Научи меня курить

      Опять звонок, опять провал, опять он утёр ему нос тремя несчастными баллами за тест. И опять он идёт в то же место, чтобы успокоиться. Благо это был последний урок. В последнее время молодой человек посещает это место всё чаще, порой даже не понимая, что снова в него возвращается, оставляя там свои проблемы, но так думает только он, ведь цена за такой сомнительный способ избавиться от проблем, пусть даже не надолго, – всего-то потеря здорового организма, а ему вообще-то нужно это меньше всего. Он ведь спортсмен.       Парень идёт по длинному коридору, который соединяет два корпуса школы – старый и новый. Однако сносить полуветхое здание не торопились, директор планирует провести капитальный ремонт, и через год отреставрировать корпус так, чтобы в нём можно было учиться, а ученики могли создавать новые кружки и клубы. Старосты некоторых классов давно жаловались, что не могут открыть музыкальный кружок, инструменты-то есть, а место для репетиций нет, да и просьб открыть клуб фотографии участились в последнее время. А пока до этого времени не дошло, этот корпус полностью свободен и пуст, и единственным его гостем стал второгодка старшей школы.       Каждый его шаг отражается от голых стен, отдаваясь эхом, которое никто не слышит. Чуя уже прошёл тот длинный коридор и свернул к давно забытым классам, которые находятся вдоль стены, но они его не интересуют, идёт дальше до нужной ему двери. Здесь нет камер, так что его никто не потревожит. Это была старая библиотека. Что странно – книги и некоторые учебники здесь остались, видимо они не особо нужные, раз их так легко забыли. Помещение достаточно большое. Во всяком случае, больше, чем остальные кабинеты в этом корпусе и некоторых в том, что сейчас учится парень. Накахара открывает дверь, и та неприятно скрепит и шоркает об вздувшийся от влаги деревянный пол. Сюда никто не ходил, но парень всё равно перестраховывается и закрывает дверь на ключ. Он направляется в самый дальний угол библиотеки. Это местечко стало его личным. От чужих глаз его скрывает угловой стеллаж, полностью заставленный книгами. Там его уж точно никто не потревожит, даже если кто-то и заявится в это помещение.       Всё на том же месте стоит стул, когда-то поставленный им возле окна. Коленями встаёт на табуретку, дотягиваясь до ручки, опуская её в бок, и с трудом открывает тугую деревянную дверцу настежь. Усталой тушкой он буквально падает на стул, берёт рюкзак и начинает в нём шариться. Во внутреннем кармане сумки Чуя достаёт наполовину пустую пачку сигарет с какой-то кнопкой, он так и не смог разобрать что это за вкус, но он был приятный, похожий на какой-то фрукт. Во всяком случае, приятнее, чем табак в чистом виде. Он берёт одну сигарету в рот, лопает зубами маленькую капсулу, спрятанную под тонким слоем ацетатного волокна (из коего сделан фильтр) и поджигает. Белый, полупрозрачный дым, разливается по его лёгким, чуть задерживается в них, и также покидает их – первую затяжку он всегда делает короткой, как бы привыкая к ощущениям, а после вздрагивает и морщится – ещё не привык.       Курить он начал относительно недавно, и получилось это совершенно случайно. Тачихара позвал Чую гулять, под предлогом познакомить его со своими друзьями. Накахара не особо любил новые знакомства, но почти всегда мог влиться в любой коллектив как и сейчас. Ребята оказались хорошие и дружелюбные, правда он не особо оценил неоригинальные шутки про свой рост, но обижаться и агрессировать он не стал, лишь вместе с ними посмеялся. В этой мало известной компании половина была курящих, как оказалось Тачихара в их числе. Ему тоже предложили попробовать, но тот повёл носом, не понимая смысла в этом сомнительном занятии. Но вот когда дело близилось к вечеру, другу Чуи позвонила мать и строгим голосом, чуть ли не повышенным тоном, она позвала Мичидзу домой. Тачихара сильно испугался, и судорожно начал ворошить свои воспоминания, пытаясь припомнить, что он мог натворить, но так ничего не вспомнил. Перепугавшись, что мать могла прознать про сигареты, он отдал незаконченную пачку другу на сохранение. У Чуи родители точно проверять карманы не будут, поэтому он согласился. В этот же вечер, родители рыжеволосого уехали в гости, и вернуться они должны были только следующим днём, а пачка, оставленная Тачихарой, так и мозолила глаза и невероятно соблазняла. У Накахары никогда не было тяги к курению, но тогда он физически почувствовал, что ему это надо, объяснить это чувство крайне сложно, оно просто есть и всё. Ещё минут десять прожигания картонной коробочки взглядом, он всё-таки решается сделать это.       Сейчас Чуя ковыряет ногтём старую отколупывающуюся краску от стены и вспоминает это с улыбкой. Он так смотрел на ту пачку, боясь банально взять в рот сигаретку, а сейчас спокойно в наглую курит в стенах школы.       Табак скурен наполовину, и докуривать желание пропало, но выкидывать полсигареты как-то расточительно. И пока он думает потушить или нет, до его ушей донёсся звук шагов, как назло, направляющийся к нему. Чуя тушит окурок и кладёт в угол подоконника. Ошарашенный взгляд прожигает дверь, в ожидании катастрофы. Ручка дёрнулась, но открыть дверь человеку не удалось. Шум за дверью прекратился, и послышался облегчённый выдох. Но Чуя тут же снова задержал дыхание, потому что в замочной скважине что-то провернулось. Сука, если это кто-то из учителей – ему пизда.       Дверь открылась, и человек, который вошёл в библиотеку подал свой возмущённый голос: – Фу, ты что куришь тут? Я думал, ты рыдать пошёл из-за трёх балов.       Да лучше бы это был учитель, а не этот урод.       Чуя поднимает взгляд и видит Дазая. Руки у него на боках, как у недовольной мамаши. – И что, что курю, отчитывать меня будешь? – Чуя взял недокуренную сигарету, ту что он положил на подоконник, и снова зажёг, вместе с Дазаем, к нему вернулось желание закурить. – Пфф, вот ещё. Это только твоё дело. – Ну раз моё, будь добр свали нахуй. И вообще, как ты меня нашёл? – А это, я просто пошёл за тобой. Но ты не выходил уж пять минут, и звуков рыдания не было, вот я решил проверить, не сбросился ли ты. – Я ни за что не опущусь до твоего уровня.       Дазай хмыкнул на его выражение и протянул руку. Чуя поднял правую бровь, чуть искривляя верхнюю губу. Он понял, чего тот хочет, но нарочно не показывает этого. Вместо того чтобы дать однокласснику сигарету, он стряхивает пепел в ладонь Осаму. – Ауч, я не твоя пепельница. – Как жалко. – Накахара выдыхает дым, и немного подумав, всё-таки протягивает ему пачку. Тот берёт одну штуку и внимательно осматривает её, покрутив между пальцев, сначала фильтр, где была написана марка, и тут же заметил, что сигарета с кнопкой, и лопнул капсулу пальцами. Снова протянул руку, но зажигалку ему не дали. Чуя сам воспроизвел огонь из зажигалки и поднёс её к его сигарете. У Дазая снова приподнялись уголки губ. – Подпалить бы тебе волосы. – Не надо, Чуечка, а то на меня ни одна девушка не посмотрит. – Он запустил пятерню в свои волосы, как бы демонстрируя их мягкость и шелковистость. – Или Чуечка ревнует меня?       Чуя только повёл носом и снова искривил губы, что были видны верхние зубы, вытащил кончик языка, вжал голову в плечи, показывая свою брезгливость. От такого взгляд Дазая погрустнел, но Чуя этого не заметил, может, даже это и к лучшему. Осаму не любитель разбрасываться настоящими эмоциями, да и привык он к этому на столько, что настоящие эмоции в расслабленном состояние еле-еле проявляются как сейчас, например. – Кстати, Чуя, ты знаешь, что ты неправильно куришь? – А? – Парень поднял недовольный взгляд на шатена, который сидел на подоконнике. – Ты о чём? – Ты слишком быстро докурил – это странно, ведь я даже до половины не дошёл, когда ты в свою очередь скурил до конца, хотя у тебя тоже половина сигареты. – Сказал Дазай, спрыгнув с подоконника. – То есть сейчас, когда ты докурил половину, я должен был скурить половину. – Ты больной? Я не виноват, что ты медленно куришь. – Просто покажи, как ты куришь.       Чуя нехотя достал из пачки ещё одну штуку, Осаму предложил ему свою, но тот отказался, ещё пошутит про не прямой поцелуй, а Чуе это надо? Правильно – нет.       Проделав всё те же манипуляции с сигаретой, как и в первый раз, он втягивает воздух через горящий табак, и тут же выдыхает. – Я же говорил. – Ну давай-давай, научи меня курить. – Хах, ты как малолетний школьник, который только учиться курить. Смотри: ты втягиваешь дым и сразу выдыхаешь его, а надо пропускать через лёгкие. – Ты больной? – Чуя посмотрел на него недовольным и непонимающим взглядом. – Ясно. В общем, тебе надо сейчас втянуть дым, а потом кислород, не выдыхая при этом дым.       Накахара попытался сделать так, как ему сказал одноклассник, но у него не получилось, и он закашлял. – Ты убить меня хочешь? – Такое у всех в первый раз, попробуй ещё раз.       И Чуя послушно повторил попытку, уже без кашля. Однако он почувствовал, что ему становиться плохо, точнее хорошо. Тело ослабевает, как будто становясь ватным и таким тяжёлым, голова начинает приятно кружиться, а глаза теряют фокус. Странные чувства, но такие приятные. Дазай смотрит на балдеющего одноклассника и хитро улыбается. – Хочешь, ещё кое-чему научу? – Чуя поднял заинтересованный взгляд. – Сейчас снова втянись, но только теперь не выдыхай, подержи чуть-чуть. Он снова делает всё по инструкции Дазая, и его охватили те же ощущения, только с более выраженным эффектом. – Это называется армяночка. – Усмехнувшись, осведомил шатен. – Но есть ещё кое-что, что мне нравиться больше, для этого тебе нужно втянутся, закрыть глаза и не выдыхать.       Чуя кладёт сигарету между губ, вдыхает табак через рот, следом через нос кислород. Никотин ползёт по венам и тело становится ещё тяжелее, а из-за опущенных век, ощущения вообще волшебные, он на секунду подумал, что теряется в пространстве из-за темноты и головокружения, но ему просто хорошо.       Неожиданно, на губах он почувствовал чужое тёплое дыхание, и не успев сообразить, дыхание сменилось более тёплыми губами. Чуя приоткрыл рот, и полупрозрачный дым начал перемещаться в рот Дазая. Шатен немного углубился, чего Накахара никак не ожидал, но сопротивляться не стал, и позволил ему нарушить границы дозволенного. Он немного отстранился, выдыхая полученный дым, а на его лице снова расцвела улыбка. – А это называется цыганочка, – прошептал Осаму прямо в губы Чуе, но он не отстранился, продолжая опылять их горячим дыханием, – если ты хочешь расслабится, то мы можем сделать это по–другому, – и положил ладони на его бедра, чуть проведя вверх.       Парень уж хотел было сократить расстояние между ними для ещё одного поцелуя, но Чуя вместо того, чтобы принять губы Дазая своими, зажал между ними сигарету и выдохнул дым в лицо Осаму*.