Между нами нити, их не разорвать.

В ночной тишине, нарушаемой только редкими проезжающими мимо машинами, звучит щелчок объектива. Одиноко стоящий в тени на пустой заправке мужчина с улыбкой смотрит на получившееся фото. Его любимая прекрасна как всегда, даже в уродливой униформе и с усталым от работы в две смены лицом. Такая милая и добрая, согласилась подменить коллегу, убежавшую на свидание. Даже слишком добрая. Он бы с радостью решил эту проблему и наказал эгоистичную девчонку, из-за которой его цветочек теперь стоит с синяками под глазами (чудесными малиновыми глазами, сияющими словно рубины), но тогда ей придётся ещё больше работать, пока не подыщут нового работника, а его милая и так не высыпается. Он слишком любит, чтобы доставлять ей ещё больше неудобств своим благородным эгоизмом. До конца её смены осталось минут пятнадцать, на улице потихоньку начинает светать, и она кидает частые взгляды на часы. Мило. Пора уходить, скоро начнут заезжать машины и его укрытие раскроется. Убрав фотоаппарат в сумку, он заходит в магазинчик. Такое он позволяет себе не часто, пусть соблазн и велик, он старается ограничиваться фотографиями и преследованием. Не хотелось бы, что б она заметила, что он чрезмерно часто якшается рядом. Медленно проходя меж полок, он украдкой смотрит на неё, от этого в сердце так тепло-тепло, приходится сдерживать лезущую на лицо улыбку. Не хотелось бы, что б она посчитала его странным. Он ставит банку газировки и зефир на прилавок, не спуская с неё взгляда. Пока она торопливо пробивает его покупки, он не отводит глаз от ее лица. Такая красивая. Такая милая. Такие чудесные малиновые глаза, губы, покрытые бальзамом с клубничным ароматизатором (она купила в прошлом месяце, когда только начало холодать. Он знает, потому что ходил за ней хвостиком от самого её дома до гипермаркета и назад), и эта восхитительная родинка. Она такая прекрасная. Так сложно отвести от неё взгляд. Надо было набрать побольше. — С вас 387 йен. Наличными или картой? — Наличными. На выходе он открывает шипящую газировку и делает глоток. Клубничная. ....... Провожать её до дома стало рутиной. Её пальто слишком тонкое для нынешней погоды и это заставляет его нахмуриться. Будь она хоть чуть менее законопослушна и порядочна, он бы обронил рядом с ней кошелёк, но зная её, она просто отнесёт его в полицию, даже если там не будет ничего кроме денег. Иногда её нравственность доставляет кучу неудобств. Но это одна из причин, почему он так сильно любит её, так что он готов закрыть на это глаза. Ничего страшного, скоро они будут вместе, и он обязательно позаботится о своей благоверной. Обязательно. Ну, а пока ему достаточно провожать её, смотреть, как ветер развевает ей волосы, а сама она подрагивает от холода. Не показываясь на глаза и прячась в тени он будет сторожить её. Пока ещё есть терпение. Когда к ней на остановке цепляется пьяная компашка он приходит в бешенство. Как смеют эти твари так грубо окрикивать его ангела? Как смеют они своими смрадными ртами подзывать его благоверную? Как смеют они своими грязными мерзкими руками хватать его цветочек за руки? Непростительно. Хочется размозжить их черепа об стену, отрезать им палец за пальцем спрятанным в кармане белого пальто ножом, вырвать им языки и смотреть, как они медленно истекают кровью. Но нельзя. Она испугается. По крайней мере нельзя пока она тут. Потом он найдёт их, выследит по смраду идущему за каждым из них, словно пёс, защищающий хозяйку. Только он может прикасаться к ней, только ему она может принадлежать. Любому, кинувшему даже мимолетный взгляд, он вырвет глаза. Всё ради любимой. — Милая моя, долго ждала? Она подскакивает на месте от неожиданно лёгшей на плечи руки, подтягивающей поближе в объятия. Её мелко колотит, когда поднимая лицо, она встречается с ласковым взглядом фиалковых глаз, слишком спокойных для нынешней ситуации. Он улыбается и тянет чуть подальше от опешивших пьянчуг. Как же приятно касаться её. Как же будоражит её взгляд. Ему так хочется заключить её в крепкие-крепкие объятия и закружить. Но сейчас не время и не место впадать в экстаз. К тому же уже подъезжает её автобус. Остаётся надеяться, что она не запомнила, как он заходил в магазин. — Ты наверное так замёрзла, пошли скорее. Он тянет её внутрь и отпускает только когда они доходят до последнего ряда, что бы посадить её и самому подсесть рядом. Едут они в тишине. .......... — С-спасибо что помогли, мистер! — Проехав две остановки, они вышли. Отойдя с ним немного подальше она проговаривает благодарность, как скороговорку и кланяется, чуть погодя подскакивая и начав рыться в рюкзаке, что бы протянуть ему упаковку малиновой жвачки. — Примите, пожалуйста, как благодарность! Пусть это не совсем подходящая вещь, но больше мне сейчас предложить нечего. — Что ты, я просто хотел помочь, не стоит… — Стоит. Пожалуйста, да. Получить подарок прямо из её чудесных милых рук…Похоже на сказку. У него наверное сердце выпрыгнет. Приходится держать на лице дружелюбную улыбку и не дать безумию просочится во взгляде. Пожалуй пальцы тем пьяницам он отрезать не будет, раз уж они привели к такому чудесному исходу. Только вырвет языки. .......... Господи. Господи помоги. Ей хочется мыть руки с мылом, пока не слезет кожа. Как же страшно. Она идёт вперёд, чувствуя как спину буравит его взгляд. Она покрывается холодным потом и сжимает кулаки, пытаясь держать темп шага и не задрожать. Этот мужчина — маньяк, сталкер, называйте как хотите. Она не знает кто это и откуда он знает её, но он следит за ней уже как полгода. Возможно даже больше (От этой мысли тошнота подкатывает к горлу). Он прячется в тени и следует за ней шаг за шагом. С каждым разом все ближе и в один день он будет дышать ей в спину, смыкая руки на её шее. Она возможно до сих пор бы не знала о слежке, если б в случайно не увидела в отражении выпуклого круглого зеркала в углу магазина, как он пялится на неё из-за стеллажа, отметив его, как странного, целиком одетого в белый подозрительного мужчину. Тем же вечером боковым зрением отметила кого-то целиком белого в подворотне по пути домой. С тех пор она начала чаще оглядываться, всматриваться в зеркала и ходить по людным улицам. И слишком часто видела краем глаза смазанное белое пятно по пути домой. Не так давно решился захаживать к ней на подработки. Похоже даже выучил на каких автобусах она ездит. В последнее время он мелькает всё чаще и чаще. И всегда целиком в белом. Словно волк в овечьей шкуре. И скоро его челюсти сомкнутся на её горле.