Отец и сын. Версия джен

      Ситх неспешно повернулся к командиру. Дыхание — ровное, складки тяжелого плаща не колышутся в безветренном воздухе. На командира Повелитель Тьмы не смотрел. Гораздо больше его интересовал пленник.       — Вот повстанец, который сдался нам. Он отрицает, но я все равно считаю, что здесь могут быть его друзья. Прошу разрешения провести расширенный поиск.       Дарт Вейдер лениво кивнул и протянул руку. Штурмовик, заметно побледнев, попятился было, но опомнился и вложил в раскрытую ладонь ситха серебристый продолговатый цилиндр в три пальца толщиной.       — Он был вооружен только этим. Мгновение Вейдер разглядывал рукоять лазерного меча. Потом сжал кулак.       — Идите и продолжайте поиск его спутников и, если найдёте, приведите их ко мне, — прогудел из-под маски низкий размеренный голос.       Офицер и солдаты почти бегом вернулись к танку. Вейдер подождал, пока «топтун» неуклюже поднимется и зашагает обратно в лес. Потом посмотрел на молодого человека в наручниках, терпеливо и спокойно ожидавшего, когда на него обратят внимание.       — Итак, — пророкотал Повелитель Тьмы, не поворачиваясь, — ты пришел ко мне.       — А ты — ко мне, — эхом откликнулся Люк.       — Император ждет тебя, — сухо заметил ситх.       Мальчишка спокойно кивнул:       — Я знаю… — и словно по наитию добавил: — Отец.       И прикусил губу. Он пока никак не мог совместить с этим словом закованную в черные доспехи безликую фигуру. Он отчаянно копался в памяти, стараясь отыскать хотя бы малейшие воспоминания об отце. Но там зияла черная дыра.       — Значит, — равнодушно сказал Дарт Вейдер, — ты решил принять истину.       — Я решил принять, что ты когда-то был Энакином Скайуокером, моим отцом, — в тон ему отозвался Люк.       Если он надеялся, что это имя сможет пробить защиту ситха, то просчитался.       Сочетание букв, не больше. Бессмысленное сочетание букв. По крайней мере уже более двадцати трёх лет.       — Не такое уж бессмысленное, — усмехнулся одними губами Повелитель Тьмы. В переводе: «идущий по небесам».       — Это имя, — он все-таки повернулся, — для меня уже давно не имеет значения.       Раскатистый бас был холоден, как полярная ночь на Хоте. Металлическая маска не имеет обыкновения выдавать эмоции; она — надежный сторож. Ситх прикрыл глаза за инверторной защитой маски. Другая жизнь, другая вселенная.       — Ты когда-то носил это имя, — мальчишка упрямо не отводил светлых глаз от неподвижной фигуры. — Ты просто забыл. Я знаю, ты хороший человек. Император не смог лишить тебя изначальной доброты. И ты сомневаешься       — Пойдем со мной, — сказал Люк, как будто подслушав его мысли.       Повелитель Тьмы едва заметно шевельнулся. Мальчишка, должно быть, сошел с ума, если решился испробовать принятые в Ордене методы убеждения на нем! Гляди-ка, он взял в руки лазерный меч. Так-так… Мальчик растет. Рукоять не слишком удобная, делал наспех, баланс тоже так себе, но первый шаг сделан.       — Это мой, — гордо подтвердил Люк. — Твоим я больше не пользуюсь.       Ну еще бы, фыркнул ситх. Сначала его нужно достать из недр Беспина. Вейдер активировал меч, чуть было не вздрогнув. Клинок был зеленым.       — Пойдем со мной, отец, — повторил Люк.       Вейдер покачал головой.       — Оби-Ван однажды совершил ошибку. Не повторяй ее…       — Не вини Бена…       Люк шагнул было вперед, но остановился, когда острие клинка замерло у его груди. Вейдер не шевелился.       — Ты не знаешь силы темной стороны, — устало сказал он. — Я должен повиноваться. И ты тоже.       — Тогда тебе придётся убить меня!       — Если такова твоя судьба, — согласился ситх.       Он не хотел, но мальчишка становился слишком силен. Если дело все-таки дойдет до удара — что ж, придется его нанести. Дальше тянуть невозможно. Но всё же Вейдер был уверен, что их с учителем план окончится успехом.       — Спроси у своего сердца, отец, — настаивал Люк. — Ты не можешь убить меня. Я чувствую. Перестань ненавидеть…       Я не знаю, что такое ненависть к своему ребёнку, хотел сказать Вейдер, но промолчал. Просто никому ни до чего нет дела. Он убрал палец с кнопки и зеленый клинок погас.       — Император продемонстрирует тебе истинную природу Силы, — холодно сказал ситх, делая знак замершим у челнока штурмовикам.       У него оставалось еще короткое мгновение, прежде чем солдаты подойдут слишком близко, он не мог не воспользоваться им.       — Для меня уже слишком поздно, сын.       Люк отстранился. Мальчишка так и не научился скрывать свои мысли. Он был как на ладони, тягостно размышляя: что теперь может помешать ему убить того, кто стоит перед ним?       Дарт Вейдер усмехнулся. Пожалуй, что ничто не помешает.       — Значит, мой отец действительно умер, — сказал Люк холодно, бессознательно копируя интонации Вейдера.       Ситх опять коротко усмехнулся.       После короткого перелета от планеты, до Звезды Смерти, во время которого Вейдер и Люк делали вид, что игнорируют друг друга, корабль приземлился в огромном ангаре. Люк думал, что они тихо спустятся, не привлекая внимания, и он попадет на встречу с тем, кого так опасался. Но как всегда получилось не так, как он представлял. Разумеется, никто не стал устраивать парад, но на летной палубе Звезды Смерти скопилось уже множество штурмовиков, когда небольшой эль-челнок опустил трап. Впрочем, стоило Дарт Вейдеру просто посмотреть на них, как вокруг мгновенно образовалась пустота. К шахте лифта он с Люком прошёл в сопровождении лишь небольшого эскорта, состоящих из его доверенных лиц, лично вышеколенной охраны.       У лифта их ждали четыре фигуры в алых шлемах и алых глухих балахонах. Императорская гвардия! Люк с трудом подавил желание облизать губы. Ну, почему у него вечно от волнения пересыхает во рту? Или чешется в носу. Ну, вот. Накаркал. Зачесалось. А он-то собирался сохранять невозмутимое спокойствие. Какая там невозмутимость, если он сейчас либо вытрет нос, либо оглушительно чихнет на всю станцию. Позор какой…       Двери лифта открылись, Вейдер легонько подтолкнул Скайуокера. Люк вошел внутрь. Следом за ситхом в лифт шагнули два гвардейца. Двери закрылись, личные штурмовики ситха остались снаружи, лифт мягко поплыл вверх.       Хорошо бы, чтобы дефлекторный щит был уже снят. Хорошо бы, чтобы станцию сейчас уничтожили — пока они все трое здесь. Пока не случилось самого страшного. Чем меньше времени оставалось до встречи, тем сильнее Люк боялся, что произойдет непоправимое. Вместо мыслей у него в голове крутился какой-то невнятный клубок из обрывков различных решений. Что ему делать?       Самое лучшее, конечно, убить Императора и… и что дальше? Схватиться один на один с Вейдером? В прошлый раз это плохо кончилось. А что будет делать отец? А если сначала сразиться с ним, ведь так долго «молодому Скайуокеру» втолковывали, что он должен с ним встретиться лицом к лицу, уничтожить и… и что дальше? Откуда-то всплыло то ли воспоминание, то ли предвидение: вот он стоит над телом отца, вот поднимается по широкой лестнице к трону и… и опускается на колено перед Императором. И почему его учителя-джедаи так склоняли Люка к отцеубийству? Только сейчас, вдали от Дагоба, ему показалось это странным.       Люк сделал открытие: если активно озираться по сторонам, можно вполне успешно бороться со щекоткой в носу. Но тогда прощай невозмутимость и гордая поза. Ничего, переживем как-нибудь, как любит повторять Хэн. Когда еще выпадет случай полюбоваться вблизи на личную охрану Императора? В отличие практически от всех остальных, гвардейцы словно не замечали присутствия Дарта Вейдера. Они дождались, когда лифт остановится и первыми вошли в тронный зал. Ситх опять подтолкнул Скайуокера-младшего, не сильно, беззлобно, почти ласково.       Люк вздрогнул, узнав широкую лестницу и округлое кресло на верхней площадке.       На секунду замерев перед входом в зал, самый младший Скайуокер тяжело вздохнул и сделал первый шаг. Гвардейцы остались у лифта, Вейдер и Люк прошли через зал и стали подниматься по лестнице к трону. Отец и сын, бок о бок, оба одеты в черное, один в глухой маске и шлеме, второй — без.       — Добро пожаловать, молодой Скайуокер, — проговорил Император, когда они подошли поближе. — Я ждал тебя…       Вейдер не поклонился. Император сделал вид, что не заметил. Люк не знал, что и думать. Тогда он и не подозревал, насколько близкие отношения между Повелителем и его учеником. Поэтому просто изобразил на лице самое дерзкое выражение, какое только сумел.       — Это тебе больше не понадобится…       Прежде чем Люк успел удивиться, Император едва заметно шевельнул тонкими пальцами. Наручники сами собой расстегнулись и упали на пол. Люк посмотрел на них, на свои руки. Он свободен, можно сосредоточиться, перекрыть воздух, поступающий в горло согбенного старика на троне, раздавить ему гортань, у него получится, он уже пробовал…       Люк стряхнул наваждение. В голове бушевал черный шторм.       Не обманывайся, сказал он сам себе. Ну и что, что он безоружен? Палпатин не поднялся бы так высоко, опираясь только на силу оружия. И разве достойно джедая поднять руку на безоружного человека? Любая агрессия ведет на темную сторону и нужно ли любой ценой избегать ее? Или можно на короткое время попользоваться, а потом отказаться?       Люк опять посмотрел на свои руки. Он свободен. Он может выбрать… ничего он не может выбрать. Выбор — обоюдоострый меч. Он мог бы убить Императора, мог поддаться на его уговоры. Мог убить отца и занять его место.       «Но зачем мне это нужно? Мне не нужна власть. Мне нужен мир.»       Люк бы мог ещё долго размышлять о том, что делать в такой ситуации, но вдруг услышал, как Император обращается к отцу:       — Ну что, Ученик, наконец-то ты привёл ко мне своего сына. Почему ребенок так напуган? Что ему наговорили повстанцы? Ты что, ему ничего еще не рассказал? Он что, думает, что я его убивать буду, пытать или вообще склонять на Тёмную сторону, — Император всей Империи хрипло рассмеялся, заставив вздрогнуть от такого необычного для этого помещения звука.       Такого психика Люка, хоть и закалённая на Татуине, уже не выдержала и он упал в спасительный обморок. И хорошо, что его организм не вынес в сознание таких потрясений, как потом оказалось.