«Сердце мучительно сжималось, ведь побаивалось совершить ошибку…»
Вики
Странная игра, которая неизвестно куда и когда приведёт. Она отравляла душу крутящимися сомнениями, слишком сильно зацепившимися в голове. Но что делать, если ещё живое сердце уверенно, но боязливо твердило довериться? В ту самую минуту, когда услышала от демона обещание быть ко мне не жестоким, вроде это должно было помочь успокоить встревоженность. Но можно ли верить словам тому, который может головокружительно ласкать, а потом резко стать грубым? И самое страшное — бояться. Чувство, проникающее под тонкую кожу. Не обращая внимания уже на умирающую душу жертвы, продолжало питаться, а потом, сполна насытившись, безудержно опустошала. Превращало в ничто. Полуживую оболочку, бродящую в призрачных мечтах всё исправить, но ошибка была совершена и не поддалась второму невозможному шансу. Почему я боюсь того, что приносит удовольствие и облегчение? Странно, ведь причин вовсе нет. Или они являются незаметны. Но, заигравшись с Люцифером, мне стало действительно непонятно, во что всё может вылиться, кто из нас обожжется. Собственно, было понятно — это буду я. Когда ты уже, глупенькая, поймёшь — я никогда не отстану от тебя… Будоражащие слова, пропитанные призрачных доверием, являлись слишком хрупкими и тонкими. Он не отстанет, ведь собирается поглотить полностью, не давая мне сделать глоток свежего воздуха. Или для того, чтобы действительно испытывать приятные чувства. В его словах и обычных движениях я вечно искала какой-то смысл, спрятанный или несуществующий в реальности… Смешно с самой себя. Серые крылышки, будто почувствовав тревожность мыслей, недовольно и почти безболезненно двинулись, заставляя хоть на короткое время не быть зацикленной на всём этом, которое было непонятным и пугающим. Я перевела взгляд в сторону и заметила соседку, быстро собирающуюся, которая кидала довольно интересные наряды из стороны в сторону. — Тебе помочь? — спросила я, чуть привстав с кровати. — Знаешь, а давай! — она улыбнулась и отошла в сторону, разрешая оглядеть наряды. В шкафу висели разные платья любой длины, открытости и сексуальности, чёрного или бордового цвета. Все дьяволицы безумно любили сочетания этих цветов, и, разглядывая интересные наряды, в голову закрадывалось уничтожающее понимание. Потому что мне даже некоторые понравились. Мой ангел внутри с каждым днём умирает… — Думаю… Это на сегодня будет прекрасно, — протянула вешалку, на которой висел чёрный топ и волнистая юбка намного выше колен. — Знаешь, а у тебя неплохой вкус, — она оглядела выбранный мною наряд и довольно улыбнулась. — Не хочешь хотя бы на сегодня что-нибудь примерить? Я видела твои глазки, они горели огоньком. — Не думаю, что это хорошая идея, — грустно улыбнулась и отошла в сторону, беззаботно присев на кровать подруги. Она недовольно цокнула, достала выбранную одежду и бросила в меня, играя игриво бровями. — Только сегодня не будь нудной. Хоть один разочек… — она подошла ко мне и подняла в воздух бархатисто-красный топ. — Видишь, тут не всё чёрное. Я, демонстративно выгнув бровь, подняла в воздух короткую чёрную юбку, на что дьяволица только невиновно пожала плечами. — Мими, ты меня в могилу сведёшь… — бросила я, оглядывая недоверчиво одежду. — А точнее в Небытие. — Неважно… — с сомнением оглядела перед собой собранный наряд и тяжело выдохнула, встречая умоляющие серые глазки напротив. — Ладно. Только ради тебя. Довольная собой, дьяволица хлопнула в ладоши и порывисто обняла, очень тепло и так мягко, что на секунду я опешила, но через время ответила точно так же. — Я так рада! Иди скорее, переодевайся! — она потянула меня за руки с кровати и почти насильно затолкала за перегородку. Чтобы дьяволица не заметила моих бурных игр с Люцифером, пришлось замазать чернильные отметины. Закончив и переодевшись, я вышла к ней, которая нетерпеливо ожидала моего появления. Оглядев выбранный наряд на теле, её глазки блеснули приятным огоньком, а на лице расплылась хитрая улыбка, почему-то отдающая внутри теплом. — Детка, все демоны в Аду твои, — она снова оглядела меня, теперь как-то задумчиво. — Только мне каких-нибудь парочку оставь. Я недовольно фыркнула, но на лице расплылась радостная улыбка, оглядывая своё отражение в зеркале. Мои глаза с настоящим наслаждением любовались собственным тело, дьявольским образ. И даже чуть-чуть испугалась, когда поняла, что мне он нравится. Да ладно. Просто решила сегодня выделиться, ничего большего. Это временный эффект. — Ладно, пошли на урок, — дьяволица, попутно говоря мне, выскочила из комнаты, и я лениво последовала за ней.***
Непривычно видеть к себе такое пристальное и любопытное внимание учеников, которым всегда нравилось замечать любые меняющиеся детали в других. Неосознанно замирала всем телом, видя недовольные взгляды ангелов, и чуть расслаблялась, замечая оценивающие и довольные взгляды демонов, бестактно разглядывающих с головы до ног. Только одним Непризнанным было абсолютно плевать, они этого не замечали, ведь мы и являемся теми, которые уже должны быстрее определиться со стороной. Дьяволица, довольная собой и мною, шла горделивой походкой вперёд, конечно, не забывая покачивала бёдрами. Я наблюдала за её приятными движениями и ставила в голове уничтожающие галочки, намекающие, что мне всё больше и больше нравилась сторона демонов, нежели чистая ангельская. Но вообразимые галочки мгновенно исчезали, испарялись и почему-то боялись появиться, когда я увидела голубые глаза ангелочка, своим видом и появившейся фигурой одаривающего теплотой, лёгкой и невесомой, обволакивающей и толкающей на что-то доброе и светлое. Он был моим личным хранителем добра, спасителем из чего-то тёмного. Отбрасывал ухватившиеся за меня невидимые чёрные когти и оберегал, помогал и трепетно поддерживал. Его ангельская и радостная улыбка попалась под глаза, а когда она медленно исчезла, заметив меня, стало почему-то грустно. Мысленно поругала себя за то, что решила повестись на соблазн дьявольского. Дино размеренными шагами приближался ближе, а я надеялась, что не упала в его прекрасных глазах. Поравнявшись, ангел всё-таки натянул дружескую улыбку, способную меня успокоить. Медленно оглядел, оценивая. — Привет, — от какой-то появившиеся неловкости почесал затылок, а мне захотелось рассмеяться, замечая милое стеснение в его глазах. — Необычно… Очень… — Дьявольски, — уточнила и, увидев его резкий кивок, медленно нахмурила брови. — Что скажешь?.. Ангел тяжело выдохнул, будто расстроился, что не получилось избежать этого вопроса. Неожиданно крепко ухватил меня за плечи и внимательно посмотрел в глаза, ставшие чуть-чуть встревоженнее от напротив серьёзного взора ангела. — Я помню твои слова… Ты говорила, что никогда не примкнёшь к ним, — ангел тепло улыбнулся, видимо, заметив мою растерянность. — Я помню, что ты просила подталкивать тебя на светлый путь. Как твой переживающий друг… — на последнем слове, которое было более выделенным, он усмехнулся. — Хочу напомнить о твоей просьбе. — Ангелочек, она просто выглядит красиво и непривычно для тебя. Не надо из этого ужасную трагедию строить, — дьяволица недовольно покачала головой и двинулась в сторону открытого кабинета. — Меня тошнит от ангельских речей. Вики, как закончишь, встретимся в кабинете, — тепло улыбнулась мне и, недовольно косясь на ангела, исчезла в кабинете. — Твоя подружка самое настоящее зло, — он бросил это с безобидной улыбкой, а мне захотелось снова рассмеяться. Но когда ангел снова посмотрел на меня, лёгкая беззаботность испарилась. — Вики, я знаю демонов… Некоторые не желают тебе добра… — Хоть одного покажи, — я усмехнулась от его беспричинных переживаний. — Пока таких не вижу на горизонте. — Например… Люцифер, — заметив моё растерянность и промелькнувшую грусть, ангел как-то настороженно удивился и прокашлялся. Недовольно разглядывал, будто замечая собравшееся между нами напряжение. — Он никогда не относился к Непризнанным нормально… Я хочу уберечь тебя от него. Раньше кое-что произошло… Негаданный ком появился в горле, а я почему-то начала почти задыхаться, но, судорожно схватив губами воздух, постаралась успокоиться и не тревожить себя лишний раз. — Что произошло?.. — мой голос выдал появившуюся тревожность, и ангел, уловив это, притянул к себе и приобнял, пытаясь… успокоить? — Не уверен, что ты готова это услышать… — увидев мой твёрдый взгляд, моментально поднявшийся, он отстранился и недовольно выдохнул. — Раньше в этой школе училась Непризнанная, Милли. Она смахивала на самого чистого ангелочка, невинного, безобидного. Была довольно умна и проницательна, и я уверен, что многого добилась бы. Но однажды она пересеклась с Люцифером, тогда всё и изменилось. Милли начала с ним общаться, безгранично влюбилась и не замечала его холодности, питалась глупыми надеждами… — он грустно усмехнулся. — Я общался с ней, помогал, но не смог… — Он тяжело выдохнул и, набрав побольше воздуха, серьёзно посмотрел в мои глаза, из-за чего по телу пробежали холодные мурашки. — Спросишь, зачем Люцифер начал общаться с какой-то Непризнанной? Всё было в споре между его компанией. Его взгляд стал ещё серьезнее и холоднее. — Его задачей было заманить в сделанную ловушку. И она, влюблённая в по уши, пошла за ним… Попалась в неё… — Какую ловушку?.. — почему-то тихо прошептала, а в голове закрутилось много пугающих мыслей. Но его слова, сказанные далее, перевернулся меня изнутри… — Вики, её… Изнасиловали, — серьёзно сказал ангел и почему-то злостно оскалился, но в этом оскале была не только злость, но и боль. — А самое смешное то, что этих демонов, сделавших это, даже ничего не постигло! Их прикрыли, они остались безнаказанными. Милли не смогла пережить такого, пришла однажды к Люциферу со слезами на глазах и… убила себя перед ним, а он даже ничего не сделал… — Они до сих пор в школе? — увидев моментальный кивок, я тяжело сглотнула. — И кто они?.. — Вроде один из них до сих пор с Люцифером, имени не помню… — он подошёл вплотную, чуть грубо сжал мои плечи. — Вики, пожалуйста, держись на всякий случай от Люцифера подальше. Я уже потерял одну подругу, но если потеряю тебя, это будет самым худшим из всего произошедшего… — ангел настороженно замолчал, будто сказал то, чего не хотел. Повернулся ко мне спиной. — Демоны — настоящее воплощения зла. И честно, Вики, в тебе этого нет. В тебе этого нет… В тебе этого нет… Эти слова, которые не должны что-то значить, почему-то задели, но я не подала виду, стараясь думать о чём-либо, лишь бы не представлять ужасную картину умершей Непризнанной перед своими глазами… Люцифер сожалеет об этом? Или ему уже давно плевать?… Дино, который всё это время стоял спиной ко мне, резко развернулся и оглядел по-другому, с какими-то странным любованием. Неожиданно выставил руку вперёд, как истинный джентельмен. Я улыбнулась, пряча внутри себя бурлящие вопросы и пугающие мысли, отвращение от всего того, что пришлось узнать о Люцифере. Это и было давно, но он дал мне обещание… Сможет ли не нарушить? Вот в чём вопрос… Я зашла в кабинет, придерживая за руку ангелочка. И сразу встретилась случайно с недовольными красными глазами, готовыми уничтожить в один миг. Сжалась и потерялась в реальном страхе, тяжело сглотнула, боясь отвернуться от уничтожающих гляделок между нами.Люцифер
Надоело постоянно высовываться из излюбленной комнаты, идти куда-то, но последнее время это приносило сказочное удовольствие, встречая среди всех раздражающих лиц лишь серые крылышки, милое личико одной Непризнанной, которой получилось овладеть моими дьявольскими мыслями и неистового возбуждать аппетитной фигуркой, мелькающей слишком часто и заметно рядом. Четвёртый день. И самое славное, что она уже снова была со мной, прыгала на мне как порочный ангелочек и соблазняла приоткрывшимися губками во время этого процесса. Мне хотелось грубо выдалбливать всю светлость, которая слишком сильно засела в её глупой головке, но пришлось делать всё осторожно из-за пострадавших пернатых. Но мог согласиться, что даже этот секс мне приносил умопомрачительное удовольствие намного сильнее других. Хотя я всегда любил до боли и разрывающих всхлипов трахать, но что-то мне и это понравилось. Её движения бёдер, которые всегда пытались ускорить слишком медленный ритм, возбуждали до непроглядного потемнения в глазах, а фигура, медленно двигающая на моём члене, была великолепна, неотразима и невероятно прекрасна. Я усмехнулся, вспоминая её попытки остановить это, но этим Непризнанная только сильнее меня заводила. В последнее время просьбы малышки начали настораживать. Она будто что-то предчувствовала, но до конца не верила себе, не пыталась осознать, но на её месте надо было бы. Уже можно объявлять себя победителем в очередной злосчастной игре, эпично снять маску настоящей бездушной твари, но мне не хватало времени насытиться ею, слишком пленительной и именно со мной развратной. Стоило уловить поблизости энергию этой прекрасной Непризнанной, как настоящий наркоман наслаждался, ловил безграничный кайф и представлял, как грубо имел её на всевозможных поверхностях. У нас ещё много времени будет удовлетворять друг друга, поэтому скоро это и представлять не надо будет. На языке появился вкус моей игрушки, и я, с заранее подготовленной усмешкой, повернулся назад и увидел, как эта глупенькая Непризнанная зашла с ангелочком, любезно придерживая его за руку. Неконтролируемая злость переполнялась до существующих краёв, но её внешний вид меня удивил, снова возбудил, и я облизнул пересохшие губы, разглядывая медленно, стараясь ничего не упустить в её фигуристом тельце. Волнистая чёрная юбка выше колен показывала худые ножки, красный топ подчеркивал соблазнительную грудь и открывал вид на тоненькую талию и плоский живот. Она снова выглядела совершенно идеально. Новый образ удовлетворял, и я даже приглушенно выдохнул, возбуждаясь только от её появления в дверях, но переполняющая злость никуда не исчезла, видя мою игрушку рядом с белокрылым и явно глупым ангелочком, совершенно ничего не замечающим. Видимо, злость летала настолько чувствительно в воздухе, что Непризнанная пересеклась с моим взглядом, обещающим уничтожить за такую необдуманную выходку. Бедняжка из-за этого замерла, растерянно посмотрела на меня и, нервно сглотнув, ненавязчиво опустила ручку ангелочка, на что тот мгновенно повернулся к ней с растерянным лицом. — Вики, всё хорошо? — спросил Дино, а мне хотелось ответить за неё, но смог себя сдержать, наблюдая за ними с отравляющей усмешкой. — Да-да… всё прекрасно, — растерянно проговорила и стала оглядывать кабинет, выискивая свободное место. — В кабинете что-то мест мало… — недовольно бросила ангелку и остановила взгляд на единственном свободном стуле в задних рядах, который находился благополучно и удачно рядом со мной. Непризнанная медленно закрыла глаза и тяжело вздохнула, на что получила мою подаренную усмешку, которую сразу заметил ангел. Он схватил её встревоженно за запястье. Недовольно и едва заметно покачивал головой. Что он там удумал? Мне, видимо, придётся показать ему его истинное место. Непризнанная улыбнулась и, показав ангелочку, что всё хорошо, неуверенно пошла ко мне. Присела рядом и игнорировала. Хотелось привлечь внимание, поэтому я немного наклонился, но сразу же вернулся в прежнее положение. К её счастью зашёл Геральд, который озвучил какую-то известную тему, но мой взгляд зацепился только на ней, которая стеснялась и мрачно хмурилась. Она постоянно нервно поправляла чёрную юбку, заправляла вишневые волосы за ухо и полностью старалась не обращать на меня внимания. Глупенькая. — Непризнанная, у тебя от стеснения щеки загорелись, — услышав мой голос, она тревожно вздрогнула, посмотрела напуганными и обдумывающими глазами, настораживая. — Видок напуганный, призрака увидела? Непризнанная как-то истерично хихикнула и старалась не обращать внимания, пряча покрасневшие щеки ладонями. Асмодей, сидящий впереди, повернулся к ней. Заметив мой испепеляющий взгляд, требовательный, недовольно хмыкнул, но, покорившись, незаметно кивнул. — Непризнанная, прости меня за ту выходку. Поступил как полный мудак, — он наигранно улыбнулся, озаряя её тёплой улыбкой, на что Непризнанная посмотрела на него с почему-то такой же, но какой-то натянутой. — Сможешь простить? — Забыли, — бросила она и, улыбнувшись, перевела взгляд на учителя, окончательно удивляя сегодняшним поведением. Я наблюдал и не понимал, что произошло за эту ночь, что Непризнанная от моего вида теряла уверенность и смотрела со скрытым испугом, мимолётно проскальзывающим на милом личике. Может, какими-то образом узнала о споре? Но сейчас бы не сидела со мной… Время тикало и тикало, а малышка продолжала сидеть неподвижно, не отрывая внимательного взгляда от учителя. — Ты сегодня странная, что-то случилось? — не ожидав услышать моих слов, она снова вздрогнула, лишь слегка, но я успел это уловить. — Какая-то напуганная. Она замерла и растерянно смотрела куда перед собой, раздумчиво и отстранённо, не на шутку озадачивая странным видом, странностью скованных движений и выражений лица. Неожиданно придвинулась ближе ко мне и, заглянув в глаза, волнительно поджала губы. — Меня мучает один вопрос… — её тоненькие пальчики коснулись моей руки. Неожиданно заскользили медленно наверх, призывая мурашкам идти следом за движениями. — То обещание… Ты его точно сдержишь? Я улыбнулся, понимая, что придётся дать второе, которое не будет исполнено, к сожалению. — Глупые вопросы, Непризнанная, — я наклонился и специально опалил её лицо горячих воздухом, заставляя ощутить близость. — Моё обещание никуда не исчезло. Прозвучала мелодия, означающая, что скучный урок закончился. Непризнанная бросила задумчивый, слегка сомнительный взгляд на меня. Хотела сказать что-то ещё, но резко встала и ушла прочь, оставляя с насторожённостью сидеть дальше. — Кто-то проигрывает… Люцифер, сдаёшь лидерские позиции, — бросил лениво Асмодей, поворачиваясь ко мне. — Думай так дальше, слепой, — рассмеялся и расслабленно откинулся на спинку стула. — Поверь, она уже в моих сетях. — Что-то не видно, но ладно. Сделаю вид, что поверил, — издевательски проговорил демон и мечтательно поднял взгляд на потолок. — Жду дня, когда её крылышки станут чёрными. Но могу подметить, что она была в сексуально дьявольском виде сегодня. Мне аж пришлось оторвать взгляд, чтобы не напасть на неё. Асмодей хотел сказать что-то ещё, но я остановил демона незаметным движением руки, заметив фигуру белокрылого, который шёл уверенно ко мне. — Люцифер, нам нужно поговорить, — тон неожиданно грубый, который был наполнен ещё и решительностью, заставил меня лукаво улыбнуться. — Ну что ж, ангелочек, с удовольствием поболтаем, — резко встал со стула и горделиво вышел из кабинета, периферическим зрением замечая ангела, идущего рядом. Мы отошли достаточно дальше от кабинета. Вальяжно облокотившись боком на белоснежный столп, я бросил вопросительный взгляд на ангела с усмешкой и задрал голову чуть выше. Он опустил задумчивый взгляд вниз, будто обдумывая слова, потом прозвучал его голос, твёрдый, какой-то требовательный: — Какую игру ты устраиваешь? — ангел посмотрел на меня внимательно, анализируя. — Какие игры? — усмехнулся, видя в его глазах недовольство, и невольно разозлился. — И вообще, что за враждебный тон? Почувствовал себя смелым? Он горделиво выпрямился и подошёл намного ближе, заставляя тоже выпрямиться. Теперь мы были на одном уровне. — Я видел твой взгляд. Не трогай её, — грубо бросил, задумчиво вглядываясь в моё лицо. — Даже не пытайся переубедить меня в обратном, этого не выйдет. Хватило того, что было раньше, больше я такого не допущу. — Чего такого? Ангелочек, ты на солнышке случайно не перегрелся? — приложил тыльную сторону ладони ко лбу ангела и наигранно опешил, фыркая. — Шепфа, да ты весь горишь! Он недовольно вздохнул и, наблюдая за моей едкой усмешкой, сделал нарывающийся шаг вперёд. — Она слишком непорочна, а твои игры её уничтожат. Забудь, найди другую для этих отвратительных развлечений, её просто не трогай. — Кто тебе сказал, что я что-то задумал? Явно перегрелся на солнышке. — Хорошо, Люцифер, можешь не раскрывать всех карт, но я замечаю твои нацеленные взгляды на неё. Если с Вики произойдёт то же самое, что и с Милли… — порывисто вдохнул воздух ртом, словно ему стало тяжело говорить. — Ответь только на один вопрос. Тебе хоть чуточку было жалко её? Глаза ангела внимательно смотрели в мои, а они смотрели на него с полным безразличием, которое граничило с проявляющимся недовольством. — Нет, — спокойно ответил и натянул дьявольскую улыбку, встречая взгляд отвращения, осознающего что-то очевидное. — Жаль… — спокойно проговорил и собирался уйти, но остановился. Не поворачиваясь спиной, добавил: — Одну душу ты растоптал, но эту я не дам, — и моментально двинулся в сторону другого коридора. Недовольство охватывало тело, хотелось догнать ангела и навсегда уничтожить, но что-то внутри противно твердило, что он… прав? С той Непризнанной действительно всё вышло достаточно трагично и печально. Сказать, что я расстроился? Нет. Я же демон. Людишек способен убивать не моргая, а тут просто прилипчивая Непризнанная, которая думала, что у нас что-то вышло бы. С этой была какая-то уверенность, что она справится, не падёт, а мне к тому времени будет полностью плевать, ведь я наиграюсь сполна. Надо её найти и показать образ заботливого демона, что-то её тревожит…***
Энергия любимого клубничного десерта летала в прохладном воздухе, в самой дальней части прикрытого плотной листвой деревьев сада Адама и Евы. Пройдясь немного дальше, заметил цель и остановился, разглядывая сидевшую фигуру малышки, направленную полностью на статую Равновесия. Она прикрыла глазки и что-то беззвучно шептала губами, озадачивая странным поведением ещё сильнее. Разглядывал, любовался её фигуркой и грустно подмечал то, что действительно являлось правдой. Да, обе стороны ей безумно к лицу, но демоном она, к сожалению, будет слабым, ведь попросту не сможет быть безжалостной. Медленно, стараясь не подавать виду, подошёл со спины и прильнул губами к тонкой шее, оставляя горячий поцелуй, а Непризнанная мгновенно встала, испуганно развернулась ко мне. Увидев мою фигуру, неожиданно появившуюся в саду, её глаза ещё шире распахнулись, но вид уже не был испуганным, скорее задумчивым. — Что-то случилось? — спросила она безразлично и неловко посмотрела вниз. Пришлось обойти скамейку и встать к ней вплотную, чтобы она подняла голову и посмотрела в глаза. — Что происходит? — заметив, что остерегалась этого делать, очертил пальцем подбородок и задрал требовательно вверх. — Малышка, ты объяснишь или нет? От ласкового слова, специально сорвавшегося с языка, Непризнанная заметно расслабилась, посмотрела наконец-то тепло, без прежнего холодка, едва заметного, но сразу бросающегося во внимание. — Не думаю, что тебе это интересно… — странно усмехнулась и хотела отойти, но я прижал её к себе вплотную, пресекая такую попытку. — Ладно, здесь мы нормально не поговорим, — мгновенно щёлкнул пальцами, и мы через несколько недолгих секунд оказались в моей комнате. Малышка мгновенно напряглась и обвела недоверчиво комнату, останавливая озадаченный взгляд на широкой кровати. Несколько секунд разглядывала, но внезапно посмотрела на меня, двинувшегося в сторону кресла и постучавшего приглашающе по подлокотнику. Непризнанная с явным недоверием двинулась в мою сторону. Остановилась рядом, но ещё ближе, видимо, не собиралась подходить. — Не думаю, что… — хотела что-то договорить, но замолчала от властного движения. Схватив малышку за запястье, дернул на себя и усадил на колени. Опустил по-собственнически руку на открытую талию, чтобы она не пыталась сбежать, и поглаживал просвет открытой кожи, мысленно наслаждаясь её сегодняшним одеянием. — Люцифер, что… — она хотела сказать что-то ещё, но я прижал свой палец к её мягких губам, останавливая ненужные попытки. Рассматривая внимательно растерянное лицо, заправил локон вишневых волос за ушко, стараясь успокоить какие-то её терзания, и заметил, что она позволила себе расслабиться. Смотрел на восседавшую малышку и не знал, как оторвать поедающего взгляда, ведь её видок был самым идеальным, возбуждающим очень быстро. А сама девочка позволила себе полностью расслабиться, положила ладони на мою грудь через ткань рубашки и посмотрела пленительно в глаза, околдовывая невероятной голубизной радужки, только такой способной творить со мной что-то не поддающееся объяснению. — Мне Мими рассказала ужасную историю, произошедшую в школе… — нотки её голоса выдали какую-то заинтересованность и боязливость одновременно. — Раньше здесь училась одна Непризнанная, её звали Милли. Она собиралась выбрать ангельскую сторону, являлась хорошей ученицей, но с ней произошло кое-что несомненно ужасное… — отвела грустный взгляд в сторону, а я незаметно напрягся. Ей это не Мими рассказала, а этот тупой белокрылый, но она пытается разузнать всё так, чтобы его это не коснулось. Вот умница какая… — Я слышал об этой истории, — подал голос в тишине, и она чуть вздрогнула, явно не ожидая этого, внимательно посмотрела в мои глаза, выжидая продолжения. — Компания демонов поспорила затащить её в комнату и… — хотел подобрать слова, но она перебила. — Изнасиловали. Но это не самое интересное… — Непризнанная придвинулась к лицу ближе, едва касаясь своими губами мои, и тихо прошептала: — Я слышала, что один из демонов помогал им это совершить, а самое обидное то, что она ему доверяла… В голове мысли закружились разрушающих ураганом, который искал выход из ситуации, способной всё испортить к чертям. Но я прекрасно знал, что любое враньё она сейчас поймёт. Не такая глупенькая, как другие, поэтому я тяжело выдохнул, недовольно принимая свой же промах. — Ты знаешь, кто он? — внимательно разглядывал её лицо. Она посмотрела на свои ладони, находящиеся почему-то ещё на моей груди, потом снова посмотрела в глаза, показывая, что знает. — Ты знаешь… — Да… — тихо прошептала и посмотрела так, будто прощаясь, что мне стало неожиданно неприятно и захотелось на всякий случай прижать её к себе сильнее. — Это ты… Возможно, в слишком угнетающей тишине я услышал собственное биение сердца, которое не на шутку испугалось, или это всё-таки было сердечко Непризнанной. Уже даже запутался. — Боишься меня? — единственное, что пришло в голову спросить, а сам почувствовал свою пульсирующую венку на шее. Непризнанная молчала, ничего не говорила и отвела обдумывающий взгляд в сторону, заставляя напрячься намного сильнее прежнего. Рука поднялась к застывшему личику Непризнанной, палец лёгкими прикосновениями очертил скулу. Добравшись до подбородка, поднялся и прикоснулся аккуратно к губам цвета спелой малины, таким необычно мягким и манящим, что тяжело сглотнул, сдерживая порыв прильнуть к ним в голодном поцелуе. Малышка медленно повернулась и посмотрела в глаза, а мой палец продолжал поглаживать нижнюю губу и оттянул вниз, открывая ряд нижний ряд зубов. Наслаждался и умирал от непорочного вида, стараясь не думать о возможном вкусе клубники на её губах, но эти мысли слишком настырно лезли в голову. — Боюсь… — тихо прошептала, опаляя горячим дыханием мой палец, и посмотрела с какой-то терзающей болью. — Боюсь, что её ужасная судьба повторится со мной. Если такое произойдёт, то я не смогу выдержать… Люцифер, не выдержу… Её мягкий, тоненький и чуть дрожащий голосок, который выдавал открытую боязнь, переворачивал изнутри, заставлял чувствовать то, что даже не собирался. Внимательно заглядывался в глаза и подмечал — она говорила достаточно серьёзно, ведь эти мысли успела, кажется, обдумать и перемолоть много раз. Ненавижу откровенность, особенно когда девушки делятся своими глупыми переживаниями, но её оказались неожиданно важными, задевающими какую-то ту часть, которую я всегда старался не чувствовать и прятать. Сожаление. Смотрел в её очаровательные глазки и знал, что судьба уже подготовила такую участь, а отвратительным игроком, приводящим в ужасную кончину, — являлся я. Безжалостный, который не испытывал никогда жалости к другим демонам. Тот, который проворачивал такие игры каждый раз, когда на глаза попадалась какая-то интересная девица. Оглядывал идеальные формы Непризнанной и осознавал, что осталось очень мало времени для их идеального изучения. — Не надо, — неуверенно, стараясь не заставлять, я обхватил руками талию и прижал к себе, на что малышка на полное удивление поддалась моему желанию. Прижалась всем хрупким телом и смотрела цепко на губы, оказавшиеся намного ближе прежнего. — Я поступал так раньше, но сейчас этого не делаю. Ко всему, моё обещание останется неизменным, я обещал тебя не обидеть и сдержу это… Она смотрела так открыто, доверчиво и тепло, что мне стало мерзко и противно от самого себя, от её слишком быстрого доверия. Но лишь выдавил фальшивую улыбку теплоты, обманчивую, не являющуюся её надеждой на прекрасное дальнейшее будущее. К тебе никогда не притронется никто другой, кроме меня. Но твоё маленькое сердечко, спокойно бьющееся внутри, обязательно треснет… Смотрел на счастливую улыбку хрупкого доверия и в глубине души надеялся, что она сможет разглядеть во мне того, кто идеально маскировался именно перед ней, моей самой главной, но определённо сложной целью. Малышка, не сдержавшись, прильнула к губам, облизнула и чуть приглушенно застонала, пробуждая истинного зверя похоти и разврата. Потеряв голову, грубо сжал упругие ягодицы и почувствовал на её губах тот самый воображаемый вкус сочной клубники, способный свести с ума. Простонал и превратил поцелуй во что-то невообразимо грубое, ненасытное. Сплетал ловко языки, продолжая наслаждаться её близостью. Девичьи бедра начали нетерпеливо тереться об образовавшийся в брюках бугор, покачиваться и доказывать, что она — идеальная, а я в сопротивлении прорычал и сразу же получил ответный жалобный взвизг с её стороны. — Хочешь меня снова? Моя ненасытная девочка, — приподнимал рукой тягуче медленно подол юбки. В тишине раздался шумный шлёпок по ягодице, отчего малышка умоляюще захныкала и начала тереться её сильнее. — Чёрт, ты издеваешься? — Ты ведь хочешь меня… — прошептала сладко на ушко и, опустив невинно голову, прильнула губами к шее, оставляя огромный засос. Начала тереться ещё сильнее, отчего член недовольно пульсировал от пробудившегося неистового желания. — Приласкай, как ты любишь это делать. Давай, возьми меня или… Придётся найти другого для своего удовлетворения. Мне это послышалось? Или она только что приписала себе смертный приговор? Резко схватил за горло, а красные глаза угрожающе вспыхнули, вглядываясь в голубую радужку, наполненную сильной похотью. Она игриво закусила губу и продолжила, настырно двигаясь бёдрами, издеваться. Будто не замечала уничтожающего взгляда, а я помнил о серых крылышках и в порыве неконтролируемого и грубого секса боялся сделать ей неприятно. Неудержимо злился и боялся, что теперь это всё могло вылиться на неё. — Ты являешься только моей и больше ничьей, запомни и выучи это, Непризнанная, — прошептал достаточно грубо и, схватив за бедра, вжал в себя так, что она болезненно вскрикнула. — Если с твоего ротика ещё хоть раз сорвутся такие необдуманные словечки, то можешь начинать молиться Шепфа, чтобы я тебя не уничтожил. — Только твоя и больше ничья… — в бредовом шёпоте повторила, а сама уже расстёгивала ловкими пальцами пуговицы моей рубашки. Наблюдая за ней, слишком разгорячённой и ненасытной, не мог понять, что происходило и как так, что малышка за такие короткие минуты превратилась в ту, в которую я готов был вдалбливаться всю вечность. А если помнить её ангельский видок соблазна, то ещё сильнее будоражился, возбуждался до редко бегающих мурашек по телу. — Я буду очень аккуратна, пожалуйста, Люцифер… — прошептала так сладко и умоляюще, что просто не смог отказать ей. Она приподнялась, и мои пальцы, скользнув на внутреннюю сторону бедра, удивлённо остановились, не нащупывая ткани нижнего белья. — Ты без трусиков?.. — увидев её почему-то стеснительный кивок, подтверждающий это, тяжело сглотнул и еле-еле сдержался, чтобы нафиг не забыть об её положении. Приблизился к губам, едва касаясь, и прошептал: — Ты точно принадлежишь всецело мне, малышка… Но за твои словечки, недавно сорвавшиеся, получишь совсем другое… Дразня, двинулся дальше и раздвинул уже намокшие складки, просящие близости. Непризнанная выгнулась и умирающе хмыкнула, задрожала и попыталась бёдрами быстрее почувствовать заполнение внутри. Круговые движения вокруг клитора были издевательски мучительными, и она, уткнувшись лицом в моё плечо, умоляюще хныкала и чуть не пищала, стоило проводить более настырнее и напористее, надавливать на чувствительную точку. Как только насладился сполна видом её беспомощности и сильной безысходности, резко ввёл два пальца внутрь и, не давая полностью привыкнуть, грубо задвигал ими, заставляя малышку испускать блаженные стоны удовольствия. — Какая же ты у меня ненасытная… — свободной рукой огладил ягодицу и, резко шлепнув, услышал одобрительный стон. Она приоткрыла пухлые губы и приподняла бедра, потом опустила, будто пытаясь мне показать, как ей хотелось. Поднималась и опускалась, а её тельце, насаживающееся грехово на мои пальцы, выглядело чертовски восхитительно… — Такая неправильная девочка… — Но тебе же нравится… — простонала и снова приоткрыла в немом крике губы, чувствуя мои резко ускорившиеся пальцы до невозможного темпа. — Ах… только не останавливайся… Пожалуйста… Кусала нижнюю губу до покраснения и пыталась активнее насаживаться, но уже вся неистово тряслась, удерживаясь руками за подлокотники кресла, чтобы не рухнуться куда-то в сторону. Мокрые звуки наполнили тихую комнату и разбавляли хныканье, наивысшего наслаждения стоны, сбитое напрочь дыхание нас двоих. Наблюдая за её тельцем, испытывающим наслаждение от моих грубых движений, я чувствовал какую-то странную власть над ней, Непризнанной, несомненно являющейся полностью моей. От каждого миллиметра и сантиметра тела полностью моей. Моя глупая Непризнанная отдала себя сейчас в руки настоящего дьявола, отвратительно играющего на её струнах души, которые, узнав страшную правду, обязательно оборвутся. Ненавидел всей душой за единственную, способную залезть полностью в мою голову, и одновременно испытывал невероятное вожделение, замечая малышку в школьных коридорах. Слыша её стоны, идеальные и нежные, обозначающие удовольствие, — умирал, впивался в губы с голодным поцелуем, чтобы оставаться здравомыслящим. Ненавидел себя за то, что был неспособен выкинуть её из головы, которой удалось там зацепиться крепко и упёрто. Злился и негодовал, любуясь её идеальными формами, заставляющими вырисовывать в мыслях невероятно грязные картинки возможных продолжений. Раздражался, что стал зависим от той, которую считал настоящим отбросом, случайной ошибкой Создателя. Но сейчас, когда она сидела на мне, насаживалась и стонала в нескрываемых мольбах довести до оргазма, наслаждался и питался. Как настоящий дьявол ждал раскрытия всех чёртиков в ней, скрывающихся и ждущих определённого часа. Наращивая невозможный темп, слышал уже помирающее хмыкание и победно усмехался, чувствуя трясущееся тело малышки. — Кончай, Уокер. Двумя словами, сорвавшимися с языка в полушёпоте, оборвал последнюю струну её рвущегося терпения. Чувствовал, как она вся сжалась внутри и прикрыла глаза, несильно дрожа, испытывала невероятную волну оргазма. Выглядела в этот момент прекрасно, приоткрыв пухлые губы, добивала окончательно своим видом. Слишком идеальная, сладкая, полюбившаяся… Доведя до чего-то невообразимого, позволил умаститься на своей груди, прижав к себе, и слышал её дыхание и разбушевавшееся сердце. Наслаждался невероятной тишиной и старался откинуть в сторону все странные мысли, лезущие настырно в голову, и продолжал наслаждаться тихой идиллией. Ладно, я справлюсь, смогу выкинуть её из головы. Люцифер, сын самого Сатаны, который сможет раздавить эту Непризнанную тяжелым взглядом. Легко.