l'dém

Словно верующий пилигрим, я построил свой наглядный маршрут и просто пустился в путь-дорогу. Это выглядело как постапокалипсис: никаких душ, вразброску существа в маске, больше напоминающие зомби — выжившие, которые только и существуют. В ушах звонкая тишина. Я шёл долго и увидел наконец живого человека в до ужаса классных брюках. Он весь такой из 80-х шёл навстречу. — Хей! Я Тэхен, а у тебя замечательные брюки! — Я Чонгук. Напоминает 80-е, так? — Да, инди-рок слушаешь? — Да. Ещё несколько неловких, но ярких минут в смятении мы обменивались теплом, выстроив треугольник бермудский из живых душ в этом городе, и простились навсегда. Мальчик пост-модернист, может мы ещё пересечёмся? Ну, а вдруг.

И ведь пересеклись.

Мы делились своим опытом всех пропущенных друг без друга недель и просто благодарили друг друга тихо и молча — глазами. Они блестели от радости в виде выступивших слёз. А потом закатное небо упало на море, и Каспий залился малиной, пролетали шумные и красивые птицы — чайки. Пока я следил за точным и чудным полётом каждой из них, мой страх растворялся в восторге от их бесстрашия и изящности, они распускали свои длинные крылья по обе стороны и без взмаха пролетали близко над людьми, а затем «приземлялись» на водную гладь. Обернувшись в отцовский плед, мы долго сидели в молчании, с каждой секундой всё крепче обнимаясь. Мы смотрели вдаль, на линию слияния горизонта с морем, где «выпал бисер» на ту часть берега. Это были магистральные огни, но звучит это весьма неромантично, потому я изредка и говорил тебе: «Смотри на бисер». Затем мы танцевали до упаду у безлюдного берега под белой луной. А потом мы шли домой вместе и имели один путь. Ничего больше не могло нас расстроить или создать дискомфорт. Наши шаги, взгляды, мечты, желания дополняли друг друга, и мы были слишком близко сейчас. А ещё мы точно знали, что всё будет хорошо.

Да, любимый?

Да, Чонгук?