Ветер гулял по пустынным улицам разнося опавшие листья, пыль и различный мусор, непозволительно громко шумящий о влажный асфальт. Ещё недавно чистое небо затянулось тяжёлыми, непроглядными тучами, которые уже успели содрогнуться, оросив землю крупными слезами. Ни один одинокий лучик солнца не пробивался сквозь грязную облачную вату. Ичиго уже и не вспомнит, когда небо не рыдало, позволяя солнцу несколько дней порадовать людей своим присутствием. Здесь почти каждый день дожди. Он ненавидит дожди.
Хмыкнув, юноша поправил капюшон дождевого плаща и спустился с крыши высотки. Чисто. Тихие удары подошвы потрепанных берец разносились эхом по длинным улицам, отбиваясь от серых скелетом опустевших и разграбленных зданий. Приклад ружья приятно грел плечо, создавая ложную видимость безопасности. Ичиго понял одно: в такое время кроме огнестрельного или холодного оружия принести спокойствие не может ничего.
Вынув из заднего кармана штанов потрепанную пачку сигарет, рыжеволосый зажал тёмный фильтр потрескавшимися губами. Чиркнувшая зажигалка заставила кончик никотиновой палочки зажечься. Терпкий дым попал в легкие, принеся с собой лёгкое жжение и приятное покалывание. Выпустив дым из лёгких с довольным выдохом, Ичиго на пару мгновений прикрыл уставшие глаза, вслушиваясь в собственное дыхание, пение ветра и приближающиеся бодрые шаги.
— Ренджи… — Выпустив сигарету из губ, Куросаки чуть повернул голову в сторону.
— Давно ты по шагам определять научился? Не такой уж и безнадёжный случай. — Высокий парень с режущими глаза волосами и банданой на лбу ухмыльнулся во все 32.
— Усохни. Без тебя тошно.
— Ой-ёй, ты и правда без настроения… — Ренджи прижал ладонь к шее и потёр, обводя взгляд, — А… Как я вижу — в 3 районе всё тихо?
Куросаки лишь кивнул, всем своим видом показывая, что продолжать разговор не намерен. Абараи тяжело выдохнул, решив, что пытаться замять неловкое молчание не выйдет и лучший вариант — молча дойти до базы.
Лагерь встретил привычным шумом. Бурная обстановка снующих туда-сюда людей, запах пороха от тренировок, шум возни, смех, доносящийся из разных углов — всё это помогло Ичиго немного расслабиться, опустить плечи и наконец скинуть надоевший капюшон. Проведя всей пятернёй по ярко-рыжим волосам, парень скинул плащ, кинув тот на ящик. Потом заберёт.
Заметив знакомую копну медных волос, Ичиго улыбнулся уголком рта и решил, что обязательно навестит её сегодня.
Подойдя к зданию в удалении от основных построек лагеря, Куросаки потянул на себя массивную дверь — та со скрипом, но открылась, — и прошёл внутрь.
Тепло и мягкий жёлтый свет охватили тело парня. Вдохнув полной грудью, юноша поправил ружьё и направился дальше, туда, где чаще всего во всём лагере раздавались крики. Впрочем, ничего не изменилось. Звонкий женский голос сотряс стены.
Опять ругаются.
— Долго вы глотки рвать будете? Только шум наводите. — Куросаки привычно нахмурился.
— О, Ичиго! Ты уже вернулся? Мы ждали тебя позже. — Женщина улыбнулась и скрестила руки под грудью, — Всё тихо?
— Ты просто ждёшь когда меня убьют, Йоруичи.
Йоруичи расхохоталась и начала успокаивать мальчишку, говоря, что она переживает за него больше всех. Её голос успокаивал. Звонкий, но не писклявый. С едва ощутимой усталостью. Шихоин в принципе была очень удивительным человеком. Она не утратила такие простые на первый взгляд чувства, как жизнерадостность и улыбчивость. Так же стоит отметить, что она была до одури красива. Возможно, одна из самых красивых женщин, которых видел Ичиго. Йоруичи была высокой и очень стройной, скорее — худой, но обладала прекрасными формами и отличной физической подготовкой. Её бархатная смуглая кожа и переливающиеся под ней крепкие мышцы заставляли Ичиго удивляться каждый раз, пока она занималась его тренировками. Тёмные волосы, вечно затянутые в тугой конский хвост на макушке, едва заметно покачивались, напоминая кошачий. Она напоминала кошку каждым своим действием. Йоруичи действительно была удивительным человеком. Сильной, умной, красивой, улыбчивой. Женщина вдохновляла людей, ложно заставляя поверить в то, что всё не так плохо, что они могут победить. И Ичиго верил. Пусть и ложь, но мотивирует.
Засунув руки в карманы, юноша вытянулся в струнку и прочистил горло:
— В зоне 3 района всё чисто, заражённых нет, выживших тоже. По пути обратно в лагерь встретился с разведчиком 6 района — Ренджи Абараи. Дорога к лагерю чиста. — Отчеканил Куросаки и чуть наклонил голову в сторону.
Шихоин довольно улыбнулась и радостно ударила ладонями о столешницу с возгласом «Вот и хорошо!». Хлопок заставил до этого момента молчавшего мужчину скрипнуть стулом и поднять голову от кипы бумаг на столе.
Липкий страх. Смягчив взгляд, блондин улыбнулся уголками рта:
— Йоруичи-сан, Вы такая громкая… Не приготовишь ли чай?
— Просто мог попросить меня уйти, Урахара. Или найди беруши, должны где-то валяться. Неужели я вызываю у тебя мигрень? — Женщина улыбнулась и упёрла руки в бока.
— Не представляешь какую… — Шихоин звонко рассмеялась и направилась на выход — готовить чай.
Чай. Это единственная традиция данного лагеря — пить чай. От голодной смерти их спасало лишь то, что Урахара до лагеря держал магазин смешанных товаров и имел поставки с продуктовых складов. Сейчас же они имели несколько складов с провиантом. Этого хватало. Вылазки на склады были опасны, ведь находились на окраине города, но всё проходило гладко. Мобильная группа всегда находилась на базе у складов, следя и отстреливая пустых и мародеров. За безопасность волноваться не стоило.
Урахара Кискэ, бывший военный учёный, ушедший в отставку и державший свой магазин, сейчас держал целый лагерь, уничтожающий «пустых» — в прошлом людей, — вместо правительства. Этот маленький островок жизни, наверное, единственный, на огромное количество километров. Сам же Ичиго попал сюда почти случайно. Вообще, он даже сейчас может переместиться в государственное убежище, но совесть, честь и личный опыт не позволяют юноше даже думать о том, чтобы оставить этих людей. Отец Ичиго, Ишшин, военный врач-хирург, устроил своих дочерей в убежище и хотел забрать с собой и сына, но Ичиго здраво взвесил «за» и «против», решив, что его место может занять более нуждающийся человек, а он рукастый, выживет. С трудом приняв решение сына, он направил его в ближайший лагерь, который начал формировать его старый коллега — Урахара Кискэ. На удивление, Рукия, старая знакомая Ичиго, тоже собралась идти к Урахаре. Так стало даже легче.
Всё, что мог сделать Ишшин, он сделал: дал вооружение, научил пользоваться, указал дорогу и пожелал удачи, попросив не умирать. Так Куросаки младший и попал к Урахаре.
Они пришли в тот момент, когда жизнь лагеря только зарождалась. Уже позже Ичиго и Рукия встретили тех, кого знали раньше и с кем познакомились в процессе. Все люди тянулись к Урахаре, лагерь рос, число бойцов, которых лично обучали бывшие военные — основатель лагеря и учёный, и спецназовец Йоруичи Шихоин — увеличивалось.
Сейчас, оглядываясь назад, Куросаки мог с полной уверенностью сказать, что того ребёнка уже нет. Лишь до идеала отточенный инстинкт убийцы. Ещё год назад он собирался стать обычным студентом, а сейчас на его ещё молодом лице тяжкий груз пережитого. Это произошло со всеми. Кроме
него. Он всеми силами не позволял
пустому убить
душу. Он учил убивать, убивал сам, обеспечивал безболезненную смерть падшим союзникам. И всё это без сожаления, без эмоций, с трупной пустотой в глазах. Он прекрасно абстрагировался. Это поражало. Урахара нёс на своих плечах груз ответственности: за убийства, за убитых, но не сдавался. Не сломался при виде крови и не позволил сломаться Ичиго. Куросаки им восхищался. Он бы так точно не смог. Один — не смог. Только с
его поддержкой. А ещё Кискэ постоянно пил чай. В любой ситуации он пил чай. Поразительный человек.
— Присаживайтесь, Куросаки-сан. — Тихий голос с хрипотцой заставили Ичиго вздрогнуть и вынырнуть из размышлений. Кивнув, рыжеволосый сел за стол, отодвинув стул под углом.
— Вылазка и правда прошла успешно. Такое большая редкость, не находите? — Мужчина улыбнулся —
неискренне, Ичиго знал это, — и принялся крутить ручку в пальцах, пытаясь чем-то занять руки.
— В последнее время Пустых всё меньше. Может ли это говорить, что всё это наконец закончится?
— Ад никогда не закончится, Куросаки-сан. За год мы не вывели вакцину с противоядием, а если бы и вывели — штамп вируса изменяется постоянно, приводя тело к необратимым мутациям. Властям не удалось найти даже нулевого заражённого, так что говорить о ситуации с утечкой вируса? Мы можем лишь отбивать атаки, не более. Вы ведь знаете об этом, Куросаки-сан.
Парень кивнул. Да, знает, но признаваться самому себе в этом не хочет. В нём ещё бурлит надежда, вера в то, что всё наладится. Ичиго правда верит, что сможет забыть весь этот ужас.
Что забудет эти серые, полные усталости, глаза.
Поток мыслей был прерван появлением Йоруичи с подносом. Бодро сказав «О чём шушукаетесь, а? Меня обсуждаете, да?» и рассмеявшись, женщина принялась расставлять кружки и разливать чай.
Ичиго всегда казалось, что в такие моменты он явно лишний, но только стоило ему подумать об уходе, как Шихоин останавливала его и активно втягивала в разговор.
Самому Куросаки думалось, что это странно — в открытую чаи с капитанами гонять, но Йоруичи и Кискэ ничего не смущало. Они привязались к способному мальчишке за время тренировок, поэтому ничего особо удивительного не происходило. Тем более — он был такой не один.
***
Вечер быстро пролетал в приятной компании шумной и активной Йоруичи, и тихим, внимательным Урахарой. Ичиго же был просто наблюдателем. Ему доставляло удовольствие слышать смех, а не рыдания, видеть искренние улыбки — даже Кискэ в присутствии Йоруичи улыбался
по-настоящему. Только ей он уделял это действие и лишь внимательный глаз наблюдателя мог уловить эту улыбку для одной единственной —, спокойствие в чужих глазах. Всё это создавало иллюзию обычной жизни. Без Пустых, убийств, вечного страха.
Последние капли начавшегося дождя оттарабанили по крыше, что заставило Ичиго перевести взгляд на окно. Уже темно, около семи, значит скоро будет созыв на ужин. Встав из-за стола и попрощавшись с капитанами, Куросаки твёрдым шагом отправился в сторону лазарета. Прохлада и свежесть улицы дали лёгкую встряску. Ичиго и правда стоит взять отгул на пару дней.
Зайдя в лазарет, юноша сразу нашёл ту, к кому пришёл. Орихиме сидела на стареньком стуле у входа в больничное крыло. Заметив рыжего, девушка соскочила со стула, который жалостно скрипнул. Иноуэ неловко улыбнулась и прижала руки к груди, смутившись.
— Куросаки-кун! Ты давно вернулся? Ренджи уже заходил, а ты… ох, я думала с тобой что-то случилось! — Рыжеволосая принялась переводить дух, ведь выпалила всё на одном дыхании, убирать пряди волос за уши и хватать себя за пальцы, не зная куда деть руки и смущение.
Ичиго улыбнулся. Всё она знала. Если не увидела по возвращению, то точно расспрашивала Ренджи, ведь разведчики 3, 6 и 9 районов возвращаются примерно в одно время.
Девушка принялась щебетать что-то о том, как прошёл день, скольких она осмотрела и как много ран, полученных в быту, обработала.Рангику днём обожглась, неосторожно схватившись за раскалённую часть рукояти сковороды. Теперь у неё волдыри на большом и указательных пальцах, поэтому готовит госпожа Нанао. Ичиго прикинул, что в сложившейся ситуации — Нанао лучшая кандидатура на замену Мацумото. Главное, что Унахана не отпустила на кухню Орихиме, ведь вкус у девушки очень специфический и разделяла его та же Мацумото, но сама Рангику готовить такое не бралась. «Вот и правильно» — подумал юноша.
Иноуэ продолжала теребить свои волосы, что в итоге зафиксировала их заколкой на затылке, а свисающие с висков пряди подцепила невидимками, чтобы те не лезли в лицо. Куросаки посчитал это довольно милым действием и тепло улыбнулся, окончательно снимая с Орихиме напряжение.
Орихиме была хорошей девушкой, доброй. Она совсем не умела сражаться, её вгоняли в ужас одни лишь мысли о том чтобы кому-то навредить. Девушка не была глупой и понимала, что пустые — уже не люди и тут работает принцип «или ты их, или они тебя». Даже это осознание не позволяло девушке поднять руку на пустого. Решение причислить её к медикам было правильным, ведь Иноуэ была очень способна в медицине, а ещё это приносило ей спокойствие. Орихиме больно и тяжело смотреть на чужую боль и раны, она часто плакала у кушеток с пострадавшими, но всеми силами пыталась избавить их от боли. И у неё получалось.
После почти каждой зачистки остаются раненые — или по случайности, или разбивали окно голыми руками в отступлении. Причин и ситуаций с получением боевых ранений было много. И всегда Иноуэ бежала к раненым первой, на своей спине переносила пострадавших или пыталась вправить вывихнутую кость самостоятельно, чтобы не терять времени на призыв кого-то помочь, а потом ещё и несколько минут объяснять как правильно вправить конечность, дабы не травмировать ещё больше.
Серые девичьи глаза блестели от слёз каждый день, Ичиго мог на этот счёт даже поспорить. Она плакала совсем недавно — глаза ещё раздражены, а мешки от слёз всё больше. Орихиме была чистейшим, самым светлым, добрым человеком, которого знал Куросаки. Она ни разу не убила пустого и даже пыталась отстаивать жизни зараженных камрадов. В один из таких случаев девушка, вооружившись скальпелем, кинулась на Урахару, который лишь завидев рану пострадавшего вынес приговор. Все понимали — она выронила бы скальпель до того как добежала бы до Кискэ, но Йоруичи одним точным ударом ноги выбила его из рук девушки. И это был лучший исход событий. Экс-учёный просто сломал бы ей руку, да так, что ни один травматолог в паре с хирургом не соберут. С той поры девушка слёзно извиняется перед заражёнными товарищами и уходит молиться за них, проливая слёзы на собственную постель. Она не может остановить заражение.
***
Ночь полностью вступила в свои права. Россыпь звёзд и острый рог молодого месяца давали освещение, заставляющее тьму скрыться в уголках улиц и подворотней. Глубоко вдохнув чуть морозный воздух, юноша прижался спиной к трубе, выходящей из крыши здания.
— Опять киснешь, Куросаки? — Брюнетка аккуратно закрыла за собой дверь чердачного помещения. Присев рядом, Рукия похлопала тыльной стороной кисти руки рыжеволосого по груди в ободрительном жесте и расслаблено прижилась своим плечо к его предплечью, уложив голову на чужое крепкое плечо.
Ичиго улыбнулся и боднул брюнетку в висок головой.
— Ты решила мне мозги прополоскать? Ренджи уже сдался? — Со смешком выпалил Ичиго.
— С чего ты взял, что я его достала? — Девушка приподняла бровь и изогнула её в недовольном жесте.
— Да ты иной раз как рыбья кость поперёк горла встаёшь, я-то знаю.
— Эй, Ичиго! Такого ты обо мне мнения, да? — Девушка взвинтилась, выстрелила, как закрученная пружина, и принялась постукивать друга ладонями.
Засмеявшись и упав на бок, после чего перевернувшись на спину под натиском атак подруги, Куросаки схватил Рукию за руки и дёрнул на себя, опрокидывая. Охнув, девушка оказалась прижита к чужому телу. Осознав абсурдность ситуации, Кучики перестала пытаться ударить друга и просто расхохоталась, отдаваясь моменту. Не так уж и часто они могли просто подурачиться, посмеяться от души и просто спокойно выдохнуть, зная, что в ближайшие пять минут им точно не попытаются перегрызть глотки.
Забор, обтянутый колючей проволокой, выглядел слабой защитой, но пока возможности пустить по забору электричество не являлись возможными. Единственный способ добыть электричество — ветряные станции, находящиеся неподалёку, да генераторы, на зарядку которых уходит большая часть выработанной энергии. Пока Урахара размышляет о том как увеличить количество выработанного электричества, часовые посменно ведут дежурство по периметру лагеря. От атак пустых этого пока вполне хватает. Ичиго иной раз подумывал о том, что Урахара не прогадал с местоположением лагеря. Да, как магазин он был труднодоступен, но в сложившейся ситуации это сыграло на руку. Это заставило юношу ещё раз удивиться.
Кискэ будто знал.
Куросаки давно заметил, что экс-учёный часто предугадывал поведение пустых и места возможных атак. При помощи этой информации они избежали огромных жертв. Будто Урахара знал больше, чем говорил — в этом Ичиго был уверен. Тому подтверждением стал случай трёхмесячной давности…
***
— Ты уверен, Кискэ? — Женщина напряглась всем телом и упёрлась руками в стол.
Мужчина поднял взгляд на взволнованную Шихоин и чуть заметно кивнул. Громко втянув воздух носом, Урахара откинулся на спинку стула и опустил руки, сцепленные в замок, на стол.
-Это лишь моё предположение, но я более чем уверен, что оно верно. Скоро мы с ними встретимся…
Под «ними» экс-учёный имел ввиду новый вид заражённых. Многие предполагали такой исход событий, но так скоро, всего через чуть больше после чем полугода начала эпидемии? Никто не ожидал этого так скоро…
***
Урахара оказался прав. Уже чрез пару недель патрули встретились с новым видом заражённых. Они были умнее, обладали защитой в виде нароста-маски на лице, которую не так легко прострелить с мелкокалиберного оружия. Со временем их стало куда больше и их стали называть «пустыми», а тех, кто только заразился — «цепями». Из «цепи» в «пустого» после заражения проходит месяц-полтора, не более. Это уже выяснили учёные из государственных лабораторий, разнося информацию по округе через ещё работающие громкоговорители в городах. Наблюдения оказались полезными. Куросаки лишь однажды видел то, как на «цепи» появляется маска, превращая его в «пустого». Зрелище не для слабонервных.
Из глаз и рта заражённого с поразительной скоростью лезут белые наросты, покрывая лицо густой жижей, которая так же быстро застывает, создавая крепкую маску. Маска не только прочная, но и обладает острыми зубами, что повышает риск.
В таких условиях жить всё страшнее, а единственным успокоительным были улыбка Йоруичи и уверенность Урахары.
Девушка на груди тихо засопела, сжав в ладонях куртку рыжего и чуть нахмурила тёмный брови.
