси, но, увидев, кто именно стоял перед ним, вместо этого нажал несколько кнопок на панели управления, прерывая свое занятие, и повернулся к посетителю. — Приветствую, магистр Винду, — прошелестел х’немте, тонко присвистывая на гласных. Общегалактический для его расы оставался не самым простым в произношении. — Полагаю, вы пришли осведомиться о состоянии моего пациента? — Именно так, мастер Пикллим, — подтвердил тот. — Сожалею, но пока что мне нечем вас обнадёжить, — целитель отрицательно опустил свой длинный клювообразный нос. — Мастеру Коту придется провести в камере ещё как минимум четверо суток. Однако, электрические ожоги, ушибы и прочие физические повреждения, какими бы серьёзными они ни были, не представляют собой чего-то, с чем бы не справилась бакта. С другой стороны, ментальное здоровье мастера Кота всё ещё находится в гораздо более уязвимом положении, чем его тело. — Что вы имеете в виду? — Сколько времени мастер Кот пробыл в плену у генерала Гривуса? — Три дня… или четыре, — Винду запнулся. — Не могу сказать точнее. Потеря связи с венатором генерала Кота была обнаружена не сразу. А голозапись Гривуса с его заявлением дошла до нас только спустя ещё сутки. Пикллим неодобрительно цокнул языком и сочувственно склонил голову. — Предполагаю, что в таких критических условиях мастер Кот принял единственное верное решение — использовал свои возможности на максимум, чтобы остаться в живых. Его Круциторн… довольно редкая и любопытная способность Силы, магистр. Но как и у любой другой, у этой техники есть свои недостатки. — К чему вы клоните, мастер Пикллим? — Полное блокирование физической боли требует от пользователя значительного внутреннего усилия. Которое не проходит бесследно, особенно — когда это усилие приходится поддерживать несколько дней подряд. Я боюсь, что злоупотребление Круциторном разрушающе сказалось на ментальном состоянии мастера Кота. И его пережитые лишения, негативные эмоции, которые он подавлял, — всё это сейчас, по мере исцеления, начнёт понемногу возвращаться обратно. Но теперь, когда у мастера нет защиты, этот ответный удар окажется уже с удвоенной силой. — Вы хотите сказать, что… — Да. Я хочу сказать, что если мои опасения подтвердятся, я буду настаивать на продолжительной духовной реабилитации моего пациента после того, как физические раны затянутся. Потому что после пробуждения его лишённое щитов сознание будет слишком уязвимо к потенциальным внешним воздействиям. И я намерен это делать вдали, — х’немте особо подчеркнул это слово. — Вдали от боевых действий. — И сколько это займёт? — упавшим голосом спросил корун. — По меньшей мере — два месяца. А может и четыре. А может и больше. Это зависит не только от меня, но и от самого мастера Кота. Вы должны понимать, магистр. Состояние моего пациента сложное, и любое преждевременное потрясение, будь то неприятные новости, или командование военной миссией, или ещё что, может оказаться уже необратимым. Так и передайте Совету. — Мастер Пикллим, Совет ни в коем случае не сомневается в вашем лекарском искусстве, — вполголоса внезапно горячо возразил Винду. — Пожалуйста, уделите мастеру Коту столько времени, сколько сочтёте нужным. Х’немте издал неопределённый щёлкающий звук и коротко кивнул. — Это всё, что вы хотели? Время в наши дни — ограниченный ресурс. — Да, это всё, — Винду, однако, не сделал ни единого движения в сторону двери. — Но… мастер Пикллим, у меня есть к вам личная просьба. — Слушаю. — Можно ли мне пару минут побыть с мастером Котом наедине? Х’немте вздернул нос и долго, изучающе смотрел в тёмные глаза коруна. — Вы можете, магистр, — наконец сказал он. — Я вам доверяю. К тому же, в последний раз, когда он что-то говорил, меддроид записал его слова. Пикллим выдержал многозначительную паузу, прежде чем закончить фразу. — Он звал вас.

***

Полупрозрачная розоватая жидкость тускло отражала лучи дневного света сквозь толстые стенки камеры. Она была большой — стационарные бакта-камеры изготавливались с расчётом на габариты большинства разумных рас за редкими исключениями — и выглядела внушительно, со всеми своими пластоидными трубками, оплетавшими её верхнюю часть, и с россыпью мигающих индикаторов на нижней, откуда несколько кабелей змеилось к стенду-компьютеру, с которого управлялась её работа. Медицинский дроид-оператор сейчас был на подзарядке — стоял неподвижно справа от резервуара, с отключенными фоторецепторами. Но даже если бы он был включен, Винду бы всё равно отослал его подальше. Магистру не хотелось, чтобы его тревожили. Не сейчас, когда он подошел к камере вплотную, смотря на то, как внутри, в плавных завихрениях маленьких жемчужных пузырьков, слегка покачивается бессознательное тело раненого забрака. — И снова мы встречаемся не так, как нам хотелось бы, — горько произнёс Мейс. — Привет, милый. Я скучал по тебе. Забрак, разумеется, не ответил — после того как измученный джедай был доставлен из системы Салукемай, его немедленно погрузили в глубокий целительный транс, чтобы ускорить восстановительные процессы. Это было два дня назад. И в эти два дня Мейс едва смог спокойно завершить свою миссию на Уке, потому что потребность вернуться на Корускант с каждым часом после получения известий об успехе спасательной миссии мастеров Галлии, Мунди и рыцаря Скайуокера — и о тяжёлом состоянии мастера Кота — становилась всё более невыносимой. Привязанности не поощрялись Орденом. Он знал это, но он также знал и то, что время, когда можно было сделать другой выбор, было уже давно упущено. И он не мог этого отрицать. Всегда собранный и беспристрастный магистр Ордена уже почти двадцать лет был безнадежно, смешно, до боли глупо влюблён в маленького забракского мастера-консула из Высшего Совета, и больше не мог представить свою жизнь без него. — Прости меня. Голос дрогнул. — Прости меня, Иит, — шёпотом повторил он, чувствуя, как предательски сжимается от переполняющей его щемящей нежности сердце. — Мне так жаль. Я опять не смог защитить тебя. Меня снова не было рядом, когда ты нуждался во мне. Я ни на что не гожусь… Мейс замер, вглядываясь в щуплую фигурку. Сейчас, обнажённый почти полностью, так, что всё ещё не до конца успевшие зажить синяки и ссадины были отчетливо видны на тонкой кремовой коже, в дыхательной маске, грубо врезавшейся в мягкие черты его лица, с облаком распущенных темных волос, что из-за постоянной циркуляции бакты внутри резервуара взметались вверх, ещё сильнее оттеняя его неестественную бледность — сейчас Иит выглядел особенно уязвимым и хрупким. Магистр просто не мог поверить в это. Прошло едва ли больше года, но за это время его любимый Иит уже три раза оказывался на волоске от смерти. Сначала Джеонозис, потом сражение на Коррибане, а теперь — плен в лапах Гривуса. Бакта исправно делала своё дело, и следов от старых ран не оставалось, но, раздевая забрака в постели редкими вечерами, корун всё равно практически чувствовал, как под девственно-гладкой кожей таятся неправильные, страшные шрамы, которых там никогда не должно было быть изначально. — Мы ведь хранители мира, а не солдаты, Иит… Как мы вообще оказались здесь? Я всегда был уверен в своих решениях, в том, что делаю, что мы все делаем. Я верил в необходимость этой войны ради возвращения мира в Галактике. Но ты опять едва не погиб. И, если честно, сейчас я в смятении. Что мы наделали, милый? И что мы продолжаем делать? Магистр протянул было ладонь, чтобы коснуться стекла камеры — но едва его пальцы легли на слегка тёплую поверхность, как он с большим недовольством почувствовал чужое присутствие в Силе. А вместе со знакомым присутствием, которое он бы и так ни с кем никогда не перепутал, до слуха долетели и другие отчётливые звуки: клацанье небольших когтей и громкие удары по полу трости из древнего дерева Гимер. Винду тут же отдёрнул руку, пряча кисти в рукава плаща, и отступил от бакта-камеры на несколько шагов. Нежность моментально пропала из его позы и выражения лица. Он твёрдо выпрямился, в глазах вновь сверкнула прежняя строгая суровость, оставив место лишь для тени вежливого сожаления, и весь его вид вернулся к тому, с каким он вошел в Залы Исцеления изначально — генерал, выгадавший лишь минутку своего времени, чтобы нанести чисто формальный визит пострадавшему боевому товарищу. Идеальный джедай. — Вижу, с миссии своей ты вернулся, магистр Винду, — стук трости раздался совсем близко, и дверь плавно отъехала в сторону. — Об успехах доложить желаешь, мм? — Гранд-мастер Йода, — корун развернулся, чтобы поздороваться. — Да, конфликт на Уке оказался не таким значительным, как мы предполагали. Мирное соглашение между собой уканианцам удалось подписать быстрее, чем мои отряды развернули полевой лагерь. — Важный гиперпуть жители планеты Ук контролируют. Их лояльность Республике необходима, если удержать преимущество на этом рубеже хотим мы, — прокряхтел пожилой зелёный джедай, подходя ближе. — Радостно это слышать. Так же радостно, как и видеть, что усилия наши не напрасными оказались. Йода кивком указал на бакта-камеру с ровно мерцающими индикаторами. — Спасен, мастер Кот был. Снова доблесть свою Скайуокер юный проявил. Гривуса ни с чем оставил он. — Как и мастера Галлия и Мунди, — добавил Мейс. — И я уверен, что Иит сможет их поблагодарить, когда придёт в себя. — Конечно, — гранд-мастер задумчиво потёр круглый подбородок. — С целителем говорил ты? Сказал он тебе, как скоро мастер Кот к нам вновь вернуться сможет? — Говорил, но, к сожалению, ответ неутешительный, — покачал головой корун. — Кажется, Иит будет вынужден оставить ведение военных действий на ближайшие несколько месяцев. — Хмм… Мастера Кота неспособность сейчас обязанности свои как генерала выполнять вопросы о месте его в Совете ставит. Другого джедая, возможно, на замену ему нам подыскать придётся, — заметил Йода. — Вы уверены, что в этом есть необходимость, гранд-мастер? — напрягся Винду. — Даже если Ииту придется воздержаться какое-то время от прямых сражений, он всё ещё опытный Консул, а его участие в переговорах с сенаторами не раз помогало нам добиться разрешений на поставки гуманитарной помощи нуждающимся мирам! Иит заслужил своё место в Совете, и отказывать ему в нём сейчас будет просто неуважительно! — Консул хороший он, — невозмутимо отозвался Йода. — Но генерал нам нужен. Способный ответить на любую помощи просьбу. В войны условиях замена временная полезной оказаться может. Мейс хотел было возразить, но гранд-мастер не дал ему этого сделать, стукнув тростью об пол и вздёрнув голову вверх. — Много в Ордене джедаев достойных имеется, — Йода дернул ушами, — Вопрос это важный, но не первостепенный пока что. Обдумать его следует. Сейчас реагируешь резко так, зачем ты? — Извините, гранд-мастер, — Винду моргнул, сам сообразив, что подобная несдержанность сейчас была лишней. — Просто Иит мне не только товарищ по Ордену, но ещё и хороший друг. Вы знаете это и сами. И я испытываю искреннее сожаление за то, что с ним случилось. Ментальные щиты, за двадцать лет отшлифованные до совершенства, надежно укрыли от проницательного прищура Йоды то, как после слов о сожалении в голове темнокожего мужчины опять пронеслись обрывки багровой голограммы, на которой безучастный МагнаСтраж ударял в спину забрака искрящимся концом электропосоха. Иит приложил все усилия, чтобы стерпеть эту жестокую пытку, ради возвращения в Орден, ради того, чтобы продолжить служить Республике — и после этого они могут спокойно говорить о том, что ему больше нет места в Совете? Хорошую же награду Орден собирался преподнести Ииту за его страдания. Нет, Мейс всё ещё был категорически против даже мысли о чем-то подобном. Но гранд-мастеру знать о том, как он переживал каждый электрический разряд вместе с Иитом, было необязательно, так что он замолчал, смотря на струйку пузырьков, вырывавшихся из-под дыхательного фильтра маски иридонца. Корун не видел лица Йоды, но почувствовал, как тот нахмурился. — Что друг он твой, знаю я, — наконец выдавил зелёный джедай. — Близки вы. Обряд Верности вы проводили. Ему ты сочувствуешь, магистр, верно это. И все тоже мы ему сочувствуем. Но Республики интересы важны наиболее сейчас. — Я понимаю, гранд-мастер, — согласно наклонил голову Винду, но не смог полностью подавить печальный вздох, вырвавшийся при этом из груди. Гранд-мастер дернул ушами и с интересом повернул голову к магистру. — Ещё сказать что-то ты хочешь, мм? — Сила неспокойна с тех пор, как мы вступили в эту войну, — ответил корун, сцепив руки в замок. — Сомнения есть у меня. Предчувствия. — Предчувствия… Предчувствия, мм? Что Сила тебе говорит в них? — Они будто бы предупреждают меня, — Мейс помрачнел. — Они сулят боль. Страдания. То, что только будет множится, если мы продолжим сражаться. Йода промычал что-то себе под нос и налёг на свою трость сильнее. — Видения твои… Исход войны предвидишь? — Я не знаю, гранд-мастер. Это скорее смутные догадки, нежели видения, — поправил себя Винду. — Но прошло уже больше года в постоянных сражениях, а мы так ни на шаг и не приблизились к раскрытию этого таинственного Лорда ситхов, о котором говорил мастер Джинн. И этот факт весьма тревожит меня. Корун невольно вновь скользнул глазами вдоль безжизненного тела Иита за стеклом резервуара. — Скольким ещё нам придется пожертвовать, гранд-мастер, прежде чем мы наконец сможем положить конец власти ситхов в галактике? — Осторожность соблюдать глядя в будущее надо, — протянул Йода, не сводя с Винду своего пристального взгляда. — Силен лорд ситхов. Искусен он. Но обязательно раскроем его мы, коль на то воля Силы будет. Сомневаешься в этом ты? — Сомнений в Силе у меня нет, гранд-мастер. Только беспокойство за судьбу нашего Ордена. Моя мудрость не столь велика, как у вас или Совета Первого Знания, так что не мне судить… — Но ты судишь, — внезапно возразил пожилой джедай. — Суждения твои ясны. И в них привязанность за тебя говорит. — Простите, гранд-мастер? — К мастеру Коту чувства твои сильны, — Йода тростью ткнул в направлении камеры забрака. — Открыты твои эмоции мне. Привязанности образоваться ты позволил, магистр Винду. Я сильный страх за друга твоего в тебе ощущаю. Тот ответил не сразу. Мысли торопливо заметались, анализируя, пытаясь определиться, как отнестись к услышанному. В Силе разлился требовательный характер слов гранд-мастера. Он не спрашивал, он утверждал. И хотел услышать от него, Мейса, прямой ответ. Но, судя по всему, Йода воспринимал его отношения с Иитом исключительно как перешедшую границы обычной джедайской непредвзятости дружбу, что, в какой-то степени, было не так серьёзно, как если бы пожилой мастер докопался до настоящей сути вопроса. Поэтому корун сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и покорно опустил голову. — Вероятно, вы правы. Я помедитирую над этим. — Привязанность ясность мыслей туманит, — назидательно проскрипел Йода. — И видеть будущее позволяет искаженно лишь. Ошибку эту повторять ты не должен. — Повторять? Гранд-мастер тяжело вздохнул, и трость из дерева Гимер разочарованно стукнула о плиты пола. — Юный Оби-Ван джедаем отличным мог бы стать, мм? Среди лучших в наших рядах его имя звучало бы. Но путь другой он выбрал. Мастера Квай-Гона тогда не послушал он. Сердцу своему вперёд разума встать позволил. Оби-Ван. И снова в очередной раз имя бывшего падавана прозвучало в этих стенах, хотя казалось бы, инцидент на Мелиде/Даан случился так давно. Мейс не мог не отметить, что Йода довольно часто вспоминает об Оби-Ване, хотя поводов для этого было не так уж и много — но для себя решил, что, наверное, гранд-мастеру просто до сих пор не очень нравились супружеские отношения Кеноби с канцлером Палпатином. Это было субъективным фактором, и уж точно не ему было об этом судить. Но вот кое-что другое он так просто принять не мог. — Вы считаете решение Оби-Вана ошибкой? — Ошибкой, верно. Не смог Квай-Гон веление Силы до него донести. Друзьям своим помочь захотел. К ним слишком привязался. Слова учителя для него не так важны стали, как желания друзей его. — Но разве он не помог своим товарищам достичь мира на планете? Благодаря ему они прекратили бессмысленное кровопролитие среди местного населения, и теперь Мелида/Даан из проблемного заброшенного государства превратилась в быстро развивающуюся экономику с более чем благоприятными прогнозами на будущее. Эта часть выбора Оби-Вана тоже была ошибкой? — Мастера Квай-Гона с Мелиды/Даан я отозвал, потому что иное решение конфликта нашли мы. Рациональное и эффективное более. Но Оби-Ван предложение мастера выслушать не захотел. О потерях джедаев в этой войне, ты переживал, магистр. А много ли планеты жителей пострадало ещё, пока Оби-Ван до конца войну не довёл? Корун промолчал. После возвращения Джинна и известия об отказе Кеноби от пути джедая никто не отправлял на Мелиду/Даан других представителей Ордена, и поэтому все записи в Архиве базировались только на отчетах самого Квай-Гона, который знать о подобном точно не мог. — Кроме того, спор с падаваном Квай-Гона задержал. В Храм вовремя не успел он, — длинные уши Йоды дрогнули и опустились. — Мастер Тала едина с Силой прежде стала, чем помочь ей мы смогли. — Смерть Талы… из-за Оби-Вана? — коротко вздохнул Мейс. — В Силе взаимосвязано всё. Юный Оби-Ван не знал этого, но предвидеть мог бы, если б сознание свое Силе открыл. Винду сжал руки крепче, больно впиваясь ногтями в ладони. Он все ещё не мог разделить полностью позицию Йоды по отношению к решению Кеноби, но сейчас это недовольство отступило на второй план. Если то, что сказал мастер, было правдой… То он должен был прислушаться к его словам. Если жизнь его милого Иита и правда зависела от того, насколько он сам сможет сохранять хладнокровие, то ему следовало бы задуматься, что он ставит на первое место среди своих приоритетов. А что если эта мысль и была тем, что Сила пыталась ему таким ужасным образом сказать все это время? Что чем больше он оберегает забрака, тем сильнее опасность, что однажды они не успеют вовремя, как это произошло с Талой? — Что мне делать, гранд-мастер? — глухо спросил корун, потрясённый собственным выводом. Йода прокашлялся, и конец трости снова безошибочно нашёл бесшумно работающую бакта-камеру. — Отпустить скорее ты должен всё, что потерять боишься.

***

Клацающие шаги наконец стихли, и издалека донесся щелчок магнитной двери. Винду, выждав ещё пару мгновений, наконец позволил себе расслабиться и вновь подошёл ближе к резервуару. Поднимающиеся пузырьки всё так же обволакивали тело забрака, будто бы тихонько укачивая бесчувственного Иита. Помедлив, Мейс высвободил из-под рукава ладонь, кладя её на прозрачную панель, туда, где по другую сторону стекла едва заметно дрожали смежённые веки рогатого джедая. — Прости меня, Иит, — снова эхом прокатился по залу его шепот. — Я не знаю, что нас ждёт впереди, и я боюсь, что снова подведу тебя, и уже никакие целители не смогут этого исправить. Но знаешь, я говорил с мастером Йодой. И, возможно, я найду способ защитить тебя, милый. Корун с любовью очертил кончиками пальцев контур лица Иита, а затем скорбно отвернул голову. — Что бы это не стоило.