Море грëз

Лиза медленно приподнялась на кровати, постепенно отходя от сладкого сна, смотря ещё немного сонными изумрудными глазками на настенные часы. Показывало десять часов утра. Можно ещё чуть-чуть поспать, так как сегодня выходной и идти учиться не нужно. Но спать почему-то уже не хотелось. Сама не знает почему мир сладких грёз не хочет забирать её обратно, но сейчас у неё совсем другая забота. Несколько месяцев назад Лиза начала замечать, что её отец резко изменился. Как подменили. Обычно Эрен всегда был слишком эмоциональный, в какой-то степени жизнерадостный, всячески шутил, подбадривал и был самым лучшим другом и советчиком для дочери. Но вдруг он стал холодным, улыбался грустно и то не всегда, больше не рассказывал истории своей молодости с энтузиазмом и превратился в какого-то капитана Леви версия 2.0. И ребёнок, что так искренне, по-детски любит своего отца не понимал, почему же папа больше не улыбается и не смеётся вместе с ней. Тогда она начала всеми способами стараться вернуть отцу былой вид и подарить заново улыбку. Чего только не перепробовала эта чудесная девочка. Будучи хорошим юмористом перед отцом она всегда шутила, пекла для него различные вкусности. Недавно она всерьёз занялась танцами и стремилась показать папе своё творчество, каждый день говорила, какой он замечательный и как она его любит. Но каждый раз всë заканчивалось одним и тем же. Эрен вольно или невольно улыбался уголками губ, целовал дочь в щёку и говорил: «Спасибо, дорогая» и снова становился холодным подобный льду, который растопить нелегко. Младшая Йегер встала и подошла к окну, рассматривая, как солнечные лучи освещают гигантскую стену, и над ней кружат несколько птиц. Лиза пошире открыла занавески и быстро переоделась нежно-розовое платье с белыми оборками и красненькой брошью на груди. Волосы она полюбила собирать в косу и оставлять боковые пряди на виду, одну из них закалывая заколкой. Йегер глянула на себя в зеркало. Со временем она стала ещё больше похожей на Эрена, ведь тот не с того ни с сего вдруг отрастил себе волосы, и отец с дочерью теперь похожи как две капли воды, и только чёрные волосы Лизы их отличают. Младшая долго хохотала над тем, что её отец захотел отрастить волосы, когда в то же время отец Катрин начал поговаривать, что ему пора подстричься. Но сейчас не об этом. Только Лиза хотела выйти за порог, как дверь открылась, и появился её дорогой папа собственной персоной. — С добрым утром, милая. Лиза лучезарно улыбнулась и бросилась на шею отцу, отчаянно надеясь, что он сейчас как раньше засмеётся и закружит по комнате. Но Эрен только присел на одно колено, чтобы лучше сжать маленькое тельце и насладиться повисшей тишиной, ощущая, как нежные ручки обнимают его всë крепче и крепче. Через минуту Лиза ослабила объятия и просто с любовью смотрела на отца, всё ещё надеясь на его улыбку. Эрен потрепал её голову и на удивление произнёс как-то ласково и тепло. — Ты такая красивая, когда заплетаешь косичку, — и улыбнулся. Лизу от радости чуть вверх не подбросило. Она даже представить не могла, как сейчас блистали её глаза. А Эрен видел. Видел эти ясные очи, и глубоко внутри радовался, что смог доставить радость своей дочке, не смотря на то, что ему сейчас и так тяжело. И никто, кроме него не знает, что он увидел в будущем, но судя по его реакции скоро должно произойти что-то страшное и жестокое. И Эрен знал, что это произойдёт по его воле, и только маленький лучик по имени Лиза помогал ему не сойти с ума окончательно и не закрыться в мире небытия. — Мама уехала в гости к Кирштейнам. Сегодня мы весь день вдвоём. И он слышит весёлый заливистый смех, и он чувствует тёплые детские руки, которые обвили его шею, и он обнимает её в ответ, зная, этот ребёнок необыкновенный, а настоящий ангел, спустившийся с небес, чтобы его утешить. — Тогда, может пойдём погуляем? — Пойдём.

***

Рынок жил своей обычной жизнью. Шумная толпа сновала туда сюда, смеялась, визжала. Везде откуда только можно и нельзя радостные голоса кричали то «Мясо», то «Рыба», то «Овощи-фрукты» и многие другие товары предлагались внимаю народа, который судорожно всё расхавытывал. Лиза крепко держала отцовскую руку, боясь потеряться средь такого потока людей. Да и Эрен сам не хотел её терять, поэтому в ответ тоже старалась сильнее сжать детскую ладошку. Он внимательно смотрел, как прекрасные глазки сверкали от восхищения. В нос ударил приятный запах выпечки, и Лиза блаженно закрыла глазки, стараясь принюхаться и насладиться прелестным запахом свежего хлеба. Эрен глянул на прилавок, где были расставлены различные булочки, крендельки, ватрушки, пирожки и другая мучная провизия. — Хочешь что-нибудь? Лиза открыла веки, посмотрела на отца своим милым взглядом и произнесла, немного застенчиво перебирая пальчиками. — Если тебе не жалко, то я бы хотела вон ту булочку. Она указала на выпечку и продолжила наблюдать за действиями отца. Эрен же только потрепал её голову и пошёл за покупкой. Через минуты две Лиза вновь одарила его доброй улыбкой и с благодарностью в очах откусила кусочек ещё совсем тёплого хлеба. — Мне для тебя ничего не жалко. Лиза поцеловала отца, от чего тому стало невыносимо приятно, и разделив выпечку пополам, отдала одну половинку Эрену, сказав, что отказ она не принимает. Ну как тут возразишь? Естественно Йегер не отказался и как всегда грустно улыбнулся. — «Папочка, что же я должна сделать, чтобы ты снова улыбался счастливой улыбкой? Как я могу тебе помочь? Что же с тобой происходит?» — Лиза! Из раздумий её вывел отец, который подошёл к стоящей неподалёку скамейке, сел на неё и похлопал по свободному рядом с ним месту. Лиза незамедлительно подбежала и присела, начиная смотреть куда-то вдаль. Так они просидели около получаса, пока младшая не потянулась и не положила свою голову на плечо Эрену. И сквозь тишину из Лизиного рта вдруг выскочили те слова, которые она хотела произнести, но не могла — не знала как и когда. — Папа, а почему ты такой грустный? Эрен вздрогнул от такого вопроса. Он знал. Он прекрасно знал, что она когда-нибудь спросит про его состояние. Он видел, как она из кожи вон лезет, чтобы приободрить его и позволить улыбнуться хотя бы чуть-чуть. Но как же он ей ответит про то, что ему было суждено увидеть далеко не светлое будущее. Он прижал к себе дочь и тихо ответил: — Ты ещё всё узнаешь, любимая…

***

Карандаш выпал из маленькой ладошки и покатился по полу, оставляя после себя еле слышное шуршание, которые Лиза всё равно не услышала и продолжила спать, подперев себе рукой, плавно склоняясь над портретом Эрена, что она рисовала весь вечер, вкладывая в него всю душу и любовь. Свеча, которая стояла на столе в последний раз станцевала свой танец перед тем, как погаснуть, оставив комнату в совершенной умиротворëнной темноте. Вошедший Эрен поднял с пола укатившийся к двери карандаш и аккуратно убрал на место. Тихо, чтобы не разбудить дочку он взял её на руки и уже собирался уложить в кровать, как заметил свой нарисованный портрет, где в углу было подписано «Любимому папочке». Он знает, что завтра она ему обязательно подарит этот рисунок и будет ждать, когда он улыбнётся — и он улыбнётся только ей одной, потому что сейчас искренне улыбаться ему под силу лишь ей — маленькому лучу света, который даёт ему смысл человечности, заставляя сердце биться всё чаще и чаще — биться от любви, которая никогда не угаснет. Уложив дочь в постель, он смог улыбнуться, смотря на милое детское личико, которое улыбнулось в ответ. Оставив на её щеке поцелуй, Эрен не спеша удаляется, стараясь не хлопнуть дверью, а лунный свет стремится осветить лицо сонной девочки, чтобы той виделись только хорошие сны, ведь она их заслужила.

***

Лиза подошла к берегу моря, немного поколебавшись, посмотрела на небо, слушая, как волны тихим плеском бились о берег, донося брызги до её тела. Она стояла вся завороженная. Дул лёгкий ветерок, который трепал её волосы и освежал лицо. Она закрыла глаза. Шум моря приятно успокаивал, и Лиза не могла поверить, что добралась до него. Она помнит, как Катрин пересказывала истории её отца о бескрайнем солëном озере, как светились их глаза в предвкушении дня, когда они смогли убедиться, что это — не сказки. Неподалёку резвились Кирштейны и Спрингеры, пытаясь убежать от своих родителей по морскому песку. Лилия пробовала на вкус воду, от чего её лицо становилось подобное отдельному искусству. Катрин нашла красивейшую ракушку и неслась показывать её отцу. Послышался счастливый смех Арлертов, которые радовались морю больше всех. Да что там? Даже Микаса начала улыбаться. Армин весь в слезах заговорил о том, что наконец они добрались до своей цели, все вместе, с детьми. Катрин обняла отца, и они оба упали в воду, звонко хохоча. Лиза закатила глаза, смотря, как отец пялился в одну и туже точку, почти не шевелясь. Подкравшись сзади, она со всей силой плеснула солëной водичкой на отца, оставляя того напрочь мокрым. — Улыбнись! Мы же увидели море! Она почувствовала, как отец взял её на руки, продолжая смотреть вдаль. Эрен знал, что за морем тоже есть люди, те люди, которые нарекли их демонами и лишили свободы. Их надо будет уничтожить — расплатиться за все эти веселые деньки, когда невинные люди погибали в пасти титана. — Дальше за морем нас ждёт свобода… Я себя в этом убедил, но оказался не прав. За морем нас ждут враги, — он посмотрел на дочь, — Всё как в воспоминаниях твоего дедушки, — указал вдаль, — Мы станем свободными, если исчезнут все те люди, которые желают нам зла. «И я их уничтожу» — Папа, — послышался голос дочери, — Я не знаю, что ты собираешься делать, но знай… Если вдруг тебя начнет ненавидеть весь мир, я навсегда буду любить и принесу улыбку… Эрен чувствует, как одинокая слезинка скатывается по его щеке. Он старается навсегда запомнить сладкий запах дочери, чтобы он оберегал его везде. Крепче сжимая в объятиях дочь, он смотрит на горизонт. «Море» «То самое море» «Обещанное море грёз» Скоро отец и дочь расстанутся. Но навсегда ли?