Треники

      Сакура переживает свой первый в жизни позор — и, надо сказать, безуспешно. Кто вообще, как не она, способен так облажаться, да еще и перед самим Саске-куном?              Она просто… просто очень торопилась к Ино похвастаться новой заколкой, которую ей недавно подарил отец, когда столкнулась с Саске и, растерявшись, пролила на его идеально выглаженные белые шорты чашку крепкого какао.              Кто, черт подери, надоумил её распивать какао на бегу, да еще и на людной улице, где попасть в неловкую ситуацию как раз плюнуть?!              И вот теперь приходится расплачиваться за свои грехи, стоя на пороге его квартиры и в нервном напряжении поправляя расчесанные, красиво уложенные волосы.              Сакура правда надеялась, что знала, на что идет. И к кому, собственно, тоже, ибо прийти домой к Саске Учиха — это уже не шутки и даже не её девчачьи фантазии. Это — реальность, причем со всеми её вытекающими последствиями.              Пальцы подрагивают, но она списывает всё на «просто волнение», наконец нажимая на заветный звонок.              — Пришла? — дверь распахивается, и Сакура почти жалеет о своем глупом решении, но вид Саске-куна, со всей вальяжностью прислонившегося к косяку, совершенно её дезориентирует.              А еще он чересчур… домашний. И в растянутых трениках — вместо испорченных шорт.              — Может, уже зайдешь? — подумать только, он приглашает её к себе домой. Будто всё это время ждал, когда она…              — Д-да, конечно! — Сакура копошится в прихожей, стаскивая огромный теплый шарф с шеи и пряча довольное лицо от парня. Может, он и не догадывается, но она так рада, так счастлива, пусть даже вначале немного стушевалась.              В конце концов, она остаётся в любимом красном платье-кимоно. Саске, наверное, закатил бы глаза, если б узнал, что она крутилась перед зеркалом часа два, перемеряв целую кучу нарядов и все-таки остановившись на своем повседневном.              Он, возможно, никогда не поймет её заморочек.              — Шорты лежат на кровати. Будешь сама стирать? — а Саске как всегда уделяет ей минимум своего внимания. Коне-ечно, у него ведь и своих дел полно.              Впрочем, Сакура нисколько не обижается, а даже, можно сказать, с энтузиазмом берется за «поручение».              Наверное, поэтому и не слышит, как Саске щелкает замком, перекрывая все пути к её тактическому отступлению.              Сакура минут пять тупо пялится на ширинку его штанов, темную от разводов разбавленного водой какао-порошка. Она просто не в силах сейчас отвернуться, а смотреть в ониксовые глаза Саске, думается, еще хуже.              Потому что тогда отвести взгляд становится почти нереально.              В голову лезут дурацкие мысли о том, что, кажется, Саске-кун спит на этой кровати. Спит, может даже обнимает подушку (Сакура с усилием бьет себя по щекам, стараясь не предаваться фантазиям так явно), накрывается одеялом, на котором сейчас сидит она.              Матрас безбожно скрипит, стоит ей шевельнуться. Рядом демонстративно усаживается Саске — гораздо ближе, чем предполагалось девушке. Сакура даже улавливает запах зубной пасты.              Зубной пасты?.. Неужели… неужели это то, о чем она думает?              — Сакура… — Саске и самому не хватает слов. Не выдерживая смущенного личика Харуно, он валит удивленную девушку на постель, подминая под себя. Словно в забытьи пропускает длинные пряди волос через пальцы, и где-то в сознании пробегает теплая приятная мысль:              «Мягкие».              Сакура тоже мягкая: легко поддаётся его настроению, словно не из-за него и его отстраненности тихонько плачет в подушку по ночам, когда все уже давно легли.              Саске обычно засыпает мгновенно, но в последнее время у него бессонница, и от этого он сильнее срывается на розоволосой девчонке. Будто она виновата, что он совсем один.              Он чувствует свое возбуждение, когда она отвечает на незамысловатый первый поцелуй. У него он тоже первый, и Саске нисколько не стыдится собственной неопытности. Скорее, боится, что Сакуре не понравится.              — Саске-кун… — Харуно пытается выровнять дыхание, но получается так себе. Впрочем, у Саске тоже не всё в порядке с собственным сердцем — оно слишком часто бьется, а в трениках становится как-то уж очень жарко.              Сакура первой замечает его состояние, с любопытством и еще большим смущением глядя на него. Но Саске предпочитает насладиться поцелуем сполна, нетерпеливо притягивая податливую Харуно ближе к себе.              «Кажется, обошлось», — с облегчением думает он, благодаря всех богов за то, что надел к приходу Сакуры привычные треники — так она хотя бы не увидит, насколько сильно он жаждет побыть с ней еще немного.