***
Перед глазами Коула предстала большая фигура какого-то лесного существа. Оно было похоже на большой ком плетеных веток и корней. Разрезы, где должны быть глаза, светились ярко-красными огоньками. Это создание кряхтело и рычало. Брюнет не знал что ему делать и куда деваться. — Кто ты вообще такой?! — Кричит Коул и смотрит в упор на создание, утащившее их под землю и связавшее своими корнями. — Я дух леса, а ты тот, кто нарушил мой покой!!! Я был здесь уже давно заточён вами, мастерами! И вот теперь вы займёте моё место, пока я буду на земле. Ваша жизнь оборвется, как только сядет солнце. — Не скрывая, все как на духу рассказывает дух. Его смех похож на колыхание веток и их трения друг о друга. — Ой, мечтай! Я не собираюсь здесь подыхать! — Крича, отвечает Кай и пытается выбраться из этих пут и хватки. — Вам не выбраться, мастера. Они сковываются все сильнее с каждым вашим движением. Совсем скоро ваши органы будут сжаты и ребра сломаются. Они проткнут ваше тело и порвут вас внутри. У вас начнется внутреннее кровотечение и вы умрёте, потому что кости ваших рёбер заденут печень. У вас начнётся изжога и желчь выйдет в вашу кровь и отравит вас изнутри; селезёнку — ваше тело перестанет переваривать пищу как нужно; почки — вы не сможете выкачивать яд и перерабатывать его; легкие — и вы лишитесь возможности дышать, а потом сердце — и тут же умрёте. Ваша смерть будет длиться долго и адски болезненно. Эта боль будет последней, что вы испытаете перед мучительной смертью. — Ты такой балабол. Если ты хочешь, чтобы я умер, почему ещё разговариваешь со мной? — Мешаю тебе отключиться. — Очень умно с твоей стороны, лучше и не придумаешь, — ворчит Коул и тут до него дошло, что его разговоры приводят тело в движение, от чего ползучие корни сковывают конечности лишь сильнее. «Вот же черт…»***
Ллойд сидел в уборной и глотал горькие слёзы. Только что в столовой его прилюдно забросали едой и теперь он сидит весь грязный и мокрый. Волосы и одежда неприятно липнут, что только больше заставляет чувствовать отвращение к себе. Он не понимает за что получает все это. Почему с ним так подло поступают, он ведь никого не трогал, не обижал и слово не сказал. На эти вопросы никто не даст ответа. Звенит звонок. Ученики разбежались по классам. Лишь Ллойд с момента звонка ушёл к себе в комнату. Приняв горячую ванну, он вымыл с себя всю возможную грязь и теперь, стоя перед зеркалом, размышлял, как изменить отношение окружающих к себе. В голову пришла мысль, что для этого, во первых, нужно начать с себя. — Может быть, мне тоже стать тем самым стервозным омегой? — Спрашивает Ллойд, рассматривая себя в зеркале, кривляя лицом. — Тогда будет много желающих меня просто выебать. Нет, их и так достаточно. Или же мне лучше стать тем, кто будет ослеплять своей красотой? — Вновь спрашивает он у своего отражения и меняет мимику лица на улыбчивую. Но от одного взгляда на такого себя становится противно… — Та ну, фигня какая-то, — и улыбка резко пропадает. Он посылает всё это дело и уже думает забить на всё, однако идея одна его всё-таки посещает. — Лучше стать тем, кто не будет привлекать внимание. Лучше вообще быть в тени и наслаждаться тишиной, — решает он и достает из своего гардероба самые мало носимые им вещи; не облегающие его фигуру, не подчёркивающие его красоту и не имеющие никаких украшений. — На урода похож. — Смотрит на себя в зеркале и не выдерживает. Изнутри будто что-то треснуло. Так больно… Он падает на колени перед своим отражением и с глаз начинают бежать дорожки слёз. — Вот почему?! Почему я влюбился в того, кому на меня плевать?! Почему я так зависим от него?! Почему все хотят видеть во мне идеал?! — Блондин рвёт блондистые волосы с головы. По лицу текут слезы, а в сердце боль, которую он не в силах больше сдерживать. Ллойд поднимается и со всей силы замахивается, разбивая зеркало в дребезги. — Неужели быть хрупким омегой — это плохо, отец?! — Ллойд тут же начинает со всей своей силы бить ногой по несчастному шкафу, заставляя часть вещей вылететь из него на пол. — Вы все меня заебали!!! — Кричит парень, ударив по двери шкафа, проламывая в ней дыру. Вокруг него беспорядок: стекло и щепки разбросаны по полу, местами испачканно кровью. Игнорируя боль от синяков и порезов, будущий мастер энергии продолжает крушить свою комнату. — Бесите меня все! Заебали! Ненавижу вас, суки! Да что б вы сдохли, твари! Ему плевать на боль, плевать на раны. Его душевная боль куда сильнее всего этого. Он ударил по стене, что пошла трещинами, оставив там свой отпечаток кулака. За дверью в его комнату слышно, как любопытствующие зеваки столпились, желая узнать, чем же он — Ллойд Гармадон, занимается. Блондин выбил очередную дыру во входной двери. Не нужно было стучать или дергать за ручку, чтобы открыть ещё недавнюю «дверь». Она сама, еле удерживаемая на петлях, отворилась, показав стоящим на пороге весь этот хаос и его зачинщика. Казалось, на это представление собралась вся семья мастера энергии. Дядюшка Ву, его родители, даже мастер Янг соизволил лично повидаться с ним. Все они в шоке смотрели на парня и никто ничего не говорил. Молчали даже случайные проходимцы, которые не упускали возможности приколоться над младшим. Но в этот раз, увидев своими глазами, как он голыми руками проломил дверь насквозь, решили воздержаться от лишних фраз. — Я вас слушаю, — в его голосе не было ни вины за содеянное, ни той самой нерешительности. Стоило блондинку поднять глаза, его дядя с отцом моментально побледнели от этого холодного и безэмоционального взгляда. — Вы просто так пришли ко мне или хотите что-то сказать? — Ждет в ожидании ответа, в упор смотря на потревожевших его. Но все так же молчат, будто воды наглотались. Только пришедшие студенты или те, кто стоял позади и ещё не видел горящих зелёных глаз, с радостью схватились за свои смартфоны, дабы первыми снять и выложить сенцацию сегодняшнего дня. Эти движения не ускользнули от Ллойда. Его руку окутало зелёное сияние и экраны мобильных телефонов резко вспыхнули и погасли. — Какого?.. — возмущается кто-то из толпы, понимая, что его устройство не включается. — Ещё слово и я их взорву. — В подтверждение своим словам, уже обе руки мастера энергии светились изумрудным светом, а гаджеты студентов постепенно нагревались. Слова родного сына возмутили Гармадона, который не узнавал свое собственное чадо. Но при всем при этом он не терял лицо, помня, что является директором и сейчас должны идти занятия. — Всем вернуться по классам. Немедленно, — скомандовал он, не прекращая зрительного контакта с сыном. Разогнать детей помогли мастер Янг и мастер Ву. — Одевайся и приходи на занятия. Вещи, которые ты испортил, сейчас же поменяют. — Сказав это, оба родителя уходят. Мисаке все это время смотрела на своего мальчика с сожалением, но перечить мужу не намеревалась. Ллойд же даже не взглянул на нее. Наконец, оставшись один, блондин почувствовал, как жжёт его раны и как горяча стекающая по рукам кровь, успевшая местами подсохнуть. Его тело стало мелко трястись и он без сил опускается на матрас сломанной кровати. Его разум будто опустел. Не было слышно ни своего внутреннего голоса, ни голоса других, пришедших к нему медсестры и рабочих, выносящих из комнаты сломанную мебель. Когда кожу обожгло спиртом, он дрогнул, но боли будто не почувствовал. Когда его просили встать, дабы поменять кровать, он лишь видел, как девушка шевелит губами, но слов так и не разобрал. Вечером обновленная дверь в комнату мастера энергии отворилась и помещение совсем опустело. Блондин направлялся прямо на чердак, игнорируя взгляды окружающих с несвойственным им страхом. Тем временем ничего не подозревающий будущий мастер молний размышлял о своих переживаниях. Запах Коула давно выветрился, но мысли он так и не покинул. — Что же, чёрт возьми, ты со мной творишь? — шепотом проговаривает кучерявый. Время прибывания в палате дало ему понять, что этот черноволосый альфа, лучший когда-то друг и единственный доверенный человек!.. Изменил его мышление и его самого. Раньше он мог думать об играх и учебе, мог безнаказанно подшучивать над этим парнем и жить без забот. Но сейчас в его голове лишь он. Как давно этот придурок был в него влюблен? Почему он показал свои чувства только сейчас? Неужели это не могло подождать до их выпуска?! Джей теперь сомневается, что с такими переживаниями на сердце сможет что-то написать. Эта вечеринка, драка в уборной, ещё это наказание в гнусном Храме Сожаления. События развивались слишком стремительно, Джей не успел даже толком осознать всего этого, как Коул ушёл. Без него на душе как-то неспокойно. — С тобой неспокойно, без тебя неспокойно, да чтоб тебя, Коул! — Джей рывком поднялся с кровати. Период капельниц наконец окончился, травяной чай, оставленный Мистаке, он ещё не до пил, но уже чувствует себя намного лучше. Взяв стул, он присел перед окном, свиснул руки с оконной рамы и продолжил вспоминать недавние моменты с Баккетом. Той ночью, когда Джей то терял сознание, то просыпался, он, кажется, видел, как Коул плакал. Ещё никогда за время учебы с этим парнем Джей не видел, чтобы тот проявлял такие эмоции. Он много раз плакал перед Коулом, но чтобы сам мастер земли пускал слезы… Что-то в груди рыжеволосого перещелкнуло. Ведь это из-за за него он такое чувствовал. Из-за него и влез в драку, и теперь отбывает наказание. Джей прячет в руках свою голову. Как же ему стыдно. И за себя, и за этого идиота. — Какой же ты! Ты… Нет, я… Дверь неожиданно открылась, оторвав мастера молнии от своих мыслей. — Наслаждаешься погодой из окна? Сегодня прохладно, вот, держи, — Мистаке кладет на незаправленную пастель горстку вещей. — Это твоя одежда, я вижу, как ты быстро поправился, поэтому разрешаю тебе уйти пораньше. Но если хочешь, можешь остаться переночевать здесь. — А, правда? Спасибо вам! — Не забывай принимать вот эти лекарства. Каждый день по одной штуке в обед, — рядом с вещами она оставляет блистер с препаратом. — И ещё пока не ушла. У тебя скоро должна начаться течка, не принимай подавители, понял меня? — Но… — Никаких «но». Переживешь этот период без своего альфы. Ты уж постарайся, иначе снова встретимся. Ну, я всё сказала. Ухожу. Старушка в белом халате покинула помещение, оставив своего бывшего пациента в ступоре. «Переживу… без своего альфы?!» Бедная голова рыжеволосого вновь закипела мыслями, а лицо перекрасилось в пунцовый. Эта женщина всё неправильно поняла! Или они правда выглядят как парочка?.. Ну вот опять! Снова этот Коул, глупый Коул!***
Мастера огня и земли сидят под землёй, скованные существом из корней, что радуется своему освобождению. — Что ж! Мне пора наверх! А вы сидите здесь! Ваша смерть будет долгой и мучительной, — клубок корней хищно улыбается и пропадает под землёй. — Блеск! Просто потрясно! Во что ты нас вляпал, Коул?! — Раздражённо кричит Кай, смотря сначала на мерзкие отростки, окольцовывающие его ноги по голени и прижимающие к земляной стене запястья, затем на Коула, положение которого было в два раза хуже — корни, словно живые кондалы, сцепились за его бедра, добираясь до пояса, а так же успели оплестись плющем вокруг рук по локти. — Это я то? Что?! Я ничего не делал! Шёл себе по пути, который мы должны были пройти! Эта тварь здесь живёт, ты тогда оглох что ли? — Блять, у нас нет способностей, нет возможности сразиться с этой тварью, а теперь ещё будто заживо похоронены, скоро не будет чем дышать и мы умрём! А ещё лучше то, что мы связаны и эти корни нас сдавливают при каждом вдохе! Лучше и не придумаешь! — Кричит Смит в ярости. — Вот блять, я думал умру в старости, а не сейчас! Я ещё много чего не сделал! Много чего не сказал! — Кай наводит панику, пока Коул вынужденно его слушает и пытается придумать, как им выбраться. — Замолчи уже. Ты достал. Чего ты ещё не сделал? Не всем в тапки нагадил и жизнь не всем испортил? — Язвит брюнет, желая, чтобы Кай заткнулся, при этом вспоминая, что его меч куда-то запропастился, когда они падали. — Я много чего не сказал. Я не признался в любви тому, кого люблю. — И кого же ты любишь? Себя? — На этот вопрос Кай промолчал. Коул все равно его не поймет. Вот так просто признаться в чувствах тому, для кого это может стать проблемой, Кай не решается. — Ты многого не знаешь, — хмуро отвечает он, не смотря в глаза собеседнику. Баккета же это не волнует, потому отвечает: — Лучше вместо паники подумал, как нам выбраться. Коул хочет освободиться, а не проваляться остатки дней здесь и слушать нытье этого непутёвого мастера огня. Пусть его жизнь сейчас не заладилась, покидать этот мир он не намерен. Он все ещё надеется наладить отношения с Джеем и вернуть, если не дружбу, то хотя бы какой-то мирный контакт. — Твой меч при тебе? — спрашивает мастер земли. — Он за спиной. Плохо дело. Они оба связаны по рукам и ногам, им его не достать. Внимательно изучив растения, Коул решил действовать так: вырвать эти ползучие отростки с корнем. Ведь это растения, они питаются от земли, а не будет земли, не будет и растения. Сконцентрировавшись, Коул что есть мочи потянул корень на себя и тот, поддавшись силе парня, разорвался в середине и действительно прекратил шевелиться. Но другие отростки наоборот стали заплетаться интенсивней.Стоящий смирно Кай вдруг оживился и принялся подбадривать брюнета. — Давай Коул ещё немного! У тебя получится! Ты почти закончил! Давай! Пока мастер земли освободил вторую руку, его правую ногу проткнуло заострённым концом и продолжало проникать глубже. Он болезненно промычал, но останавливаться не стал. — Эти твари не сдохли! Они вновь врастают в землю! — Обеспокоенно поставил Кай в известность, подсуетив мастера земли. Как только Коул справился, он быстро выпутался из оставшихся отростков и тут же поспешил к Смиту. — Нам нужно бежать, Коул, — однако Кай быстро сообразил, что один из них бежать не сможет, потому без лишних слов перекинул руку товарища по несчастью через плечо и держал одной рукой, а другой прижал к себе за пояс. Тем временем брюнет вооружился его мечом. — Я не знаю куда бежать! Что нам делать?! — суетится Смит, крича прямо в чужое ухо. — Беги прямо, где-то же должен быть выход, — брюнет раздражённо пытается отстраниться и спасти свои барабанные перепонки. Повернувшись, чтобы проверить, как обстоят дела, он удивлённо вскинул брови. Эти растения передвигались по поверхностям: стенам, импровизированному полу и потолку точно как змеи, не хватало лишь устрашающего шипения. Коул хватался за торчащие сухие корешки, выковыривал лезвием меча камни, дабы хоть как-то огородить растеневидных преследователей и выиграть время. — Нам сейчас твоя сила бы очень помогла. — Если бы я только мог её использовать, то без проблем. Вот узнаешь, как снять эту безделушку и сразу будет сила! — Давай отрежем тебе ухо, — предлагает Кай. — Раз такой умный себе и отрезай! — Вдруг Коул вспомнил, пока Кай что-то ворчал себе под нос. — У тебя есть зажигалка? — Нет у меня никаких зажигалок. Если ты намекаешь на то, что я курю, вспомни, что я в чужом огне никогда не нуждался. — Зато сейчас нуждаешься, потухшая свечка, — Коул почувствовал острую боль в боку. — За словами следи, камень! — Сзади! Ссора могла бы продолжиться, если бы не преследующие их ползучие корни, о которых они вовремя вспомнили. Растения, подкравшиеся слишком близко были сразу же разрублены, но преимуществ это не давало. Негласно парни договорились прекратить собачиться, но только стоило Коулу сказать: — Моя сумка осталась на поверхности, там есть спички, если бы ты только ускорился… — Да как тут ускориться, когда на моей спине лежит целый морж?! — Где ты моржа увидел? Это все мускулы! Прямо в лицо Смита набросился живой гадюкой корешок, но Коул быстро среагировал, оборвав эту попытку одним махом клинка. Хотя он был бы не так уж против позволить ему сделать намеренное. — Нужно торопиться, их становится только больше, — предупреждает брюнет, перешагивая через болевые ощущения. — А сил моих меньше. — «Слабак, я на тебя почти не опираюсь!» — думает он, лишь бы вновь не началась бесполезная перепалка. Но силы обоих в действительности подходили к концу. Стоило надежде почти утратиться, как впереди мрачного туннеля показался слабый свет. — Там свет! Это выход, аха-ха, — обрадовался шатен. — Наконец! — Не расслабляйся, — тянет Коул, но разделяет это счастье. — Этот корневой ублюдок ещё не догадывается, с кем связался. Не на тех напал! — оба натягивают улыбки. Они идут, еле передвигая ноги, но чем ближе они подходят к концу, тем больше сил просыпается в мастере огня и Коул старается не отставать только благодаря играющему адреналину. Их противники, кажется, отстали. Точно никто не знает, будущих мастеров интересует лишь спасательный свет, слепящий глаза своей яркостью. Только когда они вот-вот готовы были выбраться, Коул крикнул: — Стой! Но было поздно и земля под ногами провалилась. Выход оказался обрывом. Их выбросило на свет, чистый горный воздух заполнил лёгкие, а затем смешался с грязью. Парни покатились вниз по склону, получая новую порцию ран и синяков.***
— Говорят, что Джей вышел сегодня с больничного крыла и уже через неделю будет на уроках, — говорит невысокая зеленоглазая девушка. Её зелёное платье безумно подходит к её светлому лицу. Эта яркая красная помада на губах, выделяя их, смотрится очень красиво вместе с белыми как снег слегка завитыми волосами. Рядом стояла Селиэль, нервно жуя мятную жвачку. Ее стиль так и приковывал внимания мимо проходящих учеников. — Это произойдёт совсем скоро. Ещё немного и он поймет, что лучше всего для Коула — это я! — Заявляет она, подняв высоко свой изящный подбородок.