Его имя

Солнце уже вытянулось над густыми деревьями и медленно будило все, чего касалось. Недавно остриженный газон, от которого приятно веяло прохладой минующей ночи, лениво растекался под утренними лучами. В накаляющемся воздухе стали слышны звуки пробужденных автомобильных моторов, щебетание птиц и негромкое уханье совы, выделяющейся на фоне темных деревьев своим белым оперением. Птица находила интересным наблюдение за одиноким юношей, немного похожим на ее хозяина, однако после прихода еще нескольких стрелков сову внезапно заинтересовали свои крылья. Сейя стоял молча, читая смешное недоумение на лицах своих друзей, которые, в свою очередь, пытались найти слова, чтобы начать разговор, и лишь бессмысленно подбирали ртом воздух. Первым неловкое молчание решился перебить Кайто: - Какого черта, Такэхая? – слова парня быстро слетели с кривой улыбки. Почему он улыбался, Оноги не понимал: с одной стороны, Сейя вернулся в строй, а это означает их возвращение в групповые соревнования, но по другую сторону сознания голос, больше напоминающий речь Минато, твердил о его здоровье. - Как твоя рука, Сейя? Когда ты снял гипс? – спросил Рёхей. - Спасибо, все в полном порядке. Гипс с отцом сняли вчера. Такэхая взглянул на левую руку для достоверности собственных слов. Все это время гипс был прикован не только к сгибу его локтя, и но и холодно высечен в сознании: с того самого дня, как Сейя попал в больницу, он чувствовал, что из-за сломанной руки будто предает друзей в приближающемся бою; он считал дни и недели до окружных соревнований и всегда знал, что даже если гипс снимут до них, он должен успеть вернуться в прежнюю форму. Отец Сейи советовал дать руке еще время на восстановление, но парень, уверенный в том, что та в полном порядке, был настойчивее. И гипс сняли. Концентрация внимания на руке Сейи уже становилась излишней, и староста, чтобы сменить тему разговора, поинтересовался, как дела у остальных. Продолжая возмущения о повышенных в преддверие турнира ценах, парни переоделись и бодро установили необходимое количество мишеней. День обещал быть насыщенным. - Сейя, не мог бы ты помочь мне с тетивой? – попросил друга Нанао. - Да, конечно, - парень отложил в строну югаке и крепко обхватил руками корпус лука. - Слушай, - Кисараги говорил почти шепотом, - Минато ведь… - …Еще не знает, что я снял гипс, да,- устало продолжил Такэхая. - Ты не сказал ему?! - Он… я почти уверен, что он был бы против. Но я не могу по-другому, я просто чувствую, что должен быть здесь, стрелять с вами. Минато, он слишком… - Что «я слишком»? – послышался знакомый голос. Нарумия вошел слишком незаметно для увлеченного разговором Сейи. Холод в голосе парня безжалостно властвовал над температурой в воздухе, заставляя всех присутствующих вздрагивать при первом его проявлении. Такэхая отдал бы все, чтобы избежать этой страшной минуты, к которой так и не успел подготовиться. Он не сказал ему, скрыл, утаил от Минато, который так волновался о нем и его здоровье. Он побоялся того, что тот не поймет его. И он лишь сейчас осознал, что смотреть в полные злости глаза любимого человека куда страшнее. - Минато, я… - Сейя был готов задохнуться в собственных словах. - Твой отец довез меня. Он рассказал, что ты снял гипс, хотя с этим можно было и повременить… Почему ты не сказал мне? Голос дрожал, тело немело буквально от каждого произнесенного слова – Минато от этого непривычного острого чувства было не по себе. Ночные кошмары вспыхнули в его сознании, перекрывая возможность видеть и слышать что-либо, кроме окровавленного асфальта и людских криков. Он понимал, что злиться не должен, но он так волновался, так боялся, что с Сейей в тот день могло что-то случиться, а все, что случилось, он целиком и полностью считал своей виной, и Минато попросту бы не смог простить себе, если его любимый человек пострадает и в этот раз. - Почему, Сейя? – голос Нарумии стал спокойнее. – Ты и сам понимаешь, что рука должна полностью восстановиться. А если возникнут осложнения? Ты не можешь просто так взять и… - Да, я не могу просто сидеть и смотреть! Я точно знаю, что должен быть здесь и сейчас. Так же, как и для тебя, как и для всех остальных, кьюдо очень много значит для меня. Разве ты не хочешь нашей победы на региональных соревнованиях? - Я хочу, чтобы с тобой было все хорошо! Слова рвались под неровными вдохами, и метающийся между ними воздух накалялся под нарастающей ссорой. Кайто уже сделал шаг вперед, чтобы что-то предпринять, но вытянутая рука Кисараги остановила его: любое их вмешательство окажется лишним. Внезапно послышался звук скользящей двери, и в зал вошел Маса. - Доброе утро! У вас тут все хорошо? – поинтересовался тренер. - Да, - отрезал Минато и быстро удалился в раздевалку. Ни для кого не стало секретом, что Нарумия соврал. Сейя, в свою очередь, коротко поприветствовал Такигаву и усердно принялся изучать свои стрелы. Присутствие тренера и его оживленный голос заменили застоявшуюся в воздухе тяжесть бодростью, а озвученная последовательность тренировок смогла вернуть свежесть ума и прежний рабочий настрой лучников. - Уверен, что готов стрелять, Сейя? – спросил у парня Такигава. Такэхая, почти незаметно взглянув на Минато, кивнул в ответ. - В таком случае, всем занять свои позиции! Весь оставшийся день Минато и Сейя не разговаривали, а если приходилось пересекаться, то они тут же расходились в разные стороны; отдаленные друг от друга позиции в командной стрельбе только играли им на руку, а усердная работа помогала отвлечься от воспоминаний неприятной беседы. Друзьям оставалось лишь взволнованно переглядываться, не осмеливаясь поднимать данную тему ни с одним, ни с другим, ни между собой. Несмотря на разногласие в группе, тренировки показывали хорошие результаты, от последствий недавнего перерыва не осталось и следа. Повреждение руки все еще давало о себе знать, однако не мешало Такэхае обеспечить хороший выстрел. Робко наблюдая сзади за прицеливающимся лучником, Минато невольно задерживал дыхание каждый раз, когда его рука дрожала, и судорожно выдыхал, когда та опускалась. И Сейя, зная, что оти смотрит, всегда чувствовал эти колебания воздуха. - На сегодня, думаю, хватит, - объявил тренер Такигава после еще одного подхода выстрелов. – Отличная работа, ребята. Отдохните и выспитесь за сегодня. Завтра в это же время. Лучники устало промычали, Рёхей вместо ответа поднял оба больших пальца вверх. Быстро обменявшись с Масой парой слов, Минато поспешил первым покинуть зал – Оноги выкрикнул ему вслед что-то про мишени, но, не дождавшись ответа, яростно зашагал по газону. А Такэхая, так и не сумев сдвинуться с места, долго не сводил голубых глаз с дверного проема, за которым скрылся его возлюбленный. Солнце, такое же уставшее и довольное проделанной за день работой, медленно пряталось за темнеющими массами домов и деревьев. Горячий воздух сменялся на посту легким вечерним ветром, аккуратно касающимся усталых лиц и приносящим прохладную свежесть. Зал кьюдо храма Ято был подготовлен к заслуженному отдыху и уже провожал своих учеников. Сейя сидел на паркетной площадке и бесцельно глядел куда-то вдаль, нехотя прислушиваясь к голосам товарищей из раздевалки. Выдох юноши подхватился воздушным потоком, растягивая его тяжесть все дальше и дальше. За спиной скользнула дверь, но Такэхая не захотел оборачиваться; послышались медленные шаги, и тело осторожно приземлилось рядом с парнем. Минато прикоснулся холодными кончиками пальцев к руке возлюбленного, что заставило Сейю наконец обернуться и вздрогнуть. В руках парень держал моток эластичного бинта, но зеленые глаза так и не осмеливались подняться. Сейе показалось, что вся нежность мира была сконцентрирована в прикосновениях Нарумии, пока тот бережно обматывал его руку повязкой, все также сохраняя словесное молчание. Когда бинт полностью закрепился на сгибе локтя, Минато робко поднял голову и тихо произнес: - Прости. Дрожащие руки Такэхаи тут же накинулись на шею, и неровное дыхание обожгло плечо парня. Тепло соседнего тела, – уже такое родное, успокаивающее,- приятно разливалось по коже даже через одежду; один глоток знакомого запаха и все накопившиеся за день ледяные переживания одномоментно таяли. Аккуратно опустив руки на лопатки Сейи, Минато цеплялся за каждую складочку его одежды, словно тело вот-вот ускользнет из-под его прикосновений навсегда. И Такэхая, чувствуя сжимающиеся пальцы на своей спине, лишь глубже зарывался носом в угол плеча. - И ты меня, Минато, - тихо проговорил староста. Подняв голову, парень наконец смог взглянуть в зеленые глаза, встреча с которыми, по обычаю, дарила уверенность и спокойствие. Уголки губ Минато углубились в щеки, и тот потянулся ко лбу, чтобы смахнуть прядь взъерошенных волос с глаз Такэхаи. Взгляд неуверенно падал со лба на соседние губы и наоборот, увеличивая робкое желание одарить их заветным поцелуем; Нарумия любил подолгу представлять, каковы на вкус губы Сейи, но каждый раз стеснялся их вкусить, выжидая идеальный момент их первого поцелуя. Борьба неловкости и влечения настигла его и в этот раз, но тут, то ли к счастью, то ли к сожалению, упавший на пол из-за дверного проема Рёхей заставил парочку обернуться в строну звука. - Привет? – как ни в чем не бывало сказал Яманаочи и живо выпрямился. Вслед за ним показались головы Кайто и Нанао. - Да мы тут дурачились, и Рёхей просто… - начал тут же объясняться Оноги. - Все ведь хорошо? – спросил Кисараги, приглушая всевозможные оправдания: им необязательно было знать, что, заметив вернувшегося Минато, тройка друзей принялась подглядывать, но, не рассчитав вес, двое из них навалились на третьего, вследствие чего Рёхей попросту вывалился из комнаты. Парни рассмеялись. - Значит, мы продолжаем командные тренировки? – неуверенно спросил Кайто. Минато и Сейя переглянулись - разум наполнился решительностью и от сомнений, как прежде, не осталось и следа; заметив опустившиеся на перебинтованную руку глаза Нарумии, староста тут же кивнул – он готов стрелять. Выдох потянул за собой остатки волнений, и, выпрямившись, Минато громко произнес: - Да. Лучники старшей школы Кадземай будут участвовать в групповых соревнованиях! Ликование тут же заиграло на лицах лучников. - Первое место точно будет нашим! - Уделаем Кирисаки, как и в прошлом году. Жду не дождусь снова увидеть их разочарованные лица. - Сначала усердные тренировки! И сказанное сбывалось: почти не тратя время на перерывы, два последующих дня парни проверяли свои способности. Заразительная страсть перетекала в их тетиву, продолжалась в стреле и объявляла о себе в середине черно-белых мишеней. Обжигающее волнение посетило лучников только на утро вторника. Ритуал по открытию региональных соревнований был завершен, и парни вместе с тренером Такигавой и учителем Томи покорно выжидали своей очереди во дворе спортивного корпуса. День выдался облачный и не жаркий, в теплом воздухе приятно разливались разговоры лучников из других школ и женский голос диктора, озвучивающий выступление команд. Было не трудно заметить появление и увеличение в количестве новых участников и команд, но атмосфера турнира по кьюдо оставалась прежней. Минуты в ожидании своего названия казались часами; Рёхей от переживаний по десятому кругу перепроверял прочность тетивы, а Кайто столько раз вставал и присаживался вновь, что его мышцы ног уже начали побаливать. Сейя делал небольшие упражнения для разработки левой руки и, хотя он был уверен в том, что вернулся в прежнюю форму, голову не покидали мысли, что та может подвести в решающий момент, и диафрагма поддавалась неприятным колебаниям. - Как рука? Не сильно беспокоит? – тихо поинтересовался у старосты Минато. - Все в полном порядке, - Такэхая улыбнулся. – Просто немного волнуюсь. - Все будет хорошо, мы справимся. Стараясь сделать это как можно незаметнее, Нарумия аккуратно коснулся рядом лежащей руки Сейи и непрочно переплел пальцы. - Кто это тут у нас? Неужели Кадземай? – послышался язвительный голос. Темно-синие хакамы, рыжие волосы и громкие насмешки – братья-близнецы Сугавары, гордо задрав подбородки, «поприветствовали» соперников. - Не ожидал вас тут увидеть, - продолжил Манджи. – Думал, совсем с прошлого года зазнались. Нанао, все это время наблюдавший за реакцией уже заведенного Кайто, хитро улыбнулся: - Хей, Сеньичи, как поживает твоя боязнь мишени? Старший Сугавара еле заметно сжал губы. - Спасибо за заботу. Не осталось и следа. Его непоседливый взгляд упал на забинтованную руку Сейи, и парень тут же растянулся в издевательской ухмылке. Заметивший это Такэхая, думая, что тот обратил внимание на их переплетенные руки, осторожно отпустил ладонь, не подозревая, что на самом деле дал еще один повод для новой усмешки. - Нам еще повезло! Ваша повреж… - А, вот вы где! – внезапно появился Кабашима, староста клуба Кирисаки, и ухватил близнецов за воротники. – Снова вы пропадаете, а ведь скоро наша очередь! - Просим прощения за их поведение, – присоединился Шу Фудживара. Сейя и Минато коротко поприветствовали старого товарища. - Сейя, вижу, ты повредил руку,- поинтересовался «молодой принц». – Надеюсь, ты сможешь участвовать в соревнованиях. - Как видишь, я здесь и не намерен проиграть. - Похвально. Тогда увидимся на площадке, - улыбнулся Фудживара и пошел вслед за Кабашимой. Лучники школы Кадземай переглянулись между собой. - Как всегда, чересчур уверенны в себе, – усмехнулся Оноги. – В прошлом году было также, видимо, стоит напомнить, кто их выиграл. - Хироки Мотомура и Дайго Сасе уже закончили старшую школу, - подметил Сейя. – Несмотря на то, что остальные тоже хороши в стрельбе, клуб Кирисаки лишился отличных лучников. Но давайте не будем забывать, что, прежде всего, мы стреляем для себя. Староста отвел неуверенный взгляд и сжал в руке перебинтованный локоть. Все пройдет хорошо. Она не подведет. Внезапно плечи опустились под теплыми ладонями, и Минато развернул Такэхаю лицом к себе. - Мы будем стрелять. Мы сделаем это. Вместе. Сейя ласково улыбнулся и тут же бросился в родные объятия. Все это напоминало ему события прошлого года, но в этот раз они с Минато поменялись местами. - Старшая школа Кадземай, старшая школа Кирисаки, просим выйти на площадку! – прозвучали динамики со всех сторон. Пора. Традиционная стрельба из лука всегда считалась безмятежным, не прощающим неточность видом спорта; за серьезным прицеливающимся взглядом лучника может скрываться буря эмоций, уверенная позиция не всегда говорит о самообладании, и только выстрел может подтвердить его неподдельную страсть. Первый этап региональных соревнований, включающий в себя два тура, казался безмолвной борьбой двух сильных школ. Несмотря на то, что он определял только переход команды на следующий, второй, этап, Кадземай и Кирисаки соревновались так, словно стреляли в финале. В итоге личные соревнования обе школы завершили с одинаковым количеством очков и лишь в групповых с разницей в пару попаданий они покинули площадку, готовясь к следующей встрече. Парни ликовали весь оставшийся день и планировали, как отметить данное событие. После утверждений, что пройден лишь первый этап и еще не все закончено, было решено хотя бы побаловать себя коллективным походом в дорогую лапшичную и вознаградить себя за проделанную работу в эти выходные. Сейя и Минато медленно шагали в сторону дома и обсуждали события сегодняшнего дня. Небо розовело над скрывающимся солнцем, и прилегающие к нему облака растворялись в темнеющей атмосфере. Воздух был непоколебим, лишь проезжающая неподалеку машина или негромкий смех могли нарушить его спокойствие. - …И в тот момент я понял, что он промахнется, - рассказывал увлеченно Такэхая, попутно наблюдая за последними подмигиваниями солнца. Наконец он остановился, чтобы запечатлеть этот пейзаж у себя в памяти. Минато остановился вместе с ним, делая вид, что также смотрит в горизонт, но в действительности попросту был не в силах отвести взгляд с его очертаний. Краснеющие лучи разливались по голубым глазам, маленьким ямочкам на щеках и чуть улыбающимся губам, что заставляло сердце Нарумии буквально замирать от восхищения. Он медленно подошел к нему - теперь взгляд Сейи был полностью увлечен им. Руки переплелись, и Минато осторожно коснулся его губ своими. Все, как он и представлял: сладкие и очень мягкие, теплые и до безумия желанные. Ладонь Сейи прикоснулся к его щеке, словно не позволяя закончить заветный поцелуй; Такэхае казалось, что тело вот-вот растает от этого пылающего чувства. Минато аккуратно отстранился, дыхание перехватило, и вместо него грудную клетку вздымало его колотящееся сердце. - Я люблю тебя, Сейя.