Небо для шиноби

      Цунаде ощущала себя неважно. Учитывая, сколько она выпила, ощущать на утро похмелье следовало ожидать, и хоть с головной болью она легко справилась с помощью лечебных техник, общее ощущение помятости, как после чакроистощения еще не прошло. Обычно она не обратила бы на это внимание, слишком привыкла к подобному, но сегодня ее не покидало чувство, что должно произойти что-то значимое, способное круто поменять ее образ жизни.       Будучи шиноби Сенджу привыкла доверять своей интуиции, так как это не редко спасало ей жизнь, поэтому, когда она, благодаря своим слабеньким сенсорным способностям ощутила приближение к ее месту старого товарища в сопровождении известного ей еще по работе в госпитале своими постоянными побегами Хатаке, она не удивилась и лишь мысленно повздыхала, костеря себя за то, что не покинула город раньше.       «Эх, если бы меня так не заинтересовала возможность взять реванш над Рику-саном, мы с Шизуне-чан уже вчера покинули бы деревню… Хотя, чего я себя обманываю? Если они послали за мной на поиски Какаши-куна, значит дело действительно серьезное, и они бы не успокоились, пока не нашли меня…» – лениво размышляла куноичи, потягивая купленный ее ученицей сок.       Неожиданно к Цунаде подбежала девочка лет десяти на вид и, радостно воскликнув «Приветствую Солнце!», крепко обняла. Ошарашенной Сенджу уже дернулась приставить к шее девочки кунай, так как явственно ощущала наличие у нее развитой СЦЧ, но заметив едва прикрытый воротом одежды протектор Конохи, сдержала свои инстинкты. Не успела Цунаде оправиться от удивления и непонимания того, зачем ее бывший напарник взял с собой на задание ребенка, едва достигшего возраста выпускника Академии, как окружившая ее волна тепла, окончательно лишила Цунаде возможности связно мыслить.       «Тепло, уют… Прямо как дома до того, как Наваки, а затем и Дан, погибли…»       Сенджу и сама не заметила, как крепко обняла девочку, стараясь насытиться этим теплом. Всю усталость от войны, разочарованность в политической верхушке Конохи, скорбь от потери родных и жениха словно отступили на второй план.       «Я как будто заново научилась дышать полной грудью…»       Однако долго наслаждаться ощущением спокойствия и уюта Цунаде не смогла, так как из размышлений ее вырвала Шизуне.       – Цунаде-сама, что вы творите? Сейчас же отпустите ребенка! Вы, хоть, знаете, что о нас подумают люди?       Сенджу нехотя выпустила из рук девочку, с радостью мысленно отметив, что пришедшее с ней тепло так и не исчезло (размышления о причинах данного феномена Принцесса Слизней пока отложила в долгий ящик), и повернулась к старому товарищу.       – Ну, здравствуй, Джирайя. Я так понимаю, эта девочка пришла с тобой и Какаши-куном? Что же привело двух элитных ниндзя в такое захолустье? И давай без хождений вокруг да около. Я никогда не поверю, что ты отвлекся от написания своих дрянных книжек и отправился меня искать в сопровождении элитного джонина просто так, из сентиментальности и желания увидеть старого товарища по команде.       – А ты ничуть не изменилась, Цунаде-чан, – с усмешкой ответил Джирайя, – Но ты права, у нас и правда есть к тебе дело, и лучше бы нам его обсудить в более… приватной обстановке.       Кивнув, Цунаде последовала за старым другом. Шизуне хотела было что-то сказать, но, заметив серьезное и сосредоточенное лицо своей наставницы, отказалась от этой затеи и, оплатив счет, поспешила за Сенджу. Благо компания не ушла так далеко, так как, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, шиноби не стали прибегать к усилению чакрой.       – Ни за что. Я отказываюсь.       – Тоже самое ты говорила мне каждый раз, как я приглашал тебя на свидание, – усмехнулся Джирайя и вздохнул.       – Полностью солидарна с Вами, Цунаде-сама. Пригласи меня такой как он на свидание, я бы тоже отказалась, – согласно кивнула Наруто в сторону Сенджу.       – Эй, Нару-чан, хоть ты не начинай! Это же ранит меня в самое сердце! – жалобно воскликнул Жабий санин.       – Пф, так тебе и надо. Даже ребенок видит твою гнилую натуру, – ответила за Узумаки Сенджу.       – А вы двое – предательницы! Только ты у меня и остался, Какаши-кун, – повернулся санин к Хатаке, – Ты же не бросишь своего любимого писателя?       – Простите, Джирайя-сама, но вынужден Вам отказать. Я обещал Нару-чан поддерживать ее во всем, – со вздохом произнес Копирующий ниндзя.       – А за мою новую книгу, которая еще не вышла в продажу с моим автографом?       Глаза Какаши загорелись.       – Мисо-суп с баклажанами с моей особой добавкой? – наклонила девочка голову на бок.       Вспомнив о вкусе своего любимого блюда, приготовленного с использованием Пламени Неба, благодаря чему блюдо приобретало невероятный вкус и пользу, Какаши развел руками.       – Простите, Джирайя-сама. В связи с обстоятельствами непреодолимой силы я вынужден Вам отказать.       – И что же это за обстоятельства такие?       – Меня купили с потрохами.       Наблюдавшие за происходящей сценой Цунаде и Шизуне не выдержали и разразились хохотом, а за ними и Наруто с Джирайей и Какаши.       Как только они немного успокоились, Джирайя повернулся к Сенджу.       – А если серьезно, Цуна-чан, почему нет? Ты же внучка самого Первого. Благодаря твоим знаниям и медицинским техникам нам удалось одержать великую победу!       – И с чего ты взял, что я соглашусь принять пост Хокаге вместо тебя? Мне не больше твоего нравиться вся эта ответственность и нервотрёпка, – фыркнула Сенджу, скрестив руки на груди, – Победа… А сколько людей погибло ради нее? Сколько молодых загубленных жизней?.. Жизнь – не деньги, ее не стоит ставить на кон. Человек, который с легкостью подвергает ее риску – просто дурак. Мой дед и двоюродный дед хотели принести в страну мир, но в результате лишь зря потратили время и так и не смогли увидеть результаты своих трудов.       В комнате повисла тишина, которую прервал вздох Джирайи.       – А ты изменилась, Цунаде. Не знаю, о чем ты думала, чтобы прийти к таким выводам.       – Ну, мне уже за пятьдесят, а возраст меняет людей, – пожала плечами принцесса слизней.       В повисшей в комнате вновь тишине неожиданно раздался тихий голос Узумаки.       – Возьми свои слова назад.       – Что? – с непонимание уставилась на девочку Сенджу.       Только сейчас Джирайя и Цунаде обратили внимание на то, что Узумаки сжимала свои руки в кулаки. Хатаке сжал было ее плечо, но девочка аккуратно, но твердо отвела его руку.       – Возьми свои слова назад! – громче повторила Наруто и подняла голову, – Можешь сколько угодно говорить, насколько тебе не нравиться должность Хокаге и руководство деревни, но не смей оскорблять их жертву! Не смей насмехаться над тем, что они погибли ради того, что считали важнее самой их жизни. Ты можешь считать, что они ошибались, принимали глупые решения, но по крайней мере они не были трусами и не прикрывались фальшивыми россказнями о всеобщем благе ради достижения собственных корыстных целей!       «Как Данзо,» – мысленно продолжили фразу Узумаки Какаши и Джирайя и хмыкнули.       Цунаде же замерла, словно пораженная громом. Глаза Наруто, казалось, глядели ей прямо в душу.       – Разве у тебя не осталось ничего, что ты хотела бы защитить? Почему говоришь так, словно мир не сегодня-завтра рухнет?       – Не говори того, о чем не знаешь, – фыркнула Цунаде и встряхнула головой, словно стараясь сбросить наваждение, – Вся моя семья погибла на войне, а затем она забрала и моего любимого. У меня не осталось никого в это мире. Сенджу скрестила руки на груди, стараясь собраться и не дать себе скатиться в депрессию.       – Правда, что ли? А Шизуне – пустое место? А Сарутоби-сама? А твои товарищи по команде: Джирайя-сан и Орочимару-сама? – с каждым шагом девочка подходила к Цунаде все ближе, а как только оказалась рядом, схватила Сенджу за рукав и заставила наклониться к себе, – Неужели ты так погрязла в самоедстве, что забыла, что рядом с тобой есть люди, которые тебя любят и беспокоятся о тебе? Те, кому ты дорога? Неужели они для тебя совершенно ничего не значат?       Грозный взгляд Узумаки столкнулся с растерянным взглядом Сенджу, и Цунаде ощутила, как ее душу поглотил огонь.