i can't sleep

Чонин очень крепко вцепился в простыни, украшавшие его кровать. Он нервно огляделся, не в силах хоть немного прикрыть выпученные глаза. Он резко подпрыгнул, когда услышал один из множества раскатов грома, которые были частыми той ночью, заставляя его ещё сильнее напрягаться. Главный герой сложившейся ситуации отвергал грозы в большей степени, чем он мог бы сказать. Не было события, которое он ненавидел больше, чем грозу. Чонин несколько минут назад мирно спал, не беспокоясь, находясь во сне полном умиротворения. Но любимая гроза решила обрушиться той же ночью, когда он наконец смог отдохнуть. Такая ненависть зародилась, когда юноша впервые увидел это естественное событие. Страдает он с тех пор, как оно появлялся. Его уши закладывало всё больше и больше, желание кричать усиливалось с каждым раскатом грома, который достигал его слухового поля. Ян смотрел на кровати своих товарищей, завидуя тому, как их лица выражали полное спокойствие, несмотря на то, что небо снаружи было, мягко сказать не в порядке. Ему хотелось подбежать к ближайшей кровати, которая принадлежала Сынмину, и попытаться успокоиться. Но он знал, что, скорее всего, Ким скинет его с матраса за то, что он разбудил его. С другой стороны, он не хотел беспокоить своих друзей из-за своего страха перед грозой. Однажды им пришлось иметь дело с сильно дрожавшим Чонином. И правда в том, что парень не хотел больше беспокоить их, тем более в те моменты, когда у всех наконец был день, чтобы нормально выспаться. Свет молнии достиг его лица, напугав ещё больше. Он встал с кровати и надел тапочки, готовый бежать из комнаты, потому что в любой момент у него мог случиться нервный срыв. Чонин осторожно закрыл дверь в комнату, стараясь не издавать никаких звуков, чтобы другие в комнате не знали, что он ушёл. Ян спустился вниз в поисках стакана воды на кухне, ему пришло в голову, что, возможно, это могло бы хоть чуть-чуть расслабить его. Добравшись до кухни, парень взял стакан и налил в него воды. Когда он хотел сделать первый глоток, то внезапно уронил предмет, который мгновенно рухнул на пол; несколько осколков стекла достигли его ступни и повредили её. Снаружи раздался еще раскат. Слеза скатилась по его мягкой щеке, он был напуган. Как мог он собрал осколки стекла и вытер воду, разбросанную по полу. Затем Чонин медленно поднялся по лестнице, скользнул около одной из стен второго этажа, а затем разрыдался. Он ненавидел вести себя так, как маленький мальчик с глупым страхом, которого он не должен иметь. Чувствуя себя таким беспомощным, чтобы страдать, когда разразилась гроза. Ранее его друзья говорили ему, что он не должен чувствовать себя плохо, что это страх, который может возникнуть у каждого, и что он всегда может рассчитывать на них каждый раз, когда это происходит. Но Чонин неоднократно впадал в паническую атаку, так много раз он чувствовал досаду из-за того, что парням приходилось успокаивать его в ситуации, которая на них не влияла. Но он не мог, он всегда плакал или кричал, когда это происходило. Ян чувствовал себя таким беспомощным. Одна из дверей комнаты открылась, застигнув того врасплох. — Чонин? — голос, достаточно знакомый ему, обеспокоенный и несколько удивленный, эхом разнесся по коридору. Он убрал руки и на мгновение перестал плакать, чтобы подтвердить, что это он. Что если Хёнджин узнал. Чонин почувствовал, как он приближается к нему, обнимая. Хотелось плакать ещё сильнее, тогда ему пришла в голову мысль, что старший проснулся из-за него. — Я…сожалею, — сказал он дрожащим голосом. Хёнджин в некотором замешательстве склонил голову. — Почему ты говоришь это? — Я разбудил тебя, верно? — Чонин слегка надул губы. — Нет, я только что проснулся. Потом я услышал, как что-то упало, и испугался, — Хёнджин без всякой причины направил свой взгляд на ноги несовершеннолетнего, его глаза расширились, когда он увидел, как по одной из его ног стекает кровь. Он осторожно поднял младшего с пола, поглаживая по голове, чтобы немного успокоить, когда они пошли в ванную лечить его ранку. Чонин сидел на унитазе, наблюдая, как Хёнджин проводит ватной палочкой по его конечности. Было тихо, можно было слышать рыдания младшего, пока шёл сильный дождь. Старший закончил и улыбнулся ему, а затем протянул руку. Чонин не понял причину этого жеста и просто согласился. Последний отвёл его в комнату, когда они вошли, он увидел, что остальные его друзья крепко спят. Хёнджин оставил его на кровати и выжидательно посмотрел на него, как собака на своего хозяина. — Я пойду принесу воды, — Хван погладил парня по щеке и исчез через дверной косяк на кухню. Чонин удобно устроился в постели старшего, так как хотел спать. Снаружи раздался еще один раскат грома, сопровождаемый молнией. И снова Ян от удивления вскочил, схватив подушку, прежде чем слёзы вернулись. Он не хотел дрожать, не говоря уже о слезах, неловко избегая Хёнджина с тех пор как он проснулся. Но терпеть было очень тяжело. — Эй, все в порядке, Нини, — сердце Хёнджина немного сжалось, когда он вернулся в комнату и увидел мальчика, сдерживающего рыдания в своей постели. Он поставил стакан на ближайший стол и лёг к нему на кровать. Старший укрыл его и притянул к себе. Хван видел, как младший пытается найти спокойствие в его глазах. — Ненавижу грозы. Я серьезно их ненавижу, ненавижу вести себя так каждый раз, когда такое случается, — Чонин впервые отвел взгляд от Хёнджина, — Я знаю, что это смехотворный страх, что даже у многих детей младше меня его нет, но я ничего не могу поделать. Меня это сильно пугает. Хёнджин не смог сдержать улыбки, когда увидел рядом с собой младшего, у которого глаза были ярче обычного. — Чонин, твой страх перед грозой не смешон. У всех нас есть страхи, и это вполне нормально, этот страх не делает тебя глупым, как ты часто говорил себе. — Может быть, но… — Нет. Серьезно, Чонин. — Он прервал его, слегка нахмурившись. — Бояться — это нормально и плакать — это нормально, потому что это лучше, чем ничего не делать и мириться с этим. — Но я расстраиваюсь, когда впадаю в панические атаки. — Мне все равно, — ответил он. — Чонин, я хочу, чтобы ты знал: Если гроза случается, ты можешь пойти ко мне, я буду заботиться о тебе, пока она не утихнет. Чонин озадаченно посмотрел на него, медленно переставая плакать. Хёнджин был кем-то вроде защитника, но правда в том, что таких слов в то время не ожидалось. Эти сладкие слова успокоили его. — Почему ты утешаешь меня из-за такого глупого страха? — Потому что я люблю тебя, Инни. И я всегда буду защищать тебя. — Он полностью прижал младшего к своему телу, касаясь кожи, заставляя того вздрогнуть. — Хотя что-то серьёзное вряд ли произойдёт. Чонин впервые за всю ночь засмеялся, обнимая Хёнджина, утыкаясь лицом в шею. — Ты помнишь, как мы не ложились спать допоздна, тренируясь, и когда я отдыхал, мне нравилось лежать рядом с тобой и смотреть на звёздное небо? — Хёнджин играл с черными локонами парня. — Да, — ответил он, несколько озадаченный внезапным вопросом. — Ты помнишь, что я всегда хотел тебе что-то сказать, но в конечном итоге это заставило меня отступить и оставить тебя в недоумении? — Хах, да. — Я просто хотел сказать тебе, что ты одна из самых ярких звезд, Чонин. После этих слов, оставившего красноватый оттенок на щеках вышеупомянутого, наступила очень комфортная тишина, несмотря на то, что последний, кто говорил, не получил ответа. Чонин продолжал думать, что сказать, безуспешно успокаивая свое учащенное сердцебиение. — Хёнджин, ты… — Когда он хотел ответить, Хёнджин уже спал, что заставило Чонина рассмеяться над его быстротой засыпания. Он лишь слегка, но очаровательно поцеловал его в нос. Жест, который для него показал, как он был благодарен Хёнджину за то, что он помог ему успокоиться. Он снова обнял его, растворяясь в приятном естественном запахе, который исходил от Хвана, полностью забыв о природном явлении, которое все еще происходило снаружи. Может быть, Хёнджин был всем, что ему нужно, чтобы забыть любой страх. Хёнджин был одной из самых ярких звезд, которых можно было увидеть посреди грозы.