***
Как и ожидалось, Хэ Сюань бросает его в то же мгновение, как только вокруг них оказываются бушующие неоновые огни. Громкая музыка бьёт по барабанным перепонкам, пока Хуа Чэн пытается сориентироваться на вечеринке, ныряя между толпами людей и отталкивая пьяных второкурсников с дороги. Тц. И, поскольку, у него какое-то вечно недовольное лицо (Хэ Сюань сказал ему об этом через пять минут после их знакомства), кто-то определённо должен это заметить. Кто-то обязательно должен подойти к нему, положить руку на его плечо и спросить – - Ты в порядке? Хуа Чэн оглядывается, готовый увидеть какого-нибудь случайного пьяного парня с кучей засосов и распухшими от поцелуев губами. Но вместо этого его сразу же слепит. Красотой. Самым красивым человеком в мире Хуа Чэна. Нет. Самым красивым человеком во всём мире. Даже при слабом освещении и вспышках старого диско-шара он всё ещё выглядит как всегда великолепно. Это не просто случайный парень. Это Се Лянь. Се Лянь с его длинными каштановыми волосами, слегка раскрасневшимися щеками и улыбкой, которая настолько тёплая и светлая, что способна осветить даже самую тёмную из ночей. Беспокойство вплетено в линию его бровей, когда он, прищурив глаза, вглядывается в него сквозь душный воздух вечеринки. Через мгновение его губы приоткрываются, а рука застывает там, где он сжимает плечо Хуа Чэна. - Сань Лан? – Се Лянь моргает. выходи за меня Но, очевидно, Хуа Чэн не смеет произнести этого. Вместо этого он сглатывает. - Гэгэ, - он улыбается ему и надеется, что это не выглядит так же глупо, как ощущается, - странно видеть тебя здесь. - О, так это точно ты! я, я, для тебя всегда я, когда захочешь, где захочешь, как захочешь – Се Лянь помогает Хуа Чэну подняться, оттряхивает его брюки и протягивает ему красную кружку, которую держал до этого в руках. Он немного расплёскивает вокруг, и Хуа Чэн осторожно приподнимает бровь. С каких пор Се Лянь пьёт? - Это ананасовый сок, - внезапно говорит Се Лянь, словно замечая вопрос во взгляде Хуа Чэна. Он вздыхает и качает головой. - Мне потребовалось время, прежде чем я смог убедить Ци Жуна оставить здесь и безалкогольные напитки, ха-ха. - Ты знаешь этого Ци Жуна? - Ох, эм, - отвечает Се Лянь, - он мой двоюродный брат. Ах. В этом есть смысл. Хуа Чэн бы никогда не причислил Се Ляня к любителям вечеринок. Тем более, к вечным тусовщикам. Но Хуа Чэн – это Хуа Чэн, а у Се Ляня есть собственная жизнь. Есть так много вещей, которых Хуа Чэн не знает о нём. (Он хочет знать всё.) Се Лянь смотрит на него своим особенным взглядом, будто Хуа Чэн заслуживает его долгие взгляды, его улыбки, его искристый смех. Иногда его тошнит от этой мысли, а иногда он задаётся вопросом, не прав ли он. - Гэгэ, - говорит он, и слова вылетают быстрее, чем он успевает остановить их, - не хочешь подняться со мной на крышу? Удивление мелькает на лице Се Ляня, но через несколько секунд он нетерпеливо кивает, хватает Хуа Чэна за запястье и тянет в сторону. - Сюда! – говорит он, и Хуа Чэн не может сдержать нежную улыбку на его губах. Его сердце словно в огне. Участок бледной кожи, где Се Лянь касается его, горит. Се Лянь берёт инициативу на себя, проталкиваясь сквозь толпу потных тел, которые едва соприкасаются с его чистой нетронутой одеждой. Хуа Чэн молча улыбается про себя, когда замечает это. Так и должно быть. Се Лянь – это воплощение совершенства. Ничего не может испортить его, даже пьяная атмосфера вечеринки его двоюродного брата. Хуа Чэн ощущает прохладу ночного воздуха. Се Лянь оборачивается и указывает на одинокую скамейку у края крыши. - На самом деле я не очень понимаю, почему Ци Жун всегда настаивает, чтобы я тоже участвовал в этом, - говорит Се Лянь, когда они вместе садятся. - Я всегда спрашиваю его, но он никогда не утруждает себя ответить мне, - он вздыхает со смирением, как будто ему на самом деле всё равно. Хуа Чэн уверен в обратном. – В любом случае, я рад, что встретил там тебя. Рад? Се Лянь рад видеть его? Эта мысль кажется слишком хорошей, чтобы быть правдой. - Как дела? – тихо спрашивает Хуа Чэн, прежде чем Се Лянь продолжает. Се Лянь подносит красную чашку к губам, делает маленький глоток сока и жмурится. - Кисло, - бормочет он. - У тебя кислое настроение? – шутит Хуа Чэн. - Сань Лан, - ворчит Се Лянь, качая головой. Хуа Чэн видит, как его длинные волосы падают на лицо, словно длинные занавески, скрывающие сокровища. Вокруг них поднимается ветер, - У меня прекрасное настроение с того момента, когда я видел тебя последний раз. Это было три дня назад. Три дня – слишком долго. Если бы Хуа Чэн мог добиться своего и если бы его академия не мешала его социальной жизни, он бы мог видеть Се Ляня каждый миг своей оставшейся жизни. Он не упустил бы ни одной секунды. Он просыпался бы с Се Лянем, готовил завтрак с ним, проводил всё своё время с ним – - Сань Лан? - чистил бы зубы с Се Лянем, ложился с ним спать – - Земля вызывает Сань Лана! Хуа Чэн вздрагивает и снова смотрит на Се Ляня. Нежные черты его лица, красивый розовый оттенок его губ, идеальная – как и всё в Се Ляне – форма его глаз. Он неземной, и Хуа Чэн хочет быть с ним рядом, укрывать его от этого мира, шептать ему на ухо милые пустяки, пока дни текут вокруг них. Хуа Чэн влюблён в Се Ляня на протяжении двух лет, но сейчас он не может вспомнить ни единого момента своей жизни без Се Ляня. Хэ Сюань часто смеётся над ним за это, но Хэ Сюань – это Хэ Сюань, и у него уже есть свой возлюбленный, о котором надо беспокоиться. (Хуа Чэн, по крайней мере, давно смирился со своими чувствами и с тем, что они никогда не будут взаимными.) - Ты пришёл сюда с кем-то? – спрашивает Се Лянь. - Только с Хэ Сюанем, - отвечает Хуа Чэн. Его взгляд ни на секунду не отрывается от Се Ляня, даже когда он откидывается на жёсткую деревянную спинку скамьи и чувствует, как лёгкий ветерок обдувает его кожу. – Но он уже ушёл. - О! – говорит Се Лянь и энергично кивает головой. – Я видел его с Ши Цинсюанем как раз перед тем, как наткнулся на тебя. - Конечно, - усмехается Хуа Чэн. Се Лянь задумчиво улыбается. - Они такие милые, не правда ли? Я думаю, он нравится Ши Цинсюаню – я хочу наклониться и поцеловать твою улыбку - Он постоянно рассказывает мне о Хэ Сюане и, Сань Лан, он выглядит таким счастливым, когда говорит о нём – позволишь ли ты мне, позволишь ли ты мне поцеловать тебя, отстранишься ли ты - Я дружу с ним уже несколько лет и впервые вижу, чтобы он влюблялся в кого-то настолько сильно – я хочу прикоснуться к тебе, к каждой частичке тебя, но ты возненавидишь меня, если я это сделаю - Я думаю, что им было бы хорошо друг с другом. Хуа Чэн наконец отводит взгляд. Его сердце в груди словно пылает. - Мне жаль Ши Цинсюаня. Се Лянь смеётся, а Хуа Чэна снова охватывает желание прижать его к себе и обнять. Звук напоминает маленькие колокольчики, похожие на кристаллы, висящие над старинной полкой. Хуа Чэн обожает этот смех. Когда он резко возвращается к реальности, то едва сдерживается, чтобы не дать себе пощёчину. Никогда ещё он не был так поглощён своими чувствами к Се Ляню прямо перед ним. Он всегда держал себя в руках, готовый к любому разговору. Это совсем на него не похоже. Едва заметно он сглатывает. Когда он снова поворачивает голову, Се Лянь смотрит на него. Хуа Чэн часто думает о нём, но обычно поздно ночью, когда он лежит под одеялом в своей маленькой кровати. Се Лянь смотрит на него так, как будто… как будто что-то в глазах Хуа Чэна завораживает его. Он хочет узнать больше. Хочет заглянуть внутрь. По собственной воле. Но это неправильно. Всё должно быть наоборот. Всё как раз наоборот. Это Се Лянь завораживает Хуа Чэна. Это он заставляет сердце Хуа Чэна гореть, хоть он никогда и не жаловался на это. Он уже давно отдал своё сердце Се Ляню. И в такие моменты, когда Се Лянь относится к Хуа Чэну как к своему самому преданному верующему, Хуа Чэн тает, словно мороженое под палящим солнцем. Его эмоции одерживают верх над ним. - Сань Лан, могу ли я – Голос Се Ляня застаёт его врасплох. Губы Хуа Чэна приоткрываются, когда его взгляд скользит вниз по лицу Се Ляня. - глупый, глупый, зачем ты это сделал, зачем ты это – а потом сразу возвращается назад. Но взгляд Се Ляня уже переместился. Он смотрит на Хуа Чэна… На его… - Гэгэ? …губы. Его голос мягкий от неуверенности. Потому что это… это невозможно. Почему Се Лянь так смотрит на Хуа Чэна? Это ведь Хуа Чэн всегда так смотрит на него, но никогда Се Лянь. Он не может. Се Лянь слишком хороший. Се Лянь это – Се Лянь целует его. Поцелуй на вкус как ананасовый сок, что неудивительно, ведь это единственное, что Се Лянь пил весь вечер, но когда оттенок вкуса просачивается через его губы, он замирает. Поцелуй длится не больше доли секунды. Воздух, который до этого казался невесомым и прохладным, становится обжигающе горячим. Хуа Чэн чувствует, как уши начинают гореть. Глаза расширяются, а челюсть сжимается. Всё что он видит, это только очертания лица Се Ляня, его скулы. Его глаза закрыты и неподвижны. Он припал к нему так безмятежно, как пёрышко. Его губы тёплые. А Хуа Чэн – Хуа Чэн так влюблён. Когда Се Лянь отстраняется, Хуа Чэн издаёт бессвязный звук. Его руки автоматически поднимаются и, впиваясь в пылающие щёки Се Ляня, и притягивают его ближе. Хуа Чэн обнимает его и чувствует, как их тела прижимаются друг к другу. Се Лянь задыхается, когда Хуа Чэн внезапно углубляет их поцелуй. Он чувствует это по нижней половине лица Се Ляня. Его тело пробивает дрожь. Сердце колотится в груди. - О, - шепчет Се Лянь, касаясь губами губ Хуа Чэна. О, думает Хуа Чэн, потому что всё ещё не может сказать этого. Он не осмеливается открыть рот. Это уже слишком. Это сон. Это просто сон. - Сань Лан, - вдруг говорит Се Лянь, - мне жаль. Хуа Чэн замирает. Вся радость улетучивается. Это не сон. Это очень далеко ото сна. Он не нужен Се Ляню. Се Лянь извиняется. Это холодная, жестокая реальность. - Нет! – быстро говорит Се Лянь, вскакивая и начиная размахивать руками. У Хуа Чэна перехватывает дыхание, когда он задерживает взгляд на красных щеках Се Ляня, его искусанных поцелуями губах и следах на шее. – Нет, - повторяет Се Лянь. – Я сожалею не потому… что поцеловал тебя, Сань Лан, нет. Ты мне очень нравишься. Мне просто жаль, что я сделал это так внезапно, - он колеблется. – Я–Я должен был сначала спросить. Прости. Мозг Хуа Чэна замыкается. Ты мне очень нравишься. Ты мне очень нравишься. Ты мне очень нравишься. Ты мне очень нравишься. - Ты… - Ты не должен отвечать мне сейчас! – быстро продолжает Се Лянь. Он качает головой, и его слова звучат дико, даже безумно. – Или-или когда-нибудь. Ах… - Гэгэ, - говорит Хуа Чэн, - ты действительно… Се Лянь смотрит на свои ёрзающие на коленях руки с переплетёнными пальцами. От этого вида у Хуа Чэна разрывается сердце и он протягивает руку, чтобы обхватить их. Се Лянь тут же поднимает голову, широко раскрыв глаза и глубоко вдохнув. Его грудная клетка поднимается от явного удивления, и Хуа Чэн теряется. Хуа Чэн смотрит на Се Ляня так, будто он единственный человек, оставшийся в мире. Он смотрит на Се Ляня так, будто у него есть все ответы, необходимые, чтобы сохранить ему жизнь. Он смотрит на Се Ляня так, будто он связан другим концом его красной нити. Определённо он. Хуа Чэн уверен в этом. - Гэгэ, - снова говорит он, и на этот раз он старается не нервничать и игнорировать стук своего сердца, - ты действительно станешь моей погибелью. Полупустая чашка ананасового сока лежит забытая позади них.***
хуа чэн [21:32] гэгэ поцеловал меня мы поцеловались мы целуемся я не приду сегодня домой хэ сюань [21:35] ладно отлично тогда мы с ши цинсюанем занимаем общагу хуа чэн [21:36] лан 👍 хэ сюань [21:36] 👍