KimKim couple

      Первое, что почувствовал Сокджин, когда открыл глаза – ужасная головная боль, щедро приправленная сухостью во рту. Попытки подняться ни к чему не привели, поэтому Джин со стоном повернулся на бок и попытался идентифицировать себя в пространстве.       Он находился в просторной комнате полностью залитой ярким солнечным светом. Не ожидавший такой подставы парень резко зажмурился, отчего голова отозвалась новой порцией боли. Очередную попытку понять, где он находится, Сокджин предпринял уже подготовившись. Он глубже зарылся в одеяло, хотя его тело и протестовало против таких мер, изнывая от жары, и, оставив небольшую щёлку для глаз, внимательно рассмотрел помещение. Комната оказалась спальней, вот только совсем не его собственной. Он ни за что не повесил бы на стену ту ужасную картину с непонятной абстракцией! Ладно, картина была неплохая, но Джину же нужно было хоть как-то выразить своё недовольство. Одну стену полностью занимали окна в пол, через которые в помещение проникало солнце.       «Теперь понятно, почему здесь так много света», – Сокджин раздраженно сбросил одеяло, решив, что сейчас вполне способен разобраться с тем, куда его занесло.       Первое, что бросилось в глаза, когда парень соизволил подняться с огромной кровати – бутылка воды и блистер таблеток на прикроватной тумбочке. Сокджин никогда не был сильно верующим, но прямо сейчас был готов благодарить все высшие силы за этот дар. Жадными глотками Джин опустошил бутылку наполовину и только затем выдавил сразу две таблетки, справедливо полагая, что одна здесь не поможет. Утолив жажду и хоть немного почувствовав себя человеком, Сокджин заметил лежащую рядом с таблетками записку. Внутри поселилось неприятное предчувствие, но Джин храбро протянул за ней руку. Почерк определено принадлежал Чонгуку.              « Привет, хён!       Как самочувствие? Готов поспорить чувствуешь ты себя не лучшим образом ㅋㅋㅋ       Не забудь поблагодарить меня при встрече за предусмотрительно оставленные таблетки. Как видишь, я всеми силами забочусь о тебе, поэтому не заявляй, пожалуйста, в полицию о своём похищении, когда снова окажешься в Сеуле.              – В смысле снова? А сейчас я где?       Последнее, что помнит Джин – четвёртая по счёту бутылка соджу и пьяные звонки людям из его списка контактов. От досады Сокджин негромко матерится. «Только бы не Намджуну, только бы не Намджуну» – мысленно молится парень. Проверить журнал звонков не представляется возможным – его телефона нигде не видно.       – Ладно, Джин, успокойся, – уговаривает он себя. – Уверен, ты не сдался бы так быстро.       Сокджин вновь разворачивает записку.              «Уверен, тебе интересно, где ты и как здесь оказался. Начну сначала. Ты позвонил мне вчера вечером и долго жаловался на свою жизнь и, цитирую «этого сексуального придурка Намджуна, которого я люблю больше жизни, но сейчас готов задушить проводом от его дурацких наушников». Хён, ты не думал совмещать актёрство с писательством? У тебя талант описывать людей ㅋㅋㅋ       Не знаю, сколько ты выпил (явно больше, чем позволено омеге), но когда я приехал к тебе в какую-то странную забегаловку, ты рыдал над тарелкой со свиными шкурками, жалея бедную свинку. Потом ты умолял меня стереть тебе память, чтобы не помнить последние годы своей жизни и начать всё с чистого листа и грозился подать на меня в суд, если я всё же это сделаю. Серьёзно, хён, твоему непостоянству позавидуют самые ветреные барышни!       Мы выпили ещё немного, и ты слёзно умолял меня отвезти тебя туда, где никто не сможет тебя обнаружить. Что собственно я и сделал. Ты, скорее всего, уже догадался, где находишься. Если же нет, то вот тебе подсказка: остров, где мои родители сделали меня LOL              «Я на острове? – Сокджин в ужасе пялился на лист бумаги в своих руках. – Он же не имеет в виду…?».              Тадам! Ты прав – это остров V. Я привёз тебя сюда, когда ты отрубился. Уверен, необитаемый остров поможет тебе привести мысли в порядок.       Весь дом и территория в твоём распоряжении: можешь купаться в бассейне или океане, валяться на пляже или устроить пикник, заняться дайвингом или весь день бездельничать, смотря фильмы. Персонал предупреждён и сделает твоё пребывание на острове максимально комфортным. Я забрал твой телефон, чтобы у тебя не было соблазнов зайти в интернет или сбежать с острова раньше, чем закончится неделя. Просто наслаждайся отдыхом, хён.              

Твой любимый донсен, Куки

      

      P.S.: Ах да, я приготовил для тебя сюрприз. Он прибудет ближе к вечеру, так что жди с нетерпением. И, пожалуйста, не лишай JungGroup наследника в моём лице, после того как его увидишь.              – Меня похитили для отдыха. Это что-то новенькое, – Сокджин немного озадачен и для начала решает спуститься вниз.       Джин уже бывал здесь раньше, да и историю этого острова он знает хорошо. Отец Чонгука – Чон Хосок – купил остров специально для своего омеги Тэхёна и назвал в его честь. Здесь же они и зачали Чонгука в свой медовый месяц. О чём мелкий упоминает при любой удобной возможности.       Сокджин спускается вниз. В гостиной никого нет, поэтому он направляется на кухню, где, как он уверен, встретит Чхве Сохён – удивительную женщину, что заправляет здесь домашним хозяйством.       – Аджума! – Джин счастливо улыбается. – Я так рад вас видеть!       Чхве Сохён выглядит лет на сорок, хотя Джин знает, что её реальный возраст перешёл отметку в шестьдесят. Она отвлекается от нарезания овощей и приветливо улыбается Сокджину:       – Ты уже проснулся, Сокджин-и? Я тоже счастлива, что ты приехал, хоть и не по собственной воле, – хитро подмигивает ему женщина, заключая в объятия. – Мой руки и садись, я приготовила тебе хэджангук.       – Спасибо, – искренне благородит Сохён Джин.       – Всегда пожалуйста, мы же должны вернуть твоему лицу звание «всемирного красавчика».       Сокджин ощупывает собственное лицо, надеясь, что аджума просто шутит и серьёзных последствий пьянки на нём не видно. Женщина смеётся, разгадав его страхи, и успокаивающе похлопывает по плечу, уверяя, что он при любом случае остаётся красивым.       От супчика и разговора с Сохён самочувствие Сокджина значительно улучшилось, и он решил последовать советы Гука и отправиться на пляж. Благо ранее при детальном осмотре комнаты он обнаружил пляжные шорты в шкафу и солнцезащитные средства в ванной комнате, да и солнце уже клонилось к закату.       Сокджин обмазывается кремом с ног до головы и удобно устраивается в переносном шезлонге под широким зонтом. Парень очень надеется, что его кожа сильно не загорит и режиссёр не прибьёт его, когда начнутся съёмки его нового фильма. Джин обожал пляж этого острова: белый песок, кристальная вода и чистый морской воздух. Сокджин вдыхает его полной грудью и прикрывает глаза от нахлынувших чувств. До конца жизни он не сможет ощущать морской бриз без воспоминаний об одном конкретном человеке.       «Иронично, – думает Сокджин. – Я пытался сбежать, чтобы забыть о нём, но здесь даже воздух пахнет как он».       Вероятно, Джин ненадолго задремал, так как приближающийся катер он заметил только тогда, когда он подплыл совсем близко. Сокджин с любопытством наблюдал за его приближением, гадая, кто же мог пожаловать на остров. Остров считался частной территорией и был под запретом для местных жителей и туристов. Исключение было только для персонала, работавшего в доме и приплывающего сюда каждое утро и уплывающего вечером. Помнится, папа Чонгука как-то за бокалом вина объяснял, что они с мужем слишком любят уединение. Сокджин списал тогда свои покрасневшие щёки и уши на излишний алкоголь.       Джин отгоняет воспоминания и вновь всматривается в горизонт, немного щуря глаза против яркого солнца. Тем временем катер уже причалил к пристани и из него вышел человек. Он уверенным шагом двигался в сторону застывшего Джина, неся в руках объёмную дорожную сумку. Запах моря в воздухе стал отчетливее и Сокджин буквально задохнулся от этого аромата. Аромата единственного альфы на свете, который заставлял его сердце сбиваться с ритма. Альфы, от которого он бежал и с которым хотел прожить всю свою жизнь.       Ким Намджун собственной персоной. Альфа, известный рэпер, продюсер и композитор, муж Ким Сокджина. Ах да, поправочка, будущий бывший муж. Джин три недели назад подал на развод.       – Привет, дорогой, – он останавливается напротив Сокджина и улыбается своей фирменной улыбкой с ямочками. – Соскучился?              ***       Джин шагами меряет пространство своей спальни и не может остановиться ни на минуту. В нём слишком много злости и возмущения, чтобы спокойно сидеть на месте.       «Какого чёрта Намджун делает здесь? Откуда он узнал где я? Я убью Чон Чонгука!».       Примерно такие мысли мелькали в его голове последние полчаса, что прошли со встречи на пляже. Тогда Сокджин не смог вымолвить и слова и трусливо сбежал в свою комнату. Сейчас он прислушивается к голосам внизу, прижавшись ухом к двери, и раздражаясь от того, что ничего не слышит.       Внезапно омега резко останавливается и хмурится:       – Почему я вообще прячусь здесь? Разве я сделал что-то плохое?       Приободрив себя такими словами, Сокджин спускается вниз. Намджун о чём-то разговаривает с Сохён, но отвлекается, когда видит Джина.       – Хён, – вновь приветствует его альфа.       – Ох, Джинни, ты не говорил, что твой муж тоже приедет, – оживляется Сохён. – Мне стоило больше приготовить на ужин.       После этих слов женщина, будто резко вспомнив о кастрюле на плите, покидает комнату. Джин напускает на себя уверенный вид и, стараясь не пялиться на мужа, садится на диван. Он ни за что в жизни не покажет Намджуну, что скучал по нему.       – Что ты здесь делаешь? – без обиняков интересуется Сокджин, складывая руки на груди.       – Чонгук гостеприимно пригласил меня отдохнуть на острове, – Намджун опускается в кресло напротив.       – Зачем ему это делать?       – Для смены обстановки.       – Тебе нужно сменить обстановку?       – У меня творческий кризис.       – У тебя не бывает творческих кризисов, – Сокджин слишком хорошо помнит, что в голове его мужа непрерывно крутились новые идеи, из-за которых он сутками пропадал в своей студии.       – Всё бывает в первый раз, – пожимает плечами Джун, не отрывая взгляда от омеги.       – Разве тебе не нужно продюсировать для кого-нибудь песни? – Сокджин непроизвольно тянется вперёд.       – Я взял отпуск.       – Ты ненавидишь пассивный отдых.       – Мы можем заняться чем-то активным.       – Чт..? – Джин думает, что ослышался.       – Дайвинг, например, – ухмыляется Намджун, глядя на покрасневшие щёки Сокджина.       – Ты не любишь солёную воду.       – Я буквально пахну морем, я давно смирился.       – Здесь слишком жаркое солнце.       – Здесь есть крабики.       – Зачем ты здесь? – после такого веского аргумента, возвращается к первоначальному вопросу Джин.       – Я хотел тебя увидеть, – Намджун отвечает не задумываясь.       – Ты…что? – Сокджин вновь замирает. Он только сейчас замечает, как близко склонился к лицу альфы. Впрочем, Намджун ничего не имел против, так как сам придвинулся ближе и нежно провёл пальцем по щеке Джина.       – Я соскучился по тебе, хён.       Джин буквально подскакивает со своего места. Кожа на лице горит от прикосновения Намджуна, но Джин мастерски игнорирует свои чувства, лишь вздергивая подбородок и смотря на альфу с нечитаемым выражением лица:       – Мы разводимся, Намджун, ты не можешь говорить мне такие вещи.       Намджун поднимается следом.       – Ты прекрасно знаешь, что этот развод никому не нужен. Да, мы поссорились, но ссоры бывают у всех, – пытается достучаться до омеги Намджун. – Если бы после каждого разногласия пары бежали разводиться – на земле вообще никто бы не состоял в браке.       – Он нужен мне, – стоит на своём Сокджин. – Мы стали ссориться из-за любой мелочи, как оказалось, наши взгляды на жизнь сильно отличаются. Так что мы разведемся, и каждый пойдёт своей дорогой, пока всё не зашло слишком далеко и мы не возненавидели друг друга.       – Я слишком сильно люблю тебя, чтобы возненавидеть, – голос Намджуна наполнен грустью.       – Ужин готов! – Сохён появилась неожиданно и Джин выдохнул с облегчением. Он сейчас не готов говорить с Намджуном на эту тему. – Поторопитесь, пока всё не остыло.       Сохён улыбается, а Джин переводит взгляд на Намджуна.       – Я не голоден, – Сокджин разворачивается, чтобы подняться к себе, но останавливается у подножия лестницы. – Ты можешь занять любую свободную комнату в доме, раз уж Чонгук тебя пригласил. Спокойной ночи, Сохён, Намджун, – кивает им омега.       Сокджин поднимается к себе в комнату, а альфа ещё долго смотрит ему вслед.       Утром Джин страдает от последствий бессонницы. Голова ужасно раскалывается, а в глаза словно песка насыпали. Омега всю ночь не мог сомкнуть глаз, ворочаясь с бока на бок. Появление Намджуна на острове выбило его из колеи. Сокджин надеялся отдохнуть недельку, привести мысли в порядок и решить, чего же он хочет от жизни. Но альфа, как всегда, спутал все планы. Иногда Джину казалось, что у Намджуна есть какая-то скрытая суперспособность изменять ход событий, ибо только у него получалось подстроить заранее проигрышные события под себя и выйти из них победителем.       Омега покачал головой, всё ещё удивляясь последним событиям, и буквально отодрал себя от постели. Голова немного кружилась и совсем не хотела покидать удобную подушку. Сокджин закинул в рот обезболивающую таблетку, ещё раз мысленно благодаря Чонгука за предусмотрительно оставленное лекарство. Хотя, именно по его вине у Джина сейчас и болит голова. О чём вообще думал этот ребёнок, приглашая Намджуна на остров? Что Сокджин убьёт Намджуна? Намджун его утопит? Или Джин настолько надоел донсену своим нытьём о чувствах к альфе, что Чонгук надеялся, что неделя на острове их сблизит и они помирятся? Это уж вряд ли.       «Намджун уже проснулся? Он спустился? Позавтракал? Может вообще решил уехать?» – такие мысли крутятся в голове омеги, пока он, стараясь не шуметь, подкрадывается к двери и прислушивается к звукам внизу. Как назло, снизу не доносится ни звука. Сокджин не рискует выходить и решает для начала привести себя в порядок. Появляться перед Намджуном сонным и с гнездом на голове совершенно не хочется. Омега направляется в ванную комнату.       После утренних процедур Сокджин чувствует себя гораздо лучше и находит в себе мужество спуститься. Намджун уже на кухне. Он удобно устроился за барной стойкой и наслаждался утренней чашкой кофе.       – Доброе утро, хён, – заметив омегу Намджун помахал рукой и улыбнулся. – Я приготовил кофе.       Сокджин прищурился:       – Ты приготовил? – смутные подозрения начали закрадываться в голову омеги. – А где Сохён?       – Оу, – Намджун подарил ему ещё одну очаровательную улыбку, – думаю, я устроил ей недельный отпуск. Знаешь, ей ведь тоже надо отдыхать.       – Отпуск? – Джин надеется, что ослышался.       – Недельный, – разбивает все его надежды альфа.       Сокджин застыл. Впереди маячила перспектива провести целую неделю на острове наедине с Намджуном, без телефона, интернета и других способов связи с внешним миром. Ещё никогда Сокджин не был так близок к тому, чтобы начать убивать.       В итоге, от греха подальше, Сокджин решает спрятаться в библиотеке. Омега отказывается от всех предложений Намджуна о совместном времяпрепровождении, аргументируя это тем, что раз уж у него теперь много свободного времени он должен прочитать книги, что так давно откладывал. Альфа не спорит, лишь улыбается, разгадав намерения Сокджина скрыться на целый день.       – Развлекайся, хён, – Намджун старается скрыть улыбку, чтобы ещё больше не разозлить омегу. – Если станет скучно, я буду на берегу.       Альфа покидает кухню и, насвистывая, направляется к океану, а Сокджин обессилено опускается на табурет.       – Как, чёрт подери, я должен пережить эту неделю? – задаётся риторическим вопросом омега и направляется в библиотеку.       Конечно же, ни о каком чтении не может быть и речи. Сокджин слишком взбудоражен чтобы спокойно читать. Омега лишь меряет комнату шагами и пытается подсмотреть в окно за передвижениями Намджуна. К его разочарованию, окна выходят совершенно на другую сторону.       Так промучившись всё утро и добрую половину дня и не прочитав ни строчки, омега решает, что с него хватит:       – В конце концов это у меня здесь отпуск, – вспоминает Джин. – Почему я должен сидеть взаперти, пока Намджун развлекается?       Приняв решение, омега словно оживает. Он поспешно хватает с полки первый попавшийся роман и, забежав в спальню за пляжными шортами, а на кухню за напитком, направляется к бассейну.       Джин удобно устраивается на шезлонге возле бассейна. Солнце согревает его кожу, а холодный коктейль в руки помогает охладиться. Омеге даже удаётся выбросить из головы мысли о его муже, так его раздражающие и прочитать целую страницу. Но только до тех пор, пока на другом конце бассейна не слышится довольный вздох Намджуна. Джин приподнимает солнцезащитные очки, убеждая себя в том, что это только для того, чтобы удостовериться, что альфа не собирается нарушить его покой.       Он не собирается, но о покое Сокджин сейчас может только мечтать.       Намджун в шортах. В шортах, что дают потрясающий обзор на его бёдра. Джину кажется, что кто-то откачал весь кислород из воздуха. Он буквально задыхается, не в силах отвести взгляд. Альфа ухмыляется, замечая его реакцию, он слишком хорошо знает слабости своего омеги.       Словно в подтверждение мыслям Джина, Намджун стягивает майку через голову и ныряет в воду. Когда через минуту он выныривает у бортика бассейна напротив омеги и зачесывает назад мокрые волосы, Джин всерьёз переживает за своё душевное спокойствие. Намерение игнорировать присутствие Намджуна на острове только что значительно пошатнулось.       – Ты зря не пошёл со мной понырять, – Намджун делает вид, что не догадывается о мыслях и чувствах Джина, и подтягивается на руках, чтобы вылезти из воды. Мышцы на его руках становятся ещё отчётливее и Сокджин гулко сглатывает. – Недалеко от берега очень красивые кораллы и рыбки там милые.       Сокджин почти не слушает, что ему говорит альфа. Всё его внимание сейчас сосредоточено на одинокой капле, что скользит по груди Намджуна вниз. У омеги покалывают подушечки пальцев – так ему хочется провести по этому пути своими руками. Возможно, он мог бы использовать свои губы, или, к примеру, язык, что сейчас облизывает верхнюю губу. Джин уже представляет, как подходит ближе, проводит руками по плечам Намджуна, а затем наклоняется и оставляет легкий поцелуй на ключице. Медленно скользит вниз, задерживаясь возле груди, чтобы губами накрыть сосок, обвести его языком и легко прикусить напрягшуюся бусинку. Затем опуститься на колени, не отрываясь от желанного тела и…       – Хён, ты меня слышишь?       Сокджин трясёт головой, переводя немного расфокусированный взгляд на Намджуна:       – Что?       – Я говорю, намажешь меня кремом?       – Что? – вопросы Сокджина не отличаются разнообразием.       – Кремом. Намажешь? Думаю, я немного обгорел, – заканчивает альфа со смущенной улыбкой.       – А, да, – Джин вернул ясность мыслям, – конечно.       Сокджин открывает тюбик с кремом, радуясь, что, похоже, Намджун бросил свои попытки соблазнить его и омега может перевести дух. Но через секунду перед его глазами оказывается спина альфы и Джин не может сдержать мученический стон. Джун оборачивается на звук, но Джин лишь выдавливает натянутую улыбку и качает головой в стиле: «Всё в порядке, дорогой, я просто медленно схожу с ума».       Омега на пробу проводит пальцами по спине Намджуна, на этот раз, прикусывая собственную губу, чтобы сдержать стон удовольствия. Кожа альфы гладкая, теплая, покрытая мелкими каплями воды и потрясающе пахнущая морем. Джин позволяет себе сделать глубокий вдох. От аромата кружится голова и Сокджин не представляет, как пережить оставшиеся шесть дней на острове.        ***       Спустя ещё двое суток Сокджину хочется выть. Намджун всерьёз вознамерился свести его с ума. Эти его постоянные, будто бы случайные, касания, взгляды и обнаженные части тела.       – Хён, жарко же, – привычно отмахивается альфа на просьбу Сокджина надеть футболку хотя бы за ужином. – Тебя же это не смущает? – невинный тон и хитрый прищур глаз.       О, конечно Сокджин не смущается! Сокджин лишь сильнее стискивает зубы и дольше торчит в душе, уговаривая своё тело не сдаваться.       «Да, Намджун сексуальный. Вообще-то самый сексуальный человек из всех, кого я знаю, – мысленно стонет Сокджин, – но это не повод вести себя как озабоченный подросток».       Мысленно дав себе установку не поддаваться на провокации со стороны Намджуна, омега покидает спальню, чтобы столкнуться в коридоре с Намджуном. Альфа в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер, а Сокджин в мыслях разбивает себе голову о стену.       – Извини, – начинает альфа, как будто ничего особенного в его виде нет, – кажется, с моим душем что-то случилось. Я помоюсь у тебя?       Сокджин только кивает как китайский болванчик, не в силах оторвать взгляд от дорожки волос, что начинается от пупка и скрывается за полотенцем.       – Конечно, – выдавливает из себя омега и поспешно ретируется в гостиную.       Немного придя в себя, Сокджин решает, что так не может продолжаться. Намджун хочет поиграть? Отлично! В эту игру могут играть двое. На губах омеги появляется хитрая улыбка, а в глазах зажигается озорной огонёк.       Свой план контрнаступления Сокджин решает начать с приготовления ужина. Он запекает мясо по любимому рецепту альфы, готовит лёгкие закуски и открывает вино. Погода замечательная, поэтому Джин решает, что ужинать они будут на свежем воздухе. Омега накрывает на стол, зажигает свечи и принимает сексуальную позу. Как раз вовремя.       Намджун выходит на террасу и на минуту замирает. Свет от свечей падает на лицо Сокджина, делая его ещё красивее.       – Вау, – только и может произнести альфа.       – Проголодался? – Джин улыбается и манит пальчиком альфу к столу.       – Очень, – выдыхает Намджун двусмысленно и омега чувствует себя главным блюдом дня. – Выглядишь потрясающе.       – Спасибо, думаю я самый красивый омега на этом острове, – шутит единственный омега острова и улыбается в бокал с вином.       – Во всём мире, – исправляет его альфа и от серьёзности в его голосе Сокджин готов пищать.       Их сегодняшний ужин наполнен двусмысленными фразами, душевными разговорами и повисшим в воздухе сексуальным напряжением.       – Хочу искупаться, – внезапно заявляет немного нетрезвый Сокджин и, не теряя времени даром, бежит к океану.       – Хён, подожди меня, – Намджун с улыбкой наблюдает за омегой и срывается следом.       Когда он догоняет Сокджина на берегу, то не может оторвать от него взгляд. Омега полностью избавился от своей одежды и начал заходить в воду. Яркий лунный свет позволяет увидеть все изгибы его тела. Сокджин в воде уже по пояс. Он оборачивается и зовёт к себе альфу. Намджун может поклясться, что именно так в древности сирены и зазывали моряков, но послушно снимает всю одежду и окунается в океан. Он выныривает прямо перед омегой, который выглядит ещё красивее и сексуальнее, чем раньше.       Сокджин растягивает губы в улыбке, кладёт ладони на плечи Намджуна, а ногами обнимает его талию.       – Привет, – улыбается Намджун, подхватывая омегу за ягодицы.       – Привет, – выдыхает в ответ Сокджин и накрывает губы альфы своими.       Поцелуй медленный, тягучий. Пара наслаждается вкусом друг друга. Сокджин несдержанно стонет в губы альфы и прижимается сильнее.       – Хочу тебя, – в перерывах между поцелуями шепчет Намджун. – Так сильно по тебе скучал.       – Да, – единственное слово, сорвавшееся с губ Джина. Слово дающее «зелёный свет». И шум океана разбавляют стоны.       Когда они наконец-то вышли из воды, губы обоих были припухшими от поцелуев, а тела украшали хаотично разбросанные засосы. Держась за руки, пара направилась в сторону дома.       – Хён, мы всё ещё разводимся? – Намджун остановился на террасе, чтобы задать волнующий его вопрос.       Улыбка покинула лицо Сокджина и он поспешил высвободить свою руку из ладони Намджуна.       – Почему? – альфа без слов понял ответ омеги. – Почему ты поступаешь так с нами?       – Я… я… У меня есть на это причина, – Сокджин не выдерживает взгляда альфы и опускает глаза. – Так будет лучше, мы…       Джин не успевает договорить, как Намджун хватает его за плечи и ощутимо встряхивает.       – Лучше!? Кому лучше? Точно не мне, – Намджун пытается успокоиться, видя, что его поведение пугает омегу. – Джин-и, детка, поговори со мной.       Сокджин умоляюще смотрит в ответ, словно просит не делать им ещё больнее:       – Намджун, пожалуйста, не нужно, я не передумаю.       От боли, что отразилась на лице альфы, хочется кричать.       – Ладно, – Намджун поднимает руки, – Надеюсь, причина, из-за которой ты разрушаешь нашу семью, действительно важная.       Альфа уходит в дом, а Сокджин не может сдержать поток слёз. Омега обхватывает себя руками за плечи и опускается на ступеньки.       – Прости. Прости меня. Я хочу, чтобы у тебя была семья, Намджун-а. Именно поэтому так и поступаю.       ***       Сокджин просыпается среди ночи от стука проливного дождя и ярких вспышек молний. Тропические ливни не редкость для этого места, но Джин надеялся, что в этот раз обойдётся без них. Не обошлось.       Джин сильнее прижимает одеяло к груди и отворачивается от окна. Он с детства ненавидит грозы. Сокджин вроде и понимает, что бояться нечего, что вероятность попадания молнией в человека, находящегося в помещении, крайне мала, но не может ничего с собой поделать. В такие моменты его тело сковывает непонятный иррациональный страх, паника подступает всё ближе, отчего дыхание становится поверхностным и частым, а сам парень крепко закрывает глаза, чтобы не вздрагивать от каждого блеска молнии.       В последние годы переносить грозу было легче. У него был Намджун, который окружал его заботой и отвлекал от творившегося за окном. Намджун есть и сейчас, вот только Джин никак не может переступить свои принципы и гордость, чтобы сейчас попросить о помощи. Поэтому он лишь глубже зарывается в одеяло с головой, мысленно матеря того, кто придумал окна в пол, и пытается не прислушиваться к звукам снаружи. До того момента, пока ему не слышится лёгкий стук в дверь. Сначала он не обращает внимания, думая, что ему показалось, пока тихий щелчок дверной ручки не доказывает обратное.       Сокджин выглядывает из-под одеяла. В ярком свете очередной вспышки молнии он может видеть силуэт Намджуна в дверях. Альфа не говорит ни слова, когда закрывает за собой дверь и подходит к постели Сокджина. Он аккуратно вынимает судорожно зажатое одеяло из рук Джина и сам ложится рядом. Всё так же молча притягивает Джина к себе, привычно укладывая его голову себе на грудь и обнимая рукой за плечи.       – Всё хорошо, – голос Намджуна звучит хрипло после сна. – Ты всегда можешь использовать меня.       И если раньше Сокджин был готов разрыдаться от страха, то сейчас он на грани слёз от любви к этому мужчине. После той обиды, что Сокджин ему нанёс, Намджун всё равно пришёл. Он обнимает его и позволяет почувствовать себя защищенным. Джин сейчас совсем не уверен в своём голосе, поэтому только сильнее вжимается лицом в шею Намджуна, вдыхая его потрясающий морской аромат, и шепчет тихое:       – Прости. И спасибо тебе.       Намджун оставляет лёгкий поцелуй на лбу омеги и так привычно поглаживает его по волосам, иногда зарываясь в них рукой и пропуская отросшие пряди сквозь пальцы. Постепенно Джин успокаивается, его дыхание становится более глубоким, а пальцы, цепляющиеся за руку Джуна, расслабляются. Не проходит и десяти минут, как Сокджин засыпает. Намджун рассматривает лицо спящего мужа, что доверчиво прижимается к нему, и улыбается.       – Спи сладко, хён, – альфа оставляет ещё один невесомый поцелуй в волосах Сокджина и тоже закрывает глаза.       За окном бушует непогода. Оба улыбаются во сне.       Утром, открыв глаза, первое, что видит Джин – приоткрытый рот своего мужа, что сладко посапывает во сне. За годы брака к такому виду быстро привыкаешь, так что омега лишь легко улыбается и пальцем приподнимает подбородок альфы, закрывая ему рот. Намджун на такое коварное вмешательство реагирует недовольным причмокиванием. Джин старается сдержать предательское хихикание и аккуратно, стараясь не разбудить Намджуна, вылезает из кровати.       Он ещё минуту любуется спящим супругом. В груди разливается тепло от благодарности за его поступок, и Джин решает сделать для него что-нибудь приятное. Например, приготовить завтрак? И не важно, что завтрак в представлении Намджуна это просто кофе. Сокджин смотрит в окно, отмечая, что погода вновь радует, и в голове сама собой появляется идея устроить пикник на полянке у водопада, пока солнце ещё не высоко и не сильно жарко. Оставив Намджуна досматривать сны, Джин приводит себя в порядок и спускается на кухню.       Через полчаса, когда завтрак готов и кофе сварен, Джин переносит еду на импровизированный столик на поляне возле небольшого водопада. Омега возвращается в дом, чтобы забрать кофе и натыкается на проснувшегося Намджуна.       – Оу, – от неожиданности он едва не роняет поднос с напитком. – Доброе утро.       – Не знаю, такое ли оно доброе, если я вновь проснулся один? – жалуется альфа, но, тем не менее, послушно подходит к Сокджину и, оставив поцелуй на его щеке, здоровается. – Доброе утро, хён. Как спалось?       Джин может поклясться, что услышал подразнивающие нотки в его голосе. Стоило бы поблагодарить Намджуна за прошедшую ночь, но Джин всегда был слишком гордым, поэтому только поднимает голову, чтобы смотреть альфе в глаза, и выносит вердикт:       – Ты храпел.       Альфа не может сдержать смешок от такого воинственного вида Сокджина, отчего тот вспыхивает и поспешно отходит назад.       – Я приготовил нам завтрак, – Джин кивает головой в сторону поляны, приглашая Намджуна следовать за собой.       Уже через пару минут он застывает посередине поляны, недоверчиво разглядывая открывшуюся картину. Весь заботливо приготовленный им завтрак оказался разбросан на земле.       – Что за…?       Намджун выглядывает из-за его спины, чтобы самому оценить масштаб произошедшего.       – По крайней мере, ты накормил попугаев, – Джун указывает на птиц, сидящих на ветках неподалёку и с любопытством глядящих на них.       Джин расстроен. Он так старался порадовать Намджуна, показать своим поступком, как он благодарен, но всё вновь пошло не по плану. Альфа будто чувствует настроение Сокджина. Он приобнимает парня за плечи и указывает на поднос в его руках:       – Зато у нас остался кофе, – пытается утешить расстроенного омегу.– Хэй, Джин, ты чего?       – Ничего, – качает головой Сокджин и ставит поднос на столик. – Я хотел сделать тебе приятно, но у меня, как обычно, ничего не получается.       Сокджин отворачивается. Ему стыдно смотреть Намджуну в глаза. Но видно у альфы другие планы. Он требовательно тянет Джина за руку и разворачивает лицом к себе:       – Тебе не нужно даже стараться, чтобы радовать меня. Один взгляд на это прекрасное личико, – Джун кладёт свои ладони на надутые щёки омеги, – и я уже самый счастливый человек в мире.       Джин смотрит пристально. Он уговаривает своё сердце не биться так сильно, а сам еле сдерживает слёзы. Намджун потрясающий. Он – лучшее, что случалось в жизни Сокджина, но, омега уверен, он не заслуживает такого альфу. Намджуну нужен кто-то милый, кто-то, кто окружит его заботой и вниманием, подарит ему очаровательных малышей и будет крепко обнимать после тяжёлого дня. Джин совсем не такой. Он может и умеет готовить, но это ему совсем не помогает. Сокджин возвращается домой со съёмок чуть ли не позже альфы, уставший и мечтающий скорее уснуть – он и не помнит, когда последний раз готовил что-то на ужин. Они всё чаще ссорились по пустякам, не разговаривая сутками, а, когда речь заходила о детях, Сокджин хлопал дверью спальни, ставя точку в этом разговоре. Намджун всегда мечтал о большой семье. Сокджин не может ему её дать. И это первый раз за год, когда они вместе отдыхают и столько времени проводят вдвоём. Обычно Намджун не вылезает со своей студии, а Сокджин полностью отдаётся работе на съёмочной площадке.       Джин знает, что не заслуживает Намджуна. Расстаться – это правильное решение в их ситуации и омега это понимает, но вместо этого тихо шепчет:       – Я не хочу с тобой разводиться, – Сокджин не в силах сдержать слёзы, что сейчас текут по его щекам.       Он чувствует себя таким жалким, когда Намджун притягивает его к себе и обнимает, позволяя выплакаться.       – Я не хочу с тобой разводиться, – повторяет омега, крепче прижимаясь к телу Джуна и пряча лицо у него на плече. – Хочу всегда называть тебя своим мужем и держать за руку, хочу иметь возможность целовать тебя утром и прятаться от грозы в твоих объятиях. Хочу проводить с тобой больше времени только вдвоём, хочу родить тебе сына с такими же прекрасными ямочками на щёках как у тебя, но не могу. Я не могу иметь детей, – Сокджин отстраняется, чтобы вновь посмотреть Намджуну в глаза. – Я не могу, Джун-а.       Слёзы начинают течь с новой силой, но омега зло их смахивает.       – Я знаю, что ты всегда хотел большую семью. Ты постоянно упоминал о детях, а я… Я даже боялся тебе сказать. Из-за болезни в детстве я не могу… Не смогу… сделать тебя счастливым. Прости, прости меня, Намджун, я узнал только полгода назад, – альфа смотрит в глаза Сокджина и видит в них столько боли, что это просто разрывает ему сердце.       Всё, что он может сделать – сильнее обнять любовь всей своей жизни. Намджун и представить себе не может, как тяжело было Джину носить это в себе, что он чувствовал каждый раз, когда Намджун упоминал о детях, когда упрекал омегу в том, что карьера ему важнее. Альфа хочет ударить себя.       – Я должен был рассказать тебе раньше, сразу как узнал, – качает головой Сокджин. – Но я боялся, что ты бросишь меня, когда узнаешь. Боялся потерять тебя, – голос омеги дрожит. – Господи, я такой трус!       – Нет, Джин, нет, – Намджун встряхивает омегу за плечи, – не смей так говорить! Ты не виноват, слышишь? Это я должен просить у тебя прощения, – Намджун вновь прижимает Сокджина к груди, покрывает его лицо беспорядочными поцелуями. – Прости, что давил на тебя, я был таким эгоистом. Не важно, что у нас не будет детей, – голос альфы наполнен решимостью. – Для меня ты всё равно будешь самым драгоценным человеком в мире.       Джин слушает Намджуна затаив дыхание.       – Ты поэтому подал на развод? – заглядывает омеге в глаза Намджун. – Думал, что я брошу тебя из-за того, что у нас не будет детей?       – Прости, – сейчас Сокджин как никогда чувствует себя глупо. – Я, правда, хотел, чтобы у тебя был ребёнок. Знаешь, – омега не сдерживает всхлип, – такой очаровательный и немного серьёзный малыш, которого ты бы смог научить писать песни и сочинять музыку. Ты говорил о том, что готов к детям и наши родители постоянно интересовались, не забеременел ли я. А я не мог сказать, что… что я…       Сокджин вновь всхлипывает и утирает слёзы.       – Малыш, – Намджун сжимает омегу в объятиях, успокаивающе поглаживает по спине, – прости меня, прости.       Альфа и сам не может сдержать слёз от осознания, какую боль причинил своему самому дорогому человеку в мире.       – Люблю тебя, Ким Сокджин. Так сильно люблю, – Намджун оставляет хаотичные поцелуи на лице омеги. – Никогда от тебя не откажусь.       – Я тоже, – Сокджин прижимается к альфе ещё сильнее, – я тоже тебя люблю.       Вскоре все слова на поляне становятся ненужными и только сытые и довольные попугаи наблюдают за примирением двух влюблённых людей.       Оставшиеся дни их мини-отпуска пролетают как один счастливый миг. И, сидя в обнимку на катере и прощаясь с островом, супруги пока и не подозревают о сюрпризе, что ожидает их в недалёком будущем.       Что ж, кажется, кто-то вскоре отнимет у Чон Чонгука эксклюзивное право рассказывать об истории своего рождения.