***
Утром Северус заметил, что Эйлин отсутствовала. Один Мерлин только знал, где её носило. На деревянном столике у кресел валялась пустая бутылка выпитого огневиски. — Надо же, всё выдула, — Северус устало потёр глаза. Профессор решил для себя, что наиболее правильным решением будет посоветоваться с директором школы Хогвартс. Профессор Дамблдор являлся, несомненно, сильнейшим и могущественным волшебником, который хранил недоступные для многих знания. Именно в Хогвартс Северус сегодня и держал путь.***
Если прийти к лесу утром, между стволами деревьев еще стоит туман. Трава мокра от росы, а деревья стряхивают на путника целый дождь. В чаще леса темно. Но вот солнце пробивается сквозь листья и освещает лесной мир. Птицы начинают свой обычный утренний щебет и пение. Прыгают по ветвям беззаботные маленькие синицы и чижики. Эйлин бродила по лесу всю ночь. Она смотрела на очнувшихся ото сна птиц и очень сильно им завидовала. Те, такие свободные, вольные, независимые… Где-то внутри прошлась волна негодования. Почему она ощущала себя загнанной в клетку? Непонимание своей сущности, непонимание своего смысла жизни доводило девушку до предела. Она готова была убить любого, кто встретится на её пути. Под прицел и попали ни в чем не виноватые пташки — одним взмахом палочки три птицы упали намертво оземь. Эйлин отшвырнула ногой несчастных пернатых, оказавшихся не в том месте, не в то время, и опустилась у старого дуба, опершись спиной об древесную кору. Да, она ощущала в себе новую неизведанную силу, но какой ценой? Её душа разрывалась на мелкие части, сердце болело, а это постоянное состояние бреда... Хотя для бреда было слишком больно и холодно. Тело явно не принадлежало ей. Перед глазами пелена, а остатки души мечутся в поисках света.***
Кабинет директора Хогвартса расположен в одной из башен замка, интегрированной в крышу Большой лестничной башни. Вход в кабинет директора защищен паролем. На входе в башню посетителя ожидает огромная каменная горгулья, охраняющая проход к винтовой лестнице, ведущей непосредственно в кабинет директора. Именно этой «верной хранительнице» необходимо сообщить пароль, чтобы попасть на прием к главе школы. Шаги нарушили нависшую в коридорах тишину. Через мгновенье появился Тёмный силуэт в мантии. — Лакрица, — Северус произнёс пароль, оглядевшись по сторонам. Школа на данный момент пустовала. Ученики находились на школьных каникулах. Полумрак, несмотря на светлый день, очертил все пространство. Несколько факелов, расположенных вдоль каменной стены почему-то не горели. Послышался грохот — проход открывался. Горгулья отъехала в сторону, впуская гостя на длинную крученную лестницу. Сам кабинет представляет собой просторную круглую комнату со множеством окон, по стенам которой развешены многочисленные портреты бывших директоров и директрис школы. Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Здесь также нашли себе приют магические фолианты и рукописи, составившие личную библиотеку профессора Дамблдора, омут памяти и феникс по имени Фоукс. — Добрый день, Северус. — Старик добродушно улыбнулся и встал со своего большого мягкого стула-трона. — Что привело тебя в столь прекрасный день? — Это долгий разговор. — С некой отчаянностью ответил зельевар. Дамблдор указал рукой на свободный стул, стоявший напротив его стола, приглашая сесть. — Может желаешь лимонных долек? — Дамблдор хитро сверкнул глазами из-под очков со стёклами полумесяца, сидевших на длинном носу, настолько крючковатом, словно его ломали по крайней мере раза два. Альбус Дамблдор очень любил лимонные дольки и, как истинный ценитель прекрасного, желал нести прекрасное всем. Он, правда, допускал мысль о неспособности всех подряд оценить в полной мере лимонные дольки. Но все равно каждому, кого профессор встречал, предлагалось попробовать лимонную дольку. Обычно дальше одного раза не шло, ибо никто не тянулся к лимонным долькам так, как седовласый старик. — Пожалуй, откажусь… — скривился профессор. Ему часом поднадоели эти формальности, в голове было лишь одно: узнать хоть что-нибудь, что может помочь ученице его факультета. Северус поведал директору о том, каких дел натворила Эйлин и чем это всё обернулось. Когда профессор Дамблдор выслушал и узнал все подробности, его лицо вытянулось, выражая полную серьёзность и абсолютное сосредоточение. — Мой мальчик. Здесь дело немного в другом… Северус ещё сильнее нахмурился, готовясь выслушать разъяснения. — Клятва данная человеком не от сердца, — мудро начал Дамблдор, — не может полностью быть нерушимой. Насколько я понимаю, мисс дала клятву вынужденно. И я думаю, что в сердце юной девушки ещё живёт добро, но, видимо, она сама это прячет, и не хочет признаваться себе в том, что она не заложница Тёмных сил. — профессор задумчиво гладил одной рукой свою длинную бороду. — Несомненно, Тёмномагические клятвы сильны, но то, что спрятано здесь, — Дамблдор приложил руку к сердцу, —неподвластно никаким заклинаниям, ты и сам знаешь об этом. Намёк на Лили Поттер окатил горячей водой с головы до ног. — Она сейчас другая, директор. Мёллер убивает, не моргнув и глазом. Я боюсь, что она не сумеет сама достичь этого понимания… — Северус резко замолкнул, осознав сказанное, а после, решил быстрее перевести тему, но это не осталось незамеченным, — А что будет, когда мисс вернётся в школу?! Мёллер и тут хаос устроит. И чем же можно оправдать такие переживания? Сам Снейп убеждал себя, что он беспокоится о ней только потому, что Эйлин может насоздавать проблем, которые ему же потом и разгребать. — Хе-хе… — хрипло усмехнулся директор. — Интересно… — Загадочно пробубнил себе под нос Альбус, уплетая очередную лимонную дольку. Завидев, как Снейп поник в своих мыслях, Дамблдор добавил: — Возможно, у вас, мой мальчик, получится разбудить в ней светлые чувства, тогда, с наибольшей вероятностью проклятие падёт… — Что?!***
Вечерело. Солнце перед самым закатом вышло из-за серых туч, покрывающих небо, и вдруг багряным светом осветило лиловые тучи. На землю налегала прохлада; кругом все как-то стихло, темнело, и только кусок широкой дороги меж зеленью елей и лиственниц весь будто шевелился. Эйли снова брела к дому своего декана. Зачем? Она не знала. Что-то тянуло её туда. Наверное… Находившись с ним наедине, она могла утихомирить на некоторое время душевную боль и свои терзания. Эйлин шла туда по зову сердца, которое, несомненно, помнит её прежнюю. Оно знает, что или кто может помочь… Дверь оказалась запертой. Девушка настойчиво постучала ещё несколько раз и от накаливавшихся эмоций пнула дверь ногой, а затем жалобно заскулила, так как удар был достаточно сильным. А за спиной тем временем послышалось: — Если вы решили таким образом сломать себе ногу, то это не самый лучший вариант. — Эйлин резко обернулась на источник звука и мельком улыбнулась. Ощутилось какое-то облегчение. — Обязательно сменю на железную… Чтобы наверняка — не мучались. — Саркастично добавил профессор. — Добрый вечер, — студентка выглядела помотанной. Конечно, мотаться не в трезвом уме по лесу всю ночь, не задумываясь о сне, еде и питье — любой будет выглядеть не очень презентабельно. — Может пригласите войти?! Бровь профессора стремительно взметнулась вверх. — Н-да, Мёллер. Вашей наглости можно позавидовать. — Дверь всё-таки открыл. В гостиной было темно, поэтому Эйлин не разглядела, куда она идёт и споткнулась. Еле удержав равновесие Слизеринка выругалась. — Что же вы… Не отрезвели ещё? — продолжал высмеивать девушку Снейп. Его, кстати, забавляло поддевать учеников. Он всегда находил момент для своей фирменной колкости, но ожидая бурной ответной реакции, получал в ответ лишь молчание и смирение — его, к сожалению, очень многие боялись. Эйлин прорычала что-то невнятное. — Так что же, зачем пожаловали? — допытывался зачем-то профессор. — За очередной бутылкой огневиски! — парировала Эйлин. — Ну и за компанией в виде вас. — Мёллер! — рыкнул профессор. — Ну, а что? Вы мой наставник, как никак, и я… пришла за советом. Северус вопросительно поднял брови, присаживаясь на диван, стоявший напротив кресел. Былое напряжение между этими двумя, куда-то испарилось. Северус, к его же удивлению, был рад гостье, несмотря на поздний час. И эти их небольшие перепалки уже не трепали друг другу нервы, а будто стали обязательной традицией их общения. — Мне тревожно, профессор, — Слизеринка села рядом с зельеваром, который заметно напрягся из-за такого близкого расстояния. Но Эйлин это будто не волновало. Ещё ни разу не упоминалось об одной тайне Северуса Тобиаса Снейпа… Лили Эванс, или же Лили Поттер. Девочка с длинными рыжими волосами, с невероятно красивыми зелёными глазами, с жизнерадостной улыбкой и с самым добрым сердцем. Она его наслаждение и боль, она его свет и тьма, она его радость и печаль, она его покой и тревога… Единственная любовь всей его жизни, оставшаяся лишь в заветных мечтах, но не воплотившаяся в реальность. Лили давно погибла, но она всегда жила в его сердце. Ещё никому не удавалось покорить столь загадочного мужчину. Северус очень статный, благородный и непостижимый, а многих дам это очень привлекало, но одна за другой убивались его равнодушием. Разбитые сердца и разбитые мечты… Именно сейчас он вспомнил о своей прекрасной Лили. Северуса передернуло от осознания — раньше он жил лишь одной мыслью о ней, о своей заветной любви. И, как давно, он о ней не вспоминал?! Северус смог себе признаться — именно с тех пор, как в его жизни появилась сумасшедшая девица, по имени Эйлин Мёллер. Полная противоположность его идеальной Лили. Такая идеально неидеальная Эйлин. Она сидела рядом с ним, в такой непривычной близости, заставлявшей стучать сердце чаще и, в то же время, замедлять его. — Северус, мне кажется, что я не должна быть такой, — задумчиво произнесла она и почти тревожно взглянула на него, будто ища его взгляда. Но он не смотрел ей в глаза. Стряхнув оцепенение внезапно нахлынувших мыслей, Снейп понял, что она впервые произнесла его имя. И, нет, это не казалось неприличным или недопустимым. Наоборот, она будто продемонстрировала своё доверие к нему, словно говорила о чём-то личном. А что отвечать ей — он не знал. И молчание не твердило о том, что ему плевать. Ему требовалось время, чтобы принять то, что он стал забывать свою Лили… Эйлин нуждалась лишь в присутствии этого человека, она находила безмятежный покой рядом с ним, постепенно забывая о своей кровавой и жестокой сущности, навязанной Тёмными силами. Повинуясь своему внезапному порыву, она положила свою голову ему на плечо. Мужчина прикрыл глаза, ему теперь не надо было задаваться вопросом, почему он не прогоняет её. Будь любая другая на её месте, он бы тут же выставил за дверь, и впридачу, накричал. Отрицание бесполезно, стало ясно — он что-то чувствует, но описать словами это чувство он пока не в силах. Словно невидимые путы связали их воедино, и ему не надо смотреть на девушку, чтобы чувствовать её…***
Ночью свет исходил только от огромной луны на чистом небе. Эйлин находилась в незнакомом ей месте. Огромное пустое поле, и куча переплетающихся тропинок, а вдалеке слышался шум журчащей воды. Избрав узкую овечью тропку, ведущей к единственному звуку в этой местности, она прошла по ней с сотню ярдов. Но что-то заставило её остановиться и передумать… Она развернулась, чтобы пойти обратно, но чёрная туча закрыла собой луну и стало совершенно темно. Паника, охватившая с ног до головы, не давала девушке здраво мыслить. Присев на влажную от недавнего дождя траву, девушка зарылась руками к себе в волосы и жалобно заскулила от своей беспомощности. Вдруг ниоткуда появился лучик, который удалил глаза, Эйлин подняла голову, чтобы разглядеть источник света, и, сощурившись, разглядела перед собой прекрасную светящуюся лань. Она была похожа на облако серебристого пара, от неё исходило яркое свечение, которое озаряло всё вокруг. Лань уставилась на поникшую девушку своими добрыми глазами, склонив мордочку набок, выражая интерес. Необходимо было найти в себе силы и встать. С трудом девушка поднялась и медленно протянула свою ладонь к изящному животному, которое напугалось такого жеста и отскочило немного назад, но, убедившись в том, что никакой опасности нет, лань вложила свою мордочку прямо в руку девушки. Эйлин ощутила резкий прилив сил, счастья и безмятежности. Те самые чувства, что она испытывала в присутствии лишь одного человека. — Кто же ты такая? — прошептала девушка, слегка поглаживая диковинное животное. Ветер с огромной силой ударил в спину. Обернувшись, Эйлин увидела нескончаемую стаю дементоров, направляющихся в их сторону. Девушка почувствовала, что не может пошевелиться, она лишь замерла в ожидании неизбежного. Лань прыгала перед Эйлин в надежде, что та, обратит на неё внимание, но поняв, что это бесполезно, животное встало перед ней, заслоняя собой хрупкое тело. Последнее, что Эйлин услышала: — Найди в себе истину, — шёпот пронёсся у неё в голове. За считанные секунды их поглотила кромешная тьма.***
Девушка проснулась в холодном поту, жадно хватая воздух и повторяя вслух: — Найди в себе истину… Истину… Найти истину!