История одной Семьи

В последнее время, в жизни Тикки Микка началась светлая полоса. Во-первых, другой клан перестал на него охотится и занялся своими непонятными делами, к огромному облегчению Ноя. Выглядели они довольно мрачными и обеспокоенными… впрочем Тикки было откровенно плевать. Эти ребята сильно его достали. Во-вторых, в особняке появился второй человек, который искренне считал, что мир сильно поехал крышей – это был молодой парень (который упорно утверждал, что ему тридцать пять лет) по имени Вайзли. Как оказалось, этот Вайзли умел творить разные вещи с головами людей, и сотворил что-то со своей. Благодаря этому, он помнил некоторые вещи из прошлого… и поэтому постоянно охреневал от происходящего в новой генерации Семьи Ноя. Наличие рядом подобного человека сильно успокаивало Тикки, который начал считать, что что-то не так с ним, ведь всем остальным было плевать на происходящий %#@&. Но тут появился Мудрость, и Тикки немного успокоился. – Все дело в твоей личности – пояснил как-то менталист – ты сам сказал, что твои Темная и Светлые стороны разделены. То есть ты подсознательно отделил свою сущность Ноя, благодаря чему она не так сильно затронута твоей нынешней личностью. Говоря проще, ты можешь отследить, что Удовольствие считает необычным… в отличие от всех остальных, кто полноценно слился со своей сутью. Да, похоже перманентному удивлению Тикки нашлось объяснение. Впрочем, это не так сильно его волновало… главное, что теперь он страдал не в одиночестве. К тому же, рядом был кто-то, кого сущность Ноя считала не поехавшим крышей, подобно остальным. Точнее Тикки так считал. – Эм… Вайзли… мне кажется тебе нужно немного успокоится и отдохнуть – тревожно сказал Микк. – Не понимаю о чем ты Третий. Я совершенно спокоен – невозмутимо сказал Мудрость. Тикки задумчиво на него посмотрел, после чего перевел взгляд на лежащего рядом мужчину. Он был одет в одежду искателя Черного Ордена и, несомненно, был овощем. Это был пятый работник этого самого Ордена, которого они нашли за неделю. Очень долгую неделю, прошедшую после похода в приют, в котором рос маленький Мудрость. И все это время все трое форсировано искали некую Эшли Грин и, судя по мрачному как смерть Вайзли, новости о ней были нехорошими. – Мне кажется – осторожно начал Микк – если бы ты был спокоен, то они жили бы намного дольше. Вайзли странно напрягся. – А мне кажется, что ты недостаточно профессионален, чтобы судить о моей работе – все так же спокойно сказал парень, упорно утверждавший, что ему тридцать пять лет. Тикки Микк недоверчиво на него посмотрел и Мудрость… вздохнул и раздраженно начал тереть виски. – Ладно, я понял, что ты имеешь ввиду. Просто… это неожиданно тяжело – печально сказал Вайзли. – Что тяжело? – осторожно спросил Микк. Мудрость как-то беспомощно на него посмотрел и сказал: – Отделять его эмоции от моих… обычно это не так сложно… все перерождения меня были мной. Одно имя, привязанности, характер… Так проще. Но Тим слишком беспокоится об Эшли, чтобы я мог игнорировать его – продолжил обеспокоенный Вайзли – хотя, полагаю я немного неверно выразился… просто… Эшли, это та личность, о которой Мудрость может переживать. Воспоминания этого перерождения эмоционально связывают меня с ней, ведь действия, которые она совершала, вызывают во мне положительные эмоции. Поэтому я не могу успокоится… я переживаю – беспомощно закончил Мудрость. – М-да? И что же такого она делала, что ты так проникся? – с оттенком сомнения спросил Микк. Учитывая, что его Темная половина помнила о Вайзли… он был на редкость равнодушным типом, с некоторыми садистскими повадками. К этому прибавлялись немного ребяческое поведение, странное чувство юмора и ленивый характер. И Тикки не представлял, что нужно сделать маленькой девочке, чтобы пробужденный Мудрость начал как бешеный прочесывать окрестности и злиться на получаемую информацию до такой степени, чтобы непроизвольно поджаривать людям мозги. – Она отдала мне свою лягушку – мягко улыбнулся Вайзли. Тикки и сидящий в отдалении Алистер (он происходящего не одобрял, но и возразить активно не мог… это было бы подозрительно) недоуменно на него посмотрели. Мудрость прочитал их мысли и попытался пояснить. – Очень тяжело найти хорошую лягушку – сказал менталист – она должна быть достаточно приятного цвета, чтобы не раздражать взгляд, и ее уркающие звуки должны быть мелодичными. Но главное, это глаза… они должны быть холодными и внимательными… чтобы, когда ты смотришь в них, твой разум мог застыть подобно земноводному и стабилизироваться. Учитывая проблемы Эшли с блокировкой информации, хорошая лягушка жизненно важна, поэтому я настаивал, чтобы она нашла хорошую. И Эшли нашла… она всегда была очень умной и старательной – гордо улыбнулся Мудрость – и… когда она нашла ее… то отдала мне. Она все это время искала лягушку для меня… надеялась, что это поможет мне с памятью - закончил расчувствовавшийся менталист. К концу рассказа у него навернулись слезы. Тикки и Алистер продолжали молча на него смотреть. Наконец Микк открыл рот и сказал: – Мы, действительно, разных видов, да? В смысле совсем разных… - констатировал Ной. – М? – отвлекся от трогательных воспоминаний Вайзли – Ну, если мой пример тебе непонятен, то представь, что какая-нибудь красивая девушка, за которой ты долго гонялся, поймала и отдала тебе Апокрифа в ответ на ухаживание – равнодушно сказал менталист. И Микк представил. Вайзли посмотрел на его кровожадно-счастливое лицо и утвердительно кивнул… Третьи. Они такие простые. После чего тяжело вздохнул и посмотрел на лежащий рядом овощ… да, игнорировать эту эмоциональную привязанность было очень тяжело. Как назло, именно воспоминания о чужом менталисте были самыми чёткими в его разуме. Например, когда он впервые увидел маленький комочек, завернутый в пеленки. Как отбивал ее у пьяниц, что их обоих породили… как прятался в шкафу, пока бандиты выбивали у этих пьяниц деньги. Маленькая Эшли (он дал ей имя. Ему казалось, оно было очень красивым) внимательно смотрела на него и даже не пыталась заплакать. Она была такой умной девочкой. Тим окончательно это осознал, когда Эшли впервые заговорила – после смерти родителей они попали в приют, и мальчик столкнулся с большим количеством людей и мест которые нужно было запомнить. Он постоянно путался и забывал, что хотел сделать… в итоге первым, что сказала маленькая Эшли было: – Бат… десь – и показала пальцем на забытую бутылочку. На тот момент ей было четыре месяца. Ее ручки и ножки были слишком слабыми, чтобы делать что-то самой, а язык не мог нормально выговаривать слова… но с тех пор она стала регулярно напоминать своему брату о том, что он что-то забыл. Дети сильно испугались младенца, который пытался разговаривать, а воспитатели решили, что им дали неверную информацию насчет возраста девочки. Тим же прекрасно знал, сколько месяцев его маленькой сестренке и лихорадочно гордился, а еще… сделал все, чтобы Эшли общалась только с ним. Вайзли тяжело вздохнул. Да, возможно Тим не осознавал, что делает, но Вайзли осознавал. Он был хорошим психологом и знал, как привлечь или оттолкнуть от себя людей. И второе было гораздо проще, из-за его Ноевской сущности… похоже Тим подсознательно помнил, что окружающие будут его избегать и испугался, что Эшли поступит так же. А так как именно Мудрость был тем, кто отвечал за набор человеческой прислуги, то знал на какие рычаги нужно давить. В итоге все, АБСОЛЮТНО все люди в приюте стали ненавидеть двух новеньких (двойной эффект из «все вокруг враги» и «рядом только один союзник, которого ненавидят те же враги» сильно ударил бы по мозгам и взрослому, ненавидящему Ноев экзорцисту, не то что ребенку). И, если бы Эшли была обычным человеком, то выросла бы конченым невротиком, подсознательно уверенным, что в мире живут одни чудовища. И только жутковатый старший брат был бы тем, на кого она может положиться… да, Тим точно не осознавал, что творит. Благо Эшли была Памятью и ей было совершенно плевать, как к ней относятся окружающие. Учитывая обстоятельства… скорее всего Память не видела ничего странного в отторжении людей. Ее скорее смущала любовь брата… она не совсем понимала, что ей с этим делать. По крайней мере так считывал ее реакции Вайзли. В итоге отношения у них получились своеобразные – Тим старательно оберегал сестренку от окружающих, которых он же и настроил против себя и сестры. А сама сестра скорее удивлялась тому, что ее брата тоже никто не любит и ощущала за это подсознательную вину, в итоге став сильно беспокоится о его сохранности. Периодически Эшли делала милые знаки привязанности, оценить которые мог только другой менталист, и умиление Тима человеческой игрушкой переходило в полноценную любовь к представителю того же вида. Сам Тим отвечал теми же знаками, чем вводил непривычную Светлую в ступор и заставлял еще сильнее беспокоится о сохранности рассеянного брата (похоже в прошлом первой Памяти были печальные эпизоды, связанные с потерей членов семьи… нужно будет изучить этот вопрос. Как-нибудь…). И теперь весь этот эмоциональный багаж достался Вайзли. Воспоминания о милой маленькой девочке, приятно невысокого роста и изящного телосложения, что выгодно отличало ее от окружающих менталиста амбалов. Для него даже большая часть женщин выглядела как грубые мужики и Эшли была бальзамом на душу в этом грубом мире. Вспоминалось, как она, измазанная в грязи, протягивает ему лягушку с приятным темно-зеленым оттенком. Как читает книгу о ловушках, а на следующий день кто-то… он не запомнил кто, попал в больницу. Кажется этот кто-то его ударил… Вайзли точно не помнил, зато помнил, как Эшли обеспокоенно сидела рядом и зачитывала исследования очередного психолога. Как она паниковала, когда он поранил голову, ведь для любого менталиста это очень опасная рана… как нашла тихое и темное место, в отдалении от приюта, и приносила ему еду, пока Вайзли мучился от головной боли и пристально смотрел на подаренную лягушку… Мудрость очень тяжело вздохнул и снова задействовал успокаивающую медитацию… которой Тим так старательно учил Эшли, ведь из-за ее памяти сестре было тяжело успокаивать разум. Сам Вайзли всегда блокировал неприятные воспоминания… возможно именно этим и воспользовалось Сердце. Эшли же приходилось отодвигать информацию на задний план и игнорировать, пока она не станет психически стабильна. А это так ненадежно! Господи, этот чертов Апокриф залез в голову его милой, маленькой сестренке… а она так любит порядок и ненавидит, когда вмешиваются в ее мышление. Это, должно быть, был жуткий стресс для нее… и теперь она совсем одна, наедине с этими мерзкими искателями, которые так пренебрежительно к ней относятся и считают сумасшедшей! Да как они смеют так думать о его милой сестренке! – Вайзли… что ты делаешь? – донеслось сбоку и менталист моргнул. А потом понял, то непроизвольно вошел в боевой режим и открыл концентраторы. – Переживаю – мрачно ответил Мудрость. – Понятно – ответил печальный Тикки Микк. Вайзли машинально считал его мысли… похоже Третий выплыл из своих мечтаний и резко встретил реальность. Которая говорила, что ему никогда не обломится красивая женщина, которая будет достаточно сильной, чтобы притащить ему Апокрифа. Что, в общем-то, любая женщина, увидевшая его в охотничьем режиме, не подойдет к нему и на километр. И примерно на этой мысли Вайзли непонимающе на него посмотрел. – Эм… Тикки – удивленно сказал Мудрость – я понимаю, что мы еще не нашли Третью чужого клана, но… почему ты думаешь так, будто ее и вовсе не существует? Микк непроизвольно дернулся. – Ты что мысли мои читаешь? Хватит это дел… стой, что ты сказал? – сбился Ной. – Я говорю, что будет у тебя женщина, достаточно сильная, чтобы скрутить Апокрифа. И твои кровожадные повадки вряд ли ее испугают – терпеливо пояснил Вайзли. Он с радостью соскочил на другую тему, лишь бы не размышлять о том, где его психически неустойчивая сестра. Тикки же пораженно на него смотрел… стой, он что, действительно никогда об этом не думал? Но это же очевидно! Вайзли считывал разум Микка – тот постоянно размышлял о том, что Сердце промывает ему мозги, и что есть кто-то, кто вылечит его от этого. Но, похоже, никогда не думал о других аспектах этого знания… Вайзли только удивленно хмыкнул. А Тикки, тем временем… он впервые подумал… – Ррррррр – глухо донеслось издалека и мечтательный Ной выплыл из своих мыслей. А потом заметил источник звука – на него смотрел очень злой Алистер Кроули. И, так как говорить он не мог из-за амулетов, то глухо рычал. – Ты же не серьезно? – недоуменно нахмурился Микк – В смысле… я же ей понравлюсь, когда мы встретимся. Все эти милые взаимоотношения и розовые сопли между вами, психами… Так же это работает, верно? – весело спросил Ной. В глазах Алистера виднелось четкое обещание долгой и мучительной смерти, а рычание стало громче. Впрочем… в самой глубине виднелось что-то еще. Любопытный Вайзли с удивлением понял, что это было что-то издевательское. Менталист хмыкнул – похоже с Третьей чужого клана был какой-то подвох… неопасный подвох, который скорее веселил Кроули. Интересно… – Вайзли – внезапно донеслось по связи и менталист недоуменно моргнул – Возвращайтесь. Нужно выполнить важную работу – и голос Майтры замолчал. – Но… как же Эшли? – потеряно пробормотал менталист, после чего нахмурился – И что за работа может быть важнее, чем ее поиски? Вскоре он узнал ответ на свой вопрос.

***

Вайзли сидел и хмуро смотрел на плавающее под полом тело. Тело было на редкость уродливым и с физической и с ментальной стороны. Люди этого века полные извращенцы… удивительно, что гомункул еще функционирует. Впрочем эта печать очень мощная штука… интересно, насколько у нее кошмарные побочные эффекты? Ассистентка Одаренности стала очень хмурой, когда услышала о ней… значит ОЧЕНЬ кошмарные. Вайзли печально вздохнул и приступил к работе – ему нужно было собрать из этой кучи ошметков полноценный разум, способный ненавидеть. И что так повредило его рассудок? Возникало ощущение, что парня кто-то сожрал…. в этом мире есть существа, жрущие разум? Может это и было эффектом печати? За спиной Вайзли послышался звук открывшегося портала, а потом пружинящего падения. Сосредоточенный Мудрость его проигнорировал. После, сзади стали что-то говорить… раздражающе много говорить. Вайзли тряхнул головой и проигнорировал голоса. А потом… Поразительно… я и забыл, как похожи бывают менталисты Одно лицо с Мудростью! Это точно девушка? Впрочем, он не выглядит особо мужественно… На этой мысли бровь Вайзли раздраженно дернулась, и он, наконец, среагировал: – Хватит думать обо мне! Вы мешаете работать – раздраженно сказал Ной и обернулся. Его взгляд наткнулся на Четвертого, Третьего и Графа, пристально смотрящих на сосуд Четырнадцатого и… мысли Вайзли замерли. За спиной Уолкера, в защитной позе спряталась женщина. У нее были растрепанные светлые волосы, изящное телосложение и испуганное лицо, очень похожее на его. Ее мысли были стройными и четкими, а разум стабилен и систематизирован… даже в столь шатком состоянии. Эшли была очень напугана и находилась на грани срыва. Ее окружали представители враждебного клана, и не было защиты… а она помнила все, что Темные могли сделать со своими врагами… ей нужно было защитить представителя своего клана несмотря ни на что. А потом она ощутила, что Вайзли ее читает и повернулась к нему. В ее глазах мелькнуло мгновенное узнавание, после она заметила его кожу и ее глаза затравленно расширились. - Вайзли – испугано-предано подумала Эшли. Ее мысли стали совсем нестабильны, а в голове стали мелькать неупорядоченные картинки. В них были теплые воспоминания о Тиме, периодически накрадывающиеся на неизвестного мужчину, который ассоциировался со смертью и болью… похоже это был первый Мудрость. И, учитывая ужас Эшли, это осознание должно было ее добить. Вайзли испугано напрягся, готовясь подавить ментальный взрыв, после чего… Память отодвинула свое осознание в максимально дальнюю часть памяти и вошла в успокаивающую медитацию, одновременно поднимая ментальную защиту. В разум Вайзли полился огромный поток несистематизированной информации, и он резко отшатнулся… какая занятная защита. И, если Память подумала о ней, то немного успокоилась. Мудрость медленно расслабился… его руки слабо тряслись. Он крепко их сжал… если Эшли заметит его нервозность, то начнет беспокоится. А она и так на самой грани. Черт возьми, как эти идиоты позволили ей дойти до подобного состояния! Еще немного, и его сестренка убьет всех к чертовой матери и станет овощем из-за перегрузки! Хотя о чем он… они же Светлые и понятия не имеют об особенностях менталистов. Эшли, скорее всего, и сама не в курсе… судя по памяти Тима, у нее всегда были проблемы с осознанием себя как Темной. Проклятье! – Граф, будьте крайне аккуратны. Никаких резких движений… Память на грани срыва – сообщил Вайзли, попутно говоря об узнанном из ее мыслей вслух. Эшли, услышавшая слова Вайзли об Аллене Уолкере немного расслабилась. Теперь Нои знали правду и не были заинтересованы в убийстве Аллена на месте… ее разум перестал так ужасающе колебаться. Мудрость выдохнул и начал размышлять, что ему делать. Ситуация была непростой. То, что Аллен Уолкер Третий… ну, теперь тот издевательский огонек Кроули можно было объяснить. Впрочем, сейчас Мудрости было откровенно плевать на личные проблемы Удовольствия. Его волновала только Память, которая, как ни иронично, отлично помнила о Темных и их жизненном укладе. В этом плане Вайзли ее ужас понимал – сам первое время удивлялся реакции соклановцев на Эдди. Обычно все было не так мило… он знал это. А Эшли помнила. И теперь его уставшая донельзя сестренка стояла напротив Главы, двоих боевиков и двоих специалистов чужого клана. И на ее плечах висел дезориентированных боевик собственного клана, которого необходимо было защитить. Черт! Сейчас убедить ее, что они не агрессивны, не получится. Особенно учитывая состояние Тысячелетнего, который стоял около части своей души и сдерживался из последних сил… попутно пытаясь отвлеченной беседой снизить напряжение паникующего менталиста. Нужно было срочно что-то предпринять… что-то… – Вайзли! – донесся до него злой голос Четвертого. Менталист моргнул и осознал обстановку. А обстановка заключалась в том, что… позабытый Канда Юу очнулся и спер у него аватару Роад. Ну… мысленно пожал плечами менталист… неловко получилось, но он не боец. Стой, а что этот парень делает? Длинноволосый мечник, тем временем, занес над Эшли меч, который заблокировал Уолкер. Да как он смеет! Стой, он же может ее поранить! Кто знает, что творится в голове этого поломанного Третьего? Он может не успеть ее прикрыть. Учитывая Тикки, эти Третьи идиоты на все способны! Вайзли тревожно нахмурился и метнул в мечника заготовленный конструкт. Под ним открылся огромный черный глаз (стой, разве он должен быть таким большим?) и мечник повалился на землю. Вместе с Эшли, поломанным Третьим, Роад и ее дворецким. В зале повисла тяжелая тишина. Все медленно повернулись к испуганному менталисту. – Он мог ее поранить – кратко пояснил Вайзли. После чего стал пристально анализировать полученную конструкцию. Выходило, что Эшли как-то ее усилила… ну, хорошая новость в том, что работа будет выполнена. Плохая же… Рано или поздно Эшли очнется. И Вайзли нужно думать, как ее успокоить уже сейчас, попутно отбивая Уолкера у нестабильного Графа. Впрочем – подумал уставший менталист, косясь на паникующего Микка – пусть Удовольствие этим займется. Теперь это его проблема.