Об уважении к подушкам

Джон никогда не обижается на Шерлока долго. Высказавшись, он уходит в себя, уходит в свою комнату, уходит от Шерлока, а спустя час или два, или полсуток — возвращается. И словно ничего не было. Никто не знает, чего стоят Шерлоку эти час или два, или полсуток. Всем — даже Джону — кажется, будто он совершенно равнодушен. Даже не замечает ничего. Выше простых человеческих отношений. Одно слово — Холмс. Они ошибаются. Столь утонченному механизму, как его гениальный ум, мешают подобные мелочи — как мешают пылинки тонкой электронике. Их нужно своевременно устранять. Поэтому, когда после дела Джон в очередной раз замкнулся в себе, недовольный социальными навыками друга и несколько задетый лично — он, совершенно напрасно, воспринял общие высказывания про окружающих детектива идиотов и на свой счет — Шерлок решил, что пора что-то менять. Нужны новые стратегии. Не молчать и ждать — действенно, но раздражающе; не прикидываться раскаявшимся — противно и недостойно — но действовать. Тем более Джон так удобно принялся демонстрировать своё отношение, не уходя из гостиной. С ворчанием устроился в кресле, кинул несколько неодобрительных взглядов в сторону соседа и взялся за газету. Позавчерашнюю, брошенную ради начатого дела. В груди Шерлока ворочалось глухое раздражение, и проще всего было бы уйти, прикинувшись равнодушным, но случай казался очень подходящим, чтобы поставить опыт. Шерлок сам ещё не знал, что сделает. Положился на свой талант к импровизации. — Что-то интересное происходит в этом скучном городе? Или, как обычно — принимаются глупые законы, популярные певцы попадают в скандалы, а местные власти озабочены проблемами пробок? Джон опустил газету, которой отгородился от Шерлока, и зыркнул на него. Шерлок улыбался. Друг, недовольный увиденным, нахмурившись, закрылся снова, старательно встряхнув свой хрупкий щит. Бумага зашуршала — будто жаловалась на жестокое обращение. Шерлок задумчиво посмотрел на свои книги. Безусловно, можно устроить состязание, кто кого перечитает, но Джон может и не оценить столь тонкого намёка. Постучав себя пальцем по подбородку, Шерлок не придумал ничего лучше, чем попросить чаю. Джон даже не шевельнулся. Молчание сделалось ещё более тягостным, и Шерлок решил привлечь внимание друга довольно тривиально, но действенно. Он вытащил подушку из-под спины и швырнул её в Джона, да так удачно, что порвал газету. — Я же попросил заварить мне чаю, Джон! Разумеется, меньше всего Шерлок ожидал, что друг пойдёт на кухню, он просто добивался реакции. Джон медленно отложил разорванную газету и поднялся из кресла с таким видом, будто собирался немедленно убить своего соседа. Шерлоку стало действительно любопытно: неужели перестарался? Да не может быть! Джон терпелив. Он, как всегда, оказался прав, ничего страшного не случилось. — Сам сделай себе свой чёртов чай! — рявкнул Джон и швырнул подушкой в Шерлока. Уклоняться Шерлок не стал, поймал её и запустил обратно, вместе с репликой: — Мечтаю о чае из твоих рук! — Обойдёшься! — подушка прилетела к Шерлоку снова. — Ты всё равно уже встал! Пойди поставь чайник! — подушка повторила уже привычный маршрут. Джон перехватил её поудобнее и двинулся на Шерлока — его намерения были прозрачнее стекла. Шерлок вскочил — ему нечем было защищаться, зато спальня была как раз за спиной. Он едва успел добежать до кровати и схватить подушку, как получил удар по пояснице. — Бить в спину не честно! Развернулся и ударил Джона своей подушкой в бок. — Честно! Ответный удар, который Шерлок едва смог парировать. Прижатый к кровати, он с трудом успевал отбиваться от вошедшего в раж Джона. У друга давно накопилась агрессия, и он наконец мог её выплеснуть. Практически безопасно и почти шутливо. Шерлок похвалил себя за то, что нашёл нужный подход, и тут ему прилетело в грудь так, что он свалился на кровать. Когда нужно отбиваться, не стоит отвлекаться на раздумья. Джон запрыгнул на кровать рядом — он явно целился в голову. Шерлок отпустил свою подушку и схватил ту, что держал Джон. Они поборолись за неё с минуту, и наконец Шерлок сказал: — Хватит, Джон. Джон приостановился, и Шерлок отбросил в сторону вторую подушку. — Прекрати на меня дуться и хватит уже драться. Джон приподнялся на одной руке и посмотрел на Шерлока. Раскрасневшийся, с взъерошенными волосами, находящийся так близко он… волновал. Ну же, Джон! Джон не подвел. Почти простонал: — Ты невыносим! — и поцеловал. Ухватил за затылок, будто боялся, что Шерлок снова начнёт отбиваться, и принялся целовать с яростным напором. Шерлок почти не отвечал, выжидал, пока Джон приноровится. Поначалу всегда немного неловко, пока не успеешь почувствовать движений партнера, и не стоит из-за поспешности сталкиваться зубами и носами. Думал: наконец-то. Ну наконец-то. И так тянули кота за хвост невыносимо долго. Давно уже всё было понятно, давно сексуальное напряжение стояло между ними почти ощутимо, но Джону нужно было что-то для себя решить. Или о себе. И ещё решить, и снова, а Шерлок всё ждал. И дождался. Наконец-то. Джона, кажется, смутила холодность Шерлока, и он отстранился. — Ну наконец-то, — сказал Шерлок. Не мог не сказать. Просто засело это «наконец-то» в голове, так, что сразу и не избавишься. И поцеловал сам. Нежно. Изучая губы Джона, его вкус, пробуя на язык его дыхание. Перевернулся на бок, сгрёб Джона в охапку — так давно мечтал об этом: сгрести, обнять руками и ногами, не отпускать. Мой. Давно мой, с самого начала. Желанный. Любимый. И услышал — как эхом. — Мой. Ты — мой. — Твой. — А теперь, когда мы договорились, дай я… поправлю. Шерлок понял почти сразу. Отпустил. Ему и самому было неудобно — слои ткани прижимали вставший член, мешали ему выпрямиться, так что им обоим нужно было «поправить». Это было почти смешно, как минимум — забавно. Их синхронность. Понимание. Лёгкость струилась в крови, хотелось если не хохотать, то делать глупости. Хотя они уже их порядком наделали— битва подушками, подумать только. У Джона рубашка выпросталась из джинсов, и Шерлок не мог оставить без внимания кожу его живота. Он запустил туда руки, наклонился, вдохнул запах, острый от пота — Джон не принимал сегодня душ — и мускусный. Джон хотел, этому не нужны были подтверждения, но Шерлок мог наконец позволить себе понюхать и даже лизнуть. Джон захихикал. — Что ты творишь? — Изучаю. — Прекрати немедленно! Хотя бы сейчас отключи свои мозги и наслаждайся моментом, а не то… — А не то что? Джон поднялся, вынуждая подняться и Шерлока. — А не то мне придется трахать тебя до тех пор, пока ты и думать забудешь, каково это — думать. — Всю жизнь мечтал о таких убедительных методах. Джон посерьёзнел. Уточнил: — Так сразу? Ты уверен? Шерлок ответил тоже всерьёз. — Нет. Не люблю торопливости в отношениях. Джон вздохнул. — Я тоже. Чёрт, ты опять меня заболтал! Толкнул Шерлока, собираясь повалить его на кровать. Шерлок не поддался. — Погоди минутку. Встал, поднял подушки и вернул их на кровать. Лёг нормально, а не поперёк. — Теперь можем продолжить. Так будет удобнее. — Кто бы мог заподозрить, глядя на нашу гостиную, что ты можешь быть таким педантом. — То гостиная, а то спальня, — пожал плечами Шерлок, — И потом, они заслужили немножко уважения сегодня. — Кто заслужил? — Подушки. Джон расхохотался. — Как я мог забыть о подушках. Пусти, я отдам им дань уважения. Устроился рядом с Шерлоком и пообещал: — Зацелую. Это будет очень уважительно. Подушкам понравится.