Любовь моя

Солнце уже катило к горизонту, когда Аделаида решилась наконец выйти на улицу. Августовский зной, кривыми полосами разрезавший прозрачный воздух, вот уже несколько дней стоял в Санта-Доминго, провоняв весь город прелыми водорослями и тухлой рыбой. Молодая женщина поморщилась, встречаясь с тошнотворными запахами, и скользнула пальцами по перстню на указательном, молясь духам хотя бы немного сжалиться и запустить легкий бриз, который бы насмешливо играл в волосах и остужал разгоряченную палящим светилом кожу. Ноги сами понесли Аделаиду к причалу, хотя с того момента, как она решила остаться с Диего и принять бразды правления, в море ее не тянуло, а воспоминания о корабельной качке заставляли желудок в ужасе сжиматься. Но желание почувствовать хотя бы слабый ветерок от прибрежных волн вынудило направиться к воде. Остановившись у пирса, донья недоверчиво обвела взглядом новехонькое судно, где еще стучали молотками работяги, распугивая случайно прижавшуюся к берегу рыбу и оглушая беспрерывным стуком всех живых. Лощеные паруса, собранные в мотки благородной ткани, держались на толстых, идеально начищенных мачтах, глянцем блестевших в свете солнца, а от кормы еще пахло свежей древесиной, разбавляя затхлый рыбный душок. Аделаида нахмурилась, с удивлением замечая среди трудящихся Диего, ловко орудовавшего инструментами. Душившая под горлом веревка белоснежной рубахи была развязана, открывая крохотный треугольник массивной груди, покрытой жесткими волосами, тонкий хлопок прилип к покрывшейся испариной спине, а закатанные рукава, которыми мужчина промакивал лоб, заметно посерели. Увидев супругу, он радостно улыбнулся — хотя Аделаиде до сих пор казалось, что это злобный оскал — и неспешно двинулся навстречу, расталкивая перед собой лениво снующих моряков. Зачерпнув из стоящей рядом кадки воды, Диего умылся, растирая влагу по вспотевшей шее, и сполоснул руки, чтобы в следующее мгновение беспардонно прижать к себе стройное тело жены. Аделаида охнула, упираясь ладонями в мускулистую грудь, но все же расслабилась, когда мужчина жадно впился в ее губы, наплевав на все правила приличия. — Здравствуй, любовь моя, — касаясь лбом ее лба, пробасил Диего. — Что здесь происходит? — выглядывая из-за его плеча и снова изучающе смотря на корабль, спросила Аделаида. Мужчина замялся, отступая в сторону, и потупил взгляд, будто придумывая оправдание, но под строгим взором жены Диего де Очоа — гроза пиратов и кавалер Ордена Испанской короны — стушевался, лениво выдыхая и признавая собственное поражение. «Проклятье», — буркнул под нос адмирал, догадываясь, что Аделаида точно не обрадуется новости. Нервно скользнув рукой по непослушным кудрям, он вымученно улыбнулся. — Новый корабль. «Вега», — гордо произнес Диего, выпячивая грудь. — Идем, я покажу, все почти готово. Аделаида надула губки, но все же опустила пальцы на жесткую ладонь мужа, и тот бесцеремонно сжал их, увлекая девушку за собой. Тело помнило, как взбираться по доскам на палубу, поэтому донья без труда преодолела путь, забираясь на борт и чувствуя легкое покачивание, тут же отозвавшееся болью в желудке. Диего рассказывал о новом корабле, его возможностях, но Аделаида слушала его вполуха, сосредотачиваясь на зеленеющей кромке горизонта и мысленно содрогаясь от воспоминаний. Обойдя верхнюю палубу, они спустились вниз, следуя по узкому коридору, и остановились у капитанской каюты. Открыв дверь, мужчина буквально затолкал девушку в комнату, на что та обиженно фыркнула, бросив недовольное: «Дикарь!» — Смотри, моя жемчужина, это каюта капитана. Здесь мы… — Нет, — перебила мужа Аделаида, замечая, как он зло стиснул челюсти, заставляя желваки на скулах гневно заиграть. — Что? — Ты ведь знаешь, что я разлюбила морские путешествия, — отмахнулась девушка, подбирая полы платья и кружа по искусно обставленной каюте. Диего следил за ней, точно взбешенный бык, прямым взглядом наблюдающий за грациозным кабальеро. Аделаида прекрасно понимала, что муж в ярости, но все равно желала лишний раз раззадорить его, ведь тогда он слишком страстно исполнял супружеский долг. Заметив на широкой постели, явно предназначенной для двоих, веревку, девушка усмехнулась, когда воспоминания легкой полудымкой окутали сознание, точно подталкивая к действию. Облизнувшись в предвкушении, она застыла на несколько секунд, прокручивая в голове план. Подцепив конопляную косу, Аделаида остановилась за спиной мужа, обматывая плотно сцепленные за спиной мужские ладони. — Помнишь нашу встречу на корабле? — промурлыкала она, ловко переводя тему. Диего встрепенулся, намереваясь развернуться, но супруга потянула его ладони, не позволяя ступить и шагу. Поняв, что ослепленный собственными чувствами попал в ловушку, он задумчиво хмыкнул, хитро щурясь и предчувствуя начало чего-то интересного. Диего уже и думать забыл о том, что жене не понравился корабль, сосредоточившись на разгоравшемся желании, что всегда при виде супруги тлело горячими углями в душе. Аделаида каждый раз умудрялась вызвать пожар, раздувая его своей строптивостью, и мужчина обжигался, пропадая в омуте ее любви, сгорая дотла и возрождаясь гордым фениксом. Девушка остановилась напротив, укладывая ладонь мужчине на грудь и прислушиваясь к сердцебиению. Галоп. Неслось, готовое раскрошить ребра и выбраться на свободу. Но иначе и быть не могло. Этот мужчина разгорался как масло, случайно встретившееся с мелькнувшей на долю секунды искрой, свежим порохом взрывался в короткий миг, освещая ее яркими вспышками. Аделаида любила этого разъяренного зверя, который дикарем набрасывался на нее, душил своей хищной страстью и согревал властностью. — Такое не забыть, — криво усмехнулся Диего, вспоминая, как отдирал застывший воск с груди и заходился криком, выдергивая смоляные волоски. — А еще я запомнил, что ты не умеешь вязать узлы. Заметив растерянность на лице супруги, мужчина ловко перебросил веревку через ее голову, стянув рукой два конца, и, обмотав их вокруг ладони, дернул девушку на себя. Та фыркнула, на что муж лишь усмехнулся: «Точно спесивая кобылица!» — Сегодня будем играть по моим правилам, — рыкнул мужчина над ухом, сжимая ладонью грудь через плотный корсет. — И какие же у тебя правила? — Сначала я сорву с тебя это платье, а после… — Нет! — крикнула Аделаида, жестко перебивая мужа и встречаясь с его недоуменным взглядом. — Делай, что хочешь, но платье не рви, — мягко произнесла девушка, глядя на мужа из-под опущенных ресниц, отчего Диего сглотнул, вспоминая, как в далеком начале их отношений в моменты близости ее щеки окрашивал робкий румянец. Аделаида развернулась, стоило мужчине ослабить веревку. Ловкие пальцы Диего принялись развязывать туго затянутую шнуровку. Платье с шелестом сползло к ногам, представляя взору лишь тонкую сорочку. Отпустив веревку, адмирал остервенело вцепился в ткань, разрывая ее и отбрасывая в сторону. — Я ведь просила! — прошипела Аделаида. — Ты говорила только о платье, — довольный собственной задумкой, ответил Диего и, подхватив супругу на руки, понес к кровати. Уложив девушку в постель, он довольно рыкнул, припадая к нежной шее и кусая тонкую кожу. — Руки, звезда моя. Диего выпрямился, потянул за край веревки, неторопливой змеей заскользившей по коже. Аделаида заерзала, почувствовав обжигающий след и испугавшись того, что ей это нравится. Муж сцепил ее руки, мастерски затягивая узлы и закрепляя запястья у витиеватого изголовья, будто предназначенного для этих игр. «Хитрец, он все это придумал давным-давно», — промелькнуло в мыслях девушки, когда сухие ладони Диего поползли по телу, запуская искры. — Что ты задумал? — боязливо спросила Аделаида, дернув запястьями, из-за чего веревки больно впились в кожу. Мужчина хитро улыбнулся, отходя к столу и выуживая из ящика свечу. Торопливо сбросив с себя лишнюю одежду, он осторожно, чтобы пламя не потухло, медленно придвинулся к кровати, скалясь в предвкушении, что заставляло кровь бурлить не хуже выдержанного вина. — Даже не думай. — Уже подумал, моя дорогая. Первая горячая капля сорвалась вниз, попадая в ложбинку меж грудей, и Аделаида вскрикнула, забарахтавшись, но Диего ловко устроился на ее бедрах, не оставляя возможности пошевелиться. — Прекрати! Идиот! Да как ты смеешь? Ты… А-а-ах, — вторая капля пришлась на живот, запуская цепную реакцию во всем теле, затягивая в плотный узел внутренние органы, съежившиеся в томительном ожидании. Свободной ладонью Диего сжал затвердевший в пальцах сосок, отвлекая супругу от жидкого воска, и она сладко застонала, ощущая контраст, точно горячие капли переполняли чашу ее желания, растворяясь в потоке вожделения, и отрезвляли затуманенный дымкой страсти разум. Мужчина сжал кожу на талии, отсаживаясь в сторону, опустил ладонь на лобок, медленно раздвигая мягкие складки, и скользнул пальцами, усмехаясь, когда почувствовал, как влажно внутри нее. Стоны заполонили каюту, лаская слух Диего, и тот прикрыл глаза, ненадолго вслушиваясь в звуки. Вот Аделаида снова натянула веревки, теперь скользнула ногами по простыне, с шумом втянула воздух, выдыхая вместе со сладким и протяжным: «М-м-м». Она уже не вскрикивала, когда новые капли касались кожи, лишь выгибалась навстречу, кусая губы, чтобы ненароком не сорваться на крики удовольствия. Вместе с последней каплей Диего дернул веревку, вмиг распутывая узел, который Аделаида не могла развязать, как бы ни пыталась. Размяв затекшие запястья, она тут же подскочила, набрасываясь на мужа и впиваясь поцелуем, кусая его губы и цепляясь ноготками за плечи. — Никогда больше так не делай! — отстраняясь, бросила Аделаида, сжимая в ладони массивный подбородок. — Не делать так, чтобы тебе было хорошо? Аделаида изумленно распахнула глаза, хватая воздух, точно рыба, выброшенная на берег. Она поняла, что от внимательного взгляда мужа не укроется ничего, в том числе и она сама со своими хитрыми уловками. Снова попав в плен мягкой перины и подушек, Аделаида игриво улыбнулась и поманила Диего указательным пальчиком. — Лучше замолчи и поцелуй меня. Просить дважды не пришлось. Как заплутавший в пустыне путник, мечтающий о глотке свежей воды, Диего припал к ее губам, сжимая ладонями податливое тело, будто он лепил его под себя из мягкой глины, и, отведя ее бедро в сторону, резко вошел, ловя сорвавшийся с губ жены крик. Глаза его сверкали сумасшедшим блеском, таким, что любая другая бы испугалась, в панике убегая от злобного тирана, но Аделаида до обожания любила властного мужа, всегда добровольно сдаваясь ему в подчинение, зная, что они оба тянут концы веревки на себя, бесконечно перебрасывая друг друга на свою сторону. Аделаида больше не сдерживалась, позволяя рукам скользить по влажному мужскому телу, сжимая бронзовую кожу, а звонкому голосу выплеснуть переполнявшее ее удовольствие, слишком долго плескавшееся внутри. Измученные томной пыткой, оба быстро пришли к разрядке, пуская по венам тягучую негу, еще долго заставлявшую их тела подрагивать от наслаждения. Диего рухнул на постель, проминая под собой матрас и прижимая жену к себе. — И когда ты собираешься отплыть? — тоскливо протянула Аделаида, нежно поглаживая обхватившую ее руку. — Когда ты согласишься отправиться со мной, любовь моя.