Смерть на берегу

Жаль нет ни бутыля, ни пакета - надеюсь, кожаный переплёт выдержит путешествия по морю. Я и мой соратник Боб летели, обгоняя рассвет, над границей Франции. Это был мой первый полёт на Supermarine Spitfire с фотоаппаратурой вместо большинства оружия. Идея была проста - заснять берег Франции и вернутся на базу до начала активной воздушной битвы над Английским каналом. Мы не разговаривали: радары противника могли подхватить наши радиопередачи. Было немного ветрено, но ничего, что могло бы серьёзно повредить заданию. Отсутствие облаков в это раннее утро делало снимки на редкость качественными. - Роберт, Luftwaffe. Два Messerschmitt, на 3 часа. У меня похолодело внутри. Вот он мой шанс проявить себя! Моя мечта была в двух шагах от меня: сбить два самолёта и вернуться на базу - и меня переведут в эскадрилью с участниками The Few - асами своего дела. Мы рванулись в атаку. Солнце едва начало всходить, и это сыграло нам на руку. Мой Spitfire выглядел не менее грозно, чем самолёт моего соратника не смотря на отсутствия практически всего оружия, и пилоты Luftwaffe были предельно осторожны. Мы были на высоте. Боб полетел немного выше и правее, уводя свой борт от огня, одновременно наводя свои орудия для удара. Я ушёл немного вниз. Годы аэро-акробатики позволяли мне провернуть трюк и оказаться у противника за спиной, прежде чем он сможет уйти с линии огня. Боб сделал первый выстрел. Его новые орудия, принятые на вооружение буквально пару дней назад должны были дать нам преимущество. Я начал манёвр вниз и в сторону, выполняя дайв. Мы едва слышали, как наш противник начал стрелять в ответ. Пикируя ещё немного вниз, перед тем, как вновь набрать высоту, я вдруг услышал голос Боба: "Орудия заели, Роберт. Они больше не стреляют." Не поверив своим ушам, я взглянул вверх. Боб удерживал противника как мог, выполняя безумные манёвры, то летя в лоб противнику, до унося машину вверх с последующим пиком. Пилоты Luftwaffe ещё не догадались, что происходит, но это был лишь вопрос времени. Наблюдая за этой картиной, за внезапным отказом оборудования Боба, за просчётом наших шансов, я не заметил второго пилота, который уже шёл ко мне с тыла. Удар! Ещё удар! Они догадались. Мы не представляем опасности. Боб, не сказав ни слова шёл на абордаж. Мой Spitfire было уже не спасти. Он пикировал вниз. Меня даже не стали добивать. Радио молчало. Над Английским каналом рделось утро, и я чувствовал, как самолёты с обоих фронтов уже поднимались в воздух на очередной бой. Я приводнился где-то далеко к северо-востоку от театра войны. Невдалеке виднелся маленький островок, буквально несколько футов площадью. Я выбрался на этот берег. За моей спиной самолёт быстро ушёл под воду. Перо и дневник всегда были со мной. Я огляделся. Во все стороны море простиралось до горизонта. Небо затягивалось тучами и не было видно ни одного самолёта. Да и чем бы я им просигналил? Надвигается шторм. Он не оставит на этом острове и следа моего присутствия. Прости любимая. Нашим мечтам о новой жизни после войны не удастся сбыться. Роберт Брам. 1940.