Его утопленник

Свежим безоблачным утром в большой и просторной столовой, будто бы до краев залитой рассветным солнцем, царит безмятежная, умиротворённая атмосфера. Высокий потолок и украшенные стены практически светятся от ярких лучей, проникающих через большие окна. Чистая скатерть едва ли не режет глаза своей белизной, а начищенные посуда и приборы тихо и тонко звенят от соприкосновений. В помещении витает приятный запах свежеприготовленной еды. Прислуга, наученная долгим опытом, с одного взгляда предугадывает любые возможные желания всех членов королевской семьи, незаметно суетится неподалёку от заставленного всевозможными угощениями стола, готовая в любой момент что-то подать или убрать. Бэкхён, ещё не до конца проснувшийся, задумчиво ковыряется вилкой в тарелке со своим завтраком, лишь иногда заинтересованно прислушиваясь к разговору своих родителей, негромко обсуждающих насущные дела. Младшая сестра, сидящая рядом и преисполненная энергии с самого утра, повторяет всё за братом, весело болтая ножками под столом. — Бэкхён, — зовёт отец, привлекая к себе внимание единственного сына. — Не так давно мы получили весть, что уже через пару часов прибудет посол из соседнего государства. Я бы хотел, чтобы ты присутствовал на этой встрече. Возможно, будет заключён важный для нас договор, — специально не договаривает, потому что за завтраком у них в семье принято не поднимать темы, связанные с политикой, другой государственной работой и обязанностями. Утро должно проходить легко и непринуждённо, настраивая на продуктивную деятельность до самого отхода ко сну. — Как скажешь, отец, — покорно отзывается парень, делая вид, что не почувствовал, как маленькая ножка сестры прилетела ему аккурат в коленку. Чэён вчера перед сном так упрашивала брата уделить ей время, что он, не подумав, ляпнул больше нужного, разумеется, чтобы она только отстала от него, вследствие чего он должен возиться с ней с самого утра и никакие дела отныне значения не имеют. В силу своего возраста она ещё плохо понимает, какие обязанности возложены на её брата, и что королевские дела не терпят отлагательств. После завтрака, несмотря на все старания Бэкхёна побыстрее добраться до своих покоев и укрыться в них, сестра нагоняет его прямо на широкой лестнице, устланной дорогим ковром, — цепляется за ногу, впиваясь пальчиками в плотную ткань тёмных брюк, и капризно тянет, заламывая бровки: — Ты обещал! Обещал провести со мной время, братик! — Чэён без угроз и шантажа сразу начинает краснеть и шмыгать носом, что, к сожалению, всегда безотказно действует на старшего. Тот просто терпеть не может быть свидетелем чужих слез, а когда плакать начинает его сестра, мастерски научившаяся за секунду доводить себя до рыданий, так и подавно. Бэкхён возводит глаза к высокому потолку, сдерживая страдальческий вздох, и опирается на резные крепкие перила спиной. — Давай чем-нибудь займёмся, когда закончится встреча с послом, мм? — осторожно приседает на корточки перед сестрой, умело удерживая баланс, чтобы ненароком не свалиться вниз по лестнице. Ковёр, конечно, смягчит в какой-то степени спуск, но сходить гематомы и срастаться кости будут очень долго, если это не шея, а выглядеть неподобающим образом, словно он до сих пор какой-то драчливый и вздорный сорванец, он себе позволить не может. Сестра обиженно дует губы и, притопнув ножкой, канючит, что хочет погулять с ним сейчас и никак не позже. Бэкхён пытается её вразумить, но та и слушать не хочет — гнёт свою линию, уже готовая прибегнуть к душераздирающим рыданиям, чтобы брат точно согласился, если не хочет стать участником предстоящего концерта и нажить проблем. — Ладно, — всё-таки смиренно вздыхает парень, достаточно быстро сдаваясь, потому что спорить с той всегда бесполезно. — Но совсем недолго, потому что скоро мне нужно будет готовиться к встрече. Радостно взвизгнув, Чэён, любящая и привыкшая получать всё здесь и сейчас, крепко хватает брата за ладонь и тянет за собой вниз по лестнице с таким упорством, что сопротивляться себе дороже. Сестрица ловко перепрыгивает через ступеньки в своих очаровательных голубеньких туфельках, предназначенных для носки в замке, и придерживает в кулачке подол такого же цвета лёгкого повседневного платья, всласть украшенного рюшами и кружевом для детской девичьей души. Бэкхён, уже не обладающий той реакцией и прытью, едва успевает встать на ноги, чтобы не полететь за маленьким сгустком энергии лицом вниз. Чэён решает не тратить драгоценное время на переодевание, думая, что, в случае чего, одним платьем меньше, другим больше. Ну не будут же дорогие родители расстраиваться и ругать её, если одежда придёт в негодность после какой-то прогулки? — Выйдем за территорию замка? — чёрные маленькие глазки так блестят от предвкушения, что Бён опять отвечает согласием, не видя причин для отказа. Держа сестру за руку, Бэкхён уверенно ведёт её за собой по просторным коридорам к одному из выходов из замка, что расположен возле кухни. Предназначен он исключительно для прислуги, которым та пользуется, чтобы забирать привозимые продукты всего пару раз в неделю. Если их заметят, им, разумеется, никто и слова не скажет — принцу с принцессой разрешено свободно перемещаться по замку и по оговоренной территории в своё свободное время (под ответственность Бэкхёна). Путь через кухню самый короткий — ближе всех находится к заднему двору, пройдя который, они смогут выйти за территорию замка, обозначенной живой изгородью. На улице оказывается довольно прохладно — солнце не успело прогреть воздух с этой стороны замка, ещё пока обрамляя кромки деревьев и не развеяв их тени. Брат с сестрой на перегонки с поддавками пересекают задний двор, поочередно поправляя на девочке шаль, в которую её укутал заботливый дворецкий, успевший перехватить их в самых дверях. Скучающие заспанные стражники, приветствуя юного принца и маленькую принцессу, без лишних слов расступаются в стороны, предоставляя им возможность свободно покинуть территорию замка. После ворот они следуют по вымощенной камнем дороге и вскоре сворачивают на малозаметную тропинку, уходящую в чащу небольшого леса, потихоньку желтеющего по осени. Под кронами деревьев оказывается ещё холоднее, чем на открытой местности, и довольно влажно от утренней росы, поэтому Бэкхён, подгоняя сестру, чтоб уж сильно не замерзнуть и не дай бог заболеть, уже через пару минут ступает с мягкой земли на твёрдую породу. Они выходят на просторную живописную площадку перед обрывом, со всех сторон окружённую небольшим лесом и скрытую от посторонних глаз. Взгляд всякий раз цепляется за размытую линию горизонта на водной глади, что виднеется уже возле последнего дерева у конца тропинки. Запах соли сразу становится очень отчётливым, а порывистый северный ветер беззастенчиво пробирается под их достаточно лёгкую одежду, явно не предназначенную для этой местности и времени суток, заставляет невольно передёрнуть плечами в наказание. — В этом году так рано наступила осень, — делится наблюдением парень, неспешно идя вперёд и делая вдох полной грудью. С недавних пор они с Чэён начали довольно часто приходить на это место, чтобы полюбоваться на бескрайний океан с высокого обрыва. Оба каждый раз заворожены тем, как большие волны под ними разбиваются о выглядывающие из-под воды скалы и каменную гладь утеса, из года в год неумолимо стачивая их, и, превращаясь в пену, быстро возвращаются обратно. — Подойдём ближе? Сестра согласно угукает и, чуть отставая, идёт за Бэкхёном, потому что немного боится высоты, а точнее — с неё упасть. Вместе они подходят почти к самому краю, и парень, поддавшись желанию по обычаю с комфортом устроиться, незамедлительно садится на насиженное место, свесив ноги вниз, чем пугает младшую сестру, устроившуюся чуть подальше за спиной родственника и накрепко вцепившись в его руку. Бён искренне наслаждается представленным видом, тем, как лучи невысоко поднявшегося из-за горизонта солнца отражаются белым светом от воды, из-за чего та кажется практически прозрачной и сияющей одновременно. — Думаешь, здесь очень глубоко? — спрашивает сестра, за всё время так ни разу и не задавшая этот вопрос из-за страха узнать ужасающий ответ, и крепче перехватывает руку парня для собственного спокойствия. Так он гарантировано не сорвётся в воду. — Конечно, — отзывается Бэкхён, подставляя лицо едва ли греющим лучам солнца и прикрывая глаза. Беспокойства сестры он не разделяет и не находит важным так бояться. Главное, быть всегда аккуратным и осторожным. — Здесь хоть и видно дно, когда вода спокойная, но, думаю, первый этаж нашего замка с легкостью скроет. — Жуть… Время за разговором проходит быстро. Чэён рассказывает, как ей не легко найти общий язык с новой гувернанткой, какая эта взрослая женщина строгая и грубая с ней, что прошлая девушка, которая, к сожалению, заболела и уехала на неопределенный срок домой, была куда лучше и объясняла ей всё гораздо доступнее. Бэкхён слушает то, как ему изливает душу сестрёнка, отчасти понимая, как той сейчас и правда нелегко приходится, ведь с недавних пор её вседозволенность сменилась на ряд ограничений и обязанностей, к которым она пока не привыкла. Настало время ей учить этикет, заниматься садоводством, чтобы иметь представление, что такое земной труд, изучать счёт и письменность. Разумеется, без слёз и криков не обходится, поэтому парень старается быть более внимательным к Чэён, пытается поднять ей настроение при случае, чтобы она совсем не унывала, узнав, что не всю жизнь будет всё так, как она хочет. Бёну в своё время такая поддержка бы точно не помешала, но тогда он был единственным ребёнком, да ещё и мальчиком — почти никаких радостей жизни, сплошные занятия и ограничения во всём, чтобы он в будущем стал достойным правителем своего государства. Мысли о скором возвращении в замок угнетают, но деваться ему некуда, потому что судьбу свою он отнюдь себе не выбирал. Холодный морской ветер прошивает его белую простую рубаху насквозь вместе с ним и вызывает дрожь, но он всё равно решает задержаться ещё хотя бы на пару минут. Смотрит расфокусированным взглядом в неспокойную воду, пребывая в своих мыслях, пока не замечает что-то быстро проплывшее в отдалении от утёса. Бэкхён прищуривается, совсем перестав слушать увлечённую сестру, и пытается разглядеть это нечто, предполагая, что это может быть либо крупная рыба, либо дельфин. Когда глаза начинают слезиться от напряжения, мельтешащих волн и из-за того, что редко моргал, парень разочаровано поджимает губы и говорит Чэён, что им пора возвращаться. Первым поднимается на ноги и протягивает сестре руку, на которую та сразу опирается и благодарит за помощь. Отряхнув несущественную пыль с подола платья, девочка неожиданно игриво щурит глаза и стреляет в брата озорным взглядом. Неожиданно хмурый вид Бэкхёна ей не нравится совершенно, и она решает исправить это своим способом. — Спорим, ты не догонишь меня, и я первой доберусь до дома? — она чувствует себя гораздо лучше, после того как поделилась своими переживаниями, посему грустить более не желает. Улыбка теперь более беззаботная и лёгкая, а движения менее скованные — Чэён перескакивает с ноги на ногу, из-за чего её юбка поднимается вверх, и пару раз кружится вокруг своей оси. Она знает, что дорогой братик почти всегда заражается её настроением. — Нет, мы не будем устраивать такие забеги, — однако качает головой Бэкхён, потому что бегает его сестра достаточно медленно и ко всему прочему вечно спотыкается, норовя расшибиться. — Перестань кружиться, ты упадёшь… — он тянется к девочке, чтобы взять её за плечи, но та делает неожиданный рывок в сторону, пытаясь игриво уйти от прикосновения, но всё происходит быстрее, чем она успевает осознать — туфельки, не предназначенные для прогулок по твёрдой породе, неловко скользят по гладкой поверхности и мелким камушкам совсем не в безопасную сторону. Раздаётся задушенный вскрик, и девочка уже начинает заваливаться в сторону обрыва, нелепо взмахнув руками, но брат, коривший себя с утра за плохую реакцию, с упавшим сердцем успевает схватить подол платья. Резкий рывок позволяет ему оттолкнуть сестру от края, но взамен вес собственного тела тянет его вперед. Пара неловких шагов и места под ногами для опоры остается до невозможного мало. В точности как сестра секундой назад, скользит подошвой по породе и по инерции оказывается в точке невозврата. Бэкхён, задохнувшись от ужаса, срывается вниз, не имея возможности за что-либо схватиться. Ледяной ветер по ощущениям режет его на лоскуты в те самые длинные мгновения в его жизни, которые он не успевает осознать. Волны, с остервенением набрасывающиеся на скалы, лишают парня воздуха ещё до того, как он настигает уровня океана, явно намереваются разбить его о гладкие стены утеса или хотя бы сбить с толку ошеломлённого человека. Бэкхён влетает в мертвецки холодную воду спиной, от удара и шока от температуры выпуская из лёгких последний воздух, и та жадно смыкается над ним, не собираясь отпускать дорого гостя. Обжигающий холод парализует всё тело и дезориентирует, рубашка и брюки врезаются в кожу, облепляя и сковывая. Бён безуспешно пытается помочь себе руками и ногами, но накатывающие сильные волны не дают ему всплыть, и он лишь в считанные секунды тратит все свои силы и надежды. Бэкхёна накрывает паника, и он едва сдерживает себя, чтобы не сделать судорожный вздох. Он не хочет так глупо умирать и до последнего пытается себя обмануть, что это не чёртов конец, что ещё чуть-чуть и стихия вытолкнет его на поверхность. Но в действительности парень с каждым мгновением всё глубже уходит под воду, больше не в состоянии сдерживать импульсивные попытки организма наполнить лёгкие спасительным кислородом. Крепко зажмуривается, чтобы не видеть, как тьма вокруг сгущается, и чувствует, как ледяная вода обжигает носоглотку — давится, пытается сделать ещё один рефлекторный вдох, но проглатывает только воду. Схватившись за горло, парня гнёт, как ему до ужаса больно и страшно от того, что с ним сейчас происходит. Совсем скоро почувствовав спиной песчаное дно и то, как голова, налившись свинцом, запрокидывается, он понимает и признаёт, что для него настал конец. На задворках сознания теплится мысль, что пусть он и прожил не долго, и не успел воплотить в жизнь даже четверть своих планов, Бэкхён рад, что своей жертвой смог спасти свою любимую сестру. В это же время, нарочно держась на значительном расстоянии от без пяти минут утопленника, мечется, изнывая от нерешительности, существо, принятое считать вымыслом и вестником беды. Сильный хвост то и дело бьёт по дну, поднимая песок и делая воду мутной, но его острому зрению это нисколько не мешает жадно ловить каждую судорогу человека. Сжав с силой ладони в кулаки, существо не может найти веских причин, чтобы не помочь бедолаге. Но его останавливает только душащий страх, что он слишком давно не видел вблизи этих монстров, когда-то оборвавших его жизнь. «чанёль, ради бога, решайся уже!» — в последний раз особо мощно ударив хвостом по дну, он срывается с места, одним сильным рывком преодолевая расстояние до почти почившего парня. Отбрасывает в сторону навязчивые мысли, что ему лучше убраться отсюда как можно дальше и не впутываться в это со своей безмозглой добродетелью, и, осторожно подхватив на руки безвольное тело, не зная как лучше взяться, так же быстро устремляется в сторону берега. Вынырнув не так далеко от песчаного берега и беснующихся волн под обрывом, Чанёль замечает совсем рядом среди группы скал, выступающий над водой, широкий валун, практически горизонтальный, и быстро определяет свою траекторию в его сторону. Стихия на поверхности сходит с ума и швыряет из стороны в сторону, навязчиво накрывает с головой, и даже с сильным хвостом существа оказывается довольно трудно ей противостоять. Он понимает, что время для парня в его руках утекает сквозь пальцы, поэтому прилагает недюжинные усилия, чтобы как можно скорее оказать необходимую помощь. Чанёль добирается до нужного места, и ему едва хватает сил поднять тело над водой и закинуть на скользкую поверхность, не разбив тому голову. Кислород с непривычки обжигает горло, однако сейчас ему нужно позаботиться о том, чтобы это произошло с горе-спасателем. Подтянувшись на руках, Чанёль старается сесть, вновь ощутив все прелести гравитации и вес своего двухметрового хвоста. Переворачивает человека на валуне лицом вниз, перехватив поудобнее его под животом так, чтоб голова свисала с поверхности, будучи ниже туловища. Несколько раз встряхнув парня, сильно сжав, Ёль с облегчением замечает, как из приоткрытого рта начинает вытекать вода. Потормошив того ещё больше, чтобы из чужих лёгких вышло как можно больше жидкости, существо радостно улыбается, обнажая белые зубы с чуть удлиненными клыками, острым слухом уловив донесшийся через шум волн и рев ветра первый рванный вдох человека. Хотя это породило проблему: если он сейчас уплывёт, завершив на этом свою спасательную операцию, парень придёт в чувства вдалеке от берега на скользком неровном камне, окруженном водой глубиной в пять-шесть метров, с которого точно не сможет добраться до суши. Это если он еще успеет прийти в сознание раньше, чем снова окажется в воде. «чанёль, а если он опять в воду свалится? опять утопится?» — неожиданные мысли заставляют его вздрогнуть. Сильно встряхнув головой, что даже красная чёлка упала на глаза, Чанёль быстро зачёсывает непослушные волосы назад и, пока парень ещё находится в полуобморочном состоянии, соскальзывает в воду и аккуратно стаскивает человека к себе. Не позволяя тому опять захлебнуться, существо, до бёдер имея человеческое туловище, а ниже рыбий длинный хвост с зеленой чешуей, предельно осторожно плывёт в сторону берега, то и дело подтягивая вверх спасённого утопленника, которого неугомонная стихия так и норовила утащить на дно. Оказавшись на мелководье, Чанёлю приходится очень стараться, чтобы добраться до суши с безопасным уровнем воды — правой рукой он прижимает к себе бессознательное человеческое тело, изредка подающее признаки жизни, а другой, цепляясь за дно, как может, тащит их в сторону берега. Сильный хвост, помогающий быстро преодолевать большие расстояния под водой, благодаря боковым плавникам, и обладающий высокой маневренностью, сейчас оказался настоящим обременительным балластом. Как же все-таки он отвык от гравитации поверхности. Впервые оказавшись почти целиком на суше — только самый кончик хвоста касается воды, — Ёль со вздохом облегчения опускает на белый песок человека и на пару мгновений замирает, не зная, как дальше поступить. По сути, всё, что он изначально хотел сделать — спасти парня — он сделал, а теперь уже его не касается, что с тем будет дальше. К тому же, судя по одежде, тот из весьма обеспеченной семьи, и, если его сестра не дурочка, то сейчас зовёт кого-нибудь на помощь. Причина, по которой Чанёль набрался смелости и решился помочь этому парню в том, что он, не сумев совладать со своим любопытством, осторожно наблюдал какое-то время за родственниками издалека и прекрасно видел, как парень спас девчонку. Отголоски сострадания к людям невольно взяли верх над существом, перенося его в воспоминания о том, как он сам уже однажды умирал, и он для себя в то же мгновение решил, что не позволит такому молодому и доброму человеку уйти из жизни раньше положенного. «чанёль, только одним глазком! и потом сразу в воду!» — он заметно волнуется, ведь ещё ни разу с тех пор, как потерял свой человеческий облик, не находился так близко к человеку. Кончик хвоста взволновано дёргается, поднимая вверх брызги, но ничего поделать он с собой не может. Быстро облизнув пересохшие губы, Чанёль аккуратно убирает налипшие на чужое лицо тёмные волосы и склоняет голову набок, с искренним любопытством рассматривая красивое и безмятежное лицо незнакомца. Скользит взглядом по бледной, ещё влажной коже, замечает каждую родинку и едва заметную морщинку. Парень перед ним просто само совершенство, жаль только, всё никак в себя не приходит. Ещё через пару мгновений любования человеком, Чанёль начинает чувствовать, как находиться на суше ему становится всё дискомфортнее — хвост, покрытый изумрудной, переливающейся чешуей, начинает непривычно обжигать и печь. Это не может не пугать его, потому что раньше такого никогда не было, и поэтому он решает попробовать растормошить парня и побыстрее привести того в сознание. Склонившись над ним, Ёль легонько пару раз хлопает незнакомца по щеке ладонью, неосознанно отмечая мягкость чужой кожи. Через краешек губ у человека вытекает небольшая струйка воды, которой он все же успел вновь наглотаться, его грудь постепенно начинает вздыматься всё выше и через пару мгновений, закашлявшись, он рефлекторно пытается принять сидячее положение, из-за чего Чанёлю приходится тут же придержать его за спину, чтобы тот не упал обратно и не ударился головой. Бэкхён, по-прежнему сильно кашляя, избавляясь от остатков воды в лёгких, опирается ладонью о плечо Чанёля, моментально напрягшегося от прикосновения, и медленно открывает глаза, сильно слезящиеся из-за попавшей в них солёной воды. Вид размытого человека перед собой постепенно становится более чётким и оба замирают, затаив дыхание, когда их взгляды встречаются. Возможно, Бён ещё не до конца пришёл в себя, — хотя это определенно, — но он уверен, что красивее человека до этого в своей жизни не встречал. Во всё глаза, забыв о дискомфорте, смотрит на молодого парня перед собой и не может вымолвить и слова. Он впервые видит кого-то с медно-красными волосами, такими контрастными по сравнению с белоснежной кожей лица, а чужие глаза, широко распахнутые, на дне тёмных зрачков которых плещется непонятный ему страх, и вовсе пленяют принца. Непонятные доселе чувства, неожиданно вспыхнувшие при взгляде друг на друга, поражают обоих. Бэкхён только собирается что-то произнести, как невольно скользит взглядом от своей руки, по-прежнему сжимающей чужое плечо, по обнаженной груди красноволосого вниз и недоуменно застывает. На пару мгновений крепко зажмурившись, а потом проморгавшись, его глаза распахиваются в немом испуге, видя у того вместо привычных человеческих ног длинный и мощный рыбий хвост, покрытый переливающейся чешуей. Быстрее, чем успевает подумать, отталкивает от себя Чанёля и в страхе отползает назад, не веря и не желая осознавать тот факт, что его, очевидно, спасло от верной гибели это… существо? «русалка,» — неожиданно приходит в голову принца подходящее название для этого существа, и он цепенеет ещё больше. Разве они не вымысел из сказок и бредней вечно пьяных моряков? А если и нет, то они не должны топить своих жертв, играясь, или с каких пор это не так?! Чанёль, видя как калейдоскопом сменяются чужие эмоции на лице от страха до ужаса и полного непонимания происходящего, решает, что ему нужно как можно скорее убираться прочь, обратно в океан. Он не рассчитывал, что парень, увидев его хвост, проигнорирует его наличие, словно его и вовсе нет, но, русал должен признать, что после искреннего восхищения в карих глазах человека, пока тот рассматривал его лицо, надеялся на более… мягкую реакцию. Не такую очевидную. «чанёль, ты до сих пор слишком наивен. пора уходить.» — С-стой! — неожиданно вскрикивает Бэкхён, видя, как русал, явно уязвлённый его реакцией, собирается скрыться в воде, начиная отталкиваться сильными руками от песка. — Пожалуйста, остановись, — парень вытягивает руку вперёд, хватая пальцами воздух, и удивляется, когда Чанёль действительно нерешительно замирает, уйдя лишь наполовину под воду. Только кончик хвоста опять мелькает над поверхностью и поднимает брызги, давая принцу все основания предположить, что тот сейчас очень сильно нервничает. — Ты русал-…ка? — осторожно спрашивает, боясь спугнуть лишним движением или резкой интонацией. Что-то ему подсказывает, что бояться красноволосого не стоит. Тот выглядит действительно взволнованным и напуганным, и на кровожадного монстра, обитающего на дне морском, совершенно не похож. Чанёль, обдумывая чужой вопрос, в сомнении хмурится, его хвост прекращает поднимать на какое-то время брызги, а затем неопределенно качает головой, не отрицая, что русалом он не является. — Т-ты… понимаешь, о чём я говорю? — решает уточнить Бён, потому что чужой ответ он находит немного странным, но Ёль, неожиданно улыбнувшись, обнажая небольшие передние клыки, согласно кивает, развеивая чужие сомнения. — Тогда, может, ты что-нибудь скажешь? Как тебя зовут, например…? «чанёль, давай, это не сложно!» — воодушевленно думает русал, обрадовавшись заданному вопросу. Он не знает, сколько времени прошло с тех пор, как он очнулся в новом для себя теле — с этим мощным хвостом, окруженный непонятными и откровенно пугающими существами, отныне похожими на него, да ещё и на каком-то морском дне среди огромных кораллов, практически в полной темноте. Но с тех пор он ни разу не приближался к суше, стал неким изгоем, не желая иметь ничего общего с себе подобными, и всё это время разговаривал только с собой в мыслях. Воспоминания о жизни, когда он был ещё человеком, постепенно стираются из его памяти, и единственное, что у него осталось и что он бережёт, — своё имя, которое взял за привычку повторять каждый раз, когда о чем-то думает. Вдохнув поглубже от мысли, что наконец-то он произнесет кому-то своё имя и его будет знать хоть кто-то помимо него, русал, действительно радостный от этого, неожиданно понимает, что даже не помнит, как звучит собственный голос. Сведя брови к переносице, он проговаривает своё имя беззвучно одними губами, в то время как Бэкхён щурится, безуспешно пытаясь понять, что он там произнес и не оглох ли он сам, а то мало ли. Ещё через пару мгновений красноволосый прочищает горло и совсем уж неуверенно произносит: — Ч-чанёль…? — голос выходит хриплым и низким настолько, что он сам дёргается, испугавшись, искренне не ожидая от себя такого. Принц удивлённо пару раз быстро моргает, а затем улыбается застеснявшемуся русалу. — Приятно познакомиться, Чанёль, — по телу красноволосого бегут мурашки, как ему нравится звучание собственного имени из чужих уст. — Меня зовут Бэкхён… — только парень собирается наконец-то поблагодарить русала за своё спасение, как его обрывают крики стражи, спешащей к нему изо всех сил. — Принц Бэкхён! Ваше высочество! Бён вскакивает на ноги, смотрит на стремительно приближающихся к пляжу стражников, затем поворачивается в сторону Чанёля, чтобы попросить его как можно скорее уплывать, но того и так уже след простыл. Парень испытывает облегчение, что русалу ничего не угрожает, но вместе с тем и легкое разочарование, что им не удалось пообщаться хоть чуточку дольше. Когда теперь представится возможность встретиться? И представится ли вообще? Встревоженные служанки, прибежавшие по зову сердца, накидывают на парня собственные шали и схваченные в панике полотенца, а матёрые стражники, минутой назад сонно несущие утренний караул, настойчиво предлагают донести его на руках и, получив мягкий, но категоричный отказ, держатся очень близко, чтобы быть готовыми подхватить под руки. Только берег скрывается за деревьями, Бэкхён наконец ощущает, как же ему плохо. Холод воды и порывистого ветра, прилипшей к телу сырой одежды, накатившего ужаса от воспоминаний и осознания вероятной смерти, от которой его спасло сказочное существо, пронзает его изнутри и снаружи насквозь, понемногу лишает рассудка и заставляет всем телом дрожать. Сильная усталость, боль от падения в теле и от воды в легких сковывают движения и дыхание, из-за чего вся процессия продвигается довольно медленно. Соль на коже и языке ощущается невероятно противно, а еще кажется, что и воздух в легких приобретает тот же вкус. В замке Бэкхёна встречают обеспокоенные родители, зарёванная Чэён и готовые к любой степени тяжести повреждениям принца прислуга с лекарем. Парень не скрывает, что сильно устал и хотел бы сейчас просто отдохнуть, но, так как здоровье принца на первом месте, ему приходится пройти тщательный осмотр. Сначала лекарь щепетильно осматривает его со всех сторон на всевозможные повреждения в его покоях, и только спустя час Бёну позволяют, наконец, заслуженно отдохнуть. Отказавшись от еды, он лежит на мягкой перине, пытаясь осмыслить ранее произошедшее с ним. От почти настигшей его смерти до Чанёля. Мысли о последнем терзают принца очень долго, заставляя ворочаться и постоянно вздыхать об упущенной возможности нормально с ним пообщаться, параллельно продолжая все еще периодически крупно вздрагивать от пережитых ощущений и событий. Остаётся надеяться, что тот сам захочет как-нибудь с ним повидаться и приплывет к обрыву, когда Бэкхён будет один.

***

Проходит несколько мучительно долгих дней, за которые у Бэкхёна ни разу не получилось остаться нормально наедине с собой — поблизости всегда находилась новая личная стража, контролирующая каждый его вдох и шаг по замку, будто он в любой момент мог утонуть. Как-то сбежать или скрыться от нее не представлялось возможным, все-таки он не маленький ребёнок, чтобы изощряться, однако принц, злясь на излишне опекающих его родителей и импульсивно запретивших ему приближаться к обрыву, практически не выходил из своих покоев. Даже Чэён не решалась надоедать старшему брату, прекрасно видя, в каком неважном настроении тот находится, преследуемый слугами. Чуть позже контроль за парнем резко значительно ослабевает, будто бы ко всем пришло понимание, что в замке принцу ничего не грозит, но времени улизнуть по-прежнему нет, потому что теперь ему пришла пора возвращаться к своим основным обязанностям — присутствовать на встречах и собраниях отца, принимать участие в обсуждениях, тем самым показывая людям, что он растет достойным будущим правителем. Бэкхён не заболевает после своего «путешествия» на дно морское каким-то очередным чудом, но душевно он довольно подавлен мыслями о смерти и встрече со своим спасителем, которая все никак не случится. Из-за всего этого принц утомляется быстрее обычного, большую часть времени находится в своих мыслях, и из-за натянутой вежливой улыбки, которую он неизменно выдавливает, что королю, что простолюдинам, которые уже второй час приходят пожаловаться на свою жизнь, прося помощи, понимает, что в конце дня его ждет выговор от отца. Думает, что пора бы взять себя в руки, но мыслями он всё равно находится на том песчаном берегу, на котором он очнулся несколько дней назад, едва не погибнув. Принц даже представлять не хочет, что бы сейчас было с его бездыханным телом на дне океана, если бы не Чанёль, — вероятно, оно уже было бы съеденным морскими обитателями. Увидеть русала по-прежнему хочется до невозможности, но чем дольше Бён думает о нем, тем больше начинает сомневаться: а не помутнением ли рассудка или простой галлюцинацией все было? Он, всё-таки, едва не умер, натерпелся страху, наглотался воды и пробыл какое-то время без сознания на дне — это он помнит ясно. После такого что угодно может померещиться, но единственное, что заставляет принца верить в реальность произошедшего — собственная спасённая жизнь. Упав с того утеса, без чьей-либо помощи он ни за что не смог бы оказаться на берегу. — Ваше Величество! — парень вздрагивает от резкого голоса ворвавшегося в приёмный зал старика. Тот тяжело дышит, не может восстановить дыхание, но выглядит настолько возбуждённым и всклоченным, что когда стража хочет выкинуть его за шкирку за порог за такую дерзость, король жестом просит повременить. — В-вы не представляете, кто угодил в мои сети в заливе и сорвал их! Выглядит как человек, только волосы красные, а хвост как у рыбы! Прямо как из сказки существо! Но близко я подходить не стал, старый уже, а он ведь и убить может. Клыки такие острые, скалился, зараза, что точно разорвет, если сунуться в одиночку! Бэкхён в ужасе обмирает на месте, а на лбу выступает холодный пот. Это ведь точно Чанёль попал в беду! — Я прикажу страже немедленно с этим разобраться, — благосклонно кивает король, из-за чего морщинистое лицо старика расплывается в довольной улыбке, которая пугает парня до лёгкого ступора. Что тот собрался делать с Чанёлем?! Он не даст русала в обиду! — Отец, может, он перепил? — со всем скепсисом, на который сейчас способен, тянет Бэкхён, положив ладонь на плечо родителя. Он видит, как возмущенно краснеет старик от такой клеветы, готовый отстаивать своё до последнего. — Сказочных существ не бывает, ты же знаешь, — он и сам так считал до недавнего времени, но сейчас важнее уберечь Ёля от опасности. — Ваше Величество, я абсолютно трезв! — хлопая себя по груди, возражает рыбак, с явным укором смотря на принца. — Стража! — громко зовет король, решив не игнорировать сомнительную весть от простолюдина, ведь, возможно, в его сетях запутался какой-нибудь… дельфин, и тот просто хочет, чтобы на его просьбу быстрее откликнулись, выдумав историю со сказочным существом. — Подготовьтесь и отправляйтесь за стариком, помогите ему освободить сети от… кого бы то ни было и возвращайтесь. Ладонь Бэкхёна соскальзывает с чужого плеча, обессиленно опускаясь вдоль тела — он смотрит в блестящие торжествующим огнем глаза рыбака и неожиданно упрямо поджимает губы, а правую ладонь сжимает в кулак, вознамерившись идти до конца и ни в коем случае не отступать. Ему нельзя терять ни минуты, если он хочет отплатить Чанёлю и спасти ему жизнь. — Отец, прошу меня простить. Голова идет кругом. Видимо, я ещё не до конца пришёл в себя после падения, — приложив тыльную сторону ладони ко лбу, принц болезненно морщится и делает вид, что отцовский трон помогает ему удержать равновесие. Он так хорошо играет, что у короля не возникает сомнений в сыне — он благодушно разрешает ему уйти к себе в покои. Стремительным, но якобы нетвердым шагом проходя мимо рыбака, ждущего, когда стража подготовится и подойдет к нему, Бэкхён смеряет того полным презрения взглядом, отчего мужчина даже невольно отшатывается в сторону, немея от царского гнева. Оказавшись в пустом коридоре, парень тут же срывается с места в сторону главного выхода из замка, осознавая, что времени оббегать через запасные выходы у него нет. Он проносится мимо дворецкого, едва не сбив того с ног, кое-как вписывается в крутой поворот, чудом не споткнувшись о выступ ковра и останавливается, только когда слышит голос окликнувшей его сестры. — Ты куда так бежишь? — обеспокоенно спрашивает Чэён, быстро оказываясь перед старшим. Смотрит снизу вверх, невинно хлопая глазками, и пытается понять, в каком брат сейчас настроении, потому что последние несколько дней ей совершенно не хватало его присутствия рядом с собой, и она хочет немедленно это исправить! — Чэён, окажешь мне услугу? — присев на корточки перед сестрой, ласково улыбается Бэкхён, беря ее маленькие ладошки в свои. Девочка непонимающе хмурится и негромко спрашивает, что от неё требуется. — Можешь чуть-чуть задержать на выходе из замка стражников с таким невысоким, потрепанным жизнью стариком? Они хотят сделать кое-что нехорошее, а я очень хочу это предотвратить. Ты же поможешь брату? — Помогу, но потом ты будешь играть со мной столько, сколько я захочу, — малышка определенно умеет вести переговоры. Парень с легкостью соглашается с выдвинутыми условиями, быстро целует Чэён в лоб, прошептав негромкое «не подведи», и, поднявшись на ноги, бежит на выход из замка, что есть сил. Только оказавшись перед выходом на улицу, Бэкхён замедляется и прогулочным шагом, чтобы не вызвать лишних подозрений у бдительных, но не участвовавших в его «спасении» стражников, спускается по крыльцу, направляясь к главным воротам. Его так и подмывает броситься бежать, ведь где-то сейчас в панике бьется испуганный Чанёль, запутавшийся в сетях, но он огромным усилием воли заставляет себя идти как ни в чем не бывало, когда всё его естество буквально кричит, чтобы он спешил, не терял такие драгоценные минуты и изо всех сил спешил к своему непутевому спасителю. Стоит принцу выйти за ворота и оказаться вне поля зрения стражи, как он наконец позволяет себе побежать, вскоре сбивая дыхание из-за плохой концентрации, усугубляемой волнением за чужую жизнь и каким-то остаточным страхом от фантомной жгучей боли в легких, которую он никак не может забыть. Бэкхёна радует, что заливов в их королевстве всего три, два из которых находятся достаточно далеко — на границе с другими государствами. Старик бы ни за что не смог прибежать в замок таким ещё относительно бодрым из такой дали. Остаётся тот, что ближе всех — в двадцати минутах, если пешком, и втрое меньше, если бежать напрямик, игнорируя безопасный, но такой долгий и далекий к нему спуск. Парень, прекрасно осознавая риск переломать себе все кости и помня страх расшибиться насмерть, выбирает, разумеется, кратчайший путь — сбегает по крутому склону, ведущему прямо на песчаный берег перед заливом. Если бы Бэкхён не торопился и смотрел под ноги, то, почти до конца спустившись без происшествий, не зацепился бы ногой за какую-то корягу. С тихим вскриком, охваченный острым ужасом перед падением, кубарем скатывается вниз, не сгруппировавшись. Собирать телом все камни и выступы, конечно, всего пару метров, но это не помешало ему успешно забыть, как дышать. Торможение, к сожалению, оказывается неприятным — парень ударяется прямо лицом о мелкую острую гальку берега залива, оцарапав себе до крови всю правую сторону. Поднимаясь на ноги и оценивая ущерб, Бэкхён удовлетворенно осознает, что хотя бы живой и не ломаный, а в который раз испорченная одежда и парочка гематом и царапин его не сильно волнуют. Шатаясь и охая от боли во всем теле, парень утирает рукавом некогда белой рубашки лицо, размазывая выступившую липкую кровь и, прихрамывая, бежит по берегу прямиком к океану, не давая себе времени ни на перевести дух, ни на осознание нового для себя острого страха падения с какой-либо высоты. Ещё издалека, не добежав пары метров до кромки воды, он видит огненно-красные волосы Чанёля, который, запутавшись в сетях, не теряет надежды освободиться, но сил, если судить по вялым движениям, у того остается уже немного. В крови принца подскакивает адреналин, он осознаёт, что еще совсем чуть-чуть и он спасёт русала, и поэтому, не обращая внимания на боль во всем теле и сбитое к чертям дыхание, забегает в холодную воду. Люто неприятные ощущения и воспоминания практически захлестывают его, но сейчас не он жертва, поэтому он бежит, увязая ногами в обуви в песке, и молится, чтобы стража с рыбаком пришли ещё не скоро, чтобы у него хватило времени освободить попавшего в беду красноволосого и не сойти с ума от бешеного спектра чувств. — Ча-чанёль, я сейчас! — до иступлено барахтающегося на мелководье русала ещё порядком тридцати метров, Бён преодолел уже почти половину, но также сильно вымотался — огромным усилием воли заставляет себя идти до конца, тогда как хочется уже рухнуть на колени и просто взвыть от того, как ему сейчас плохо. Из-за холодной воды ноги уже начали неметь и терять чувствительность, пробираться через толщу воды становится все сложнее и сложнее. Чанёль на пару мгновений замирает, испуганно вертит головой, пытаясь понять, откуда был звук, но из-за спонтанно шумящих волн и налипших на глаза волос, которые не может убрать из-за стянутых сетью запястий, не понимает, кто к нему приближается, и с новой силой начинает пытаться освободиться, делая себе только хуже. Наконец, оказавшись рядом с русалом, Бэкхён падает перед ним на колени, смотрит на масштаб ужаса, в каком оказался Ёль, и откровенно не знает, за что первым делом браться. У него с собой даже чего-то острого нет, придется рвать рыболовную сетку вручную. — Чанёль, успокойся! — прикрикивает парень, когда тот едва не роняет его в воду, продолжая елозить по песчаному дну. — Ну же, узнаёшь? — с трудом, но ему удаётся дотянуться до чужой головы и убрать назад мешающие русалу волосы. — Как же ты так?.. — причитает принц, пытаясь выпутать чужие запястья из сети, пока Чанёль замер, во все глаза глядя на него и не осознавая, что перед ним действительно тот человек, которого он несколько дней назад спас. Бэкхёна трясет из-за паршивого самочувствия и холодной воды, в которой он сидит по бёдра, его заледеневшие ладони быстро покраснели и начали кровоточить из-за бесчисленных попыток разорвать старую, но крепкую рыболовную сеть, которая поддается ему с огромным трудом. Первым делом освободив чужие посиневшие запястья, принц принимается распутывать сеть, опутавшую торс Чанёля, его бёдра и хвост до самого кончика. Он надеется, что тот начнет помогать ему, ведь на вид у русала довольно острые зубы, но тот никак не может справиться с эмоциями и прийти в себя. Бёна пугают темные разводы крови, которые отходят от хвоста красноволосого, но он искренне надеется, что тот ранен не слишком сильно и будет в силах уплыть. Времени, чтобы осторожничать, прикасаясь к чешуйчатому хвосту, у Бёна нет, как и практически сил, поэтому он смело опирается на него ладонями, когда ему это требуется, и старается не думать, что Ёлю может быть от этого неприятно. Парень, стараясь ни в окем случае не повредить боковые небольшие плавники на бёдрах русала, видит боковым зрением, как часто тот морщится и поджимает губы от боли, но не издает и звука. — Эй! — вздрогнув, Бэкхён оборачивается на звук и видит, как вдоль берега к ним бегут трое стражников, а позади них, заметно отставая, ковыляет старик. Чанёль мгновенно начинает нервничать, его накрывает паника, а хвост, до этого спокойно лежащий на дне, вновь начинает неконтролируемо двигаться, сильно мешая принцу распутывать сеть. — Прекрати, пожалуйста! — раздражённо повышает голос парень, оказавшись опрокинутым в воду чужим хвостом. Порезы на лице начинают неприятно жечь сильнее, он с трудом возвращается в прежнее положение и ощутимо шлёпает русала по бедру, чтобы тот пришел в себя. — Чанёль! Ёль затихает, виновато смотрит на человека, которого случайно опрокинул в воду и, стараясь не обращать внимания на бегущих к ним по песчаному берегу людей, с трудом заставляет себя не дёргать хвостом. Принц, понимая, что в их расположении осталось в лучшем случае минуты две, из последних сил пытается рвать сеть, но понимает, что всё равно не успевает освободить русала от неё полностью и только вредит самому себе. — Ты так сможешь уплыть?.. — обращается к Чанёлю, отвлекая того от наблюдения за пугающими людьми, бегущих к ним уже по воде. Парень старается не показывать степень своего волнения, смотрит русалу в глаза и, только дождавшись от того полного сомнения кивка, быстро продолжает. — Ночью подплыви к месту, куда вытащил меня недавно, понял? А сейчас живо уплывай отсюда и попытайся не запутаться ещё больше, — Бэкхён успевает провести дрожащей из-за холода и боли ладонью по чужому обеспокоенному лицу и, ободряюще улыбнувшись напоследок, задерживает их зрительный контакт на лишние несколько секунд, после чего вновь повторяет, чтобы тот торопился и уплывал. Он освободил большую верхнюю часть хвоста от сети, но ближе к концу всё запутано настолько сильно, что без ножа или чего-то режущего просто не обойтись. К тому же в каких-то местах нити намертво впились в чешую, передавливая до крови и причиняя огромный дискомфорт Ёлю. Встав на ноги парень смотрит, как тот уплывает от него, и радуется, что залив в этом месте достаточно круто уходит в глубину — Чанёль быстро скрывается с глаз. Когда сзади раздается особенно громкий всплеск от подоспевших стражников, остановившихся за спиной принца, Бэкхён поворачивается к ним не сразу, выждав небольшую паузу, чтобы и старик поравнялся с тяжело дышащими мужчинами. — В-ваше высочество… — недружным хором охают стражники, увидев повреждения своего юного господина, который и бровью не ведёт на чужое беспокойство. Бён смеряет всех пристальным взглядом, дольше всего задерживаясь на шокированном старике, потерявшем дар речи от его вида. — Это был всего лишь дельфин, — безапелляционно произносит Бэкхён ровным тоном и, выдержав недоверчивый взгляд каждого, говорит, что теперь пойдёт в замок. Утирая с лица кровавые разводы тыльной стороной ладони, он неспеша плетется мимо стражников и рыбака в сторону берега, уже понимая, что спешить ему некуда и остатки сил можно не тратить, надрываясь. В замке над принцом опять хлопочет лекарь с прислугой, тщательно обрабатывают ему лицо и располосованные ладони, не забывая при этом причитать, что он совсем себя не бережёт, готовят ему горячую ванну и чистую одежду. Король, узнав о состоянии прибывшего сына, вновь покалеченного, незамедлительно поднимается к нему в покои и выслушивает придуманную за пару мгновений ложь о дельфине, запутавшемся в рыболовных сетях. Тяжело вздыхая, он с натяжкой говорит, что верит ему, но подобное безрассудство — забеги с крутых спусков и рваные ладони, — недопустимо для его статуса и возраста, и завтра его ждёт наказание за подобные подвиги, раз он не может подумать головой и дождаться слуг, которые могли бы сделать подобную работу за него. Бэкхён смиренно соглашается, зная, что в худшем случае его заставят читать и переводить тексты старых, покрытых толстым слоем пыли, книг. Будь он помладше, его бы ещё могли выдрать и поставить в угол, но при нынешнем возрасте, приближающемся к девятнадцати годам, наказания стали заметно менее жесткими. Однако, если быть совсем уж честным, в собственную ложь он даже сам не верит — слишком безрассудное поведение из-за какого-то дельфина. После ухода отца к парню заглядывает Чэён. Увидев израненное лицо брата, она тут же начинает шмыгать носом и бросается к нему в объятия. Бэкхён долго убеждает её, что с ним всё в порядке, и не забывает поблагодарить за оказанную помощью — без сестры ему бы хватило времени освободить русалу только руки, а так времени было выиграно достаточно много. — У меня немного кружится голова, не могла бы ты оставить меня одного? — парень хочет отдохнуть и восстановить силы, ведь ночью ему предстоит тайная вылазка из замка, чтобы завершить начатое освобождение Чанёля до конца. Бёну не терпится увидеть его снова. \\\\\ Всё едва не летит крахом, когда вечером обеспокоенная мать лично приносит Бэкхёну чай со снотворным на случай, если тому не удаётся уснуть, и, благо, что хотя бы говорит про чудодейственную добавку и не скрывает этого. Сей напиток парень благополучно выливает в цветок на подоконнике, облегченно выдыхая, что не выпил его разом, как изначально планировал, и в нетерпении продолжает ждать наступления ночи, когда уже сможет увидеться с Ёлем. Его немного страшит, что если его заметят при попытке побега из дома под покровом ночи, простым наказанием не отделается, но это кажется такой мелочью на фоне того, что он общается и помогает русалу. Жизнь одна, в конце концов, а Чанёль стоит того, чтобы потом провести продолжительное время под домашним арестом с кучей приставленных стражников и нянек над душой. Ночью, когда луна светит уже высоко и ярко в безоблачном небе, Бэкхён осторожно покидает свои покои и, стараясь передвигаться по длинным коридорам не издавая ни единого звука, выходит на задний двор привычным путем — через запасной выход рядом с кухней, с которой утащил первый попавшийся нож. Оказавшись на улице, он со стоном хлопает себя по лбу, в очередной раз забыв про холод и необходимость иметь под рукой теплые вещи. Не рискнув возвращаться и идти через охранников, парень находит небольшую лазейку в живой изгороди и, протиснувшись через нее, спешит к Ёлю так же сильно, как и днем, только теперь зная, что тому ничего не угрожает и тот в полной безопасности от посторонних людей. От быстрого бега и предвкушения Бён ощутимо согревается. Чанёль уже продолжительное время ждёт своего человека у оговоренного места, выбравшись телом на небольшой валун на берегу и положив голову на сложенные перед собой руки, хвост, по-прежнему запутанный в сети, находится в воде. Он знает, что тот придёт — после сегодняшнего русал ни капли не сомневается в Бэкхёне, но ожидание его сильно утомляет. Стоит заметить приближающегося принца, как Ёль привстает на локтях, растягивает губы в счастливой улыбке, а его хвост невольно начинает привычно поднимать брызги. Но он достаточно быстро заставляет себя им не шевелить, потому что слишком больно. — Заждался? — Чанёль тает от теплой улыбки человека и, смущенно потупив взгляд, кивает. — Сейчас я тебя до конца освобожу, не переживай, — заверяет парень и останавливается в паре метров от камня, на котором расположился русал. — Ты не мог бы полностью достать свой хвост? В воде мне будет слишком неудобно. — Хорошо, — парень вздрагивает, удивившись, что тот ответил ему вслух. Ёль, подтянувшись на руках, садится на камень и, морщась от боли, заворачивает хвост на сушу. — Боже правый… — охает Бэкхён, даже при недостаточном лунном свете увидев, в каком плачевности состоянии находится хвост, который нити успели перетянуть ещё сильнее. — Ты только не пугайся, — предупреждает парень, доставая из кармана брюк небольшой нож и сразу демонстрируя его Чанёлю. Тот сначала вздрагивает и его глаза испуганно распахиваются, но затем ему быстро удается взять себя в руки, потому что он понимает, что принцу можно доверять. Бён приседает на корточки перед израненным хвостом русала и предельно аккуратно начинает разрезать сеть. В какой-то момент даже в очередной раз нечаянно ранит себя, но не обращает на мелкую царапину никакого внимания — перед ним чужой хвост не перестаёт кровоточить, пачкая его ладони и неприятно стягивая кожу, так что его ранка совсем ерунда. Чанёль же покорно ждёт, смотрит на парня сверху вниз, прикусив нижнюю губу, и думает, что тот странный. В хорошем смысле, но странный. Давно ли принцы рискуют своим здоровьем, жертвуют своим временем и силами, ради… непонятного существа, которого по сути должны бояться и обходить седьмой дорогой, открещиваясь? — Всё! — русал дёргается от неожиданно громкого возгласа Бэкхёна, который отбрасывает в сторону на песок последний шмоток запутанной рыболовной сети вместе с ножом и с облегчением усаживается попой в песок. — Теперь тебе ничто не помешает уплыть. — Спасибо, — голос полон благодарности, а уголки губ приподняты в смущённой улыбке. На какое-то время между ними повисает молчание, принц смотрит на Ёля из-под полуприкрытых век, хочет запомнить его на случай, если после этой ночи они больше никогда не увидятся. Русал понимает чужое любопытство к своей персоне, и он бы рад дать Бёну возможность рассмотреть себя, но ему, как и несколько дней назад, начинает постепенно с каждым мгновением все сильнее печь хвост, поэтому, тихо извинившись, он соскальзывает обратно в воду, не желая испытывать странные для себя ощущения. Чанёль не пытается уплыть, раз его освободил парень, он также не хочет прощаться с ним, потому что понимает, что побыть в полном одиночестве всегда успеет, а в компании человека — нет. — Почему ты так близко подплыл к рыболовным сетям? — задает давно волнующий его вопрос Бэкхён, когда русал устраивается в паре метров от него в воде — опираясь локтями о песок, ложится на него животом, а кончик хвоста создает едва заметные круги, отходящие от каждого его движения. — Тебя хотел увидеть, — как ни странно, без тени смущения отзывается русал. Зато тушуется принц, будучи совершенно не готовым к такому откровенно прямому ответу. — Ты мог погибнуть, — деланно неодобрительно цокает языком Бён, но в душе он, несомненно, польщен. Запрокинув голову, смотрит на усыпанное звездами небо и думает, как же этот мир удивителен, раз в нем живут такие потрясающие существа, как русалки, и они не являются чьей-то выдумкой. Парень, конечно, сомневается, что все они такие же добрые и безобидные, как Чанёль, но оттого он кажется Бэкхёну еще более особенным. Опустив взгляд на русала, они встречаются взглядами, и принц, прекрасно понимая, что это странно и может оттолкнуть Ёля от него, резко поднимается на ноги. — Нет, нет, я не ухожу, — улыбаясь, спешит заверить Бён, услышав плеск воды. Так мило, что красноволосый тут же заволновался, что он сейчас может уйти. Довольно усмехаясь, парень дёргает за шнуровку на своей легкой рубашке и, стянув ее через голову, отбрасывает в сторону, на песок. Следом летят штаны и обувь. Не заболел до этого — не заболеет и сейчас. Чанёль заинтересованно разглядывает парня, оставшегося в одном белье и не совсем понимает, чего тот хочет, когда заходит к нему в воду. Ему очевидно холодно, всё тело покрывается мурашками, но Бэкхён упорно не останавливается и проходит мимо русала, чувствуя на себе его взгляд. Зайдя в воду по грудь, он только резко оборачивается назад, намереваясь окликнуть Ёля, чтобы тот плыл к нему, как уже оказывается с ним лицом к лицу. — Ой, — русал мгновенно отстраняется назад, зардевшись, и, обогнув замершего принца, отплывает от него на значительное расстояние, где он уже не может докоснуться своим хвостом дна. Отмерев, Бён поворачивается за Чанёлем и хмурится, что тот сохраняет между ними такую большую дистанцию. — Я не очень хорошо плаваю, как ты мог заметить, — непринужденно произносит Бэкхён, начиная медленно, чтобы совсем не оледенеть, плыть вперед, к русалу. Красноволосый заметно напрягается от чужих слов и теперь внимательнее следит за тем, как плывет человек, готовый в случае чего тут же ему помочь. — Ох, я дна не чувствую… — Чанёль оказывается почти вплотную к принцу быстрее, чем успевает сообразить, а его руки мягко сжимают чужие бока, придерживая. Бён в ответ опирается на чужие предплечья, чувствует сильные мышцы русала и то, какое его тело горячее на контрасте с водой. — Каюсь, я соврал, — без малейшего сожаления признается парень. — Я ведь так и не поблагодарил тебя в тот раз за своё спасение, — задумчиво тянет Бён и улыбается, когда Ёль непонимающе склоняет голову набок. Какой он всё-таки милый, думает парень, и, обхватив красивое, без единого изъяна лицо русала, аккуратно притягивает к себе для поцелуя. Бён не стесняясь прижимается к горячему телу Чанёля плотнее, вплетает пальцы в его красные волосы на затылке, стягивая их в кулак, и целует с большим напором, не почувствовав никакого сопротивления со стороны замершего в его руках русала, который, кажется, даже дышит сейчас через раз, но несмело старается отвечать. Бэкхён прикусывает чужие губы, сминает их до легкого дискомфорта и ловит ртом каждый чужой отрывистый вдох, поистине наслаждаясь тем, кого сейчас целует и касается. Уходит некоторое время, пока Ёль окончательно не расслабляется в объятиях принца и, набравшись смелости, обвивает его шею руками, но парню безусловно нравится, когда и тот наконец-то пытается перехватить инициативу. Но настолько увлекается, что нечаянно прикусывает чужую губу своими небольшими клыками — Бэкхён вздрагивает больше от неожиданности, чем от боли, но это всё равно мгновенно возвращает красноволосого в чувство и он, отстранившись, тут же начинает бессвязно лепетать извинения, часто заикаясь и неумолимо быстро краснея. — Всё хорошо, — по-доброму улыбается парень и, дотянувшись до чужого запястья, притягивает расстроенного Чанёля обратно к себе. Не хватало только, чтобы он сейчас скрылся где-нибудь на дне морском от неловкости за несчастный случай. — Мне совсем не больно, — уверенно произносит Бён, скрещивая руки за чужой поясницей. Русал пару мгновений не знает куда девать свои руки, что вообще ему нужно делать в сложившейся ситуации — от бессилия укладывает голову на плечо принца, в ответ обхватывая того поперек туловища. — Вот видишь, это было совсем несложно сделать, — одобряюще говорит парень, счастливый до невозможности. — И… что будет дальше? — Честно, не знаю, но однозначно что-то хорошее.