Иди к чёрту, Чон Чонгук!

      В немом удивлении наблюдая за тем, как незнакомый мужчина без каких-либо вопросов садится напротив, ЛиДжин понимает, что альфа ничего не перепутал, прекрасно осознавая свои действия. И понимая, что вместо Чана встреча должна была состояться с неизвестным ему брюнетом, Ким оставляет телефон на столе, а после руки на груди скрещивает, на спинку комфортного дивана откидываясь. Неужели искал с ним встречи другой человек, и это он был намерен вывести на поверхность все незаконные дела? Но для чего? Для шантажа, желая срубить приличную сумму? С напряжением мужчина внимательно наблюдает за альфой напротив, в попытке хоть что-то понять и вытянуть из проницательного взгляда, что был направлен на него, до того, как завяжется разговор. — Ким ЛиДжин? — ненавязчиво и с какой-то уж слишком лёгкой улыбкой начинает черноволосый. Ким толкает язык за щёку, понимая, что из на вид спокойного визави ему ничего не вытянуть, поэтому кивает. — А ваше имя? Или же сразу перейдём к сумме за молчание? — ухмыляется ЛиДжин, подозревая о истинной причине их встречи. Вот только брюнет тёмную бровь вопросительно поднимает. — Молчание? — Для этого же вы того придурка подговорили устроить здесь встречу? Я прав? — хмыкает русоволосый, а Чон лишь глаза чуть суживает, внимательно своего собеседника рассматривая. — СоЧан помог мне, это верно, вот только причина кроется далеко не в деньгах, как вы раньше могли подумать, — брюнет неспешно достаёт из взятого с собой дипломата папку, после руку с документами на уровне головы поднимая, — этого будет в полне достаточно, чтобы всё, что вы унаследовали от своего отца и успели сделать за недолгие годы управления бизнесом сами, пошло ко дну, как камень, уже завтра, — небрежно кидает на стол перед русоволосым Чонгук, с особым удовольствием наблюдая, как мужчина напротив пытается держать достойный вид, несмотря на подобные заявления. За короткий промежуток времени, что Чон находился в незнакомом ресторане, он успел оценить то, как друг его омеги успел бывшего знакомого «разукрасить» за случившееся. Под правым глазом у ЛиДжина красовался желтоватый с тёмно-фиолетовыми пятнами синяк, на втором имелся подобный, но меньше. Скула была украшена царапинами, на вид лёгкими сардинами, будто бы от ноготков. Нижняя губа рассечена, но за несколько дней уже успевшая чуть зажить, а нос и вовсе был под парой слоёв пластырей. Видневшиеся из-за горловины футболки фиолетовые с пожелтевшими краями синяки на ключицах сразу дали понять, что одними ударами по лицу Чан не ограничился. Для Чонгука оставалось небольшой загадкой, как альфу в таком виде пустили в подобное заведение, не развернув его на выход. Возможно он был постояльцем, оставлявшим немалые деньги, отчего его внешний вид не вызвал лишних вопросов. Но гадать на этот счёт брюнет много не стал, понимая, что скоро покинет это место, уйдя отсюда с облегчённой душой. — Дело не в деньгах? Тогда в чём? Тебя кто-то нанял из моих конкурентов, чтобы подмочить мою репутацию? — Ваша репутация и без моего вмешательства была плохой, а с этим, — на документы кивает Чонгук, к которым Ким не прикоснулся, — её не будет и вовсе. А что касаемо причины, то никаких конкурентов за мной не стоит. — И зачем тогда конкретно тебе это нужно? — поджимает губы русоволосый, стараясь держаться ровно и не опускать глаза на бумаги. — Причина личного характера, — улыбка с губ незнакомца не сходит, поэтому Ким всматривается в лицо своего собеседника, думая, что они когда-то пересекались, вот только Чонгук быстро ход чужих мыслей понимает. — Мы с вами не были раньше знакомы, не пересекались и не видели друг друга в глаза до сегодняшнего дня. Всё было бы так и дальше, если бы не одно «но». Вы, даже будучи для меня полным незнакомцем, одним образом сумели перейти мне дорогу. И дело тут вовсе не в бизнесе, а в конкретном человеке. Он же послужил причиной, по которой сейчас вы… находитесь не в лучшем положении, — зрительный контакт держит брюнет, окутав себя напускным спокойствием, на которое легко ведётся мужчина рядом. Ким сначала хмурится, не понимая к чему он клонит, а после усмехается, вспоминая рыженького парня в вечер празднования своего дня рождения. — Тот омега? Он знатно испортил мой праздник, — Чон зубы стискивает, но в руках себя сдерживает. — Значит праздник испортил? — А ты кто ему? Неужели альфа? Если так, то не повезло тебе с ним. Он полз ко мне на протяжении всего вечера, совратить пытался, целоваться лез, а после в постель затащил. И когда дело дошло до секса, то в комнату начал ломиться его придурошный дружок. Перепил и сдуру решил, что я этого омегу насилую. Но неожиданно и тот паренёк начал обвинять меня не пойми в чём, хоть я и не думал его через силу брать. Такому, как мне, омеги дают без проблем, зачем мне было того насильно нагибать? Это был сговор их с Чаном, чтобы подбить мою репутацию. И если эта рыжая сука действительно твоя, то будь добр держать её на коротком поводке, — Чон прищуривается и кончик языка прикусывает, чтобы не ляпнуть лишнего. — Это из-за твоего омеги мне предстоит восстанавливаться ещё не одну неделю, поэтому нужно хорошенько подумать кто тут действительно пострадавшая сторона. А что касательно этого, — на папку кивает русоволосый, — это всё брехня, фальшивки, не стоящие и цента. Если хочешь меня на пару со своим сучонком на деньги развести, — руки тут же расслабляет на груди ЛиДжин, ими по бокам в диванчик упираясь и над столом нависая, желая оказаться ближе к незнакомцу, — то ни черта у вас не получится. Он домогался до меня, у меня даже свидетели найдутся, и не один, если захочу, то найду целую сотню. Всё это вопрос цены. И если я только пожелаю, то эту суку я засужу за причиненный здоровью вред и заставлю на коленях передо мной извинятся, — смеётся Ким, качая головой и к оставленной папке возвращаясь взглядом. И стоит только ему допустить одну мысль до себя, как возле их дальнего столика, в окружении которого рядом не было и души, подошёл миловидный официант. Он оставил напротив Кима раннее заказанное блюдо, после пары фраз оставляя альф наедине. — Думаю, чтобы собрать всё это дерьмо, ушло не мало времени, не так ли? — улыбается хищно ЛиДжин, а затем берёт папку в руки, не задумываясь вытаскивает из неё документы, рвёт их напополам и четвертины, в луковый суп, принесённый бетой мгновение назад, бросая. — Какая жалость, не хотел, но так получилось, — пожимает плечами мужчина, выпучивая глаза и делая удивлённый вид, — даже не представляю, как это могло произойти, — ложкой замешивает Ким получившееся блюдо, топя белые листы в луковой каше. Чон лишь наблюдает за всем со стороны, не испытывая никакой горечи об утраченных листах. Он с непринуждённым видом вновь лезет в дипломат и оставляет на столе точную копию прошлой папки с теми же документами. — Рви и эти, раз уж начал. — Уже на ты, прекрасно, — альфа вновь ухмыляется, но новую папку не уничтожает, как предыдущую. В руку берёт её и кидает наотмашь в сторону, отчего бумаги по полу разлетаются с шелестом. — Думаю, смысла в фамильярности нет, поэтому предлагаю перейти на «ты», но это уже случилось куда раньше, — руками разводит Чон, усмехаясь подобно своему собеседнику и не обращая внимания на вернувшегося официанта, что поспешил собрать разлетевшиеся по полу листки. И как только всё оказывается собранным, бета хочет их альфам вернуть, но ЛиДжин его останавливает. — Выброси всё это, а лучше сожги. — Извините, но… — Не извиняю, я сказал это сжечь, поэтому вперёд или тебе зажигалку дать? — не без грубости к растерянному работнику обращается русоволосый, давя на бету. Тот спорить с постояльцем не хочет, забирает документы и уносит куда подальше, чтобы альфа не кричал на него. А Ли только этому рад, но лишь до тех пор, пока перед ним не появляется третья папка. — Думаешь и от этой не избавлюсь? Наивный, как… — Да плевать я хотел на то, что ты сделаешь с этими документами. Жги, рви, топи, да хоть съешь вместе с этим супом, мне безразлична их учесть. Хочешь, могу отдать сразу всё, у меня этих папок пять, — для Чона это количество несёт символический характер, а от того его всё больше и больше забавляет происходящее. — Дело не в том, что ты сделаешь с ними, дело в том, где сейчас находится подобная папочка. И чтобы создать оригинал всего компромата не понадобилось даже месяца, хватило и дня. Там не всё, далеко не всё, но даже содержимое этих бумажек способно тебя в порошок стереть… — Пустая трата времени. Ты, видать, что-то попутал, но я объясню. Видишь ли, такие, как я… — Взятки, должностные лица, которые их принимали, все те люди, которых ты подкупал, всё это тоже есть здесь, — кивает на те же документы Чонгук. — Достаточно намекнуть, что за подобное им грозит не мало, ведь есть реальные доказательства, которые укажут на их причастность ко всей этой грязи. Они тебя уже через пять минут выдадут, не желая прикрывать твою задницу и рисковать собственными свободой и положением. Поэтому подумай хорошенько, действительно ли ты сможешь выйти из воды сухим? — ЛиДжин на брюнета смотрит тяжёлым взглядом, понимает, что вляпался, но допускать до себя страх быть пойманным и сданным своими же людьми искренне боится. Пытается выдержать наступившее молчания со стороны своего визави, вот только страх медленно подбирается к нему. — Ты блефуешь, — произносит твёрдо альфа, больше своими словами пытаясь себя же успокоить. — Папка с документами к твоим услугам. — Это фальш. Ты решил за задницу своего омеги мстить? Глупо. Такая продажная шавка не стоит ничего. Он же, подобно течной суке, ко всем на том вечере лез, а ты решил здесь в благородного рыцаря поиграть, веря его лживым словам. Ну что ж, вперёд, попробуй потопить меня, если силёнок хватит из-за этой суки. Да и твой ли он без метки. Специально, наверное, эта рыжая тварь тебе не даёт себя метить, только бы на чужих членах скакать. — смеётся ЛиДжин нервно, головой качая, — Самому то нравится со всем за стороны наблюдать? Что-то про чужие взятки втирать пытаешься, когда твоего омегу чужие по кругу имеют. Лучше за своей шавкой следи, а то из-за таких, как он, честные и невинные люди страдают, — облизывает сухие губы русоволосый, желая поскорее закончить разговор и сделать срочный звонок. Если незнакомец не шутил, то стоило ожидать худшего, отчего Ким спешил слить незнакомца, понимая, что деньгами его молчание не купить, а запугивать бесполезно. Омегу того рыжего он действительно неслабо помял, поэтому понимал, что вляпался сильно. И видя с каким спокойным выражением лица сидел напротив его брюнет, Джин не знал что делать и говорить, ведь даже касаемое того омеги, казалось, никак не задело его. — Не переживай, этот омега теперь под моим крылом и с моей меткой, поэтому в подобное он больше не встрянет. Но даже так, тебе уже не избежать того процесса, который я начал. Пожалуй, мне стоит прихватить попкорн, чтобы с особым удовольствием наблюдать, как рушится этот карточный домик… — Запугиваешь? Думаешь, я боюсь и весь от страха трясусь? Чёрта с два, — кривит губы Ким, — это не мне предстоящего стоит бояться, а тебе… — Уверен? — шире начинает улыбаться Чон. — Я слышу сомнение в твоих словах. Пытаясь меня убедить, в сказанное сначала сам поверь, — Чонгук не ведёт и глазом, когда подбитый жизнью и рукой Чана альфа резко из-за стола встаёт, привлекая внимание позади стоящего персонала и редких гостей в зале. — Я верю в то, что говорю. Я полностью чист, и никакая грязь в виде твоего омеги не помешает мне, — со стола забирает телефон Ким, а после, не дожидаясь ответа брюнета, спешит оставить его. Чон в спину уходящего в сторону уборной смотрит, а после руки к своему галстуку тянет. Приехал сюда он прямо из офиса, желая как можно быстрее с ЛиДжином увидеться. Официант возвращается обратно к столику уже через мгновение, отчего Чон старается того успокоить, говоря, что ничего плохого не случилось. И стоит только отправить бету обратно с заверением, что с Кимом всё в хорошо, Чонгук с себя галстук снимает, оставляя его с дипломатом и телефоном, который тут же завибрировал, стоило лишь его из пальцев выпустить. Входящий был от Чимина. Чон замешкался на пару секунд, но всё же решил не принимать вызов, сначала с ЛиДжином желая разобраться. Давая безмолвное обещание омеге перезвонить уже через несколько минут, брюнет поднимается из-за стола и, следуя в уборную за Кимом, подмигивает бете, который с какой-то тревогой наблюдал за ним, стоя рядом с барной стойкой поодаль. *       Нервно рукой впившись в край раковины, Ким на свое беспокойное отражение в зеркале смотрит, ладони с телефоном от уха не отнимая. Он не мог дозвониться до второго человека подряд, тут же сбрасывая звонок и переходя к третьему контакту, не понимая почему в нужный момент ему не мог никто ответить. И стоило только таким же протяжным гудкам, как и в прошлый раз, довести альфу до неконтролируемого гнева и безысходности на третий звонок, как дверь в уборную открывается и в неё заходит ещё один альфа. Сначала ЛиДжин на вошедшего внимание не обращает, думает, что тот всего навсего обычный гость из ресторана. Альфа полностью зациклен лишь на выводящих из себя длинных гудках, но как только пришедший начинает говорить, русоволосый резко голову к нему поворачивает. — Уже поздно бежать с тонущего корабля, в окружении которого только море, — Ким более чем уверен, что ещё пять минут в обществе этого улыбающегося дьявола сведут его с ума. Так его не бесили даже те несчастные гудки, которые он слушал, набирая третий номер. — Единственное, что я сейчас понимаю, так это то, что здесь только ты и я, — медленно отнимает руку с телефоном русоволосый и опускает её. Чонгук различает во взгляде, направленном на него, раздражённость, испуг и беспокойство, переплетающихся между друг другом.       Ким на раздражающего незнакомца смотрит с ненавистью и больше всего мечтает того собственными руками прикончить. Вот только понимание, что даже простая драка сделает его шаткое положение ещё хуже, отрезвляет. — Если никто нас не потревожит в ближайшее время, то так оно и будет, — ближе к стоящему у зеркала подходит Чон, неспешно подбираясь к альфе и наслаждаясь тем, как тот пытается хоть как-то взять ситуацию под контроль, но ничего не выходит. — Я знаю о многом, что ты делал за эти годы. Я это непременно вскрою на всеобщее обозрение, но о части твоих деяний я могу умолчать. Так сказать, дать небольшую поблажку, но только за одну небольшую услугу. Если ты расскажешь мне правду о том, что случилось тем вечером. Если не солжёшь, то я подумаю, чтобы некоторые твои дела оставить в той же тени, в которой они были до этого. — Я сказал правду… — Ты соврал, — практически в плотную становится к ЛиДжину Чонгук, глазами в лицо альфы вцепившись, желая из его уст услышать признание. О том вечере он знал от Чана, который меньше, чем через час после случившегося о всём ему поведал в компании того же омеги. Чон даже не думал о том, что все сказанное им — ложь. Одного вида Чимина в тот день было достаточно, чтобы поверить любому его слову, не взирая на весь прошлый обман с его стороны. Поэтому будучи уверенным в словах Чана и Чимина о том вечере, Чонгук хотел услышать от провинившегося правду, а не то, что Ким хотел ему наплести. — А тебе то откуда это знать? — ЛиДжин к лицу Чона своим побитым приближается и шипит ядовито, желая хоть как-то на эмоции альфу вывести, — Или больше доверяешь словам той лживой суки… — не успевает договорить мужчина, как тут же видит вспышки перед глазами, а после чувствует, что ноги его совсем не держат. Он едва успевает схватиться за раковину рядом, запоздало ощущая, как сводит скулу и нижнюю челюсть. Ким мычит от боли, пытается понять, что произошло и едва держится на своих двоих. Но не успевает он прийти в себя и осознать, что случилось, как ощущает руки на своей футболке, что тянут его ближе к рядом стоящему и начинают сжимать горловину. Брюнет берёт альфу за грудки и встряхивает того хорошенько, внимание от удара на себя возвращая. — Извини, не сдержался, — шипит в лицо Киму Чон, наблюдая как и без того многострадального носа по губам льётся ярко алая кровь. — Я обычно решаю вопросы иначе, не прибегая к таким способом, за наличием у меня здравого разума, но с тобой, видно, иначе нельзя. Но ничего страшного, я помогу тебе справиться с этой маленькой проблемкой, — Чонгук без промедлений одну из рук перекладывает на холку мужчины, того над раковиной нагибая, чтобы чужую голову к крану приблизить. После он с шеи на затылок ладонь ведёт, рукой крепко голову фиксируя, а второй воду включая. — Не переживай, я помогу тебе умыться, — в одну из ладоней Чон набирает холодную воду, а после подносит её к сморщившемуся лицу, смывая кровь. ЛиДжин шипит, пытаясь отстраниться, но на затылок жмут жёстче, не давая увернуться. — Можем за одно с мылом почистить твоя грязный язык. Видно Ким старший совсем не следил за твоим воспитанием, раз у него выросло чадо, не способное говорить что-то без брани и лжи, — за стекающей в сток кровавой водой наблюдает Чонгук и не без грубости продолжает чужое лицо умывать, причиняя немалый дискомфорт. — Отпусти, придурок, — вновь пытается вырваться Джин, но лишь получает смешок в ответ. — Непременно, но только после того, как услышу правду о том, что произошло тем вечером, — перестаёт давить на затылок Чон, выключая воду и вместо этого русые волосы в кулак сжимая, чтобы приподнять альфью голову выше. Ким морщится, отплёвывается от воды, а после один глаз приоткрывает, на своё пробитое отражение в зеркале смотря. — Я сказал… — Эта неправда меня не устраивает. Говори так, как было, — сильнее стискивает чужие волосы Чон, отчего мужчина в его руках жмурится и мычит. — Что ты, сука, услышать хочешь? Что я твоего омегу трахнуть пытался? Да, чёрт тебя побери! Я его увёл от всех тем вечером и пытался отыметь, но он сопротивлялся, из окна со второго этажа прыгать хотел, но не успел, я его обратно в комнату затащил. А потом подоспел и его дружок, я не знаю откуда он узнал, что мы с рыжим были там. Может кто-то сказал... да, блять, мне плевать на это. Когда же Чан ворвался в комнату, то он твоего омегу увёл, на кого-то сливая, а после меня избил. Я не знаю, что потом с этой шавкой стало, так как очнулся лишь через пару часов и всё это время был в отрубе. Доволен? Это правда, сукин ты сын, — Чон отпускает чужие волосы, а после отходит от Кима на пару шагов, давая тому время оправиться. — Теперь верю. — Ты ещё сполна получишь за это. Думаешь всё так просто сойдёт тебе с рук? Ты за всё заплатишь, — дрожащими от злости и обиды руками утирает лицо ЛиДжин, испытывая стыд и гнев перед незнакомым ему мужчиной, что сотворил с ним всё это. — Непременно, но только после тебя. А сейчас можешь вернутся домой, отдохнуть, выпить кофе и ждать гостей, которые скоро нагрянут к тебе, — Чон спокойно оглядывает свои руки и рукава рубашки с пиджаком, после чего тянет ладонь за бумажным полотенцем, чтобы убрать с них лишнюю влагу. — Сбежать не получится, поэтому можешь даже не пытаться. А я, в свою очередь, как и обещал часть информации оставлю в тени. Не думаю, что это сильно поможет, но обещание, есть обещание. И раз я получил всё, что хотел и тебя повидал, то думаю пора попрощаться. Меня мой омега ждёт, не хочу заставлять его ждать, — с улыбкой в урну отправляет брюнет бумажный комок, испытывая желание ещё десятки раз приложится кулаком к лицу альфы. Но понимание того, что совсем скоро у Кима будет куда больше проблем и никакая сильная драка не способна будет привить ему бо́льшей боли и страданий, Чонгук сдерживается. Марать руки и костюм не хотелось, к тому же место было неподходящим, да и Чимин его ждал, наверное, успев позвонить не один раз. Поэтому, приняв решение вернуться обратно за своими вещами в зал, Чон взгляд к подбитому лицу возвращает. Кровь литься из разбитого носа не перестаёт, как и из свежей ссадины на губе. О единственном ударе альфа не жалеет, с упокоением ощущая, как приятно ноют костяшки на правой руке. — Ты же блефуешь, ты бы не стал ТАК за задницу какого-то омеги мстить, — страх за своё будущее набирает обороты и Ким боится всё потерять. И если брюнет перед ним говорил правду, то бизнесу и беззаботной жизни действительно пришёл конец. ЛиДжин не замечает текущей по губам и подбородку свежей крови, до последнего надеясь, что всё сделаное Чоном лишь часть его плана, простое запугивание. — Может за какого-то другого омегу и не стал бы, но уж точно не за своего. Если не смог сдержать себя и свои руки, распуская их, то будь готов за содеянное нести ответственность. А я прослежу за тем, чтобы этот урок ты усвоил хорошо. Не злись на меня, что придёться кое-что у тебя отобрать и многое уничтожить, просто порой я бываю до многого жаден, особенно в выборе платы за свою пару. Удачи тебе, надеюсь, что мы больше никогда не пересечёмся, — держит ещё мгновение зрительный контакт Чон, а после следует на выход, слыша обрывки последней фразы, что кидает ему напоследок ЛиДжин. — Это всё ложь, ведь так? Ты не сделал бы такого… не сделал…

***

      Смотря на переименованный контакт в номерной книжке, Чимин тяжело вздыхает, взгляд переводя на вид за стеклом автомобиля, понимая, что они с отцом уже почти на месте. Он звонил истинному три раза, но ни на один звонок не получил ответ. Стараясь себя успокоить, что скорее всего Чонгук был занят работой, Чимин выключает телефон, держа руки с ним на коленях. Возможно альфа задержался в офисе до восьми часов из-за работы над тем самым тендером, ведь омега забрал у него все выходные, одеяло альфьего внимания перетаскивая на себя и кутаясь в него с головой. По крайней мере на это надеялся сам Чимин, стараясь не накручивать себя тем, что Чонгук продолжал работать с ТэСу. Чон несколько раз говорил ему, что ничего к симпатичному помощнику не чувствует и любит только своего истинного, поэтому рыжеволосый втягивает грудью воздух и мысли старается в другое русло направить.       Сидящий за рулём рядом МинХо замечает, как сын переживает, поэтому спешит вернуть нить разговора, который оборвался, когда омега начал набирать номер истинного. Чимин хотел заранее предупредить Чона о том, что его довезёт отец, который сам вызвался на это, чтобы уставшему после долгого дня Чонгуку не кататься туда и сюда. Вот только сам альфа не брал трубку, где-то пропадая. — Не переживай сильно, возможно он отключил звук на телефоне и решил перебрать лишний раз документы. Совсем скоро… — Да-да, помню, но он хотя бы мог написать, что задержится, — по бёдрам хлопает себя омега, поджимая губы. — Может он заработался и не заметил время? У меня порой такое тоже бывает. Если хочешь… — Тратить деньги не смотря на ценник, то нужно работать не смотря на время, не стоит повторять это в девяносто седьмой раз, я прекрасно это помню, — с лёгким раздражением завершает фразу за отца младший Пак. — А ты всё это время считал, сколько я раз это произнёс? — Поверь, я не только эту фразу считал, но и… — Теперь я понял тебя, — обрывает сына МинХо, зная, что тот скажет. — Как приятно понимать друг друга с полуслова, — натягивает улыбку Чимин, а после вновь тяжело вздыхает. — Я точно заставлю его на будущее отвечать мне каждый раз, когда он будет задерживаться. А лучше подарю часы, чтобы он поставил их прямо перед собой. Разве так сложно… — замолкает омега, стоит только почувствовать вибрацию телефона от пришедшего ему смс. — Чонгук? — Тэхён, — смотрит на содержимое сообщения друга Чимин, — они с Хоби приехали домой, всё хорошо, — быстро отвечает Киму рыжеволосый, а после вновь убирает руку с телефоном на колени. — Вот и прекрасно, но и если что, я мог и его подкинуть до дома, — улыбается альфа, на сына оглядываясь. — Ты не знаешь Хосока. Он сильно печётся о Тэхёне, особенно сейчас, после течки, поэтому ему по душе больше такой вариант, что он самостоятельно забирает моего Тэ, где бы тот не находился. Он редко даёт ему ездит на такси, да и в целом с малознакомыми людьми, поэтому всегда старается найти время, чтобы отвезти его по делам лично. И даже когда у него дела и запара по работе, он сделает всё возможное, но обязательно выделит время для ответа Тэ, что не скажешь о Чоне… — дует губы омега, на что МинХо посмеивается, головой качая и на месте сына своего супруга видя. — Как ты мне напоминаешь Сау, просто поразительное сходство с ним. Ты вылитый папа, даже не знаю что моего то в тебе есть. — Многое во мне от тебя, не надо тут на папу всё сваливать. Тебе напомнить от кого у меня аллергия на пчёл? Вздрогну, как вспомню, что меня несколько лет назад от одного укуса пчелы лицо разнесло так, что в зеркало страшно было смотреть, да и не поместился бы я туда со всем своим раздувшийся великолепием. Это лицом то было не назвать. — Ну, покусали то тогда нас обоих в саду твоего дедушки, поэтому, конечно, помню, и именно поэтому туда я больше ни ногой, ни рукой, — смеётся черноволосый альфа, на что Чимин фыркает, но после тоже отсмеивается, припоминая какими красавцами они с отцом проходили несколько дней. — Надеюсь, больше такого не повторится, а если честно, то я бы… — омега взгляд на телефон опускает и едва улыбку сдерживает, когда видит, что звонит ему «Заюша». МинХо на подписанный контракт в телефоне сына поглядывает искоса и рассмеяся хочет, но вовремя одёргивает себя. Мешать долгожданному телефонному разговору не хочет, поэтому следит за дорогой, выезжая к апартаментам истинного Чимина.

***

      Выйдя из автомобиля и незабыв прихватить с собой коробку с заднего сидения, отданную Чаном, Чонгук торопится домой, желая поскорее вернуться к своему омеге. О смене планов Чимин предупредил его вовремя, поэтому из ресторана Чон сразу направился домой. Из-за ЛиДжина он вернулся лишь к девяти, меньше всего ожидая застать своего брата и Чимина в гостиной. Омега после душа в одном халате лежал на диване, на собственном животике устроив удобно упаковку с солёными крекерами, а рядом с ним на полу устроился ЮнСан. Юноша пододвинул к дивану книжный столик, а затем уложил на нём вытянутую левую руку Чимина, которую уже через пару минут окружил тюбиками с краской, кисточками и палитрой. Чон младший сам предложил омеге разрисовать гипс, чтобы тот выглядел куда интереснее, нежели продолжал быть просто белым. Поэтому вооружившись всем необходимым, Юн приступил к делу, попутно ведя с омегой брата диалог. И именно тогда их застал Чонгук, некоторое время просто наблюдая за происходящим со стороны. — А вот и потеряшка, — улыбка на губах Пака расцветает тут же, стоит только альфе хлопнуть входной дверью и появиться в проёме в гостиную. — О, Гук-и, а мы тут, пока тебя не было, успели с мистером Паком попить чай, проводить его и немного поболтать… — Слово за слово… — И мы решили разрисовать гипс, — поднимает уголки губ ЮнСан, для Чонгука поднимая руку омеги со стола и показывая ещё незаконченную работу, — помнишь, я на гипсе на ноге так же сделал. Мне правда за это влетело от родителей, но это было весело, — хихикает задорно юноша, возвращая руку с загипсованными пальчиками обратно под кисть с краской.       Чонгук на сказанное усмехается, а после ближе подходит. Он оставляет коробку с чем-то лёгким внутри и дипломат на диване с краю, а после обходит его, оставливаясь неподалёку от омежьей головы. Уперевшись в спинку дивана, брюнет над Паком нависает, смотря на него и в ответ получая подмигивающий взгляд. — Прости, что задержался. Не думал, что тебя подбросит сюда МинХо, — хочет руку к довольному личку Чон опустить, но вовремя себя останавливает. Он только с улицы вернулся, а от омеги так и веяло сладким запахом геля для душа и средствами, которые тот использовал ещё недавно. Решая, что Пака он поцелует только после того, как помоется сам, Чон взгляд к пальцам брата переводит, наблюдая за тем, как тот что-то рисует. — Думаю, он бы и без твоей задержи захотел бы меня сюда подкинуть. Не думаю, что он так устраивает с ним совместное времяпровождение. Ставлю на то, что он просто пожалел твой багажник, ведь вещей я взял немало. Сам не понял, как собрал один чемодан только с уходовыми средствами, украшениями и косметикой. О других вещах я вообще молчу, и это, прошу заметить, я приехал, чтобы пожить здесь лишь несколько дней, — из упаковки с крекерами вынимает ручку омега, пальчиком указательным отмечая всю важность своих слов. — По весу твои чемоданы такие, будто бы там кирпичи, — морщится юноша, на мгновение от раскрашивания гипса на пальцах омеги отрываясь. Именно он встретил Паков, а после помогал МинХо с теми чемоданами, которые собрал Чимин. — Ну, что поделать, по другому я собираться не умею. Как сказал мой отец, для того, чтобы я съехал из его дома полностью, для всех моих вещей потребуется грузовик. Повезёт, если всё влезет в один, — глаз от нависшего с верху брюнета Пак не отрывает, смотрит на альфу и не сдерживает улыбки. Он сам не понимает, почему мышцы губ не слушаются его, растягиваясь тут же, стоит только Чонгуку появиться в поле его зрения. И альфа, кажется, испытывает нечто подобное, ведь уголки его губ не опускаются, а глаза в милое с хитрым взглядом лицо впиваются, долго рассматривая его. Чимин облизывается от крупинок соли после крекеров, а затем тянется за одним в упаковку, чтобы им альфу покормить. — В таком случае мне нужно будет нанимать два, чтобы точно забрать тебя, — зубами подцепляет небольшое печенье Чон из рук омеги, на что тот смеётся. — Я не успел ещё толком эти вещи разложить и пожить здесь, а ты уже меня забрать хочешь? Рано, вот пока я не обживусь с тобой, то даже не подумаю переезжать. Поэтому наберись терпения и иди в душ, у нас здесь, между прочим, важные разговоры на повестке дня решаются, — ещё один крекер брюнету отдаёт Пак, а после того в плечо легонько толкает, подначивая его подняться на этаж выше и скрыться в ванной. — Иди, я скоро вернусь, и не забудь о том, что ты мне вчера сказал. Этим я сегодня воспользуюсь сполна.       ЮнСан чуть выпучивает глаза и поджимает губы, слегка краснея. Он головы от загипсованной кисти поднимать не смеет, поэтому почти без лишних движений сидит в позе лотоса, боясь даже пискнуть, дабы не обратить на себя внимание. Он чувствует себя лишним в таких заигрываниях, пускай пара и шифровалась, не говоря обо всём напрямую. Щёки гореть не переставали, отчего даже рука задрожала и альфа её отнял от гипса, выдерживая короткую паузу. — Своё обещание я сдержу... — Поэтому иди и не задерживайся, — вновь ладонью подталкивает Чона омега, искоса взглянув на ЮнСана, а от него на его брата взгляд возвращая. Чон повторяет это действие, а после без слов кивает, выпрямляясь и расстегивая верхние пуговицы рубашки. Альфа уже хочет обратно забрать с края дивана свой дипломат и подняться на второй этаж, как замечает забытую коробку. — Сегодня мне в офис твой друг отправил это, — врёт альфа и возвращается к подарку Чана, а после поднимает его, чтобы лежащий омега мог взглянуть на коробку. Чимин сначала удивлённо смотрит на неё, не понимая о ком говорил Чонгук и что могло быть в плоской, но широкой коробке от Лима. Но стоит лишь подольше задержать взгляд на ней и разобрать инициалы знакомого бренда, что были указаны сверху, как омега быстро смекает, что могло быть внутри. — Оставь её у себя в спальне. Я похозяйничал у тебя в гардеробной, там теперь часть моих вещей, поэтому положи рядом с ними, — к крекерам возвращается омега, голову к продолжевшему рисовать Юну поворачивая. Чонгук удивлённо поднимает брови, но ничего не говорит, осматривает перевязанную тонкой лентой коробку, а после забирает её с дипломатом, поднимаясь в свою комнату. Там он застаёт небольшой беспорядок. Быстро отмечает появившиеся вещи на тумбочке и в ней, на постели оставленные несколько брюк и блузок и ещё один нераспакованный чемодан омеги. Как и сказал Пак, Чонгук оставляет коробку в гардеробной, подле недавно повешанных и разложенных вещей, желая поскорее уйти в душ под тёплые струи. Вот только любопытство задерживает его в комнате чуть дольше необходимого, подначивая заглянуть внутрь чужого подарка. И лишь вовремя остановив себя, брюнет к чужому не прикасается, оставляя вещицу нетронутой. Если Чимин действительно доверял Чану, то Чон не станет подозревать его в чём-то плохом. Разобравшись со своим внезапным порывом, брюнет неспешно снимает костюм, а после невольно заглядывается на потемневшие костяшки правой руки, лишь представляя в каком состоянии находится сейчас от переживаний тот альфа. Решая не затягивать со своими делами, Чонгук глаза от руки отнимает, а после не забывает прихватить с собой полотенце, в ванной сталкиваясь с наплывшим количеством омежьих средств, где раньше ещё было свободное место. * — Фон готов, осталось только дорисовать созвездие и ещё несколько звёздочек, только не дергай рукой, иначе не получится сделать это хорошо, — берёт тонкую кисть юноша и ею по фото на телефоне рисует оставшиеся элементы на загипсованных двух пальчиках. — Окей, буду есть ещё аккуратнее, чтобы лишний раз не дёрнуться. Как хорошо, что у нас с тобой почти схожие предпочтения в еде, а то с ума сошёл бы, без этих крекеров. Так в последнее время тянет на всё съедобное, особенно по вечерам, что начинает казаться, будто бы у меня кукуха едет. Столько событий в последнее время со мной произошло, что порой хочется всё бросить и уехать куда-нибудь далеко и надолго на море, забыв обо всём на свете. — Есть такое, — невесело соглашается парень, концентрируя своё внимание на руке омеги. — Всё ещё переживаешь из-за Фа? — Не могу не думать об этом. Меня сильно пугает то, что он практически сбежал от меня в нашу последнюю встречу, — ЮнСан отнимает тонкий кончик кисточки от гипса, а после тяжело вздыхает. — Я даже задумался о том, что может не стоит с ним завтра говорить на эту тему? Думаю, ему сегодня услышанное не очень понравилось. Может получится как-то замолчать произошедшее в этом центре, а после продолжить общаться как и раньше? Хотя это даже тупо звучит. Смысла умалчивать подобные темы нет, если честно. — Согласен, по крайней мере он уже в курсе твоей ситуации, а это значит, что он может начать пугаться тебя и общения с тобой. Хотя, если он действительно любит тебя, ну или хотя бы симпатизирует, то переварит сегодня всё, что с вами приключилось и попытается принять это. В любом случае всё покажет завтрашний день. — А если он не придёт? Хотя у него зачёт, всё таки должен быть на учёбе, но всё же... — Да не парься ты так сильно. Успокойся, дождись завтрашнего дня, там всё и решиться. Попробуй улучить момент, а после отведи его в сторонку. Если не станет сопротивляться или там отмазываться, то можно даже по этому будет сказать, что он дорожит вашим общением. — Чимин, а вы же с ним тогда в поездке общались с другими омегами из моей компании, верно? Он ничего такого про меня не говорил? — держит кисточку над гипсом, что уже был окрашен в тёмно-синий, ЮнСан, не спеша рисовать созвездие и маленькие звёздочки. Он смотрит на лежащего омегу брата и пытается хоть как-то себя мысленно успокоить. Ещё никогда его не тревожили отношения так сильно, как сейчас. Раньше он о таком и не парился, больше со стороны за парочками наблюдая, в подобном не испытывая потребности. Но дела быстро поменялись и теперь он, будучи окутанным по уши в любовные сети, боялся понравившегося омегу потерять. — Я же тебе говорил, что нет. И капли плохого не было. Мы шутили насчёт вашей с Фа симпатии друг к другу, он переживал подобно тебе и делился переживаниями, ведь раньше он ни с кем не мутил. Ещё мы шутили, что ФаХён был там единственным невинным цветочком, и что вы с ним оба ни разу... — Ну, не сказал бы, что прям ни разу... Раз как раз таки и был у меня, — Юн краснеет сильнее, переживая о том, что их разговор с Чимином ушёл в подобное русло. Пак же на пару секунд уходит в ступор, а после припоминает давние слова Чона о том, что его брат лишился девственности в семнадцать. — Ааа, — омега уводит взгляд на крекеры на своем животике, а сам не понимает как подобное мог забыть. Хотя подобное ему было ни к чему, из-за чего этого маленького факта Пак и не вспомнил, когда он с парнями из компании ЮнСана секретничали. — Б, с Чии, — поджимает губы альфа, вспоминая, как омега приставал к нему в его же комнате. Как ещё до их первого раза он старался склонить младшего Чона к сексу, соблазнял и пытался всячески привлечь к своей персоне внимание. Альфа пресекал все попытки и лишь единожды позволил омеге совершить задуманное. Брюнет был больше измучен тем, как часто подобного от него добивался Чии, наивно полагая, что более тесные отношения смогут привлечь к нему альфью любовь. Вот только сам Юн ожидал, что после этого омега станет требовать от него меньше внимания, успокоится, но всё оказалось с точностью наоборот. — На самом деле это было просто ужасно. Он жутко лип с поцелуями, обнимал так, что рёбра хрустели и не отпустил после этого от себя, плакаясь о том, что я совсем не люблю его, не дарю ему внимание и избегаю всегда. Я думал, что после секса с ним он утихнет, станет меньше вешаться на меня, но я сильно ошибался. Стало ещё хуже в разы. Я хоть и понимаю его, сочувствую, что он практически не получал внимание в своей семье, чаще принимая дорогие подарки вместо родительской любви, но и мне не хотелось терпеть его навязчивость из-за жалости. Просто когда нас познакомили мои родители, я поначалу хорошо относился к нему, отчего он привык ко мне, осознав, что со мной он чувствует себя не так, как с другими. Ему очень нравилось, что им самим хоть кто-то интересуется, а не его положением, деньгами и прочим. А отсюда и выросла его привязанность ко мне. Но мне такое не по душе. Не очень люблю слишком сильную тактильность, самоуверенность и прочее, поэтому уже через несколько месяцев общения с ним я начал избегать всего, что хоть как-то было связано с Чии. Я до сих пор чувствую вину, что неосознанно привязал его к себе, но и поделать с собой ничего не могу, особенно сейчас, когда люблю другого. Понимаю, как Чии разочаруется, узнав это, но, как ни крути, мне нравится другой. Я не хочу быть с Чии, только из-за желания родителей, я хочу быть с ФаХёном. Но при этом боюсь, что наши отношения ему навредят. Родители могут не позволить, как-то помешать мне, а Чии скорее всего попытается совершить какую-нибудь глупость. Мне страшны последствия, но и без Фа я больше не знаю как жить спокойно. Одним словом, я жду завтрашнего дня, чтобы расставить все точки над «i», — заключает альфа, продолжая свою работу. — Значит, первый раз был и прошёл он не очень? Думаю, это всё неплохо так портит впечатление о сексе. — В любом случае меня это никак не останавливает от мысли с Фа образовать отношения. Я готов к ним... по крайней мере так думаю сейчас. Да и в принципе не считаю интим самым важным, для меня на первом месте стоят именно любовь, поддержка, доверие, совместный досуг, прогулки. Можно много чего придумать, при этом не прибегая к сношению. Ведь в мире столько всего интересного, можно путешествовать вдвоём, устроить пикник, сходить в театр, кино, выставку или картинную галерею. Съездить на отдых с друзьями, с ними отправиться на квест и много чего другого придумать. На всё это фантазия у меня огромная, да и не думаю, что чем-то подобным стоит заниматься слишком рано. Я учитываю факт того, что мы ещё мало знакомы с Фа, поэтому хочу узнать его поближе. Если, конечно, он позволит мне это. Всё решится завтра, — продолжает рисовать на руке юноша, а Чимин продолжает смотреть на него, всё больше и больше поражаюсь тому, каким был брат Чонгука. Вспомнив первую встречу с ним в кафе, нельзя было сказать о нём то, как он вёл себя обычно. И стоит только вспомнить тот день, как рыжеволосый тут же усмехается. — Юн, я тут вспомнил кое-что. — Валяй. — Про нашу первую встречу... — Если ты о том, что произошло в кафе, то лучше не стоит. Я такой стыд потом со всего этого словил. Если честно, когда ты подсел ко мне, то я очень сильно растерялся. Просто я так привык к Чии, что не ожидал от другого омеги инициативы. А потом пришёл Чон и я понял кем ты был. Там я уже как-то подразогрелся, уверенным себя почувствовал, что к твоему другу приставать начал. Как же стыдно мне было перед ним потом и его альфой. Я бы сейчас такого бы точно не сделал, под землю провалился скорее бы. Просто на тот момент у меня как раз гон прошёл, но кровь всё равно ещё пару дней пошаливала, а отсюда и подобная самоуверенность. Надеюсь, он потом не вспоминал меня, как какого-то тупого осла, — Чимин смеётся с покрасневших щёк, на что ЮнСан ловит с себя прошлого ещё бо́льший стыд. — Прости, наверное, со стороны в тот момент я выглядел ужас как стрёмно по своему поведению. — Не ссы, по крайней мере было весело. Да и последствия приятные, поэтому лучше забудем этот маленький конфуз, — прикусывает губу Пак, прекрасно помня, как старший Чон в тот день «отомстил» ему за записку, оставленную накануне. — Да, проедем, — быстро соглашается с омегой паренёк, быстро ориентируясь по расположению маленьких звёзд на фото в телефоне, такие же перенося на подготовленный гипс. — А что касаемо того омеги, Чии же? То, думаю, переживать сильно не стоит. Может попсихует первое время, а после свыкнется, в любом случае это твой выбор. Чувствам не прикажешь, — выдыхает Чимин и взгляд к потолку поднимает, осознавая, что ещё месяц назад о всём этом он даже и не думал. Не думал, что будет работать, жить с альфой в его доме, пусть даже и временно, а уж тем более он не полагал, что встретит своего истинного и согласится на метку. Рыжеволосый размышляет над переменами в своей жизни и не знает, какие эмоции при этом будут правильными. С одной стороны какая-то частичка его кричала о том, что такая жизнь не для него, но бо́льшая часть и сучка внутри были за Чонгука и отношения с ним. Хоть вся эта романтика и была для омеги тягучим мёдом, но какой-то неведомый страх всё же таился в уголках сознания. Возможно он просто не привык к подобному, а эти перемены в его жизни пока просто не привычны и всё скоро уляжется. Нужно лишь подождать, успокоить себя, спокойно выдохнуть и наслаждаться присутствием горячего брюнета в своей жизни, что зарождал в омеге страсть и огонь внутри лишь по щелчку пальцев. Помня о том, что Чонгук вновь вернулся в поле омежьей досягаемости, Чимин втягивает воздух глубоко, а после медленно выдыхает, стараясь взять под контроль свои маленькие страхи. Пак хочет на этот вечер послать все свои убеждения и переживания куда подальше, отдавшись в руки истинного без задней мысли. Омеге хочется поддаться искушению снова стать куклой в руках любимого кукловода, играть на чужом поле и по чужим правилам. Подчиниться чужому желанию и отдаться полностью, взамен получая огромное удовольствие. Желание зарождается в омеге быстро, стоит только понять, что сегодня сошлось всё: место, возможность, наличие и согласие альфы. — Доделал, ты только посуши это всё хорошенько и сильно не мочи, иначе придётся корректировать. Хотя не думаю, что с тем, что ты теперь здесь почти живёшь, возникнут какие-то проблемы, — ещё несколько секунд рассматривает свою работу альфа, а после выпускает из пальцев чужую руку, убирая принесённые краски. — Спасибо, получилось очень даже красиво, — Чимин разглядывает россыпь маленьких звёздочек созвездие, а после легонько рукой покачивать начинает, желая поскорее подсушить краску. Та сохнет быстро, но Чимин решает сильно не рисковать и ближайшее время не прикасается к раскрашенному гипсу. — Да не за что, ну я это, наверное, спать пошёл. Хоть и рано, но я встал сегодня в четыре утра, чтобы доделать уборку в коттедже с друзьями и встретить брата, — аккуратно сгребает воедино использованные тюбики с краской и другими вещами альфа, заглядываясь на разрисованный сосуд с водой, — пойду, сразу вылью её, а то опять забуду и она останется так на неделю, как обычно, — поднимается на ноги альфа, собирая всё на руки и последним прихватывая стаканчик с водой. — Можешь столик обратно отодвинуть? — Без проблем, — садится на диване омега, прижимая к животику упаковку с крекерам, после ту оставляя на диване, чтобы встать и вернуть столик на прежне место. — Ага, туда, спасибо и спокойной ночи, я на боковую, — руку со стаканчиком поднимает ЮнСан, другой всё остальное держа, а затем, не спеша и шоркая тапочками по полу, следует на кухню. Рыжеволосый же улыбается, вслед ему желая подобного, а сам думает, что этой ночью он от старшего Чона долго не отстанет и покая ему не даст. Все соки из него выжмет и снова отпросится от работы на завтра, ссылаясь на усталость.       Уже предвкушая сладкие поцелуи и горячие объятия, омега решает не тянуть и спешит доесть остатки крекеров, после чего на кухню возвращаться, чтобы сухость во рту запить. Аппетит прошёл и омега надеется, что больше его не утянет на кухню, так как он за этот вечер уплёл еды ещё у себя дома столько, сколько не ел раньше и за день. Переживая о том, что весы покажут слишком большие цифры, Пак обещает себе больше не есть слишком поздно ночью, чтобы точно не набрать лишние килограммы.       И стоит только расправиться со всем как можно скорее, как Чимин возвращается в спальню истинного, где ещё не так давно разбирал свои вещи. Обводя взглядом комнату и останавливаясь на своей одежде, разложенной на постели, Пак убирает её в гардеробную альфы, замечая там оставленную Чоном коробку. Её омега не открывает, решая оставить до завтрашнего дня, чтобы попутно набрать номер Чана. Ему было интересно, что тот сделал с фиолетововолосым омегой, которого рыжий альфа встретил в пятницу.       Но долго поразмышлять о возможной паре омега не успевает, слышит, что вода в ванной перестает литься, а по тому обратно идёт, на постель садясь. Альфу своего он ждёт недолго, но извести себя до сладостной истомы успевает, нервно ногу на ногу закидывая от нарастающего возбуждения. Встречает вышедшего из ванной Чонгука Пак с зазывающей улыбочкой, «случайно» перед этим обнажив от халата одно плечико. К счастью омеги, брюнет вышел в одном полотенце на бёдрах. Его Чимин уже в мыслях откинул, мечтая увидеть пару во всём его естестве, в котором мужчина представал перед ним ни раз. Процесс хочется ускорить, скинуть халат и отдаться в руки истинной пары, но у Чона планы на омегу иные. — У меня будет лишь одна просьба, прежде, чем мы начнём, — останавливается прямо напротив парня Чонгук, пальцами за подбородок хватаясь, чтобы голову Пака от паха выше поднять, на что тот непроизвольно сглатывает накопившуюся слюну. — Если это поспособствует быстрому началу, то говори, — произносит рыжеволосый, рукой скользя по ноге Чона и подбираясь как можно ближе к краю полотенца, оттягивая его.

***

      Расправив плечи и выпрямив спину, Чимин сидит на краю «пустой» постели неподвижно. На глазах уже была маска, а руки вытянуты для наручников с удобной кожаной подкладкой. Полностью обнажённый Чон на каждую руку и ногу омеги надевает элемент для фиксации, а после за подбородок к себе его лицо поднимает. — Ты чувствуешь себя хорошо? Нет никакой слабости или же дискомфорта? — из-за ухудшегося состояния омеги в прошлый раз альфа волнуется, переживая за пару. Но Чимин лишь качает головой. — Всё в порядке. — Если станет плохо, то сразу предупреди, я остановлюсь, не терпи и не жди, чтобы хуже не стало. — Я понял, — в нетерпении облизывает губы рыжеволосый, не видя своего альфу, но чувствуя как всё тело трепещет, а низ живота приятно тянет. Чонгук кивает на слова омеги и надеется, что всё пройдёт гладко.       Предупредив Пака на берегу, брюнет убирает пальцы с подбородка и взгляд опускает ниже. Улыбка тут же расцветает на губах, стоит только зацепиться глазам за тонкую полоску чокера на шее, а ещё ниже за розовые кружева на топе и поясок для чулок. Омега, давно желая плотского удовлетворения, без больших возражений принял желание Чона относительно его наряда. Подобный комплект и ещё несколько других элементов он приобрел недавно, с того самого сайта, который смотрел в прошедший четверг. Всё пришло на следующий же день со звонком от курьера, отчасти застав брюнета в расплох. Из-за всей той суматохи со сломанным пальцем омеги, а после выяснений отношений с родными, Чон забыл о своём заказе. Потом и вовсе пришлось отложить его в долгий ящик в связи с произошедшим в доме знакомого Чана. Купленное бельё для Чимина Чонгук даже не надеялся подарить в ближайшее время, лишь из-за настойчивости самого омеги возвращаясь к своим покупкам по прошествии четырёх дней. Выбранный комплект на Паке сел идеально, а сам он не препятствовал наличию на себе одежды. Не высказал недовольства и насчёт анальной пробки, лишь прося использовать её исключительно после римминга, что с большим удовольствием и сделал мужчина. Полностью подготовив омегу и удовлетворив свой взгляд дьявелёнком в нежно розовых чулках, Чонгук больше не тянет, переходя к исполнению желаний своей пары. — Встань, — мягко просит альфа, на что омега послушно поднимается на ноги. — Я зафиксирую твои руки сзади, а после ты встанешь передо мной на колени, — озвучивает свои действия Чон, обходя Пака и останавливаясь за его спиной. Чимин без пререкательств заводит обе кисти назад, а брюнет тугие карабинчики от обоих браслетов скрепляет друг с другом, возвращаясь обратно на своё место. — Теперь на колени, — омега прекрасно понимает, что будет дальше, поэтому неспешно опускается на пол, уже ощущая как натягивается кружевная ткань его нижнего белья внизу. Чонгук ждёт, когда лицо Пака окажется на уровне паха, а после свой возбуждённый член у основания обхватывает и головкой того по пухлым губам проходится. — Ближе к концу я дам тебе немного передохнуть. Набери побольше воздуха и расслабь как можно сильнее горло, я буду держать тебя за волосы, — пальцами второй руки Чон оглаживает скулу, на которой остался едва заметный след от грубой хватки чужого альфы. О синяке на омежьей спине так же помнит Чонгук, но старается о плохом не думать, когда перед ним стоит на коленях его истинная пара, желающая получить обоюдное удовольствие от предстоящего. — Хорошо, я понял, — с предыханием отвечает рыжеволосый, а после открывает рот, впуская альфу в себя и языком проходясь по чувствительной головке, тут же вакуумом всасывая её глубже. Чон прикрывает в блаженстве глаза и голову назад запрокидывает, не трогая никак омегу и давая тому в самом начале полную свободу, позволяя привыкнуть к себе и подготовиться к бо́льшему.       Парень на коленях старается сильно. Без рук и со скрытой маской глазами куда сложнее удовлетворять альфу, но это не менее приятно. Омега на высоте пользуется языком и губами, отчего часто прибегает к вакууму, чтобы увлажнённый его же слюной член плавно по кончику языка к корню скользил, проникая всё глубже и глубже. Пак умело чередует глубину взятия и простое посасывание головки. Её, как самую чувствительную часть члена, рыжеволосый окружает не только особым вниманием, но и влажным язычком, часто кружа им на повторе, не забывая и о крайней плоти. С ней омега играется так же жадно.       Наслаждаясь стонами сверху и собственным поднявшийся членом под кружевным бельём, омега тщательно вылизывает головку, вслед за ней и всю длину, медленно переходя к мошонке. Её Пак посасывает и исследует с особым усердием, понимая, что она была одной из эрогенных зон. К тому же её стимуляция приводила к более быстрому и яркому оргазму. От этого Чимин семенники через бархатную кожу ласкает языком и губами несколько минут, оставляя на ней небольшую россыпь поцелуев и спускаясь ниже к шовчику. Исследует альфу рыжеволосый очень тщательно, не скупаясь ни на какие ласки со своей стороны и наслаждаясь собственной властью над альфой. В каком бы положении не находился Пак во время минета, с наручниками на запястьях и на коленях перед мужчиной у его ног, в эти моменты он всегда управлял чужим наслаждением, получая не менее приятные ощущения и сильнейшее возбуждение. Поэтому, когда ткань внизу натягивается до невозможности, принося этим немалый дискомфорт, рыжеволосый хнычет и переминается на своих двоих. Вот только сосать не перестаёт, понимая, что на половине дела его не отпустят. Чонгук подарит ему такое же большое наслаждение своим языком и членом, долго заставля биться в оргазменной неге. Но всё это позже, поэтому пока Чимин набирается сил и берёт себя под контроль, стараясь не думать о намокшем от собственного предэякулята белье.       Когда же Пак от мошонки язык возвращает к члену, то по-новой начинает баловаться с головкой, плавно на длину переходя. Он любовно язычком повторяет изгиб набухших вен, а после покрывает их поцелуями, через минуту возвращаясь к посасыванию головки. Но уже вскоре свободу в движениях начинают ограничивать. Чонгук сначала опускает одну руку на рыжую макушку, а затем начинает медленно толкаться во влажный подготовленный рот. Омега к новому темпу привыкает быстро и послушно заглатывает глубже, готовясь к тому, что совсем скоро его натянут ещё сильнее, не позволяя и с места сдвинуться, чтобы излиться в горло. Чимин рот для альфы раскрывает шире и полностью раслабляется, когда ощущает нарастающую силу толкающихся бёдер к нему и усиливающееся давление скользнувшей на затылок ладони. Парень втягивает воздух носом каждый раз, когда практически из него выходит Чонгук, а после быстро вторгается обратно, наслаждаясь плотным обхватом и влажностью рта. Омега протяжно постанывает, пуская по горлу вибрации, когда сила увеличивается и Чон набирает обороты. Брюнет переходит на собственный темп и натягивает пару на себя ещё туже, наслаждаясь тем, как пухлые губы плотно обхватывают член, блестя от слюны. Пак заглатывает хорошо, сдерживает рвотные позывы и старается недопускать до себя напряжения, чем сильно радует разошедшегося брюнета. Омега терпеливо ждёт той самой небольшой передышки, а пока полностью отдаёт часть себя во власть напряжённой налившейся кровью плоти. Слёзы против воли собираются в уголках зажмуренных век, но они быстро впитываются в маску, которая не даёт Чимину ничего увидеть, но обостряет вместо зрения совсем другие ощущения.       И помимо толкающегося в рот члена, омегу волнует наличие внутри него анальной пробки. Она покоя не даёт и зарождает сильное желание поскорее бездушную железяшку горячей и твёрдой плотью заменить. Лишь представляя сколько природной смазки выйдет после такого минета, Чимин надеется, что альфа его за хороший минет вылижет второй раз, а после этого вечер плавно перейдёт в долгожданный секс. Его у омеги с брюнетом не было давно, относительно всех предыдущих их встреч. От долгого воздержания Пак рядом с истинной парой млеет от желания, с новыми стонами принимая его член в себя, пока тот в один момент не останавливается. — У тебя половина минуты, — голос Чона напряжён, а сам он почти на пределе. Мужчина останавливается ближе к разрядке, чтобы освободить омегу от быстрых проникновений на время. Чимин же ощущает, как рука поднимается с затылка, а после перестает удерживать его на месте. Омега быстро выпускает твёрдую плоть из себя и начинает свободно и часто дышать, в попытке восстановить сбитое дыхание. Он облизывает от предэякулята и вспенившейся слюны блестящие губы и продолжая дышать, переминаясь на коленях. Они неприятно тянули от соприкосновения с твёрдой поверхностью, чем привлекали к себе не мало внимания. Но всё это затмевало желание. Промежность отдавала тягостным возбуждением, из-за чего хотелось хотя бы раз коснуться себя внизу и на немного облегчить эту сладкую пытку. Но руки позади зафиксированы, а выделенное на передышку время быстро подходит к концу. Закончившаяся половина минуты встречает Пака опустившейся на затылок ладонью, которая неминуемо приближает омегу к члену. Рыжеволосый в очередной раз впускает альфу в себя и настраивается на глубокий минет. Сначала Чон возвращается к прошлому темпу, всё так же держа Чимина рукой на затылке, а после переходит с частых толчков на более медленные, но резкие и глубокие. Брюнет дышит шумно, не отрывая взгляда от милого личика, так хорошо принимающего массивный член. Погружаясь в горячее нутро своей пары, Чон задерживается на мгновение, губы закусывая, а после неспеша выскальзывает, по-новой резко проникая внутрь. Вид такого омеги очаровывает сильно, и альфе не хочется останавливаться, чтобы видеть как рыжеволосый дьяволёнок заглатывает его в себя раз за разом. Омежьи покорность и игривость в такие моменты возбуждает нереально, отчего Чонгук еле сдерживается от второго минета чуть позже. С подобной длительностью и напором омеге было непросто, хоть это и делать ему не в первой. Но сильно изматывать свою пару Чон не был намерен, думая взять её на постели единожды. Изнурять Чимина не хотелось, да и страх за его не очень хорошие состояние беспокоило сильно, отчего черноволосый и мысли не принимал, чтобы в ближайшие дни Пак работал. Ему не хотелось вообще допускать омегу до неё. Больше только нравился вариант переезда Чимина в его дом насовсем. Чтобы ночи были полны страсти и обоюдного наслаждения, а каждое утро сладким в объятиях друг друга. Хоть согласие Пака на его недолгое житье в доме альфы и грело приятно душу, но всё-таки Чонгуку хотелось бо́льшего.       Брюнет долго наслаждался видом омеги, как тот старательно втягивал щёки и всячески старался чувствительную плоть не задеть зубами. Он хотел бы подольше задержать этот момент, но одних чиминовых постанований и его головокружительной способности брать большую глубину хватило, чтобы начать сильнее толкаться ему навстречу. Сильное напряжение окутывает альфу с ног до головы, и тот, казалось, совсем теряется в ощущениях, когда начинает сильнее омежий рот терзать, совсем Чимина не жалея. Пак жмурит глаза, нескольких слезинок не сдерживая, а после готовится взять максимальную глубину, понимая что его истинный на пределе. — Сейчас, — ощущая подступающие оргазменные судороги, на выдохе произносит Чон, а омега в последнюю секунду втягивает ноздрями воздух, ощущая как хватка на рыжих волосах усиливается в разы, а по языку член скользит к гландам и дальше. Пак издает полухрип, когда кончиком носа касается лобка без волос и слышит сорванный стон альфы, что вторую руку на его голову уложил. Вкус ударившего в горло семени омега совсем не ощущает, так как то минует язык. Держится он стойко, позволяя своей паре кончить внутрь и задержаться подольше, понимая, как стенки горла плотно обхватывают альфий член, даря брюнету головокружительное удовольствие. Чимин знает, как Чону это всё нравится, а в особенности то, что омега долго держится без рвотного рефлекса, вынося в себе член. Рыжеволосый терпит столько, сколько это было только возможно, слыша как тяжело дышит Чонгук, а после ощущая горячее семя, что быстро наполнило его небольшими струями. «Самое то к крекерам, которые я съел чуть меньше часа назад», — думает Чимин. Он выжидает момент, когда Чон выдохнет спокойно, а после перестанет удерживать его за волосы, медленно выскальзывая из тёплого и влажного рта спустя минуту всего «заточения». И только после своего освобождения Пак начинает свободно и шумно дышать, ощущая как по подбородку скользит смешанная с каплями спермы слюна, а затем капает на пол. — Ты хорошо справилась, Вишенка, — на скуле ощущает лёгкое прикосновение чонгуковых пальцев омега, а после слышит, как тот отходит от него к постели. Чимин успевает отдышаться и прийти в себя перед тем, как брюнет вернётся к нему и поможет подняться на ноги. Парень ощущает на себе чонгуков взгляд, что внимательно его изучал мгновение, не отрываясь от блестящего подбородка. За него Чонгук берётся пальцами, а после языком проходится по влажному следу от слюны, уже через секунду омежьи губы накрывая. Чимин этот поцелуй растянуть хочет подольше, но Чон не даёт и спустя несколько секунд отрывается от него, тихо шепча: — Наберись ещё немного терпения, Вишенка, я хочу лучше рассмотреть тебя, — одна из ладоней тут же накрывает омежью грудь, а после ниже к животику скользит, задевая кружевной поясок для чулок. Чимину в этот момент хочется плакать от того, что ещё придётся вновь ждать. Но спорить с альфой он не решает, понимая, что это никак не поможет. Играющая с его телом рука лишь ухудшает положение, когда та задевает полупрозрачную ткань трусиков, а потом в сторону подтяжек для чулок скользит. Чимин от такого лёгкого «исследования» своего тела начинает дышать глубже, вовсю желая коснуться себя внизу, приласкать и освободить возбуждённый член от ткани. Всего этого хочется невыносимо, но брюнет оттягивает момент, решая Пака на постель вернуть, чтобы ещё немного с ним поиграть. Находясь слишком близко, Чон руки назад за омежью спину заводит, отстегивая наручники друг от друга, отчего рыжеволосый мысленно радуется, спеша свои мечты привести к исполнению. Вот только даже раза ему ладонью коснуться себя не дают. Чонгук не позволяет, омежьи руки останавливая. — Я сделаю это сам, — Чимин прикусывает губы и стискивает руки в кулаки, стараясь невольно ими себя не коснуться. Хочется, очень сильно хочется, но омега держится, а после ощущает как руки альфы притягивают его ещё ближе, а затем и вовсе отрывают от пола, неся его в сторону постели. Чимин уже хочет выдохнуть спокойно и приготовиться к тому, что вот-вот им завладеют. Но все мечты рушатся, как карточный домик при дуновении ветерка, когда ещё не так давно освободившиеся руки снова приковывают, только на этот раз заведя их за голову, ближе к изголовью кровати. Тоже делают и с ногами. Чонгук с этим делом справляется быстро, а после полностью с постели поднимается, блестящим взором смотря на растянутого истинного. Тот головой из стороны в сторону вертит, сгорая от невозможности коснуться горящей желанием промежности, отчего даже минута, казалось, тянулась целую вечность.       Чон же в открытую наслаждался омегой, что предстал перед ним в чудесном белье и полностью обездвиженный. Омега был настолько чарующим в момент своего маленького заточения в нежно розовых чулках, что невольно захотелось запячатлеть подобное на фото. — Вишенка, ты даже не представляешь, как сильно я хочу это всё сфотографировать, — на истинного жадно смотрит Чонгук, не позволяя себе даже двинуться в его сторону. Не хотелось испортить чудесный вид парня, снимать с него часть нижнего белья и овладевать, отпуская его уже обессиленным и приятно уставшим. Хотелось на долгое время запечатлеть ещё жаждущего и сгорающего от дикого возбуждения омегу, который предстал перед ним в столь редком виде. Сам же Чимин постанывал от томительного ожидания и схожести с одним инцидентом из прошлого. — Хочешь отомстить за то, что я сделал в том номере? Я уже прикован к постели, поэтому осталось только сфотографировать? — Хочу сделать это, чтобы в будущем ещё множество раз насладиться твоей красотой, — взглядом мужчина от личика пары к полуголому торсу скользит, останавливаясь на трусиках, которые натянулись до предела, не выпуская омежью плоть на волю. — Я умираю от возбуждения... Гук-и, я не выдержу, — хнычет омега, на что брюнет улыбается, всё же возвращаясь к нему и над сморщившимся личиком нависая. — Я верю в тебя, моя сладкая Вишня, — наклоняется ниже брюнет и целует сладко в губы, ладонью накрывая пах Чимина, чтобы немного того приласкать. Пак на подобный жест со стороны истинного резко выдыхает, будто из него воздух одним ударом выбивают, а после громко и протяжно стонет, стараясь толкнуться бёдрами навстречу ласкающей его ладони, — я буду тебе очень благодарен, если ты ещё чуть-чуть потерпишь, — в губы парня шепчет альфа, не оставляя ему и шанса. Рыжеволосый сглатывает нервно слюну, наслаждается близким присутствием истинного рядом с собой и больше всего не хочет его отпускать. Рука так правильно лежала на омежьей промежности, лаская её, что Чимин уже хотел покачать головой, оставляя Чонгука подле себя. Но понимая, как этого хотел сам альфа, парень всё же кивает, уже через пару секунд ощущая пустоту меж свои разведённых ног и приподнявшегося над ним мужчину. Вздох разочарования не заставляет себя ждать, как и удаляющиеся к выходу шаги Чона, который прихватывает с собой принесённый ранее халат. Он накидывает его на плечи, а после быстро скрывается за дверью. Затем хлопок и омега остаётся наедине с собой. Всё нутро сгорает, а руки и ноги прикованны. Пак начинает понимать, как было тяжело самому Чонгуку, когда омега приковал того возбуждённого, а после сбежал на несколько часов. Парню казалось, что он задохнётся своим желанием, если мужчина бросит его здесь. И стоит только об этом подумать, как его медленно начинает пробирать страх, что всё именно так и случится. Чимин дёргает руками, понимая, что без посторонней помощи никак не выберется, после чего начинает чаще дышать, пытаясь подавить нарастающую панику. Но сильно разойтись ей не даёт сам брюнет, который вернулся уже через пару минут. Омега выдыхает спокойно, когда слышит голос истинного и шелест скользнувшего с его плеч халата. — Ещё мгновение, Вишенка, я сделаю несколько фото, — с улыбкой к постели возвращается альфа, некоторое время любуясь растянутым по ногам и рукам телом омеги, а после смотря на него через объектив. — Не люблю фотографировать на телефон, для меня куда приятнее и привычнее фотоаппарат, — озвучивает, как факт, Чонгук, делая несколько кадров, а после приближаясь к постели в плотную, — я долгое время увлекался фотографиями, лет с пятнадцати до восемнадцати с камерой бегал, фотографируя всё, что попадётся. Потом с учёбой в институте я забросил это увлечение и вернулся к нему только через несколько лет. Но после этого я занимался этим делом уже не так часто, как в подростковые годы, из-за отсутствия у меня времени и мотивации. Теперь же, думаю, буду пользоваться этим фотоаппаратом куда чаще, — Чонгук запечетлевает омегу с разных ракурсов и затем быстро пересматривает получившиеся кадры, удостоверяясь в том, что всё хорошо получилось. А обездвиженный Чимин понимает, что больше не вынесет и минуты такой пытки. Он закусывает ощутимо внутреннюю сторону щеки, а после отчаянно просит: — Гук-и, пожалуйста... — Чон на омегу поднимает взгляд, а после отводит его в сторону. Чимин ответа не слышит, вместо этого прислушиваясь к шагам альфы. Тот что-то молча делает неподалёку от постели, а после откладывает фотоаппарат и возвращается обратно к нему. — Сейчас станет легче, — произносит Чон и что-то рядом с омежьей головой укладывает. Пак сначала пытается понять что именно там лежало, вот только альфий голос пояснил всё раньше, — не переживай, сегодня я не буду с тобой делать чего-то из ряда вон выходящего. Мы побалуемся малым, а после я помогу тебе помыться и отнесу в постель. Не считаю, что ты восстановился полностью и как следует отдохнул, поэтому в ближайшее дни ты будешь полностью свободен от работы. А что касаемо сейчас, то здесь презервативы и довольно вкусная смазка. Не против, если я её на тебе испытаю? — рыжеволосый сглатывает, а после головой качает. Он думает, что сейчас Чон воспользуется ею по назначению и тут же вытрахает из него саму душу. Вот только меньше всего омега ожидает почувствовать, как кружевное бельё на его груди приподнимут, а после альфа откроет тюбик, смазку капая на соски. Чимин запоздало вспоминает о своей проблеме, поэтому спешит об этом Чону напомнить. — Гук-и, не нужно, она же слишком... — поджимает губы и морщится Пак, когда понимает, что брюнет уже склонился над ним, припадая к чувствительным в последнее время ареолам. Но вместо ожидаемой вспышки боли, Чимин ощущает сначала лёгкие поцелуи, а после скользкий язык. Чонгук не впивался в его грудь клещом, помня омежьи жалобы о дискомфорте. Он ограничился тем, что начал аккуратно слизывать смазку, кружа вокруг поджавшихся сосков, изредка помогая себе губами. Омега сводит брови, продолжая держать гримасу и до последнего думать, что вот-вот брюнет сделает ошибку и ему будет больно. Но ничего подобного не происходит, альфа нежен с ним: без спешки и слепой страсти вылизывает сначала одну вершину груди, а после со сладким причмокиванием ко второй переходит. Омега поначалу держит напряжение, но спустя несколько секунд всё же решает довериться своей паре, на этот раз расслабляясь и начиная получать по истине сладкие ощущения. Губы Чона мягкие, тёплые и очень жадные, но все прикосновения к омежьей коже ласковые и лишённые всякой грубости. Омега отпускает свои страхи один за другим, а потом и вовсе смеётся, когда эти самые прикосновения чуть щекочат. Брюнет к улыбающемуся лицу взгляд поднимает, не отрывая губ, а затем от груди с россыпью поцелуев ниже спускается. Руки вновь ползут за открытым тюбиком, и уже через несколько секунд Чимин ощущает, как Чонгук капает смазкой на его впалый животик. Он ждёт губы мужчины как можно ниже, но пока они с ним продолжают только играть, наслаждаясь обездвиженным телом. Альфа следует влажным языком по капелькам смазки, отводя ниже ткань от кружев пояска, несколько секунд кружа вокруг пупка, после чего совсем отрывается от светлой кожи. Чимин теряется, думая, что истинный, как и в прошлые разы, опять собирается тянуть время. Но вместо этого альфа приспукает розовые стринги, чтобы обнажить давно поднявшийся член. Омега резко и шумно втягивает воздух, не веря тому, что его внизу больше ничего не удерживает, а после продолжает шумно дышать, в нетерпении ожидая продолжения. Вскоре за этим «освобождением» следует смазка, которую Чонгук не жалеет, орошая ею всю длину омежьей поднявшейся плоти. После он откладывает тюбик и наблюдает за тем, как омега ждёт его, изнывая от желания. Чимин едва не плачет от облегчения и ударившего внизу удовлетворения, когда брюнет ладонь на его члене обхватывает, начиная размеренно надрачивать своей паре. — Я только представляю насколько ты влажный здесь, — пальцами второй руки к анальной пробке с красным камушком спускается Чон, не до конца вынимая её, дразня омегу, а после обратно вгоняя под тихий вскрик. — Убери её и лучше вылижи меня, — сквозь стоны проносит Чимин, наслаждаясь долгожданными прикосновениями к себе внизу. Брюнет заинтересовано взглядом обводит омежью промежность, не прекращая небольшой член рукой ласкать, а после на красный камушек заглядывается. — А я могу ещё понаглеть и попросить тебя ещё об одной услуге? — Если это не брак и дети, то я согласен на всё. Теперь мне даже метка не страшна, поэтому проси всё что угодно, вот только взамен ты отлизываешь мне прямо сейчас и ни минутой позже, — Пак чуть приподнимает голову, будто сквозь маску пытаясь выражение лица альфы увидеть в этот момент. Но тот даёт понять своё настроение смехом, а после быстрым согласием. — В таком случае мне нужно будет тебя оставить на мгновение, — быстро над омегой склоняется Чон, оставляя поцелуй на выделяющейся тазовой косточке и из пальцев выпуская возбуждённую плоть. Чимин эту потерю готов стерпеть, только бы брюнет побыстрее с его ног убрал кожаные браслеты на цепи. С этим Чонгук справляется быстро, оставляя прикованными только руки, но на нижнем белье снова замедляется, без спешки небольшие крючки от подтяжек на время убирая. Чулки на омеге хотелось видеть до последнего, но нужно было снять мешающие трусики. Их альфа стаскивал совсем медленно, но Пак от них избавиться был больше всего рад. Затем альфьи пальцы возвращаются к отстегнутым от чулок подтяжкам, чтобы вернуть их на прежнее место. — Тебе эстетическое удовольствие доставляет подобное бельё? — невольно интересуется омега, когда ощущает с какой аккуратностью действует Чон. — Мне нравится, как ты выглядишь в нём. Эта настоящая услада для моих глаз, — поправляет чулочки на бёдрах омеги брюнет, а после его стройные ноги сгибает в коленях, широко раставляя. — Притяни эти чудные ножки к себе. Не хочу ставить тебя задом к верху, так как на этот раз мне хочется насладиться видом твоего личика. — Чтобы любоваться тем, как я мучаюсь, сгорая от желания? — притягивает ноги к себе омега, держа их широко разведёнными. — Чтобы утонуть в твоих губах от жгучих поцелуев, беря тебя лицом к лицу позже, — поправляет истинного Чон, располагаясь меж его ног и открывая презерватив. Чимин уже хотел было дать свой вариант ответа, но вместо этого и слова из себя вытянуть не успевает, когда альфа ладонь на его член возращает. Он ласкает измазанную в смазке плоть, а после без проблем раскатывает по ней презерватив, чтобы омега не испачкался в своем же семени, когда кончит. Но только пальцы успевают соскользнуть с основания члена, как они тут же приспускаются к красному камушку ниже. — Только без резкости, — просит Чимин, на что Чонгук послушно вытягивает пробку без спешки. Та вся в омежьей смазке блестит и выскальзывает из растянутых раннее альфой стеночек ануса легко, без боли. Отложив пробку подальше к тюбику смазки и паре неиспользованных презервативов, Чонгук на Чимина взгляд поднимает. Омега перед ним связанный и уязвимый, жаждущий ласки и готовый на всё. Он слишком прекрасен перед альфой с этими разведёнными и прижатыми ближе к телу ногами в чулках, какие ни за что бы не надел, если бы не желание стать со своей парой ближе телами. Чонгук сглатывает шумно, а после укладывает тёплые ладони на обтянутые маленькой розовой сеточкой бёдра, оглаживает их неспешно и наслаждается видом обнажённой от стрингов промежности — Гук-и, ни минуты ожидания... — стонет омега, наслаждаясь скользящими от бёдер до коленей ладонями, но не терпя отсутствия в себе чонгукова языка. Чимину даже кажется, что его альфа нарочно над ним издевается, мстя за всё, что Пак сделал и сказал. Но как бы не хотелось, Чон продолжал гладить полные бёдра и рассматривать сжимающийся сфинктер, истекающий большим количеством приятнопахнущей смазки. Лишь после небольшого промедления и любования открывшимся видом, мужчина удобно устраивается около раскрытой для него промежности. Он несколько секунд рассматривает сжимающийся сфинктер, наблюдая за тем, как прозрачная смазка стекает по ложбинке между упругими ягодицами и растекается после на красной кожаной поверхности постели. Пак перед альфой полностью открыт, расслаблен и уже больше ни о чём не просит, понимая, что настало его время получать удовольствие. И когда Чон удостоверяется в том, что омега полностью готов, то накрывает губами влажный анус, прикрывая в блаженстве веки. Тоже делает и его истинный, от долгожданного наслаждения рот в немом крике раскрывая. Больше Пак ни о чём не просит и только наслаждается, полностью отдаваясь во власть родных рук. Чонгук же языком влажную промежность вылизывает и вытекшую смазку пробует. Она на вкус была сладковатой и приятно пахла, подобно омеге, спелой вишней. Ею Чонгук упивается сполна, даря связанному по рукам Чимину долгожданное наслаждение, от которого тот головой вертит. — Хорошо... как же, чёрт тебя побери, хорошо, — выдыхает омега, полностью расслабляясь в руках своей пары. Чонгук едва усмешку сдерживает, языком ведя по кругу сфинктера, и смакуя прозрачную вязкую жидкость, какой было много. Брюнет сначала слизывает с сфинктера, ягодиц и постели вытекшую смазку, и только потом подступается к самому сокровенному. Омега Чонгука не направляет, понимает, что тот делает всё правильно, а уже через мгновение вскрикивает, когда мужчина заходит дальше, проталкивая язык внутрь. Альфа за реакцией истинного следит внимательно, ощущает, как тот трясётся, пытается выгибаться и непроизвольно прикованными руками дёргает, стараясь справиться с накатывающим удовольствием. Чон за этим безумием наблюдает и нарочно толкается глубже кончиком языка в горячее растянутое нутро. Пак томными вздохами задыхается, а альфа лишь добавляет, присасываясь к сфинктеру губами и опаляя жаром дыхания шовчик, идущий к мошонке, и сами яички. Прикрытый презервативом член альфа не трогает совсем, понимая, что ещё не время. Пока омега не был готов сорваться на отчаянный крик, излиться и утонуть в собственном удовольствии, только лишь подбираясь к этому издалёка. Поэтому, понимая, что ещё не время, Чонгук наслаждается игрой со своей меченной парой: то вознося её до вершины и наполняя комнату высокими стонами, то отступая и слушая омежье хныканье. Мужчине нравится проворачивать это из раза в раз, наслаждаясь тем, как пара в его руках, подобно рвущейся из клетки к свободе птице, мечется на постели, наручниками прикованная. Стоны омеги наполнены необузданной страстью, сильной жаждой к каждому прикосновению и одновременно отчаением, когда неимоверно сильно хотелось себя внизу коснуться. Но руки заведены за голову и прикованы, а у альфы над ним развязаны и неимоверно сильно тянуться к пышным бёдрам, оглаживая те попутно с ласкающим сфинктер языком. — Гук-и... — хнычет Чимин, зовёт, но брюнет словами не отвечает. Он языком в горячее нутро проскальзывает и до суха испивает омегу, губ от круглой мышцы не отнимая. — Гук-и, — мужчина выдыхает резко, что ярко ощущает на своей коже рыжеволосый. Он намёк понимает, поэтому решает озвучить свою просьбу в слух, — вернись ко мне сюда, пожалуйста, — кусает губы Пак. Ему римминг нравится. Он кружит голову, дарит наслаждение и пленяет все его чувства и эмоции, заставляя биться от удовольствия. Но желание притянуть к себе и впиться мягкими губами в свою пару затмевает всё остальное. Чонгук с причмокиванием отрывает губы от промежности и обеспокоено смотрит на истинного, незамедлительно приподнимась, чтобы уже через мгновение оказаться рядом. — Тебе хуже стало? Как себя чувствуешь? — поднимая с Чимина маску, накрывает вопросами Чон, жадно в лицо напротив взглядом впиваясь. Ему показалось, что парню стало не по себе, раз он решил прервать его на середине. Поэтому так и не дождавшись ответа, он спешит снять с тонких запястий наручники, готовый остановить весь процесс, чтобы не допустить омежьего обморока. Альфа невольно думает, что зашёл слишком далеко, сильно свою пару изматывая, вот только он ошибается. И понимает он свою ошибку на моменте, когда освободившиеся от наручников омежьи руки без предупреждения тянут его к раскрасневшемуся лицу, пленяя сладким поцелуем. Чимин удерживает истинного обеими руками, не отпуская до тех пор, пока полностью не наслаждается близостью своего альфы. И только когда на душе становиться легче, а родные губы с лёгким вишнёвым привкусом отвечают взаимностью, Пак успокаивается, расслабляя на альфе хватку. Он с полным удовлетворением, испытанным от свежего поцелуя, смотрит на истинного и не может сдержать улыбки, веселясь с его хмурого, всё ещё не до конца понимающего происходящее взгляда. — Я могу рассматривать это, как ответ, что с тобой ничего плохого не произошло и ты чувствуешь себя хорошо? — с долькой осторожности произносит Чонгук, не до конца уверенный в состоянии истинного. — Со мной всё в порядке. Я виноват что-ли, что мне тебя поцеловать захотелось? — усмехается довольно Чимин, которому понравилось то, как отреагировал мужчина. Чонгук на ответ пары выдыхает тяжело, расслабляясь, а после головой качает, поднимаясь с постели. Омега улыбаться перестаёт, когда понимает, что альфа уходит от него забрать, а после накинуть на себя халат. — Я с такими шутками раньше с ума сойду, — не завязывая на халате пояса, брюнет к Чимину возвращается, чтобы собрать с кожаной поверхности кровати смазку, неиспользованные презервативы и снятую часть кружевного белья. Всё это он тянет в руки удивлённого омеги, который меньше всего ожидал подобного исхода. — Гук-и, со мной всё хорошо, правда, просто... — пытается остановить альфу Чимин, но тот продолжать больше не хочет. Уже допустив до себя страх за здоровье омеги, брюнет боится действительно как-то навредить истинному. Поэтому без особых разъяснений он берёт Пака на руки и направляется к выходу, не слушая просьб рыжеволосого остаться. Чимин такой резкой смены настроения понять не может, разочарованно замолкая, когда они всё же покидают комнату на совсем. Чонгук лишний раз произошедее комментировать не хочет, возвращая притихшего омегу в свою комнату. *       Пак тело своего альфы обоими руками обвивает и от себя полностью обнажённого никуда не отпускает, когда мужчина толкается внутрь него, входя под плавным углом. Рыжеволосый выдыхает резко, голову на мягкие подушки под собой откидывая и шею обнажая, к которой тут же припадают чонгуковы губы. Альфа оставляет поцелуи на бархатной светлой коже, продолжая до основания толкаться в омегу, и никак не может насладиться видом собственной метки. Укус спустя несколько дней подзажил, стал выглядеть лучше, но требовалось ещё несколько недель, чтобы следы от зубов закрепились полностью, оставаясь на чиминовой шее постоянным безболезненным следом. Пак ощущает с каким наслаждением Чон своей меткой любуется, отчего издает лёгкий смешок, ловя внизу глубокие и резкие толчки до многозначительного шлепка мошонки о свою задницу. — Пометил меня и теперь кайфушь от этого? — не сдерживает улыбки рыжеволосая фурия, ногами обвивая насколько это было только возможно альфьи бёдра. Чонгук же, несмотря на это, продолжает размеренно толкаться в податливое тело под собой, руками обхватив его под спиной, чтобы как можно ближе к нему прижиматься. Пространства между телами не осталось и на сантиментр, отчего пара едва ли могла нормально дышать, втягивая воздух поочерёдно. — Напомнить, что ты мне метку намного раньше поставил, к тому же без предупреждения? — лишь наполовину выходит из горячего влажного лона мужчина, по-новой вбиваясь обратно. Чонгук паре опомниться не даёт и ни на секунду не замедляется, овладевая омегой раз за разом. После случившегося в красной комнате, брюнет больше рисковать не стал, решая продолжить вечер в более лёгкой обстановке, лицом к лицу и без обездвиживания, чтобы если что-то случится, то сразу это заметить. Вот только игривость и активность возбуждённого омеги подсказывала ему, что Пак нуждался в действительно хорошем трахе. Поэтому когда ситуация стала спокойнее и яснее, Чонгук свою пару задницей к верху на постели в спальной комнате вылизал, доводя омегу до яркого оргазма. После того на спину опрокинул, меняя заполненный презерватив у Пака и себя резинкой обеспечивая, чтобы уже через минуту начать втрахивать рыжего сорванца в мягкую кровать с удобным матрасом. Одеяло осталось откинутым из-за ненадобности в сторону, а ноги омеги разведены и лишь позже сомкнуты на чонгуковом теле. — Ладно, признаю, у нас ничья, — Чимина толкает всем телом на белых простынях, когда альфа на нём срывается и с безудержной силой проникает внутрь, хорошо скользя с той самой смазкой. Проход был хорошо растянут двумя риммингами, пальцами альфы и пробкой, отчего мужчина с лёгкостью проникал в омежье тело, часто задевая простату. — Завтра я тебя с собой не беру, поэтому ты можешь поспать подольше, а после здесь осмотреться. Я вернусь с работы раньше и, если захочешь, могу устроить полную экскурсию с очередной прогулкой по лесу, — в изгиб плеча и шеи носом зарывается альфа, в эпицентре запаха находя всю сладость своего истинного. А тот от резкости проникновений уже начал ногтями в альфью спину впиваться. — Ну уж нет, мне прошлой хватило по горло. Я думал, что от страха умру в том лесу, поэтому я пас. Мой максимум это сад, — рот раскрывает шире омега, когда Чонгук крепче сжимает его тело и в каждый толчок весь свой вес вкладывает, толкаясь глубже и глубже. С губ срываются громкие несдержанные стоны, рот не закрывается, а пальцы с ноготками впиваются в Чона ещё глубже. — В таком случае настаиваю на прогулке по городу. Я знаю несколько интересных мест, уверен, тебе там понравится, — с губ мужчины срывается сдавленный стон, когда он погружается во влажный растянуый им же проход и податливые стенки так хорошо обволакивают его, плавно скользя из-за смазки. Ощущения с презервативом притупляются, но даже с ним секс с Чимином остаётся на высоте, неизменно даря кучу эмоций и ощущений. — А я настаиваю остаться здесь и снова потрахаться. Уверен, что такой вариант будет для нас обоих более интересным, — перед глазами всё расплывается от удовольствия, воздуха не хватает, а сам омега едва успевает дышать под напором толчков и близости альфы. Жар двух тел, крепкие объятия и даже этот ненавязчивый разговор дарят Чимину что-то до сегодняшнего дня неизведанное, новое. Возможно это всё из-за первой с их Чоном близости, когда они имели парные метки, которые как-то странно влияли на их обоих. А может и само отношение Чона к нему, страсть и дикое возбуждение сыграли свою роль, отчего Пак буквально глаза от наслаждения закатывал, уже до кровавой росы альфу царапая. Чимин точного ответа не знает, но понимает хорошо только одно: он больше не хочет менять Чона на кого-то, не представляя других мужчин рядом с собой. Одна только мысль, что кто-то мог так же над ним иметь власть и доминировать, злила. Ему казалось, что сучий характер никак не изменился и он остался таким же. Не хотелось никому подчиняться, кого-то слушать и слышать. Сучка внутри всё так же стояла на своём, наточив вилы в случае, если кто-то только посмеет к ней сунуться. Она альф близко к себе подпускать не хотела, противясь всему. И только один мог безнаказанно коснуться рыжей шёрстки этой самой сучки, погладить её и приласкать. Только одному хотелось открыться, отдать себя в его тёплые крепкие руки целиком и полностью и уснуть сладким сном, не боясь никого и ничего. Омега своими стонами задыхается, когда его тело обдаёт жаром и волна мурашек проходится вдоль позвоночника, заставляя его содрогаться, когда член скользит глубоко внутри, задевая простату. — В таком случае предлагаю решить этот вопрос завтра, — оставляет поцелуй на своей метке Чон, а с губ Чимина слетает очередной стон и кивок головой в знак согласия. Время и место для выбора проведения досуга был неподходящим, поэтому пара решила слиться в поцелуе, меняя слова на танец языков.

***

      Руки за спину заведя, черноволосый омега заглядывается на тёмноту снаружи, не нарушая наладившейся тишины. Сидящий позади его альфа в кожаном кресле за столом так же ни слова не произносит. В мрачном кабинете ничто не способно задержать омежий взгляд, поэтому тот предпочитает вид звёздного неба, которое успокаивало мысли от очередной вспышки произошедшей пару минут назад ссоры. Казалось никто из двоих не хотел брать на себя слово первым, пока альфа не выдохнул тяжело, пальцы в замок заключая и держа локти на подлокотниках. — Это всё бессмысленно. Нам не переубедить его, поэтому я не стану пытаться. Хочешь потратить время в пустую? Трать, но у меня и без того много дел. — Я сделал бы это, даже если ты был бы против. Не хочешь, можешь не интересоваться ими. — Я говорю не об этом, мне не наплевать... — Всего того, что ты сделал —недостаточно, — нехотя к мужу оборачивается черноволосый мужчина, отнимая взгляд от звёзд и обращая его к нахмурившемуся лицу мужа. — Нужно приложить больше усилий и всё получится, я уверен в этом. — Усилий было приложено достаточно, просто наш сын это сама упёртость и ничего ты с этим не поделаешь теперь. Чтобы ты не сказал, он не станет идти у нас на поводу, — зло заключает Вей, расцепляя пальцы и усаживаясь в кресле поудобнее. Его супруг, всё так же вздёрнув нос, стоял в нескольких метрах от него у окна. — Это всё из-за того контроля, которым ты его окружал с детства. Я тоже не отличался хорошим подходом к его воспитанию, но теперь об этом нет смысла говорить сейчас. Он не только из семьи ушёл, но и ЮнСана у нас забрал, и ничего ты с этим уже не поделаешь. Я думал, что хоть кто-то из двоих сыновей будет нашим приемником, но ни тот, ни другой... в общем оставь все эти попытки. Лучше не трогать сына Хо. Не думаю, что от него ты хоть что-то добьёшься. Он весь в Сау пошёл, поэтому любые разговоры бессмысленны. Будь бы он похож на своего отца, то было бы куда легче, но всё вышло иначе даже тут. — И всё же я хочу встретиться с Чимином один на один. Только никого не ставь об этом в известность, а в особенности МинХо. Куки дал мне отказ на эту встречу, поэтому не имеет смысла искать встречи по-хорошему. — Ты же не собираешься... — Я хочу видеть этого омегу в ближайшее время и каким методом уже вопрос другой. И раз с ним мне всё более понятно, то что насчёт Юна и того парня? Что думаешь насчёт их? — То, что с Чии он точно больше не станет общаться. Но меня это не особо волнует, больше мне любопытен тот вопрос, что этот омега из торгового центра, вероятнее всего, его предназначенная пара. Иначе быть не может. Он столько времени избегал общения с омегами, а тут под ручку с этим ходит, ну разве это не то, о чём я думаю? — Если это так, то нужно созвониться с Ки, узнать, кто этот омега. Я не хочу, чтобы мой сын водился с какими-то... дурными людьми. И если этот парень действительно истинный Юна, то я хочу знать о нём всё. Возможно, его придётся забрать так же, как и Чимина. — Это неразумно, прекрати... — Меня меньше всего волнует то, что они скажут. Ничего страшного не произойдёт, если я хотя бы один раз поменяю их планы. В любом случае Чимин и, возможно, тот омега истинные пары моих детей. Так просто я это не оставлю, поэтому останавливать меня не стоит. Думаю, завтра они будут не против встречи со мной, в любом случае её им уже не избежать, — улыбается довольно омега, возвращаясь к виду за окном и предвкушая, как через несколько часов лицом к лицу увидится с омегами своих двух альф. Мужчина позади поджимает губы от недовольства и резко из кресла поднимается, без слов покидая кабинет. Спорить с супругом на эту тему, означало собственноручно подписать себе приговор или же нарваться на очередной конфликт, каких было многоженство за все их годы супружеской жизни. Поэтому решая оставить мужа, Вей уходит, подавляя в себе желание набрать МинХо, чтобы дать своему мужу последний шанс вернуть сыновей домой.