Borderline

Чёрные волосы растрёпаны. Бёдра туго обтянуты кожаными брюками. Какое сладкое нынешнее воплощение! Красота и загадочность. Самозабвенно стать мечтой для многих мужчин и женщин, да и самому тайно любоваться собой. Неистово желанный, дарующий упоение. Он кумир многих; он может отдать себя толпе. Но ей не утолить его любовь, не унять чёрные мысли, не успокоить дух. Демон грозит пальцем с лакированным чёрным лаком ногтем в пустоту — один чёрт заставляет уже вечность его страдать. Оскверняющий своим существованием Ад, и дразнящий Небеса — проклятый, которого не могут покарать до Страшного Суда. Выбранное чёртом земное тело не лишено самоиронии: довольно невысок ростом, неуклюж, но чертовски красив.* Шок-рокер с ультразвуковым вокалом, Дэни, мать его, Филт. Его хлебом не корми, дай порассуждать на публике — о религии, о деньгах и музыке. Никто не видит в нём лицемера. Он знает об Аде и Рае непонаслышке, но заподозрить это крайне сложно. Он бессовестно, по-мудацки подъёбывает смертных. Он маргинал и декадент в собственной поэзии. Строит из себя принца-вампира из влажных фантазий девственниц. У демона другая подача себя любимого. Томный взгляд голубых накрашенных глаз, тёмная романтика стихов, низкий бас-баритон, проникающий будто под кожу. У них разные музыка и дороги. Чёрт-умник, вышел в отставку, и мается, пока миру не придет конец. У демона на земле такой стаж, что бросить свои обязанности уже не выходит физически. Сегодня они будут вместе. Демон Юрки69 выдыхает на зеркало, в котором отражается стареющий рок-кумир. Ещё крепкий, но уже оплывающий по краям торс облегает чёрная футболка с рёбрами скелета. Дымка дыхания расползается по стеклу и на вязкой влаге, Юрки пальцем рисует символический пенис. — Чёртов Дэни, грязный* Дэни, — жарко шепчут пухлые губы, искусанные в предвкушении разврата.*

***

Чёрт Дэни полчаса полощет рот и горло дорогой минералкой, чтобы отбить вкус пищевого красителя. Ёбаная бутафорская кровь изгадила поверхность раковины. Корпспэйнт* оттирать легче, чем это въедливое дерьмо. Зачем по сценарию у него должна с языка капать кровь? Ёбаный ты в рот. Филт плюётся; розовый фонтанчик бьёт в край раковины. Рокер высовывает язык и рассматривает его в зеркале. Оскаливается. Трогает пальцем зубы и дёсны. Краска оставила налёт. К дантисту лишний раз тащиться накладно и Филт со вздохом берёт с полочки зубную щётку и пасту. Дверь в трейлер открывается. Филт смотрит в зеркало на вошедшего. — Кровь тебе к лицу, мой дорогой, — голос возбуждённого демона низким гулом долетает до его ушей. — Кровь и ты — это симфония гармонии. — Да, блять, твоя романтика — самая смешная из всех, что я слышал. Чёрт доволен. Высоченный крупнокалиберный Юрки вваливается в трейлер, гремя по полу коваными толстыми подошвами ботинок. Чёрт смотрит, как демон приближается. Большие руки с длинными пальцами накрывают бёдра Дэни. — Оставь мою оболочку в покое, — шипит чёрт. — Костюмчик-то уже поношенный, — жестоко отвечает Юрки, лапая узкие бёдра и аппетитную задницу вожделенного чёрта. — Зажрался ты, блядь, — парирует чёрт, подставляя под хамское облапывание своё отзывчивое на ласки земное тельце. Демон с жаром целует чёрта в шею. Обхватив его под диафрагмой, прижимает к себе. Чёрт продолжает смотреть в зеркало на то, как его ласкают. Демон высовывает язык, облизывая кончиком ему ухо. Задрав футболку вверх, прикасается пальцами к проколотым соскам Дэни. — Твоё самое чувствительное местечко, — шепчет он и перекатывая соски между пальцами, осторожно царапает их ногтями. — Я сам весь сплошная эрогенная зона, — задыхаясь от возбуждения отвечает чёрт. Юрки опускается вниз. Прикосновение языка к соскам выгибает тело. Юрки посасывает их, держа Дэни за бёдра. Легонько, затем сильнее, чувствуя, как те наливаются кровью. Опытный рот вбирает их по очереди. Зубы сжимаются вокруг тугой вершинки с пирсингом. Вслед за жгучей болью по телу разливается жар возбуждения. Цветные линзы в глазах Дэни мутнеют. Он проводит по глазам ладонью, смаргивает линзы и бросает их в раковину. Больше ничего не скрывает горящий огнём из Пекла взгляд. Он прожигает Юрки затылок. — Совершенство, — со стоном тянет Юрки, привлекая любимого к себе. Дотрагивается до прекрасного лица, обнимает и наклоняется, целуя. Тонкие губы Дэни раскрываются, пропуская язык в рот. Юрки жадно приникает к устам любимого. Чёрт безвольно позволяет себя тискать и вытягивать из своего горла глухие стоны. Чёрт и демон трутся друг о друга телами, скрипя кожаными штанами. Губы Юрки мягкие, тёплые, сладкие, заботливые. Он целует самозабвенно, будто пьёт дорогое вино. Дэни хочется испариться в его руках, пока не стало больно. Демон глубоко проталкивает ему в рот язык. Вжимается до помутнения в глазах. Губы прилегают так плотно к губам, что кажется сейчас их молекулы перемешаются. Грань, за которой любовь лишит их разума и уничтожит… — Так ты мне всю душу высосешь, — рявкает Дэни, неожиданно отшвыривая от себя Юрки. Юрки летит спиной на стену, прямо в зеркало. Раздаётся аппетитный хруст стекла; осколки звонко сыпятся в раковину. Потерявшее равновесие тело рокера задевает и её. Кое-как прикреплённый к стене умывальник скрежещет и с грохотом рушится вниз вместе с Юрки. Дэни придурковато ржот, глядя на сидящего жопой в умывальнике Юрки. Юрки невозмутимо стряхивает с волос осколки. Трогает рукой себя за затылок и показывает окрашенные кровью пальцы. Дэни протягивает ему руку. — Вставай. Юрки обхватывает его обеими руками, поднимаясь сразу рывком на ноги. Теперь от тела Юрки пахнет одеколоном, потом и кровью. — Не отталкивай меня, — в глазах Юрки сгущается ночь. — Я не перейду грань. Дэни хлопает его по плечу. — Это из «Borderline»: Какими-то ночами мы умираем, каким-то ночами рыдаем, не отталкивай свою любовь за грань.* Юрки надувает чувственные губы. — Инфернальные существа не должны никогда друг другу вредить, а всячески оказывать помощь, если она требуется. Но вступать в любовную связь категорически запрещено,— зачитывает наизусть строчки из инструкции чёрт. — Наша грань не твоя любовная лирика. — Моя любовь не твой эротический декаданс. Злым рывком кисти, Юрки вытирает себе рот. — Тебе ничего не грозит, ты проклят. Это я исчезну, только я, а ты остаёшься до Страшного суда, — голос Юрки бархатными ножами бьёт в цель. — А ты не думал о том, что я не хочу чтобы ты исчез? — вскипает мгновенно чёрт. Юрки беззаботно усмехается. — Встретились. Поговорили. Пойду к себе в гостиницу. Выпью пива, вздрочну и лягу спать. У нас ещё почти неделя съёмок. Юрки направляется к выходу. Дэни преграждает ему дорогу. — Приноси пиво сюда. Не подпуская Юрки к себе близко, притягивает его, чтобы он наклонился. Жёстко, без нежности быстро целует, прихватывая губами за губы. — Ёбаный придурок, — твердит он, то целуя сухо, то взасос, болезненно и с любовью. — Ёбаный романтик.