И снова здравствуй, Изумрудный город.
Каблуки звонко стукнули по зелёным плиткам. Сойдя с крыла Варага, Корина неспешно собрала лентой растрепанные волосы, воткнула в голову пару шпилек, стараясь придать причёске величественный вид, и не удержалась от шипения: шпилька сильно оцарапала кожу, чего не случалось уже много лет.
Позади затихал шум крыльев, и чем больше отдалялся Вараг, тем сложнее было побороть тревогу. Дурацкий план, которого нет. Не лучше ли было остаться под властью Пакира? Интересно, а после открытия врат Тьмы Волшебная страна погибнет сразу или будет умирать метр за метром, заставляя жителей сходить с ума от страха? Проверять Корина не хотела.
Ее появление не осталось незамеченным — попробуй не заметь огромного свирепого дракона, кружащего над твоим городом. Когда ее любили, все было проще, но гадкая Элли… А вот и она сама.
Хранительница выскочила навстречу как была, в домашнем платье, без короны, без украшений на шее и на руках — сама простота и невинность. Как будто бы не ждала?.. А может, вправду все дни и ночи льет слезы над своим другом-рыцарем? Вот и глаза красные, и нос распух.
— Фея Элли! Я с миром, — поспешила Корина, чтобы нервная Хранительница не превратила ее во что-нибудь гадкое вроде мыши. В городе Теней они как-то нехорошо расстались. — Я хочу помочь тебе.
— Тебя подослал Пакир? — переспросила Элли. Она будто не услышала слов Корины. Или не поверила.
— Нет, я не служу ему! — Корина горячо замотала головой. — Я не хочу, чтобы Абсолютная Тьма поглотила Волшебную страну.
— Я тебе не верю, — прошептала Элли. — Ты предала нас.
— Я действительно была в Подземной стране, — пояснила Корина, добав в голос немного страдания. — Твой друг Дональд… Наш друг Дональд… Он там, в плену проклятого Пакира! Я надеялась освободить его, но не вышло. Теперь я здесь.
— Зачем?
— Чтобы помочь. Я слышала о смерти Аларма. Я уверена, что могу помочь!
Как она и рассчитывала, Элли сдалась, едва Корина упомянула о Белом рыцаре. Двери распахнулись, приглашая войти, и Корина смогла укрыться от подозрительных взглядов горожан.
До королевских покоев Элли молчала, только у последних дверей замерла, повернулась лицом к Корине, заслоняя собой створки, и строго — и впрямь учительницей была — спросила:
— Как ты собираешься это сделать?
— А тебе не все ли равно, фея?
Корина равнодушно наблюдала за внутренней борьбой юной Хранительницы, потому что знала, каким будет итог.
— Утопающий хватается за соломинку, — признала Элли. — Но я хочу знать, Корина, я должна знать, что ты собираешься делать.
В этом была загвоздка. Единственная во всем условно великолепном плане возвращения на трон Зеленой страны: Корина понятия не имела, сумеет ли оживить Аларма. С Дровосеком всё было просто, он не мог по-настоящему умереть, а потому не принадлежал Тьме, но вот Аларм...
— Это не сложнее, чем вдохнуть жизнь в глиняных големов, — отмахнулась она, но тут же поймала откровенно раздраженный взгляд Элли.
— Он и так как глиняный голем, смотри же!
Элли распахнула двери, которые прежде готова была защищать своим телом, и перед Кориной предстал сидящий на кровати Белый рыцарь. Уже не мальчик, еще не мужчина — набросок будущей красоты. Через пару лет мальчишеская угловатость исчезнет навсегда, заострятся скулы, и темные кудри будут струиться по могучим плечам. И тогда он сгорит в испепеляющей страсти Корины, а пока...
Сладкие мечты таяли, стоило увидеть пустые глаза юноши.
— Он делает все, что ему прикажут, — в голосе Элли зазвучали слезы, смешиваясь с усталостью и с раздражением. Почти в истерике она дернула Корину за руку, и Корина действительно испугалась. Пусть и на пару мгновений. — Его кожа теплая, он двигается, но он… мертвый! Как твои големы.
Корина медленно кивнула. На руке непременно останутся синяки. Даже неожиданно, что Хранительница может быть такой… Но искать сравнения было некогда.
— Гингема знала некромантию, фея. И я, ее ученица, ее приемная дочь, знаю все, что знала она, и даже чуть больше!
Это было не совсем ложью: Гингема могла поднять труп, допросить или заставить работать, и упокоить, когда он приходил в негодность, но о возвращении ему жизни речи не шло. Впрочем, Гингеме в голову бы не пришло оживлять покойников: мертвым лучше остаться там, среди мертвых, нельзя отнимать у Истинной Тьмы ее жертвы. Корина читала книги старухи, но как-то давно, невнимательно, не зная, что ей вообще понадобятся однажды все эти знания, поэтому сейчас она готова была рискнуть. В любом случае, без Хранительницы Пакир победит, и вся Волшебная страна станет жертвой Абсолютной — Истинной — Тьмы. Но Элли не хватит сил и уверенности, если рядом не будет этого Аларма. А Корина… А что Корина? А она подомнет под себя почти половину Волшебной страны, и тогда ей будет чем откупиться от Тьмы.
— Это сложный обряд, — пробурчала она, входя в комнату.
Напротив кровати, на которой сидел безмолвный юноша, появились два табурета, и один, поближе, Корина выбрала для себя.
Ни капли узнавания не мелькнуло в серых глазах Аларма. Он опустил голову, потом поднял, но уставился как бы вбок, на стену.
— Всё зависит от того, насколько он мёртв.
Юноша не противился, когда она завладела его рукой, не вздрогнул от щипка, а после рука повисла, как у тряпичной куклы, едва Корина отняла свою.
— Ты готова к трудностям, фея?
Решительный кивок был ей ответом. Элли закусила губы, кулачки её сжались, и белизна разлилась по щекам, но всё же она согласилась. И впрямь, что ли, влюблена в этого рыцаря? Жаль.
— Нам понадобится жертва, — начала перечислять Корина. — Да не смотри с таким ужасом, до убийства не дойдёт, но девственная кровь нужна. Скажи, ты девственница, фея?
Бархатные щёчки юной Хранительницы покрылись румянцем, она опустила глаза и неуверенно проблеяла:
— В этом теле, я думаю, да.
Сама-то Корина девственницей не была, всё же Дональд… А до него был ещё один, ещё в Изумрудном городе, как же его звали-то? Но вместо того прелестного кавалера упрямо вспоминался Илил — то есть мерзавка Лили, — и на душе скребли кошки.
— Вот и чудно, что ты со своим рыцарем не успела того-этого, пока за Сказочным народом ходила, — Корина усмехнулась. — Видишь, пригодилось.
Элли поджала губы, но промолчала — наверняка она понимала, что без Корины ей никуда и что злобные шутки придётся терпеть. Аларм перевёл взгляд на Корину, и глаза его вдруг показались совсем уж остекленевшими.
— И это, фея… Вот этот нам нужен мёртвым. Совсем, понимаешь?
Корина ещё бы добавила, что такой Аларм, не живой и не мёртвый, принадлежит смерти гораздо больше, чем миру живых. Тьма всё равно поглотит его. Она объяснила бы, что нельзя вселить душу в тело, которое не живо и не мертво. А ещё припугнула бы — что могло быть правдой, Корина не знала доподлинно, — что такой Аларм — всё равно что врата для Тьмы. Вот-вот хлынет из его глаз и без всяких усилий Пакира. Но ничего объяснять не потребовалось, потому что Элли спокойно кивнула:
— Я понимаю. — Ни следа былых слез не осталось в её голосе. Наоборот, он звучал деловито и с любопытством. — Что ещё? Чаша, нож, свечи, кости, камни? Я немного читала всякой фантастики, — пояснила она на недоуменный взгляд Корины. — Возможно, там одни выдумки, но мне вспомнилось… А руны ты чем рисуешь, кирпичом или мелом?
Корина сморгнула. Затем второй раз. С пятого получилось закрыть рот. Кто бы подумал, что Элли не так проста… А что, в Большом мире всем и каждому известна некромантия?
— Да, чаша нам пригодится, — согласилась она, когда получилось обрести голос. — Камни... Лучше бы неограненные, но твои драгоценности тоже сойдут. Нож у меня свой, — брякнула она, прежде чем вспомнила, как недавно доказывала свою безоружность. Элли подняла бровь, но промолчала. Может быть понимала, что магия магией, но для защиты нужно что-то ещё, особенно если возвращаешься из Подземной страны. — Свечи только помешают. Твоя кровь. Этого хватит. С этого… — Она покосилась на тело, которое когда-то было Алармом, и поморщилась в задумчивости. — Одежда его нужна, куртка и рубашка. Лучше та, в которой он погиб.
Элли кивнула.
— Что-то ещё?
— Это всё. Остальное за мной. За нами, — исправилась Корина. — Только сначала его убьём.
Прозвучало как-то… не очень. Глаза Элли распахнулись, и воздух вмиг стал разреженным, как всегда бывает перед применением сильной разрушительной магии. Чертова Элли! А показалась такой понимающей…
Медлить не стоило: кто знает, на что способна малышка Хранительница, когда теряет контроль над своей силой? Проверять Корине не хотелось: Изумрудный город был ей нужен целым и невредимым, а собственная жизнь и подавно. С тихой руганью Корина обхватила Элли за плечи, подтолкнула к себе, прижалась, вжалась в мягкое тело Элли, не стянутое корсетом. Рука нырнула в волосы, погладила, но вложить в этот жест нежность Корина не смогла, как ни старалась. Не очень-то хороша она в нежности. Почесала по макушке, как когда-то Нарка, как Варага порой. Но Элли же не зверь, Элли сложнее, и как найти к ней ключ, как остановить запущенный механизм? В отчаянии Корина решилась: развернула к себе лицо Элли, очертила пальцем контур её тонких губ, прежде чем скользнуть меж них языком. Элли послушно открыла рот, впуская, позволяя, открываясь и… успокаиваясь.
Действует! Всегда хотелось проверить, но на ком, если сама Корина давным-давно не теряла контроль? А раньше, в те самые первые десятилетия, никто рядом не догадался её поцеловать.
Действует! Элли расслабилась в её объятьях, и только тогда Корина отпустила её, избегая смотреть в глаза. Почему самый действенный способ всегда самый неловкий? А ещё стало страшно, что, взглянув на Элли, в удивлённые глаза, на влажные губы, захочется снова поцеловать её. Как хотелось Илила, то есть, конечно, мерзавку Лили. Того же Дональда целовать вот так не хотелось. Может, Аларма? Потом проверит.
— Эй! — голос Элли вырвал Корину из пелены сладких сомнений. — Спасибо. Я… ещё не совсем освоилась. Так что ты говорила про Аларма?
— Убить. — Корина перевела взгляд на безучастного к произошедшей сцене Аларма. — Сможешь, феечка? Нет, лучше я…
— В самом деле, — согласилась Элли, хотя голос её дрожал. — Но я могла бы остановить его сердце с помощью магии...
— Нет. Лишние магические следы не нужны.
Корина нахмурилась. У нее есть нож, и им пригодится кровь юноши, который к тому же не может сопротивляться… Мысль оформилась, и стало понятно, что стоит делать, но Корина колебалась: убивать вот так, своими руками, не приходилось уже давно. Или никогда?
— Мне понадобится твоя помощь, — велела она. — Будешь держать чашу. Вот этот кубок подойдёт.
Конечно, свой первый — и лучше б единственный — ритуал некромантии хотелось провести красиво, с чистыми сосудами, с инкрустированным камнями ножом, с вырезанными на утвари символами и с огромными камнями вокруг, но было что было: кубок с остатками сока на стенках, припрятанный в юбках простенький нож, дрожь в руках и взволнованная Элли с мягкими припухшими губами, которые вообще не вписывались в привычный Корине мир.
Она обошла ложе Аларма, встала на коленях на кровать за его спиной. Аларм не пошевелился даже тогда, когда пальцы Корины собрали его волосы. Нож лег в руку, неудобный, она не привыкла его использовать, холодил кожу и грозил выскользнуть в самый неподходящий момент.
— Не смотри ему в глаза, — приказала Корина, надеясь, что это не звучит как волнение за Элли. Кто знает, насколько Тьма близка, сколько её уже таится в этом безжизненном теле. Саму Корину разобрал бы ужас, если бы умирающий Аларм поднял на неё налитый Тьмой взгляд.
Корина потянула Аларма за волосы, так что его голова оперлась на её живот. Примерилась, но поймала взгляд Элли до того, как успела полоснуть лезвием.
— Что? Мы же только что договорились!
Элли покачала головой.
— Ты не так делаешь, — её голос звучал мягко, как будто она разговаривала с ребёнком. — Наклони его голову ко мне, вот так.
Корина позволила управлять своей рукой, удерживая тяжёлую бесполезную голову рыцаря только с помощью Элли.
— Вены тут. — Элли упёрлась пальцем в его шею. — Это яремная вена, попадёшь сюда — и все кончено.
— Откуда такие знания, фея?
На этот раз Корина не была уверена, что хочет услышать ответ, но он последовал:
— Я была медсестрой во время войны.
Это ничего не сказало Корине, но она вежливо кивнула в ответ. И так понятно, что новая Хранительница полна сюрпризов.
Пальцы Элли зарылись в густые кудри Аларма, губы невесомо коснулись волос, и около шеи заботливо появился кубок.
— Не медли, Корина.
Один взмах ножом, и острое лезвие легко разрезало кожу. Корина сосредоточилась и нажала сильнее: плоть поддавалась не так легко, как она ожидала. Или это нож был недостаточно острым? Было что-то очень странное в том, что она стоит и перерезает горло человеку, а тот даже не пытается сопротивляться. Ну же, вот сейчас лезвие вскроет жилу, и…
На рукав брызнули темные капли, в кубок послушно потекла густая струя, и Корина перевела дух. Получилось.
Неудобный, непривычный нож провернулся в ладони и соскользнул, и кровь вдруг брызнула фонтаном, хлестнула по рукам, залила лицо Элли, одежду Аларма… В кубок тоже что-то попало. Кажется.
— Артерия, — сдавленно, едва слышно проговорила Элли. Но кубок не отпустила и не отшатнулась, хотя и побелела.
— Что?
Рукав платья уже намок от крови, а та всё продолжала бить, пусть и не так сильно, как в первые секунды.
— Ты перерезала артерию, — повторила она уже более внятно.
Понятнее не стало. Но выяснять времени не было: Аларм напрягся и наклонился еще сильнее вперед, раздался хрип, бульканье, словно он пытался что-то сказать и не мог. Нож чиркнул обо что-то твердое, и тут наконец тело Аларма обмякло в ее руках, покачнулось и стало падать как-то вбок, распарывая горло дальше и увлекая за собой её, Корину. Она едва успела отпустить вырвавшийся из руки нож. Мысленно проклиная все на свете, что было сил обхватила тяжелое тело и прижала к себе. Голова Аларма бессильно упала на грудь, ведь теперь её никто не удерживал, и, кажется, из приоткрытого рта вылилась очередная струйка крови.
Элли вытерла слёзы, поднимаясь с колен, помогла встать Корине, и объяснила, что собирается обмыть тело Аларма, так что сама Корина может пока погулять или спуститься на кухню, а может помочь, если хочет.
— Зачем? — В представлении Корины на убийстве все действия с телом должны были кончиться, а дальнейшее никогда её не интересовало. Даже по отношению к тем трупам, которые оставила её магия.
— Так положено, — объяснила Элли. — Дай мне всего полчаса.
О том, что руки стоило вымыть, Корина вспомнила, только заслышав истошный крик поваров.
* * *
За стенами Изумрудного дворца собиралась тьма. Ещё не та, которой служил Пакир, и не та, у которой предстояло отобрать Аларма. Обычная ночь… Интересно, сколько ещё таких будет?
Хотелось бы, чтобы немного, подумала Корина, когда взгляд упал на бледное лицо бывшего Белого рыцаря. Хотя надо признать, что теперь, после трудов Элли, тело на кровати куда больше походило на прежнего Аларма, чем час назад. Пожалуй, его даже можно было принять за живого. Волосы красиво уложены, руки спокойно лежат вдоль тела, будто бы он заснул. Только грудь под тонкой белоснежной рубахой неподвижна. А ещё зияющая рана на шее, которую Элли, по её словам, побоялась зашивать. В общем-то, да, такую ночь Корина не хотела переживать ещё раз в жизни.
Вино расслабляло, хлеб уже не казался сухим, и когда зубы впились в грушу, Корина ещё чувствовала неправильность происходящего, зато руки уже не тряслись.
— Кровь свернулась, — заметила Элли. Она указывала на кубок, в который прежде набрала кровь Аларма. — Если она нужна тебе…
— Пустяки. Всё по плану, фея.
В этот момент Корина почти не помнила, что плана-то нет.
Оказалось, что в компании Элли очень приятно сидеть и пить вино. Особенно если не смотреть на кровать. И если не думать о будущем. Ещё бы не глядеть на губы Элли, пока она говорит. Но эту часть Корина провалила — и смотрела, смотрела и слушала. Смысл ускользал, сыпались незнакомые слова, какие-то хиппи, общины, трава, ковены, полиция, оргии… Что происходит, о чём Элли вообще говорит?
— Мы с Джимом были уже слишком стары, чтобы поехать с ними, хотя по телевизору показывали потом моих ровесниц, примкнувших к общине. Я немного… завидовала им. Но ты понимаешь, Корина, я же была учительницей, Джимми — полицейским, как мы могли бы… Но я жалела об этом. Такой интересный опыт — и мимо. Тогда все осуждали хиппи за то, что они практиковали свободную любовь и употребляли наркотики, но прошли какие-то десятки лет, и уже никого не смущало, что девочки и мальчики спят друг с другом без брака.
Корина кивнула, делая вид, что согласна. Простые слова, некоторые даже знакомые, но казалось, будто Элли говорила с ней на другом языке. И пускай, пускай говорит своими влажными, потемневшими от вина губами, лишь бы не останавливалась.
Вино на кухне Элли было намного крепче, чем при Корине; это в Большом мире так принято?
— Одно время мы чуть было не переехали в Вирджинию. В то время там существовал викканский ковен, и нас там так тепло встречали!.. Мне нравились их собрания, а Джимми... о, ему ещё больше. Возможно, он даже всерьез увлекся милой Элен, хотя что уж там, мы оба были от неё без ума. Она считала себя настоящей потомственной ведьмой, и была очень убедительна. Но потом мы решили уехать, чтобы сохранить брак… Наверное, это было глупое решение.
— Наверное, — согласилась Корина, уловив лишь одно понятное слово. — Ты могла бы стать волшебницей куда раньше.
— Ох, милая, боюсь, это всё выдумки… Там, в Большом мире, никакой магии нет.
Но с чего бы Корине в это верить?
— Ты много читала, — заметила она. — О некромантии в том числе. Я тоже читала — в книге Гингемы. Там немного, но я всё поняла. — Ей бы прикусить язык, чтобы не заговорить о Тьме, но куда там. Слова лились одно за одним, прежде чем Корина обдумывала их. — Истинная Тьма, Абсолютная Тьма, как зовёт её Пакир, — это смерть. Если он откроет Врата Тьмы, смерть охватит всю Волшебную страну, а затем весь мир. Всё станет мертво. Мы должны ему помешать! Но для этого нужен Аларм.
Элли благодарно сжала её ладонь и не убрала руку и через минуту.
— Я могу это сделать, фея, потому что я дочь Гингемы и я всему у неё научилась. А, ну ещё книги Торна и Бастинды… В общем, я могу побороться со смертью.
— Это не причинит тебе вреда? — голос Элли звучал так взволнованно… Неужели и впрямь беспокоится о Корине?
— Я с этим справлюсь, —отмахнулась она с деланным равнодушием: мол, подумаешь, за мной по пятам начнёт ходить смерть, а ещё за тобой и твоим Белым рыцаре, пустяки-то какие. Ничего нет такого, с чем они бы не справились. Ну может, ценой жизни трети жителей Зелёной страны. Чего зря волновать фею Элли?
Луна скрылась за тучами, когда Корина решила:
— Пора.
Теперь Аларм чуть меньше напоминал спящего: кожа приобрела восковой оттенок, делая юношу похожим не на человека, а на большую диковинную куклу с отвратительной раной на шее. Корину едва не вывернуло от отвращения.
— Вот его куртка и рубашка. Это та самая… — Элли указала на заботливо сложенную в стопку одежду. — Я не знаю, что ты хочешь с ней делать.
— Носить, — отрезала Корина. — Чтобы запутать смерть.
Она поймала удивленный взгляд Элли.
— Когда он оживёт, выдерни пару ниток из ткани и всегда, всегда, Элли, носи с собой. Я сделаю то же самое. Остальное сжечь.
Корина не без отвращения натянула на себя окровавленную плотную куртку Аларма. Элли последовала её примеру, и уже через секунду рубаха оказалась поверх её платья.
— Теперь дай сюда этот кубок и свою руку. Мне нужна твоя кровь, довольно много. Ты выдержишь?
Элли решительно закивала головой.
Первый раз нож скользнул по коже ласково, оставляя лишь небольшую царапину, на которой показались три капельки крови. В следующий раз получилось лучше, и на руке Элли на равном расстоянии друг от друга пролегли два надреза. Третий и четвертый оказались глубже, и кровь капля за каплей начала скатываться в кубок.
— Не так режешь, — пробормотала Элли. — Вена проходит вдоль.
Корина на это не ответила.
Крови было немного, гораздо меньше, чем ожидалось. Но сколько еще можно взять у Хранительницы, прежде чем она лишится чувств? И ведь не скажет, что уже на грани... А кровь нужна, очень. Корина уколола свой палец остриём ножа так сильно, что капельки крови закапали, как будто посыпались камни с порванных бус. О камнях, кстати...
— А что дальше? — Элли с любопытством заглянула внутрь кубка. — Выглядит отвратительно.
— Так и должно быть. Зажми в ладони свои изумруды и не разжимай, пока всё не кончится, — они защитят тебя.
Для удобства пришлось встать коленями на кровать и почти что опереться на холодные ноги Аларма. Корина окунула палец в кубок, в густую кровь, которой всё равно было слишком мало. Поосторожничала, надо было нанести Элли ещё одну рану. Да и себе…
А себе вовсе не стоило! Это Корина едва не воскликнула вслух, пораженно замерев над телом. А что, если кровь — это связь между лицом Истинного Света и Истинной Тьмы и она, Корина, теперь тоже связана с ними? Она ведь читала что-то такое, она помнила. Но теперь-то куда отступать, когда она стоит над трупом и кровь — кровь их троих — капает Аларму на лоб с её пальца? Всё равно смерть от нее уже не отстанет.
Тонкие руки обхватили Корину за талию, а губы, мягкие и пахнущие вином губы, прошептали в ухо: "Пожалуйста, Корина, ты так нам нужна, помоги".
Отступать уже было некуда, потому что там, глубоко под землей, Пакир готовился открыть Врата Тьмы, а пятно крови на лбу мертвого рыцаря еле заметно горело.
Корина вновь окунула палец в кубок и не без отвращения коснулась холодных щёк. Пусть кровавые следы на восковой коже были не слишком похожи на звёзды и на восьмёрки, но они разгорались, начинали светиться, так что Корина понимала, что всё делает правильно. Элли уже не обнимала её, Элли гладила холодную руку Аларма с неестественно скрюченными пальцами, и её слезы, капающие на его кожу, тоже светились.
Кровь кончилась раньше, чем Корина добралась до его груди. Небрежно стянула в сторону ворот, оставляя на белоснежной ткани следы, и замерла на доли секунды. Ей же крови нужно совсем чуть-чуть, самую малость, капельку… Ровно столько, сколько накапает с указательного пальца левой руки. Её собственной, не Элли, крови. Пустяк.
Главное, что едва она вывела кривую звезду над его сердцем, как почувствовала лёгкую пульсацию, а затем его кожа начала теплеть.
* * *
— Элли говорит, ты спасла мою жизнь.
Корина оставила их, едва Аларм открыл глаза, потому что она обессилела, и перед глазами всё плыло, горело в глубине души что-то непонятное и ещё безымянное, а подсматривать за чужими поцелуями и слезами не было никакого желания. Но к рассвету пришлось вернуться в спальню Аларма. В конечном счёте, пора было заявить о своих требованиях на трон.
— Разумеется, я сделала это не просто так.
Элли в комнате нет, иначе Корина говорила бы чуть менее прямо, и чуть меньше злости звучало бы в её голосе. Или нет? Она ещё не разобралась, что чувствует и что думает об этих двоих.
— Ты хочешь Изумрудный город, конечно. — Для своего юного возраста Аларм оказался слишком понятливым. — Ты же знаешь, что ты сделала? Я умер, я был во власти смерти, я был скован ею. А тут ты… Тьма никогда тебе не простит.
Было так неожиданно услышать это от Аларма, от юноши-рыцаря, воспитанника Виллины. Что он знает о Тьме — или же это она передаёт прощальный привет Корине и Элли?
— Теперь Тьма никогда не оставит землю, пока не заберёт вас троих. Ты этого хотела, Корина?
Значит, всё-таки привет Тьмы.
— Ты зря это сделала, Корина, — сообщила Тьма языком Аларма. — Могла бы соблазнить Хранительницу и занять трон или победить её и стать королевой, могла бы даже откупиться своими подданными, а теперь — что теперь, Корина? Я заберу его, если умрёт одна из вас, и я заберу вас, если умрёт он. Интересно получилось, правда? Ты теперь даже не сможешь им навредить, чтобы не пострадать самой.
— Очень. — В этом Корина была с Тьмой согласна. Но только в этом, не в остальном. — Ты забрала бы нас всех, если бы победил Пакир, а теперь мы ещё поборемся.
Кончики пальцев юноши становились теплее с каждой секундой, и Корина сжимала их в своей ладони и следила за тем, как проясняется его взгляд.
— Корина? Элли говорит, ты спасла мою жизнь.
— Разумеется, — Корина улыбнулась, чувствуя, как легко становится на душе, — мы обе спасли тебя, милый Аларм.
* * *
Тем временем утреннее небо на юго-востоке прорезала полоса тьмы.
