Гонка на жизнь

Прошло несколько лет с последнего участия Франческо Бернулли в Мировом Гран-При. Он потерял интерес к сток-карам, о чём активно вещал по всем спортивным телеканалам. —Понимаете, costosa (1), — Франческо любезно улыбнулся и поцеловал журналистке ручку, — formula (2) — это адреналин, драйв и новые эмоции. Сток-кары — скука! Да и соперников достойных нет на этих ваших трассах Гран-При, — договорил итальянец и как-то сочувственно улыбнулся, посмотрев своими шоколадными омутами прямо в камеру. МакКуин был взбешен. Грудь вздымалась вверх подобно порывам ветра, а лицо покраснело от ярости. Все эти слова итальянца о слабых соперниках, не интересных трассах и тому подобном, нехило так цепляли Майкла. В особенности о соперниках, ведь каждый второй фанат гонок знал о том, что главным соперником Франческо Бернулли в гонках серии Гран-При был Майкл МакКуин, он же Молния. Гонщики не давали друг другу прохода весь сезон 2008. Майкла удивляло, как у Франческо хватало наглости, хоть и косвенно, но всё же назвать Молнию недостойным соперником. Да он самый достойный из всех достойных... Поток мыслей был прерван взбалмошным созданием по имени Эллен Вуд. —Майкл, ради всего святого, выключи спортивный канал и прекрати рвать себе душу, — Эллен мелькнула где-то в проходе между комнатами так быстро, что МакКуин не успел уловить, даже тени подруги. Девушка была не очень высокого роста и почти всегда носила чёрные вещи. В их тёмной квартире её в принципе редко можно было заметить, что уж говорить про мрачный зимний вечер, освещё только безостановочно тараторящим телевизором. Сегодняшний день больше всего удивлял Майка, потому что обычно Вуд либо пропадала в суде, либо в своём кабинете, так что Майкл и при ярком дневном свете со всеми возможными осветительными приборами редко замечал свою подругу и сожительницу. А сегодня она весь день носится, как заведённая, и наводит порядок. Иногда Майк думал, что ей сначала нужно навести порядок в своей голове. —Не рву я себе душу, — парень сделал глубокий вдох и понял, что нагло врёт не только подруге, но и самому себе, — не неси чепуху. — Майк пропустил светлые пряди сквозь пальцы и громко хлопнул ладонь по холодной ноге. Молния осознал свою ошибку, когда боль растеклась по бедрам теплым, колющим и ужасно неприятным чувством. МакКуин тих выругался и стал прислушиваться к звукам в квартире. Он слышал, как Эллен носится с бешеной скоростью из одного угла дома в другой и что-то нервно повторяет. Это могло значить только одно — завтра она наконец-то будет защищать свою диссертацию по поводу какого-то закона, суть которого Майкл так и не уловил. Звуки чуть поутихли. —Микки, если бы я знала, что тебя не задевают слова этого мистера Сан-Франциско, не просила бы переключать канал, — Эллен вошла в комнату, положила глаженные вещи на журнальный стол. Немного помявшись она всё же присела на поручень кресла и положила ладонь на плечо Молнии. Она очень давно знала Майкла. Сначала, они жили по соседству. Родители ребят были из высшего общества, поэтому им было о чём поговорить. Обычно эти разговоры ходили по кругу от "взгляните какой мы купили новый и самый лучший автомобиль" до "ну, что за бездарей мы вырастили". А дети не кусты, чтобы их растить. Потом Майкл и Эллен ходили в один класс. Собственно, отношения с одноклассниками у них тоже сложились не слишком замечательные. Их считали странными и в какой-то степени изгоями. Спустя десять лет Эллен помогала Майку добиться разрешение на покупку его первой машины. Это был старенький Ford Mustang, который на самом деле на ладан дышал, но Майкл до последнего старался починить его и выжать из него максимум. В общем, они через многое прошли вместе, став друг другу самой настоящей семьёй. Такой любящей и ценящей, какой не было у них кровно. Взаимоотношения с богатыми родителями у МакКуина, мягко скажем, не сложились. Мать хотела, чтобы парень поступил на филфак и занимался только учёбой, отец хотел сделать из Майкла военного, тратил на это много своих средств, покупая парню форму и устраивая в военные училища, из которых Майка с шумом выгоняли за прогулы и срывы занятий. Он не хотел слушать отца, не хотел учится. Самым важным для него было успеть на тренировку,показать самое краткое время на квалификации и попасть в NASCAR(3). Если честно, Майк даже и не знал почему так горел первое время гонками по овалу. Это не самый красивый и чистый их вид. Та же формула, о которой жужжал Франческо, была более замудрёной и менее грязной. Когда МакКуин впервые попал на гонку NASCAR, на дворе был 2003 год. Парень тогда оказался в десятке лучших гонщиков первого заезда и приехал пятым. Для него это было немаленькой победой. Эллен безумно гордилась им. На второй гонке сезона «новичок» (так его прозвали спортивные комментаторы) оказался на пьедестале среди таких известных гонщиков, как Ричард Кинг и Чико Хикс. Буквально за две гонки сезона 2003 про молодого гонщика узнал весь мир. У него брали интервью известные журналы и каналы, его приглашали на мероприятия и ставили на один уровнем с Кингом, что для Майкла было чем-то невозможным. Ричард Кинг — кумир его детства, опытный гонщик, гроза NASCAR, остался в зеркале заднего вида у перспективного и целеустремленного Майкла МакКуина. — Майки, отпусти ситуацию и вернись в NASCAR. Мне кажется, что ты зря стал участвовать только в Гран-При. — Эл, ты не понимаешь! — парень сбросил руку девушки со своего плеча и выключил телевизор, — Для начала, я не понимаю при чём тут Франческо Бернулли, а в конце концов я и собираюсь в этом сезоне участвовать в NASCAR Whelen All-American Series(4). Молнии сейчас было не до советов заботливой подруги, за плечами остался выигрыш в Гран-При 2008, забранная прямо из под носа Бернулли в последнем заезде. Впереди сезон 2009 гонок по овалу. Парень понимал, что давно не практиковался и шанс попадания на пьедестал в первом заезде падает до нуля. Это не могло не расстраивать. — Завтра возобновляю тренировки на старом закрытом треке! Первый заезд в конце февраля. Девушка взглянула на Майка исподлобья, он выглядел замотанным и уставшим. Она привыкла к тому, что Майкл всегда был полон энергии и энтузиазма, обычно его сил хватало на него самого, да ещё и весь Лос-Анджелес можно было ею осветить. Сейчас парень потух, его глаза больше не сияют. Хадсон Хорнет, самый первый наставник МакКуина, сказал бы: «Майкл, летай, как бабочка, жаль, как пчела», и Майки бы послушал, поднял голову и гордо зашагал дальше, достигая всё новых и новых вершин. А сейчас… А сейчас Дока нет. Слишком глупо винить в сложившейся ситуации смерть Хадсона, но у Эллен не было другого объяснения состоянию друга. Хотя, возможно, что-то случилось на последнем Мировом Гран-При. После возвращения с сезона 2008 всё поменялось в американском гонщике: его шутки сменились на резкие и грубые ответы, его милая улыбка сменилась нахмуренными бровями и постоянными тяжёлыми вздохами. — Почему ты не рассказываешь, что случилось с тобой в том сезоне? Майк сделал глубокий вдох. Ярость вскипала в парне всё больше и больше. Ему хотелось кричать и крушить всё, что попадается под руки. Реклама: Скрыть Майкл метался из стороны в сторону пытаясь остановить очередную волну гнева. Он всегда пытался себя успокоить и не срываться на подругу. Она ведь не знает, что произошло, она волнуется. Вся ярость и все мысли быстро улетучились, когда он наткнулся взглядом на покрасневшие глаза Эллен. — Милая, я не хочу тебя втягивать в это. — парень изо всех сил старается выдавить из себя подобие улыбки, — У тебя сейчас много сложных дел в суде. Я же вижу сколько ты работаешь. Давай я не буду тебя грузить своими мыслями, а просто вернусь к прежней жизни и буду участвовать в местных гонках, а не мировых. Я просто устал и всё. За окном очередным порывом взвыла вьюга. Снежные хлопья носились с бешенной скоростью, заметая всё на своём пути. Слава всему святому, Майкл припарковал свою машину в гараж несколько дней назад и ему не придётся высвобождать её из снежных завалов утром. Молния подошёл к окну, на котором красивыми узорами играл морозец. — Расскажи-ка мне лучше, какие у нас планы на Рождество? — Майкл повернулся лицом к девушке и смешно сморщил нос. — Я думала, что отметим его вдвоём, ну и может Ник придёт. — Эллен выдохнула, вытерла выступившие слезинки и смущённо улыбнулась. Майк впервые за последнее время чуть-чуть оживился. Возможно всё благодаря снегу, который для него значил многое, а возможно благодаря приближению его любимого праздника. Ник всегда говорил, что в Рождественские каникулы Майк особенно счастливый и вдохновленный. Николас Банкем (5) — менеджер МакКуина. Они работают вместе с самого начала, и во многом благодаря упорству Николаса и веру в дело МакКуина, Майк оказался на всех своих самых первых гонках, а в последствии впереди пелетона(?) Познакомились парни в одном из военных училищ, в которые отец устраивал Майкла, да и вылетели они оттуда тоже вместе, после очередного прогула занятий. Если бы кто-то знал, что в тот момент они заложили фундамент успеха будущего гонщика. В тот самый день, когда их со скандалом выгнали из училища, они смогли договорится о тренировках на одном из профессиональных треков Лос-Анджелеса. Там было пережито многое. В первую очередь знакомство с Хадсоном. Более того, Молния до сих пор работает в том самом гоночном клубе. Он любил треки, которые предоставлял клуб, любил местных людей, местную атмосферу. Он был верен этому клубу и не собирался уходит оттуда, разве что, если захочет завершить карьеру. Наверное, верность — одна из самых ярких черт Майкла МакКуина. Он предан своему делу, своим друзьям и своим целям. Клуб — стал для гонщика вторым домом. Он тренировался там с утра до ночи, мог пропадать там неделями, выжимал из себя и своего болида (6) всё возможное и невозможное. Отгоняя мысли о предстоящих тренировках МакКуин посмотрел на календарь. На дворе было 20 декабря, это значило то, что рождество всего через пять дней, а ребята даже не думали о подготовке. Потратив несколько часов своей жизни, Майкл всё же уговорил Эллен съездить в торговый центр для того, чтобы отвлечься, купить подарки, ёлку и выпить рождественский латте в Старбаксе. *** Улица была освещена тысячами цветных огоньков. В глазах рябило от количества разных гирлянд и другой светотехники. Майкл шёл к машине, размахивая пакетами из стороны в сторону. Эллен активно вешала о важности принятия каких-то законов. — Я не понимаю, — оборвал рыжеволосую Майк, почесал нос и перевёл взгляд на подругу, — что поменяет этот закон? — Ну как «что»?!?! — Эллен возмущенно всплеснула руками, — Очень даже многое поменяет. Преступность уменьшиться, например! МакКуин запрокинул голову и поджал губы. Иногда он задумывался над тем, что ему пора углубиться в изучение законопроектов, хотя бы для того, чтобы понимать всё то, о чём говорит Вуд. Эллен потратила десять долгих лет, чтобы получить желанное юридическое образование. Майк видел насколько трудна работа подруги, и насколько сильно на неё влияют дела некоторых её клиентов. Но, если честно, МакКуин плохо понимал, что она нашла в этих бумажках и проблемах других людей. Майк помнил какой маленькой зажигалочкой была Эл в детстве. Её ярко-рыжие волосы всегда были завязаны на макушке и смешно завивались около ушей. Кем только они не были, благодаря Вуд: и рок-группой, и стритрейсерами, и танцевальным дуэтом, не обошлось и без кулинарии. Подростками, она заставляла Майки ходить по фестивалям, принимать участия в мирных митингах, подбивала устраивать различные акции. Сейчас же её пыл поугас, волосы завязаны в тугой пучок на затылке, и только кучеряшки у ушей напоминают былую Эллен из детства. Остатки года Майкл провёл на треке и дома с Эллен. На треке он отрабатывал апексы (7) и морально готовился к сезону. После двух сезонов Гран-При, гонки по овалу казались Майклу скучными и однотипными. Возвращение на трассы Мирового Гран-При Майкл даже не рассматривал. Слишком многое произошло там. Неприятные воспоминания вновь начали окутывать Молнию и он в нервном жесте потёр пальцами виски. Спустя невыносимо долгих пять дней, наконец-то наступило Рождество. В квартире пахло свежеиспеченным имбирным печеньем, на столе стояли самые вкусные (по мнению Эллен) блюда на свете, гирлянды мерцали разноцветными огоньками, а на душе разливалось тепло от приятной обстановки. Друзья сидели напротив телевизора и о чём-то бурно переговаривались. Когда Молния всё же уловил нить разговора, понял, что Эллен доказывала Нику свою правоту о последнем деле, а Ник в свою очередь убеждал её, что это совсем несправедливо. Спустя несколько тщетных попыток присоединиться к разговору друзей, МакКуин бросил это тухлое дело уставился на фужер, в котором смешно шипели пузырьки, и ушёл на чертоги своего разума. Рождество — единственный праздник на который Майкл позволял выпить себе бокал шампанского. Ещё с подросткового возраста, МакКуин решил для себя, что настоящие гонщики алкоголем не балуются. Чего не скажешь о Франческо. Он часто позволял себе пропустить пару бокалов вина, ну или пару стаканчиков виски. Ни на одном мероприятии Майк не видел Франческо трезвым. Хотя, если честно, он в принципе не выглядел трезвым. Такова его итальянская натура — шумный, говорливый, разгоряченный и с улыбкой во все тридцать два зуба. «Стоп!» — Майк сжал ладонь на ручке дивана и тяжело вздохнул. Он опять позволил себе думать о нём. Франческо ни во что не ставил МакКуина, а Майкл в свою очередь всё время искал тому оправдания. — Микки, всё хорошо? — Эл положила ладонь на колено Молнии и заглянула в глаза. — Микки, всё хорошо? — передразнил её Николас, в дурацком жесте присел перед Майком на колени и сложил руки на ноги гонщику. За свою выходку тут же получил подушкой по голове от Эллен и порцию заливистого смеха от Майкла. Всем стало ясно, войны между Майком и Ником не избежать. Перья летали по всей гостиной, подушки с грохотом приземлялись то на паркетный пол, то на стулья, то на мягкую обивку дивана, а Вуд бегала около стола отгоняя парней оттуда: —От стола отойдите, ненормальные, — Эллен махала руками перед собой,— Вы сейчас все тарелки побьёте. Брысь, ироды. Это было лучшее рождество в жизни Майка. Он чувствовал себя живым, после затяжной пустоты на душе. Он просто ещё не представлял, что его ждёт в будущем году. Не представлял и представлять не хотел. Парень просто знал, что будет непросто. Да, не то чтобы знал, он чувствовал.