Часть 1
7 декабря 2020 г., 04:11
— Ты не поймешь этого, Малиновский. — монотонным голосом говорила Кира. — Что такой человек как ты может знать о боли?
Она перегнулась через стол, подлила в бокал еще коньяка. Малиновский сидел на одном краю, Воропаева на другом, — спинами друг к другу, — и практически полчаса говорили.
Финита ля комедия. Известие о том, что Катерина прикарманила ЗимаЛетто, Малиновский преподнес меньше часа назад. Андрюша громко и четко послал всех к черту и ушел напиваться. Правда, перед этим рассказал Воропаевой, что пылает к Пушкаревой неземной любовью, а потому в этот вечер Кира решила последовать его примеру. Роман, посмотрев на заплаканную физиономию бывшей невесты друга, тоже решил не отставать.
— Да и человек ли? — продолжила она голосом, лишенным какой-либо интонации. — Так, заготовка. Болванка. Речевая функция есть, опорно-двигательный аппарат работает. А сердце… — она нервно усмехнулась, — Сердце ты, наверное, на блошином рынке выменял за кило попкорна. Чтобы было с чем смотреть на цирк, который вы устроили.
И она продолжила напиваться молча. Малиновский тоже долго молчал, вливая в себя один бокал за другим. Возразить ему было нечего. Даже если не брать в расчет Кирины стенания, компанию-то все равно не вернуть. Все это: кабинеты и коридоры, вместе со столом, на котором они сейчас сидят, — с этой минуты принадлежит Катерине Валерьевне до последнего шурупа.
— Если бы я мог что-нибудь изменить, — пробормотал он пьяно и потер глаза, — я бы Пушкареву на пушечный выстрел к ЗимаЛетто не подпустил, — и заржал. — На пушечный выстрел…
Кира обернулась и тоже скривилась от смеха — нервного, граничащего с истерикой. Пошатнувшись, она встала и медленно проковыляла по кабинету. Запрокинув голову, осушила бокал и рухнула на диван.
— Черт… Рома… — промямлила она и продемонстрировала в руке пустой бокал, а затем указала пальцем на стоявшую на столе бутылку. — Побудь джентльменом… Хоть раз в жизни. — и засмеялась, уже не стесняясь хлынувших из глаз слез.
Малиновскому состояние Воропаевой нравилось все меньше. Изящным движением он взял бутылку за горлышко, и добравшись до Киры гораздо более твердой походкой, присел рядом.
— Так, давай по последней, да я тебе такси буду вызывать.
— Ух ты, какой заботливый! — практически пискнула она и выразительно выгнула брови. Сердито хмыкнув, вырвала бутылку из рук Романа, и быстро откупорив ее, начала торопливо хлебать прямо из горла.
— Кира, ты что делаешь?! — испугался Малиновский и попытался отнять коньяк.
Воропаева, вмиг обретя небывалую ловкость, увернулась, и соскочив с места, уселась на Малиновского верхом.
— Открывай рот, — еле ворочая языком, рассмеялась она и схватила Романа за нижнюю челюсть. — Открыва-а-ай…
— Кира, — ворчал тот, вяло пытаясь сопротивляться, — Что ты делаешь?
Большим и указательным пальцами она нажала ему на щеки, заставив губы разомкнуться и поднесла горлышко бутылки к его рту. Сделав невольный глоток, он закашлялся, а Кира громко расхохоталась. Затем она слегка разжала пальцы, и тонкая струя алкоголя пролилась на его грудь. Роман замер на несколько секунд, а потом почувствовал, как жидкость медленно расползается по прилипшей ткани вниз, к животу.
— Ты мне новую рубашку испортила. — наконец пробормотал он, предприняв попытку вылезти из‑под Киры.
— А ты мне — жизнь, — парировала она, облизывая горлышко и навалилась на Малиновского, не давая встать.
— Кира, — взмолился он хрипло, — если ты продолжишь на мне так ерзать…
— То что? — задиристо спросила она и прижалась так, чтобы он ощутил ее через ткань одежды.
— Господи, — рвано шепнул он, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана. Руки помимо воли и всякого контроля легли ей на бедра. Остатки разума все еще пытались пробиться сквозь затуманенное сознание, а потому, шумно выдохнув, он из последних сил сипло простонал: — Кира, прекрати.
Она замерла. Он открыл глаза, но не сразу смог сфокусировать взгляд. Кира допила остатки, швырнула бутылку в другой конец кабинета и встала, освободив Малиновского. Он тоже поднялся на ноги, отвернулся и поправил брюки. Руки его тряслись. Повернуться к Воропаевой лицом он так и не решился.
— Ну ладно, до завтра, — сухо сказал он через плечо и направился к выходу.
— Если Жданов объявится, дай мне знать. — тихо попросила она, пытаясь попасть в рукава пальто.
— Аналогично. — бросил он напоследок и скрылся за дверью.