Собачьи будни

Сигареты непривычно дешёвые – горькие и отрезвляющие. Накахара силится понять, когда же его жизнь пошла под откос. Ещё вчера его будущее было кристально чистой цепочкой событий, которые он знал наперед, а сейчас, он и не знает, будет ли жив через час. Противное начало весны, противный холод, противные сигареты, противно буквально все. И даже знакомый голос, что сейчас появился так невовремя. — Чибико, сколько лет! Неужели специально меня ждал? Да чтоб ты сдох, тебя ещё ждать. — Что ты здесь забыл? — Сил показательно злится уже совсем нет; играть в их общую игру, правила которой написаны кровью и годами, тоже. Уже и обидные прозвища ничего не дергают в душе. — О-о, я искал чудесную даму для парного суицида, да вот, только тебя и встретил. Рыжий почти истерично хохотнул. Ещё хоть кто-то верит в эту легенду? — Я не стану повторять два раза, — Накахаре, в самом деле плевать, почему здесь оказался детектив, если только это не касается его самого, что маловероят- — Агенство ищет тебя, Чибико. Как обухом по голове. Агентству? Чуя? Не смешите мои подковы, это слишком глупо. — Оу. Вот как.. — Голубоглазый улыбается, кидая сигарету себе под ноги, — Ну, уж если разыскивают меня, то я жду, пока ты нацепишь наручники; если же их цель – Арахабаки, то катись отсюда на все четыре. — Выдохнул, переведя дух, и продолжает. — Эта история слишком запутана, чтобы даже ваш пресловутый Рампо догадался, что к чему, — повернулся к ошарашенному шатену, вытянув руки. — Ну же, Осаму. Я жду. — Наручники для тебя никогда не были проблемой. — Так всё-таки меня? — Нет. — Ну вот и все, — рыжик вновь отворачивается, устало склонив голову. Накахара ещё давно свыкся с тем, что всем вокруг нужна его сила – Овцы; Мафия; теперь уж Агенство, гори оно синим пламенем. Что дальше: Крысы мертвого дома, или ещё кто объявится? О нет, пока никто не объявится. Пока есть Дазай. — Чуя? — Внезапно обращается детектив, заставляя вынырнуть из своих мыслей, вернуться в реальность и вспомнить, что он здесь не один. — Да чего тебе? — резко отзывается адресат, даже не подумав установить зрительный контакт с собеседником, даже из вежливости. — Почему ты не был на работе? — кашлянул, поясняя свой порыв интереса, — вчера я случайно попал на зачистку мафии, и тебя там не было. Ты взял отпуск? Они оба знали, что Портовая Мафия отпусков не даёт. Накахара стаскивает с головы внезапно ставшую противной шляпу, и яро разрывает ее пополам, кидая ошмётки вниз с моста. — Я больше не работаю в Портовой Мафии. Не нужно говорить, чтобы понять – Накахаре смертный приговор подписан. И шатен понимает, потому молчит, не давит больше. И, наверное, это первый раз, когда он ошибся. — Если выйдете на меня всё-таки, — начинает рыжий неспеша, подбирая слова, — в Йокогаме я пробуду не более месяца. — Собираешься уезжать? — Нет, — отвечает коротко, сдержанно, — в Чаше меня мало кто станет искать. — У тебя там есть жилье? — Неа. Но разве это помешает мне нормально жить? Дазай что-то отвечает, однако, его совсем не слышно из-за проехавшего мимо автомобиля. А Накахара и не переспрашивает – боится, что то, что он прочитал по (весьма привлекательным) губам, окажется правдой. И вновь неловкая пауза. — ВДА цепляется за все что угодно. Они только знают что до появления чаши был взрыв четырнадцать лет назад, и стали искать все, что связано с этим местом, вне зависимости от времени событий. Узнали про Овец, и то, что я участвовал в этом. Завтра Ацуши и Кёкой поедут на допрос твоих, как их там зовут.. — Юан и Ширасэ, — заканчивает за него рыжий, цыкая, — а потом возьмутся за короля агнцев, так? — ..ага. Не думаю, что твои друзья могли забыть такое, а уж не рассказать представителям закона. — Представители закона.. Тьфу. — спрятал руки в карманы, теперь уж повернувшись к собеседнику, — Тогда.. у меня есть просьба. Пусть Агенство не узнает о моём уходе из мафии. Я знаю, тебе это под силу. — Что я получу взамен? — детектив усмехается, облокотившись на перила. — В пределах разумного, Дазай. Детектив задумался, подбирая, какой вопрос будет выгоднее задать. — Я еле как увильнул от того, чтобы не поехать на допрос тоже, так что ты мне вдвойне должен, — горделиво заявил кареглазый, смотря свысока. — О, в ноги тебе кланяюсь! Не думаю, что они бы тебя узнали. Разве что по бинтам. Поэтому, это уже твое дело, меня оно не касается. — Акико предлагала меня на детекторе лжи пытать. — Не думаю, что ты не смог отвертеться. — Чуя. — Да что?! — Почему ты ушел из мафии? Накахара молчит, внезапно ссутулившись. А после небрежно рявкает: — Не твое собачье дело. — Ты мне должен, Чу-чу~ — Плевать. Теперь уж полностью разворачивается к Дазаю спиной, бросая короткие слова на прощание, и детектив тихо смеётся ему вслед, бросив в ответ что-то похожее. Слизняк, Маrch 28th, 09:23pm. хей, скумбрия. ты, кажется, хотел знать, почему я ушел из мафии. Детектив приподнимает бровь, перечитывая сообщение несколько раз. Что ты задумал, Чуя? Недолго думая, Осаму печатает ответ.

09:27pm. Оу-у, Чибико, ты всё-таки решился посвятить меня в свои тайны, я так счастлив!(ﾉ◕ヮ◕)ﾉ*.✧

Ответ приходит почти сразу, словно бы адресант судорожно ждал ответного сообщения, чтобы отправить следующее. Слизняк, 09:27pm. отлично. тогда жду тебя в баре «n*», завтра к 10 утра. постарайся не опоздать. Никто больше не решается продолжать эту тему.

09:35pm. Говорить можешь?

Молчит. Молчит... Черт возьми, сколько можно молчать?!

Слизняк, 10:02pm. сейчас могу. в душе был. Слизняк, 10:05pm. а что? Дазай смотрит на только что пришедшее сообщение, хохотнув. Кровь течет из запястий на пол, пачкая старые бинты – снимая их, суицидник не мог не поддаться соблазну исполосовать свое тело в который раз. Смерть его не любит, потому он уже давно на серьезную не пытается умереть, а вот заполнить болью пустую душу можно. Вред себе помогает забыться, хоть что-то чувствовать. Конечно, есть и другой способ, но этот способ сейчас наверняка залез под теплое одеяло на мягкой кровати, готовясь ко сну. Слизняк, 10:15pm. эй? «Оу, неужели я так надолго задумался?» Непокалеченной рукой берет телефон, набирая въевшийся в память номер, получая ответ почти на первом гудке, и недовольный сонный голос на другом конце провода. — Что хотел-то? — Да так, просто скучно было. Из трубки сопение. — Я тебе когда-нибудь такое «скучно» устрою, забудешь как звали. — С нетерпением жду! — весело выдает Дазай, чуть не сказав «мини-мафиози», что, наверное, рыжика бы расстроило. Спустя недолгое молчание, детектив резко выдыхает, наверняка выдав свое занятие. — Дазай.. Что ты делаешь сейчас? — Что? О чем ты, Чибико? — Скажи мне, чем ты сейчас занимаешься. Когда Чуя серьезен, с ним лучше не шутить. Но кто Дазай, если не суицидник? Правильно, суицидник. — Чем я могу заниматься ночью, кроме как лежать в кровати? — Не ври мне. Тебя нет в кровати. Осаму вздрагивает. — Где ты? Сейчас детектив искренне поблагодарил себя за привычку включать свет везде, даже ночью, так что теперь... Звонок отключился. Ой. Шатен поворачивает голову ко входной двери в ванную, улыбаясь, и махнул покалеченной рукой. — Приветик, Чу ~ — Весело тебе? — а рыжий зол. Перешагивает через лужицу крови, включая воду. Больше они не говорят ничего – слова лишние. Все привычно: сначала поднять полубессознательную тушку с пола; вытереть кровь с пола; стукнуть по голове сопротивляющемуся Дазаю и нормально обработать рану, завязывая новым слоем бинтов. На деле эти бинты очень мучительное и кропотливое дело, от которого из-за нервов дёргается глаз – и зачем только Осаму их носит? Несмотря на все, Накахара никогда не спрашивает, лишь молча делает и никогда не объясняет. И только когда рыжий устало плюхнется на диван, откинувшись головой назад, можно начать спрашивать. — Почему я не слышал, как ты вошёл в дом? — начинает шатен первым, потирая садняющую от порезов и туго затянутых бинтов руку. — Навыки мафиози и немного манипуляции с гравитацией, — хмыкает Накахара. Чем-чем, а своими навыками коротышка гордился. — Как ты так быстро пришел? — Моя квартира этажом выше, идиот. — Но ты же жил в пентхаусе... — Но я никогда не говорил, что у меня одна квартира. — Зачем ты пришел? В ответ тишина. Чуя никогда не отвечает на этот вопрос, хоть застре- — А разве когда-то было иначе? — грустно усмехается, поднимая взгляд на Дазая, — И вообще. Больше меня ничто и нигде не держит, делаю что хочу. — Кстати об этом. Что сказала Коё? Чуя притих, поникнув. — ...она хотела уйти вместе со мной. Я отговорил её. — Кёка, ты.. Её можно понять. На что рыжий скривился, презрительно-раздражительно фыркнув. — Понять, понять.. Да всех их тогда можно понять, сука! — рыжий сжимает кулаки, скрипя зубами. О, вероятно, это станет для него больной темой. — Что случилось, Чу? Адресат отвечать не спешит. Рукой в латексной перчатке трёт переносицу, собираясь то ли с мыслями, то ли с духом. — Разменная монета, — коротко отвечает рыжий, рвано и нервно выдыхая, — Мори променял меня на эспера, что, кажется, управляет временем или что-то в этом роде. Этот.. этот Сюсаку выставил условия: либо оно, либо я. Смекаешь, что выбрал Мори? — а вот тут на смешок пробило, — Это, оно.. Оно ещё и предало мафию, даже не успев выполнить свою часть сделки. Не знаю, на что рассчитывал Огай, выставляя меня на последнее задание. — Что ты, как верная собачка, вернёшься.. Погоди, что? Последнее задание? — Зачистка. Это должна была быть обычная зачистка, и.. Мои подчинённые открыли огонь по мне; я не мог, не имел права отбиваться, защищать себя за счёт их жизней. — Чу... — Пуля под левое ребро, — вздыхает, в попытке унять внезапную истерику, — сантиметром ниже сердца. — Ты в больнице был? Рыжий экс-мафиози мотает головой. — Некогда. Мафия, узнав, что я выжил, открыла розыск, и.. Дальше сам знаешь. Дазай задумался, тупо смотря в одну точку на журнальном столике. Минутой погодя, не шевелясь, выдает: — Покажи рану. — Я не.. — Покажи мне свою рану, Чуя. Накахара ёжится и подсаживается ближе, расстегивая пуговицы на рубашке. Голый крепкий торс приковывает внимание, как и само накаченное тело мужчины. Детектив опрокидывает рыжика назад, осторожно проводя пальцем по свежей ране, в один момент удивлённо поднимая бровь. — Сквозная? В ответ короткий кивок. — Когда тебя позовут на допрос, можно будет попросить Йосано тебя вылечить. Думаю, она будет рада. — О, приютите под крылом бывшего врага? — хохочет Накахара, застегивая пуговицы. — Чтобы называть тебя врагом, нужно было как минимум покалечить кого-то или что-то. Не припоминаю, чтобы хоть раз лично ты причинял Агентству или его членам вред- — ...кроме тебя. — Кроме меня. Накахара хохочет, закрыв глаза.