(Не)удачное с/течение/ обстоятельств.

Сон Стайлза был очень странным: все вокруг было нечетким, размытым, он плохо слышал голоса — они звучали очень отдаленно, тихим шумом, похожим на океан. Ему казалось, будто он находится на больших облаках ночного неба. Его окружало монохромное пространство, пустое и без границ. Его руки не могли прикоснуться к чему-то, чтобы ощутить окружение. Все казалось неосязаемым, и сам он весь будто и не существовал материально, а являлся некой сущностью, потерянной душой, застрявшей между мирами. Как бы тихо и темно тут не было, он не чувствовал страха, лишь пустоту и покой. Его тело было легким, словно перышко, а голова пуста без привычных громких осуждающих голосов в ней. Он не чувствовал себя здесь лишним и не похожим на других, потому что был абсолютно один. Кажется, именно этого ему и не хватало. Побыть наедине с собой без разрушающих и осуждающих мыслей. Легкая тоска все еще присутствовала в нем, но свежий бриз смывал ее с его кожи так быстро, что Стайлз не смог полностью погрузиться в нее. Его мама всегда говорила ему ценить покой и моменты наедине с собой. Она всегда учила его о важности гармонии с собственной душой, но он не понимал ее. Сейчас ему кажется, словно он понял. Или же ему хотелось в это верить. — Не имеет значения, как сильно все вокруг разрушается. Главное помнить о важной ценности — о себе. Он повторил беззвучно в пустоту слова покойной матери и прищурил глаза в попытках сфокусировать зрение. Безуспешно. Серый дым облаков все еще затуманивал окружение, не давая вглядываться дальше своего носа. Стайлз чувствовал себя так, словно эти неосязаемые облака обнимали его, укачивая и показывая, что все будет хорошо, пока у него есть он сам. Ему захотелось плакать. Он грустно улыбнулся сам себе. Впервые ему захотелось сдаться, бросить все и остаться тут. Он привык отдавать все другим, быть жертвенным, ведь считал себя виноватым абсолютно всегда. Ему казалось, будто весь мир осуждает его и в наказание выдает испытания, через которые он должен пройти. Он не сожалеет о своей жизни и о том, как проживал ее до этого момента, но все же он так и не смог сделать все так, как хотел этого сам без груза из чувства вины и сожалений. Он часто считал себя недостаточным и недостойным, поэтому отмалчивался в своих желаниях, но получив, наконец, желанное, он оказался брошенным. Судьба жестоко пошутила над ним, дав шанс забыть о собственной ничтожности и позволив получить давно желаемое, после сразу же забрав его. _______________ Сначала Стайлз был сконфужен. Когда он впервые увидел Дерека, его снесло волной харизмы, подростковый период сыграл с ним злую шутку в виде влажных снов и неожиданных стояков. Это безумно смущало, и он молил всех богов, чтобы Хейл не почувствовал это. Но тому, как и всегда, не было дела до Стилински, поэтому никаких неловких ситуаций на этой почве у них не возникало. Стайлз не знал, хорошо это или плохо, но пока собственные гормоны не доставляли ему бед, все было хорошо. Так они взаимодействовали несколько лет, пока не стали, наконец, друзьями-приятелями. Стайлз часто позволял себе переходить тонкую грань дружбы, испытывая, как далеко он может зайти, и Дерек всегда позволял ему это, никогда не ставил на место. Терпел все шутки, для вида порыкивая, позволял Стилински занимать его территорию и делать все, что вздумается. Разрешал влезать в личные дела и всегда приходил на помощь. На тот момент Стайлз уже потерял голову от любви. А потом случился тот вечер. Стайлз сделал глубокий вдох. Он так чертовски устал. Тучные облака начали рассеиваться, позволяя Стайлзу оглядеться вокруг. Его окружал высокий темный лес, в нем пахло хвоей и Дереком, ведь Дерек сам пах как свежесть леса. Он пах силой, независимостью, гордостью, упорством и одиночеством. Он пах сожалениями о потерянной семьей и желанием создать свою. Наверное, Стайлз всегда неосознанно стремился дать это ему. Но оказался недостаточно хорош для этого. Сердце сдавило тупой болью. Он начал слышать голоса громче. На этот раз они звучали не как волны огромного океана, а как шелест могучих деревьев. Они звучали как обещания, как отчаянные мольбы и просьбы, как признания в чем-то важным. Их голос был так похож на голос Дерека. Стайлзу хотелось, чтобы это был он. У него чертовски замерзли ноги и руки, но он ощущал непонятное тепло, словно кто-то отчаянно пытался согреть его. Ему так отчаянно хотелось, чтобы это был Дерек. ----------- — Привет, хмуроволк. Дерек дернулся, услышав тихий хриплый голос. Он резко отвернулся от окна в сторону кровати, вглядываясь в уставшее лицо Стайлза. Он пытался улыбаться, его сухие губы трескались, открывая маленькие ранки. Сердце Дерека забилось сильнее, он сделал быстрый рывок вперед, за секунду оказываясь рядом с Стайлзом, и в привычном жесте хватая его ладони. Его глаза влажно блестели сдерживаемыми слезами, он что-то часто шептал, и Стайлз мог разобрать только "наконец-то" и "я так скучал". Кажется, он не полностью осознавал, что происходит, поэтому так отчаянно цеплялся за Стайлза, боясь, что тот снова уснет. И как только Дерек поймет, он отпустит его, посмотрит холодным взглядом и покинет комнату. Одна эта мысль заставила сердце Стайлза рухнуть в пятки. Дерек снова испуганно дернулся из-за перепада его настроения и испуганно взял лицо Стилински в свои ладони. Он долго вглядывался в бледное похудевшее лицо, пытаясь найти признаки боли, но не видел ничего и не понимал причину тоски омеги. Дерек обвил руками худое тело Стайлза, бережно прижимая к себе, и уткнулся носом в участок шеи, вдыхая как можно глубже чужой аромат. Он раскачивал его из стороны в сторону, словно убаюкивая маленькое дитя, и шептал глупости о том, как все будет хорошо, ведь он тут, рядом. Стайлз хотел ему верить. Он хотел ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что это не продолжение того сна, не какой-нибудь ужасный сценарий, где он, доверившись, снова окажется брошенным. Сознание постепенно возвращалось к нему, пока сильные руки прижимали его к широкой груди. Его тело все еще было тяжелым и ватным после долгого сна, но он начал все сильнее ощущать его. Теперь он мог двигать руками, которыми поглаживал короткие жесткие волосы альфы. Он чувствовал себя так, словно вынырнул из глубоких вод, в его голове хаос из мыслей, которые вернулись, спустя долгое отсутствие. Он начал ощущать все эмоции сразу, они накладывались одни за другими: радость, грусть, потеря, страдание, желание, любовь. Его горло еще болело, он не мог заставить себя сказать что-то, но он ощущал, как Дерек понимает его без слов. И теперь не только глаза альфы влажно блестели от слез. Он чувствует себя нужным в чужих руках, это незнакомое чувство слегка пугает его, это слишком, чтобы принять за раз, но он почему-то безумно счастлив, он знает, что их связь взаимна, он ощущает ее, без границ, полностью. Он не знает, сколько часов он спал, на улице светло, яркое солнце пытается пробиться сквозь плотные шторы, которые Дерек учтиво прикрыл. И Стайлз чувствует себя таким любимым из-за этой мелочи. Должно быть, будь на его месте кто-то другой, он бы даже не обратил бы на это внимание. Но Стайлз привык видеть заботу Дерека через действия, он всегда наблюдал за ним. И даже сейчас ничего не изменилось. Стайлзу хорошо, он чувствует себя безопасно, пока Дерек отчаянно хватается за него дрожащими руками. Он чувствует это. Связь. Дерек желает его ничуть не меньше, Дерек любит его, Дерек ждал, пока он проснется. Он просто не умеет говорить свои чувства, а Стайлз забыл это. Позволил себе усомниться. Стайлз пытается вырваться из крепких объятий, чтобы посмотреть на лицо напротив. В ответ от слышит недовольное рычание, и почему-то Стилински уверен, что альфа сейчас хмурится. — Отпусти, я хочу посмотреть тебе в лицо. Дерек напрягается в плечах и отпускает, не поднимая глаза. Стайлз протягивает руку и кладет ее на колючую щетину, улыбаясь. Дерек осторожно поднимает взгляд и оказывается в который раз ослеплен теплой улыбкой. Его зеленые глаза снова начинают блестеть, и омега тихо шепчет ему слова любви и прощения. Он тянется и оставляет мягкий поцелуй на кончике чужого носа, и сердце Дерека разбивается на сотни маленьких осколков. Стайлз снова понял его, снова принял его и извинился. — Прости, не сдержался. Голос омеги все еще хриплый, его горло болит, истощенное отсутствием влаги, но он все еще тихо смеется над чужим выражением лица. Дерек впервые позволяет себе улыбнуться, его руки мелко подрагивают, пока он осторожно тянется, чтобы легко щелкнуть юношу по лбу. — Вау, очень по-джентельменски с твоей стороны. Дерек теперь смеется в полный голос в унисон со Стайлзом, и его сердце полно бесконечной любви и счастья. У него замечательная улыбка, такая же яркая, как у самого Стайлза. И ему впервые за столько лет спокойно и хорошо. — Я люблю тебя. И Стайлз улыбается еще шире.