Часть 1
7 декабря 2020 г. в 23:38
Не только Катамарановск, но и вся страна чествовала нового президента в этот день, проходивший под приветственные крики прохожих и залпы салюта из окон многочисленных домов. Горожане не скрывали своих ликований. Избавившись от диктатуры Нателлы Стрельниковой и обретя долгожданный покой, жизнь в Катамарановске возвращалась в привычное русло. И президент Стрельников вполне был доволен происходящим.
По случаю победы он почти не выходил из своего коттеджа, где сейчас у него отмечал его победу Жилин. И даже не обращал внимания на ревущий за окном салют, превративший вечерние сумерки в день. Порядок в стране действительно был восстановлен, и сейчас им ничего не мешало.
Камин согревал широкие деревянные кресла, в которых друг напротив друга сидели Жилин и Стрельников. Оба пили из хрустальных бокалов коллекционный коньяк, закусывая его кусочками горького шоколада. Время от времени они затягивались ароматным турецким табаком, сплетённым в тонкий свитый жгут, и перебрасывались короткими фразами. Пока они обсуждали свои дела, бутылка коньяка постепенно пустела, и в воздух поднимался все новый шлейф сизого дыма.
— Ну вот, а говорили, что какой из вас президент? Весьма хороший, — смеясь, проговорил Жилин, — Изумительный! Ведь всего день прошёл. И я тоже хорош — смог же организовать вам победные выборы.
Гриша Стрельников поднял на собеседника смущённый взгляд. Было видно, что он польщён похвалой. На его бледном лице появился слабый румянец. До сих пор Стрельников слабо понимал, что же на самом деле происходит вокруг. Должность главы государства казалась ему совсем не знакомой, но сейчас он решил, что именно так и должно быть — если ему дали возможность сохранить страну в своих железных рукавах, значит так тому и быть. Он искоса взглянул на Жилина и увидел, что он тоже улыбается. Сергей оказался на редкость приятным собеседником. В его глазах было столько доброты и понимания, что Стрельников окончательно успокоился. Может быть, это был результат коньяка, а может, просто ответная улыбка. Ему не хотелось думать, что здесь замешан алкоголь.
Хотелось верить, что всё происходящее не выдумка, не эффект от перебора, а что- то очень серьёзное. Что-то такое, чего не понять умом. То, что можно объяснить только сердцем.
— Могу я предположить, что вы не за просто так помогли мне с новой должностью? — спросил Гриша.
В ответ Жилин чуть заметно кивнул и поблагодарил за догадливость, а затем добавил:
— Ну... Дача у меня уже есть, хорошая весьма, — Сергей сделал паузу. — А вот должности министра милиции нет, а ведь должность тоже хорошая и мне как раз.
Стрельников недоумённо поднял брови и сделал ещё один глоток из рюмки. Да, конечно, он не ожидал услышать ничего, кроме "хочу стать министром", и Жилин без сомнения искал выгоду для себя. Но у Стрельникова не было причин отказывать в этой весьма эгоистичной просьбе. Это было бы неблагодарно по отношению к нему и всему тому, что для него сделал полковник.
Пока Григорий размышлял, какой цитатой американцев ответить ему, Сергей поднялся со своего кресла и подошёл к Стрельникову. Он положил ладони ему на плечи и склонился к уху. Затем он выпрямился и довольно интимным тоном сказал:
— Я понимаю, Гриша, что просьба моя — большая наглость. Но если бы я смог вас убедить, то сделал бы это прямо сейчас. Просто чтобы не тратить время на долгие разговоры, — Сергей поднял глаза, на его губах играла лукавая улыбка.
— Значит, звание генерал-майора вас уже не устраивает? — спросил Стрельников, слегка приобняв Сергея за талию. — Я согласен, но вы выпустите Марка Багдасарова на свободу.
— Голубчик мой, он давно свободен. Решётка не заперта, только он никак не поймет как открыть дверь.
Они стали медленно приближаться друг к другу. Стрельников положил руку на плечо Сергея. Затем его пальцы коснулись его груди, словно намекая на то, что эту ночь они проведут вместе. Жилин усмехнулся, словно прочитав мысли Гриши, и сделал то же самое — его пальцы коснулись груди, сминая в кулаке ткань чёрной водолазки.
Стрельников скинул фуражку с головы и, схватив Жилина за волосы, приблизил его лицо к своему, словно испрашивая поцелуя. Несмотря на внешнее самообладание, его руки дрожали, словно от нервного тика. Шершавые губы полковника чуть коснулись губ Гриши, на секунду задержались на них, и исчезли. Жилин облизал свои губы и улыбнулся.
— Игоря Натальевича тоже пристроишь? Бешеный тут без меня совсем пропадёт, — тихо, но отчётливо проговорил Сергей, — Должности министра строительства будет достаточно.
— Да хоть министром скипидарных дел, — Стрельников, тяжело дыша, стал расстёгивать китель Серёжи, — Как говорят американцы, кто хочет должность министра, то пусть будет готов к тому, что кто-то захочет министра.
Гриша расстегнул рубашку Сергея. Полковник не успел ничего сказать — у него перехватило дыхание, когда пальцы, нежно перебиравшие пуговицы, коснулись всего, что скрывалось под тканью — тело полковника было напряжено, как струна. Россыпь шрамов, которая осталась от той злополучной перестрелки, украшала всё его тело и напоминала Стрельникову о том, как его бывшая жена с лёгкостью отдала приказ на расстрел. Но и лидер ОПГ не считал себя святым, потому что на самом деле всю свою жизнь посвятил тому, чтобы нажиться на русском народе — это назывался бизнес. Выживает сильнейший.
Поэтому ему было неприятно дотрагиваться до рубцов, покрывавших тело Сергея. Китель и рубашка полетели вниз, Стрельников прильнул к шее полковника и стал покрывать её поцелуями. Теперь уже Сергей стал целовать Гришу, сначала неловко и несмело, а потом все уверенней и настойчивей.
Стрельников наконец-то снял с себя пиджак с водолазкой, что позволило Жилину взглянуть на его торс. На теле у Гриши было много шрамов, но полковник посчитал лишним спрашивать, откуда они у него. Жилин лишь отвел взгляд, чтобы не смущать его ещё больше. Он стал спускаться ниже, на ходу расстёгивая молнию на брюках лидера ОПГ. Сергею пришлось привстать, чтобы окончательно освободить себя и Гришу от штанов и нижнего белья.
Жилин встал на колени, расположившись между широко расставленных ног Гриши, положил ладонь на его мошонку и аккуратно, стараясь не причинить ему боли, надавил. Стрельников громко икнул. Сергей поднял на него глаза, улыбнулся и нежно взял губами головку члена. Гриша задышал чаще и громче. Полковник стал нежно работать ртом, заглатывая член всё глубже и глубже, вгоняя его в свою глотку. Стрельников стиснул зубы и буквально зарычал от наслаждения. Когда ему показалось, что он вот-вот кончит, Жилин отстранил голову и замер.
Лидер ОПГ был весь красный и тяжело дышал. Его очки уже слезли с лица, давая полюбоваться своими яркими серо-голубыми глазами и небольшим шрамом над бровью. Гриша схватил Сергея за руку и потянул на себя. Сергей сел ему на колени и уставился на его багровое от возбуждения лицо. Стрельников стал снова целовать его шею, щекоча усами кожу, и Жилин покорно нагнулся вперёд, позволяя Грише ласкать его.
Лёгкие и едва ощутимые поцелуи переходили в более чувственные и горячие. Почти обжигая их обоих, прямо как пламя камина напротив их тел, воздух начал набирать жар, который медленно поднимался вверх. Гриша уже изо всех сил вцепился в Сергея, снова и снова почти кусая его за шею и в то же время нежно, но настойчиво поглаживая его затылок своими руками, которые так и оставались в перчатках.
Жилин вздрогнул, когда почувствовал, как Стрельников, всё так же держа его за затылок, впился зубами в его плечо. Серёжа выгнулся и замычал, пытаясь втянуть воздух в глотку, чувствуя, как прокушенная за секунду до этого кожа начинает гореть, и ощущая, как его член уже на грани между возбуждением и болью трётся между их тел.
— Уважаемый, да что вы себе позволяете? — раздался возмущённый голос Жилина, и Гриша медленно выпустил его из объятий. — Я вам не фарфоровый и даже не стеклянный, позволяйте себе больше. Вы же президент, в конце концов.
Полковник ощутил, что член Стрельникова упирается в его бёдра, и чуть приподнялся, чтобы можно было сделать вдох и принять член, уже стоявший колом. Григорий помог ему, и Жилин, глотая воздух, начал движение. Слегка покачиваясь, он начал двигаться в каком‑то пьяном, диком и горячечном трансе, потому что внутри него всё бушевало и гудело, а обе его руки сжимали спину Стрельникова, впиваясь ногтями в его кожу. Жилин всё ёрзал на члене и стонал, стараясь найти нужный такт, пока Гриша не выпускал его из рук и не начинал двигать бёдрами в диком и безумном ритме.
Пока полковник водил задом, лидер ОПГ ласкал руками его грудь, выпирающие соски, сжимал их и чуть тянул, заставляя Жилина всё сильнее выгибаться и издавать сдавленные стоны. В какой‑то момент Гриша максимально вытянул вверх бёдра и вошёл в Жилина почти до конца. На лице полковника появились слёзы, которые смогли испортить ему подводку и теперь сверкали на его ресницах. Он застонал громче, вбирая бёдрами член в себя ещё глубже. Жилин почувствовал, что его тело подаётся Грише навстречу, пока наконец не почувствовал, как тот кончает. В этот момент Сергей лишь слегка покачнулся на члене и кончил.
В следующую секунду в глазах потемнело, и он понял, что висит на Грише, почти прилипнув к его коже и обессиленно дыша. Григорий всё ещё держал его за бёдра и тяжело дышал, опрокинув голову назад и облокотившись о спинку кресла. Он не мог оторвать взгляда от лежащего на его груди Сергея, который уже стал приглаживать свои растрепанные волосы и пытался подправить свой растёкшийся макияж.
У Стрельникова нашлись силы, чтобы снять с себя перчатки и одной рукой дотянуться до подбородка Жилина, а второй вытереть потёкшую тушь с его щёк. Когда он закончил, полковник поблагодарил его и дотянулся до столика с коньяком. Он сделал глоток прямо из горлышка, морщась от вкуса и разглядывая окружающую обстановку. Камин так и продолжал гореть, на полу лежала их одежда, а праздничный салют всё ещё продолжался.
— И что будем делать терпеть, министр милиции Жилин? — спросил Стрельников с лёгкой хрипотцой в голосе.
— Закусим шоколадкой, а потом как пойдёт, — ответил Жилин, слабо улыбаясь и поднимаясь с кресла, — Поздравляю вас с новой должностью, Григорий Константинович, она вам очень к лицу.