In for a penny

Эдди как раз выходил из аптеки Мистера Кина, когда его остановил крик, донесшийся из переулка. - Эй! Черт! Это последнее, что ему нужно. Эдди поворачивается, чтобы посмотреть в переулок, и видит там не кого иного, как Патрика Хокстеттера и Виктора Крисса. - Что? - отвечает Эдди, несмотря на здравый смысл. - Подожди секунду. - говорит Патрик. - Но почему? - Я хочу тебя кое о чем спросить. Как абсолютный идиот, Эдди идет к двум старшим мальчикам, которые смеются и подталкивают друг друга, когда маленький мальчик приближается. Вик и Патрик шепчутся между собой, когда Эдди наконец добирается до двух коварных мальчишек. Хотя Эдди все же держится на расстоянии хотя бы нескольких метров. - Итак, мы с Виком заключили пари, и нам нужна твоя помощь, чтобы решить его раз и навсегда. - говорит ему Патрик. - Ладно.… - Как ты сломал руку? Вик думает, что ты упал с велосипеда, но я думаю, что ты сломал ее, потому что слишком много дрочил. - издевается Патрик, хихикая, когда Эдди начинает волноваться. - Ну же, Патрик. Ты ставишь в неловкое положение бедного маленького неудачника. - отвечает Вик скучающим тоном, хотя на его лице появляется легкая ухмылка. - Ты не можешь сломать руку, когда дрочишь. - краснея, говорит Эдди. - Знаешь по опыту, не так ли? - поддразнивает Патрик. - Нет, я просто не идиот. - выпаливает Эдди, прежде чем успевает остановиться. - Слышишь, Патрик? Каспбрак только что назвал тебя идиотом. - настаивает Вик, скрестив руки на груди. - Как это неожиданно - слышать такое от крохотной девственницы. - шутливо ругается Патрик, ухмыляясь от уха до уха и приближаясь к Эдди. - Держу пари, ты даже не знаешь, что такое секс, не говоря уже о мастурбации. Затем Вик и Патрик окружают Эдди, становясь по обе стороны от маленького мальчика, чтобы сомкнуться вокруг него. Он мог бы попытаться протиснуться через них, но даже используя всю свою силу, этого было бы недостаточно. Только не со сломанной рукой. Нет никакой надежды выбраться отсюда. Он был в ловушке. - Я знаю, что такое секс. - заявляет Эдди, прижимаясь спиной к кирпичной стене. И это в некотором роде правда. Эдди знал благоря тому, как Ричи пускал слюни на это, просто ему не нравилось слишком много думать об этом, потому что секс и мастурбация означали отвратительные микробы, а Эдди не хотел с этим связываться. Один раз, когда он попытался мастурбировать, он едва смог заставить себя кончить, и когда он это сделал, он закричал в ужасе от результата. Можно себе представить его смущение, когда в комнату ворвалась мать и Эдди пришлось придумать какое-то дурацкое оправдание, мол ему приснился кошмар, а сам он был липким и ощущал себя противно. - Неужели? Ты не выглядишь таким уверенным. - замечает Вик, заметив, как побледнел мальчик. - Ты хоть прикасаешься к своему члену, когда писаешь? Или ты сидишь на унитазе, как девчонка? Это вызывает смех у Патрика, который, кажется, получает удовольствие от того, что Вик унижает Эдди. Вик был более спокойным, когда речь заходила о банде Бауэрса, издевающейся над детьми в школе, но сейчас он казался совершенно другим. Может быть, потому, что они одни в переулке. Возможно, Вик пытался произвести впечатление на Патрика. В любом случае, Эдди покраснел. Его лицо пылало от унижения, когда два старших мальчика хихикали над ним. В каком-то смысле это заставило Эдди пожалеть, что сейчас перед ним не Генри. Генри просто избил бы его и ушел. Генри был вполне предсказуем. Но с Патриком никто не знал, что выйдет, хотя Эдди и подозревал кое-что. - Нет, он, наверное, носит подгузники и заставляет свою мамочку пудрить ему задницу. - смеется Патрик, подталкивая Виктора локтем. - Я не ношу подгузников! И я знаю, что такое мастурбация! - спорит Эдди, приходя в замешательство от постоянных поддразниваний и смеха. Смех стихает в тот момент, когда Эдди это говорит, и оба старших мальчика медленно поворачиваются к Эдди, как будто он только что проклял их семьи. Эдди нервно облизывает губы и пятится назад, пока не упирается спиной в грязную кирпичную стену позади себя. Патрик и Вик заключили его в клетку, наклонившись ближе к Эдди и положив руки по обе стороны от его головы. Эдди смутно задается вопросом, так ли это ощущается, когда тебя бросают в логово волков. - Знать, что это такое - это совсем не то, не значит делать это на самом деле. - прямо заявляет Патрик, наклоняясь, чтобы посмотреть Эдди прямо в глаза. - Ты ведь знаешь, как это делается, не так ли? - Вик не унимался, на долю секунды привлекая к себе внимание Эдди. - Конечно, знаю. - отвечает Эдди с колотящимся сердцем. - Тогда покажи нам. - Что? - Покажи нам, как ты это делаешь. - эхом отзывается Вик. - Я не в настроении. - бормочет Эдди, отворачиваясь от Патрика. Патрик хватает его за подбородок и снова заставляет посмотреть ему в глаза. В глазах Патрика что-то бездонное, как будто внутри у него ничего нет. Как будто он совершенно пустой. Именно в этот момент Эдди решает, что Патрик - самый страшный из них. Его жалкие отговорки ни к чему не приведут. Он не может просить у Патрика пощады, потому что у него нет никакого сочувствия. Патрик добьется своего, а Вик поможет ему. - Мы с Виком можем тебе помочь. - говорит Патрик, ухмыляясь, как крокодил. - Разве это не так, Вик? - Это не будет слишком сложно. Я мог бы подышать на него и он, вероятно, кончил бы в штаны. - соглашается Вик с ехидным замечанием. - Почему бы нам не выяснить это? - говорит Патрик, шевеля бровями. Прежде чем Эдди успевает возразить, Патрик хватает его за руку. Длинные костлявые пальцы обхватывают перед его шорт, и ладонь Патрика врезается ему в пах, заставляя Эдди ахнуть. Маленький мальчик не знает, что делать, и замирает на месте, пока Патрик ощупывает его. Эдди вскидывает руки, заигрывая с мыслью оттолкнуть Патрика, но попытка оказывается неудачной, когда Патрик начинает водить ладонью по его гениталиям. К своему величайшему стыду, тело Эдди не может не воспрянуть духом от обманчиво нежной ласки. Пальцы ног Эдди сжимаются в туфлях до судорог, когда он пытается заставить свое тело вести себя нормально, но это проигранная битва. - Он и так тверд, как каменный. - усмехается Патрик. Патрик убирает руку, и Эдди думает, что это конец, но момент передышки обрывается, когда блондин наклоняется, чтобы пощупать Эдди. Рука Вика обводит контур маленькой выпуклости, слегка сжимая ее, чтобы вызвать у Эдди тихие звуки. Член маленького мальчика дергается, и к своему ужасу он издает всхлип. Вик заливается смехом, когда видит, что лицо Эдди становится смущенно розовым, но смягчается, предпочитая смотреть, как бедра Эдди пытаются найти больше контакта. - Что я тебе говорил? Он выглядит так, будто вот-вот лопнет. - повторяет Вик, несколько удивленный и в то же время не впечатленный. - Он милый, когда извивается. - лениво комментирует Патрик, протягивая руку, чтобы поиграть с волосами Эдди. Эдди наконец обретает уверенность и шлепает Патрика по руке, заставляя его хихикать и безумно улыбаться. - О, у нас тут злобненький. Патрик хватает лицо Эдди одной рукой и прижимает его к стене, пока не слышит глухой стук его головы. Другая его рука опускается между ног Эдди и грубо ощупывает его. Эдди издает этот писклявый вздох, который действительно радует Патрика и Вика, и уверенность в том, что он может постоять за себя, медленно исчезает, когда он жалко дергается под рукой Патрика. Тело Эдди расслабляется, когда он смиряется со своей судьбой. Патрик замечает это и дразнит его за это. - Да ладно тебе. Не сдавайся так легко. - скулит Патрик, хотя черты его лица говорят об обратном. - Похоже он предпочел бы поиграть с нами, а не быть избитым. Вряд ли это справедливо. - покачал головой Вик Крисс. Справедливо? "Я один, а вас двое!" - хочет крикнуть Эдди, но Патрик сжимает его член и Эдди кажется что он падает в обморок. Эдди слегка падает вперед, но Вик подхватывает его под руку. - Полегче, тигр. Не могу допустить, чтобы ты потерял сознание до того как начнется настоящее веселье. - хихикает Патрик, отпуская Эдди, чтобы помочь Вику прислонить его к стене. - Ты все равно должен показать нам, что знаешь и умеешь. - Я не собираюсь дрочить перед вами, ребята, средь бела дня, в грязном переулке. - заявляет Эдди в последней отчаянной попытке найти выход из ситуации. - Это не будет проблемой. - заверяет Патрик, облизывая губы. Эдди смотрит на Патрика, потом на Вика, и его глаза неизбежно опускаются вниз, когда боковым зрением он замечает что-то неладное. Он видит очертания их выпуклостей и наконец догадывается, на что намекают старшие мальчики. Черт. Мальчик поменьше стоит, тараща глаза, а Патрик и Вик делают шаг вперед и расстегивают ширинки. Он не может оторвать глаз от их длинных тонких пальцев, старательно тянущих язычок молнии вниз, чтобы они могли вытащить свои члены. И когда они это делают, Эдди чувствует, что вот-вот упадет в обморок. Вот он стоит посреди грязного переулка, по которому постоянно ходят взад и вперед пешеходы, а два старших мальчика толкают его к стене, выставив свои члены. Эдди не уверен, упадет ли он в обморок, или его стошнит, или и то и другое вместе, но благодаря божественному вмешательству (если это можно так назвать) ему удается не потерять себя полностью. - Тогда продолжай. Покажи нам, как ты мастурбируешь. - настаивает Патрик, положив руки на бедра, когда его член встает по стойке смирно. Он просто смотрит, не в силах ни двигаться, ни говорить, ни вообще что-либо делать, кроме как дышать. Он смотрит на их члены, и он не может не чувствовать себя переполненным грязным желанием побаловать себя. Он чувствует, как его член течет под шортами, просто думая обо всех ужасных, отвратительных вещах, которые два мальчика, такие как Патрик и Вик, могли бы сделать с ним с этими штуками между ног. Его мини-нервный срыв оборвался, когда он почувствовал пощечину на своей щеке, и увидел как рука Вика отдергивается от внезапного, но довольно мягкого удара. - Перестань мечтать и сделай это. - требует Вик твердым тоном, и никто бы не подумал что он может так. Эдди опускает голову, сглатывает и медленно протягивает руки - можно подумать, что его приговорили к смертной казни с таким удрученным выражением лица. Он закрывает глаза в последнюю секунду, как раз когда его пальцы соприкасаются с мягкой кожей. От их внезапного присутствия Эдди хочется отпрянуть и быстро убежать, чтобы умыть руки, но он слишком напуган, чтобы повернуть назад, зная, что Патрик сделает с ним, если он остановится. Отдал пенни, отдай и фунт*. В конце концов, Эдди набирается силы воли чтобы обхватить рукой член Патрика и Вика, хотя гипс на его правой руке затрудняет формирование хорошего и удобного захвата вдоль члена Патрика. В любом случае, когда Эдди наконец достаточно храбр, чтобы открыть глаза, он видит, что оба мальчика удовлетворены, и начинает гладить их после некоторых дополнительных уговоров со стороны Патрика. Поначалу у него сводит живот, но Эдди как-то странно приободряется, когда они оба начинают издавать эти довольные одобрительные звуки. Ощущение прикосновения к члену другого парня, не говоря уже о двух одновременно, вызывает тошноту и возбуждение. Мерзость в том смысле, что Эдди понятия не имеет сколько микробов они могут нести, но возбуждение в том смысле, что это заставляет его чувствовать себя более сильным. Каждый раз, когда Патрик или Вик стонут, мозг Эдди напоминает ему, что то, что он делает, заставляет их чувствовать себя хорошо. Он - тот, кто заставляет эти звуки проливаться через их рот, и подтверждение этого заставляет его член гордо дергаться в своих шортах. Это действительно единственное, что помогает ему пережить все это фиаско. Они кажутся такими горячими, твердыми и скользкими одновременно, что Эдди по-настоящему поражается тому, как странно, но приятно это ощущение. Он чувствует, как они пульсируют в его руках, когда он неловко гладит их, никогда полностью не уверенный, что то, что он делает, достаточно хорошо, но тем не менее успокаивается всякий раз, когда Патрик стонет, шепча себе под нос, а бедра Вика дергаются вперед. Эдди даже издалека улавливает, как они время от времени переговариваются между собой. В основном Вик спрашивал, не хочет ли Патрик поменяться руками из-за гипса Эдди, но Патрик утверждал что ему нравятся трение. Эдди задается вопросом, а не потому ли что Патрику нравится видеть, как люди страдают? Он, наверное, выходит из себя от счастья, притворяясь, что это не он сломал мне руку, а потом заставляет меня трахнуть мою руку или, возможно, Эдди слишком много думал об этом нарочно, чтобы отвлечься от реальности ситуации. На самом деле он неуклюже дрочил Патрику и Вику в грязном переулке и втайне получал от этого удовольствие, судя по тому, как сильно предукуятом замочил свое нижнее белье. Среди всех этих новых чувств и ощущений Эдди остановился, чтобы оценить, насколько большими были Патрик и Вик в его руках. Конечно, Эдди все еще был довольно маленьким по сравнению с ним, но это не меняло того факта, что оба хулигана были огромными. Каждый раз, когда его рука гладила их члены, казалось, что они прошли целую милю (небольшое преувеличение, но Эдди был ошеломлен их размерами). Размер его рук не шел ни в какое сравнение с размерами тел двух почти взрослых мальчиков. Эти мучения и унижения продолжались, казалось, целую вечность. Техника поглаживания Эдди, поначалу довольно неразвитая и неуклюжая, постепенно становилась все смелее и увереннее. Угол был странным, но он начал выкручивать руки при каждом движении вверх, заставляя Вика слегка согнуться пополам и дергать бедрами. Патрику же, казалось, нравилось, когда гипс Эдди грубо терся о кончик его члена. Он шипел сквозь зубы, а затем издавал восхитительно грязный стон, когда давление было снято. В конце концов Эдди сумел войти в ритм, который ему нравился, и просто придерживался его. В конце концов, Вик и Патрик делали большую часть работы, толкаясь бедрами в маленькие кулачки Эдди. Это было чудо, что никто не поймал их, потому что ни один из мальчиков не пытался быть осторожным в этот момент. Они просто слушали одну клетку мозга, и эта клетка мозга кричала им о сладком, сладком освобождении. А потом это случилось. Буквально. Прежде чем Эдди понял, что его ударило, Патрик и Вик одновременно достигли кульминации от его рук. Крещендо отняло у них так много сил, что они оба, пошатываясь, придвинулись ближе к Эдди, отчего их высвобождение брызнуло на обнаженные голени Эдди. Это заставило маленького мальчика вздрогнуть, и каким-то чудом его не вырвало, хотя на самом деле он хотел бы это сделать, чтобы притвориться, что ему это не нравится. То, что вытекло потом, покрыло его пальцы и впиталось в гипс, навсегда напомнив о том, насколько грязным был весь этот инцидент. А потом Патрик и Вик быстро залезли обратно в штаны, и Эдди решил, что на этом все и закончится - Патрик даже начал уходить, когда Вик позвал его обратно. - Патрик, алло! Что же нам с этим делать? - спрашивает Вик, указывая на преобладающий твердый член, застрявший в шортах Эдди. К этому времени Эдди полностью покраснел с головы до ног, он был весь в сперме, и чувствовал себя как в сточной канаве, но ничего из этого не было достаточно чтобы подавить его собственное возбуждение. Во всяком случае, к его стыду, это еще больше заводило Эдди. Патрик увидел это и снова подошел к Эдди, вытянув голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и чёрные волосы упали Эдди на лицо. - Из-за всей этой суматохи я чуть не забыл о самом важном. - говорит Патрик. Высокий парень облизывает губы и наслаждается невинностью, изображенной в больших карих глазах Эдди. Он бросает на Вика косой взгляд, когда Эдди съеживается перед ним и ухмыляется. - Вик, почему бы тебе не оказать ему эту честь? Затем, без колебаний, Вик протягивает руку и обхватывает член Эдди через шорты и начинает тереть ладонью маленький столбик твердой плоти. Эдди извивается и вскрикивает, все это время изливаясь предукуятом, но через несколько секунд Вик уже ощупывает его. Он слабеет в коленях, когда его охватывает оргазм, и щеки Эдди горят от унижения, когда его нижнее белье заливается его липким освобождением. Не менее неловко то, что он жалобно стонет и хнычет, когда Вик прижимает его к себе, даже когда он становится чрезмерно возбужденным. - Господи, он издает такие красивые звуки. Это заставляет меня пожалеть что мы не трахнули его вместо этого. - комментирует Вик, отпуская Эдди. - В следующий раз. - клянется Патрик со зловещим смешком. Они оба весело смеются и оставляют Эдди барахтаться со своим позором в полном одиночестве в грязном переулке, покрытом липкой телесной жидкостью. Но даже когда Эдди, наконец, чувствует, что его начинает трясти от внезапного осознания того, что произошло, он не может заставить себя блевать. Он чувствует себя слишком измученным и онемевшим от унижения, чтобы заботиться о гигиене. Впрочем, это не имело значения. Вокруг не было никого, кому он мог бы доказать свою правоту, но что толку от этого? Это было бы просто ложью, чтобы сохранить репутацию. Уходящие слова Патрика эхом отдаются в его голове, и его желудок стыдливо трепещет. Несмотря на то, что Эдди очень хочется почувствовать отвращение к самому себе, он не может не желать следующего раза и всех ожиданий, которые приходят вместе с этой мыслью.