El apetito

Пальцы Берлина уверенной хваткой сжимаются на горле Найроби. Столь резкое и неожиданное движение, вводит девушку в ступор заставляя карие глаза испуганно распахнуться. Одного рывка оказывается достаточно чтобы повалить темноволосую на стол. Её сердце вздрагивает, когда она, не в силах тому попрепятствовать, оказывается прижатой к твёрдой поверхности. Она успевает вскрикнут, перед тем как её голос становится хриплым и тихим. Андрес одаривает Найроби пронзительным взглядом, полным различных эмоций, но при этом не выражающим ни одну из них. Так хищник смотрит на прижатую к земле жертву, обездвиженную и беспомощную, понимая, что она уже никуда не убежит. Пару секунд растерянности и слабости перед мужчиной, Найроби может себе простить. Но не больше. Сжав пальцы, пестрящие разнообразием колец, в кулак, она заряжает Берлину прямо по лицу. Чувствуя, что хватка не ослабла Найроби бьёт снова и снова. Костяшки пальцев врезаются в нос с каждым ударом наращивая струи крови, медленно текущие из ноздрей. Берлин морщится словно её попытки доставляют ему лишь дискомфорт, но никак не боль. В большинстве своём, лицо его не выражает никаких эмоций. Эта бесчувственность в сочетании с садистскими наклонностями, делает Берлина всё больше похожим на психопата. Смотря на Андреса снизу в верх, чувствуя, как его рука давит на горло, девушка видит его никем иным, как стереотипным маньяком, со смазливым личиком и стеклянными глазами, хранящими мрак его души. В такие моменты она задумывается, как вообще этот отморозок, не знающий чувства совести, может возглавлять операцию. Когда в голове селятся мысли об этом человеке, о его мотивах и поступках, на лице Найроби всё сильнее разгорается злость; её дикий взгляд, обрамлённый чёрными, изогнутыми бровями, так и кричит «Может ты меня и убьёшь, но приятного в этом будет мало!». Обнажив зубы в свирепом оскале, она вновь намеривается нанести удар, однако Берлин вовремя отнимает у неё эту возможность, свободной рукой перехватывая темноволосую за запястье. Его губы угрожающи смыкаются, образовывая ровную линию. Подступающая из носа кровь медленно пересекает её. Как только во взгляде Андреса начинает искрить раздражение, на шею Найроби твёрдо спускается вторая рука. Потребность дышать немедленно вытесняет желание безостановочно бить этого мерзавца. Девушка испуганно открывает рот, пытаясь вдохнуть, заранее зная, что попытки тщетны: Фонойоса напрочь перекрывает ей доступ к кислороду. Пальцы с ярко накрашенными ногтями беспомощно водят по несгибаемым ладоням Берлина, пытаясь отстранить их. Пульс бьётся ещё более лихорадочно; почти теряя сознание она слышит его удары громко и отчётливо. Держа Найроби за шею, Андрес словно держит всё её существо в своих руках. Мужчина мысленно улыбается, чувствуя, что его жертва не пошевелится пока он не позволит. Убедившись, что полностью контролирует ситуацию, Берлин начал говорить: -Я бы не стал торговать женщинами, - произносит он твёрдо и прямо, неустанно продолжая смотреть Найроби в глаза, - и я уж точно не сутенёр. При всём своём высокомерие и бесчеловечности, Берлин частенько показывал способность убеждать людей в своей правоте. Даже задыхаясь от удушья, Найроби, сама того не желая, верила в правдивость его слов. От этой искренности граничащей с его эгоцентризмом, в девушке пробуждалось неописуемое отвращение. От сильного давления, судорога охватывает всё тело Найроби. Её губы приоткрывшись хаотично подрагивают, взгляд карих глаз становится мутным и ещё более слабым. Как бы девушка не надеялась, и как жалостливо бы не выглядела, Берлин не ослабляет хватку. Приблизившись к лицу Найроби на пару лишних сантиметров, он продолжает говорить, получая в ответ лишь хрипы и стоны. -Мой отческий кодекс мне такого не позволяет, также, как и стучать на коллегу даже если он жалкий ублюдок! Фонойоса старательно доносит до Найроби информацию, произнося каждое слова так, чтобы она на всю жизнь запомнила. Наряду с выслушиванием его монолога, темноволосая, пересиливая себя, тянет правую руку к лицу мужчины. Годы жизни в забытых Богом районах не прошли даром; девушка знала все грязные приёмчики, дающие преимущество в неравной схватке. Одно отточенное в бесчисленных драках движение, и её указательный и большой пальцы сжимаются между ноздрей Андреса. Именно в том месте, куда агрессивным быкам вставляют металлическое кольцо. Крича от злости, Найроби впивается ногтями в маленький промежуток кожи и, что есть силы, тянет вниз, разрывая его. Действие происходит резко, в одно мгновение, так быстро, что Берлин не успевает понять, что произошло. Несколько капель крови падают ей на лицо, прежде чем Андрес, стиснув зубы, задирает голову к потолку. Почувствовав острую, как игла боль, Фонойоса кратко взвывает, как раненый зверь; казалось, ничему темноволосая не сможет так радоваться, как этому жалкому стону. Рука Берлина рефлекторно тянется к изувеченному носу, а слёзы бесконтрольно выступают на глазах. Такой реакции девушка и ждала. Хоть вторая рука Берлина всё ещё давит на горло, Найроби может дышать. Жадно глотая воздух, хрипя и кашляя, она торопливо пытается отдышаться, но переводя взгляд на Берлина, не на долго потерявшего всякую бдительность, темноволосая понимает, что своим дыханием она займётся позже. Пока Фонойоса обдумывает способ отмщения, чувствуя, как кровь сочится сквозь прижатые к носу пальцы, Найроби, приподнявшись на локтях, спешно притягивает к себе колени. Схватив Берлина за запястье обеими руками, девушка резко отводит его в сторону, что вынуждает Андреса отпустить её шею. В ту же секунду, массивными чёрными ботинками она бьёт мужчину в грудь: сильный удар отбрасывает его не меньше чем на метр, словно безвольное тело. Припав к бетонной стене, Фонойоса, опустив голову, падает на одно колено хватаясь за торс; в районе рёбер расцветает тугая боль. Кровь из носу льётся обильно; видимо её ногти задели верхнюю губную артерию. Угрозы жизни очевидно нет, но боль неимоверно мучительная. Поглаживая, покрывшуюся красными следами, шею, Найроби садится на край стола и, наклонив голову, бойко наблюдает за каждым движением мужчины. Девушка невольно ухмыльнулась заметив, как капли крови, быстро падая на пол, образуют лужицу прямо под его физиономией. Берлин выглядит побеждённым, что вселяет в неё искреннюю радость. И всё же, темноволосая настораживается, когда её хищник медленно поднимается на ноги. Его силуэт, как всегда статный и сложенный, въелся ей в память безумно прочно. Представ перед Найроби в полный рост, он выглядит пугающе спокойным, от чего на лице девушки проступает сомнение. Прикрыв глаза, Берлин прислушивается к её быстрому дыханию, после чего демонстративно вытирает большим пальцем кровавую каплю, одиноко стекающую по сонной артерии. Стоя перед ней, он думает лишь о том, как сильно поражён. Его перепачканное в крови лицо, обращённое к свету холодных ламп, сияет от изумления. Найроби определённо порадовала его. В эту секунду он понимает и осознаёт, что готов принимать её за равного. -Где ты этому научилась? – невозмутимо начинает Фонойоса, разрывая нависшее между ними напряжение. Нос девушки не понятно от чего дёргается. Встав со стола, она вытягивается, словно хочет казаться выше чем есть на самом деле. Выше себя, выше Берлина и всех, кого он когда-либо встречал. -Запомни раз и навсегда, - её тон ровный и медленный, как и шаги, сокращающие расстояние между ними. Встав на расстоянии вытянутой руки от Андреса, она произносит, твёрдо, почти по слогам, не столько угрозу, сколько предупреждение: -Никогда не трогай меня, понял? Берлин сводит брови, на секунду почувствовав себя отруганным ребёнком, но ничего не отвечает, увлечённо рассматривая свою кровь, размазанную по лицу девушки. Он бы лично стёр всё это безобразие, если бы хоть одна его рука была чиста. Прикусывая губу, Найроби прожигает мужчину суровым взглядом, отделываясь от мысли ещё разок его ударить. Темноволосая набирает в лёгкие побольше воздуха: -Это вопрос, Андрес! – говорит она громче и уверенней, переходя на бас, словно самый властный военачальник, орущий на своих непутёвых солдат. Выдержав сомнительную паузу, Фонойоса неохотно кивает. Что-то ёкает внутри, когда Найроби впервые обращается к нему по имени. Берлин чувствует её намерения, чувствует вес её слов и прекрасно её понимает. Краткого кивка для Найроби более чем достаточно. -Отлично.