Ночь и капелька амфетамина

      Ночь. В это позднее время до сих пор горят огоньки квартир. Их много, с этого места, с балкона, они действительно способны вызвать восхищение. Когда ты идешь по улице этого города, то встретить два, три человека– уже будет везением. Кажется что их так мало, но откуда тогда взялись все эти светлячки? Откуда... ___________________       Ветер игриво теребит край темно-красной кофты. Темная фигура смотрит затуманенным и мутным от чего-то взглядом вниз. Веселый смех и громкие пьяные крики. Похоже там действительно очень весело, но нашего героя это не интересует. Ему хорошо здесь. Одному. Стоять в легкой кофте, рубашке и джинсах, когда на улице минус. Его тело дрожит, а кожа покрывается раздражающими мурашками, но ему это даже нравится. Ебанный мазохист.       Звуки шагов затмеваются веселым смехом с улицы. Обладатель красной кофты выглядит довольно мрачным, но от чего-то таким волшебным сейчас. Легкий хлопок по спине. Магия уходит на второй план, расплываются радужные круги бензина, огненная гирлянда резко гаснет, цветные песчинки мрачнеют и выцветая, становятся такими похожими на пепел. Теперь на балконе стоят две фигуры.       Тишина. Никто из них не может проронить ни слова. Довольно неловко начинать разговор. Почему? Никто не знает, но эта молчанка уже начинает раздражать. Все посторонние звуки отдаются в мозгу всплесками воды, громкие удары прямо по черепной коробке. Словно маленький лилипут бьет своим маленьким молоточком по раскаленному металлу. С этим всем приходит норадреналин, который заставляет кровь прибегать прямо к мышцам, прижиматься и не отходить от них ни на шаг.       Обладатель красной кофты больше не может терпеть это. (Ям): Чувааак, разве ты не ушёл вместе с ними? (Нил): М? Нее, не по мне это всë. (Ям): А мне казалось ты как раз за веселье. (Нил): Да, я за веселье, а не за тот дурдом, что они устроили. (Ям): Можно подумать будто мы под наркотиками ведем себя адекватнее.       Ямайка выразительно фыркает. (Нил): Хех, мы ведем себя даже хуже. Но мы наркоманы, а не шизики. (Ям): Но после дозы нас сложновато отличить от них.       Нидерланды даже не знает что ответить на это. Он в замешательстве. Тем не менее Ямайка в чем-то прав. (Ям): И... Разве сумасшествие не равно веселью? По мне так это одно и тоже. Быть обкуренным идиотом или пьяным дебилом, большая ли разница?       Опять эта ебанная пауза. В такие моменты Ямайка готов придушить Нила... Нет, эта тишина сделает из него реального шизика. (Ям): Ммм, Нил, слушай.       Нидерланды скривился от ненавистного прозвища. Сколько раз он просил его так не называть? Три миллиарда или уже четыре? И всë же ему слишком интересно что же хочет сказать Ямайка.       И вот что ему сказать Нилу? Нахера он вообще что-то сказал? Какие темы можно придумать... Погода? Скучно и неправдоподобно. Огни города? Нет, эта тема явно не для них, не сейчас. Нужно что-то такое, что они могли бы обсуждать долгое время... (Ям): Аммм... Ну... Кхм. Кстати о том дурдоме. Ты помнишь какое фееричное шоу устроили девочки?       Ямайка слишком сильно выделяется. Он слишком нервный. Он никогда не умел врать... Но, похоже это сработало. Нидерланды о чем-то задумался. Или что-то вспоминал? Ямайка неуверен в этом. (Нил): Ты про их танцы в пиздецки открытой одежде? (Ям): Да, я про это. (Нил): Пф, разве это дурдом? Вот пьяные бредни Англии или "ВЕЛИКАЯ война" Франции и Испании?       Мутно-зеленые омуты резко вспыхивают. Маленькая искорка поражает их, проходит насквозь всю защиту, что выстраивалась годами наркотиков и алкоголя. (Ям): Что еще за война?       Ямайка поудобнее устраивается, облокачиваясь о перила и готовится слушать рассказ. (Нил): Ну... Это было довольно смешное зрелище. Но это надо было видеть вживую. Хотя, тебе похоже действительно интересно.       Ям завороженно кивает куда-то в сторону. Это... Довольно странная реакция. Она сильно напрягает Нила. (Нил): Я неуверен как все началось, но по нескольким рассказам я могу точно сказать, что это связанно с Англией. Я пришёл, когда Франция встал на стол и указывая пальцем на Испанию, громко что-то кричал. Это он так решил вызвать на дуэль. Эээ... Да, точно, это была не война, а дуэль. (Ям): Дуэль? На чем? (Нил): Слушай дальше. Я скажу.       Ям опять кивает куда-то в сторону. Может Нил чего-то не знает? Вдруг Ямайка с призраками, а не с ним сейчас вообще говорит? Не, ну а хули он вообще в какую-то левую сторону от него башкой машет? (Нил): Испания принял это предложение. И им сделали типо "арену". Муку рассыпали на пол. Сделали круг и сказали, чтобы в круг не входили, ну кроме тех двух. Круг, кстати, был довольно большой. (Ям): Насколько? (Нил): Блять... Ну... Ну, как четыре таких балкона, только кругом. Ну в смысле не идут, ай, да похер, чел, ты же понял?       Опять кивок. Разумеется в сторону. Он вообще умеет нормально кивать? А может он уже закинуться успел, а Нил и не в курсе? Тогда почему без него? (Нил): Ну и Франция с кем-то ещё искали что-то, чем можно заменить шпаги. Этим чем-то оказались швабры.       Малахитовый взгляд удивленно смотрит на Нидерландов. (Ям): Чем? (Нил): Че- А, швабрами.       Ямайка погрузился в свои мысли. Это было так странно. Видеть эту вечно веселую и легкомысленную страну в раздумьях. И надо признать, ему идет. Усталое и умиротворенное мёртвое болото, в котором виднелись отблески звёзд, посреди белой травы, резкие пятна из алых роз и могильная тишина, будто посреди кладбища, когда ты находишься среди могильных плит и душ умерших, когда чувствуешь себя среди трупов таким живым и настоящим. Сухие потрескавшиеся губы слегка подрагивают, пока омуты продолжают смотреть в пустоту. Или в неизвестность? Кто их знает...       Порыв ветра. Кофта и волосы собеседника взмыли вверх, но его лицо осталось прежним, он даже не шелохнулся. Может он действительно успел что-то принять? Нил не знает, но в его образе явно есть что-то сказочное...       Нидерланды продолжает пилить Ямайку взглядом, внимательно разглядывая его лицо и фиксируя каждое движение. Кажется что прошла уже вечность, но на самом деле от силы минут четыре... Наконец Ямайка выпрямляется и то ли разочарованным, то ли обиженным взглядом впивается в Нила. (Ям): Блин, чувак, а когда это было. (Нил): ...Что?       Кажется Нидерланды засмотрелся. Болото всë же смогло заманить его своей красотой и втянуло в себя несопротивляющееся тело. (Ям): Ну, может ты помнишь время? Или примерно после чего это было? (Нил): Эээ, ты про дуэль? (Ям): Нет, про падение Америки и нашествие инопланетян в Якутию.       Видимо всë же про дуэль. (Нил): Ну...       Теперь уже задумался Нидерланды. Ямайка отреагировал на это менее впечатляюще, ведь обкурышь Нил был куда серьезнее младшего. (Нил): Где-то минут тридцать, может сорок после недо-выступления девочек. (Ям): А ты не помнишь где я был в этот момент? (Нил): А я должен? Ну... Вообще, ты вроде уходил куда-то наверх. (Ям): Черт... Дерьмо!       Ямайка раздраженно скидывает с балкона горшок с цветком.* Небольшая пауза или точнее перезагрузка Нидерландов. (Нил): Ты че творишь? (Ям): Сука! Бесит! (Нил): Эй, да не парься ты так! В следующий раз может снова такое будет. (Ям): В следующий?!       Убийственный взгляд падает на Нила, от чего у того чуть душа не ушла в пятки и не улетела прямиком на Башкирский Марс**. Ямайка снова берёт какую-то неведомую хрень с балкона и кидает её в серебристый снег. После зловещего взгляда нидерландская система браузера снова решила перезагрузиться.       Крушение бедного балкона так и продолжалось бы, если бы пользователь Нидерланды не оказался вновь в сети. Ямайка стоял свесившись с перил вниз и рассматривая результат своих буйствований в снегу. Резко холодные руки обхватывают его и придерживая за талию прижимают к горячей костлявой груди. По телу проходит резкая дрожь, но Ямайка не хочет вырываться. (Нил): Яки, успокойся.       Тихо шепчет ему на ухо Нил. Возможно Ямайке этот шепот кажется даже нежным, но он и сам не уверен в этом. Он просто расслабляется в чужих руках и устало закрывает глаза окончательно успокаиваясь.       Отдышка, которая так неожиданно стала настолько заметной в полной тишине. Как же она раздражала. Она нарушала всю эту атмосферу. Тихий ветер, отдалённый смех, холодный свет луны, теплый домашний, ледяной ветер и теплые объятия. Это было самым необычным новогодним блюдом за вечер. Такая разная смесь при других обстоятельствах была бы так неуместна, что пришлось бы выбирать между уютным домом и атмосферой холодной зимней ночи.       Тем не менее сейчас эта смесь была самой желанной, самой нужной и необходимой для двух фигур, что стояли на полупустом балконе...       Сколько они так стоят? Наверное минут двадцать, может больше. Но так ли это важно?... Ямайка словно маленький котенок прижимается к чужому телу, слегка подрагивая от нежного тепла.       Ему надо это сделать это. Надо... Всего лишь сказать, но почему Нилу так сложно? Неужели ему действительно так больно разрушать этот момент? Неужели он вновь забылся окунаясь всë больше и больше в мир сказок и фантазий? Может быть, но ему надо это спросить.       Потрескавшиеся от ветра губы слегка приоткрываются. Ничего не происходит. Лишь белый дым от горячего дыхания, тающий где-то в глубине ночного неба. Нил вдумчиво всматривается в Ямайку. В горле стоит ком. Яки слишком умиротворенный в этот момент.       Ямайка даже не замечает терзаний друга. Это действительно его рекорд. За весь день он принял только одну дозу марихуаны. Как же ему нравится эта дрянь. Вот ты находишься в реальном мире с проблемами, нервами, бумагами, вечными спорами, ссорами, слезами и разочарованиями. Но стоит тебе вколоть шприц в вену или сделать затяжку, как всë это уходит на второй план. Ты откидываешься на спинку кресла и расслабляешься, раскидывая руки в стороны, чтобы впустить в себя новый приход.       О да, приход! Когда кайф накрывает с головой, твои ноги становятся ватными, а тело жидким, но ты не растекаешься в жалкую бесполезную лужу, нет, ты улетаешь в страну забвения, полностью открываясь сладкому чувству удовлетворения.       Но сейчас Ямайке даже не нужны наркотики, чтобы улететь. Так приятно и тепло. Его тело сейчас такое легкое, будто за спиной есть два больших белых крыла, он словно ангел во плоти, летает в облаках сладкой ваты, мрачные тучи обходят его стороной, а он лишь тихонько смеётся на их жалкие попытки вновь подойти к нему. (Нил): Яки, ты... Из-за чего ты так разозлился?       Наконец он сказал это. Казалось бы, самое страшное уже миновало, но почему-то после этих слов тяжесть ситуации обрушилась на него с новой силой. Зря он это сказал. Зачем ему надо было это? Почему этот вопрос, забрался к нему в сердце и заставлял его биться тяжелее?       Нил успел уже сто раз пожалеть о своем вопросе. Ему было... страшно? И вправду, его так пугала неизвестность. Реакция Ямайки всегда такая разная, никогда не знаешь когда он разозлится, а когда разорвется в приступе звонкого смеха.       Нехотя Яки разворачивается к Нилу и мило улыбается. (Ям): Ты же знаешь, я люблю снимать видео на ютуб. Представляешь сколько бы та дуэль набрала просмотров?! Ох, а какие споры бы там пошли! (Нил): Споры? (Ям): Не будь идиотом! Я уверен это много кто снял, можно было бы сделать такой скандал на авторское право!       Нидерланды непонимающе смотрит на Ямайку. (Ям): Ммм... Смотри. Берем видео про дуэль. Потом находим тего кто тоже снял и выложил дуэль, обвиняем его в краже идеи. Ну, типо это всë была постанова, а они мрази такие сняли то, что снимал ты. (Нил): Но дуэль же не была постановкой?       Яки отвешивает ему сильный щелбан. (Нил): Ай! За что? (Ям): За то что ты придурок! Разумеется это не постанова! Это всë ради конфликта! Представляешь какой начнется срач в инете, когда я расскажу эту историю, а другой участник начнет говорить совершенно другое? (Нил): Ладно, ладно, я понял. Но зачем тебе это?       Снова щелбан. (Нил): Эй! Я просто спросил! (Ям): За каждый тупой вопрос я буду тебя наказывать. Меня это бесит, а сейчас у меня слишком хорошее настроение, чтобы ты портил его своим идиотизмом... Кстати насчет вопроса. Это же очевидно, Ватсон, хайп! Люди любят срач, люди любят споры! Мы все ебанные сволочи, которым нравится играть на чужих нервах и смотреть на беспомощность людей! Споры равны гиганским толпам, которые как пчелы летящие на мед, будут там тут как тут. Люди всегда разделялись в своих мнениях, как всегда, все разделятся на два лагеря. Будет те, которые просто выберут ту сторону, которая им больше понравилась. Поэтому моя задача при споре выставить себя с самой лучшей стороны. Но есть и те люди, которые будут в этом всем разбираться. Тогда они будут лазить по твоим соц.сетям, смотреть твои видео, искать информацию о тебе. Даже если они не встанут на твою сторону, то лишними просмотры на ютубе не будут. Да и есть большая вероятность того, что какие-нибудь например фотки из инстаграмма им понравятся, и они их лайкнут. (Нил): Ты используешь людей ради своей выгоды. (Ям): Нет, я никого не использую. Я использую лишь их эгоизм. Я же не заставляю их приходить ко мне? Они сами досматривают видео до конца, встают на чью-то сторону. Они делают всë за меня. От меня лишь требуется хорошая актерская игра. Главное в этом деле уметь выходить сухим из воды и знать когда нужно остановиться. (Нил): Нда... Не знал что ты такая тварь. (Ям): Я тебя уверяю, не больше чем другие!       Ямайка громко смеется и утыкается лицом в грудь Нила. Опять пауза, но она уже не бесит и не напрягает. (Ям): Нил... Получается сегодня мы с тобой самые адекватные? (Нил): С чего ты это взял? (Ям): Сегодня все кроме нас творили какую-то дичь. А мы– нет. (Нил): Мм... Получается да, мы самые адекватные среди всего этого безумия.       Тишина. Каждый думает о чем-то своём, каждый роется в своей голове, пытаясь осознать этот странный факт.       Резко Ямайка отрывается от Нила и несильно ударяет его в живот. (Ям): Нет! Так не пойдет! Как это так вышло? Мы же всегда были самыми отбитыми на подобных вечеринках! (Нил): Ну побудем один раз нормальными. А вообще... Ты много пил? (Ям): А? Нет. Буквально пару бокалов вина. (Нил): Бокал шампанского. Вот и ответ. В отличие от них, мы не пили так, как будто сейчас настанет конец света, поэтому и были более-менее. (Ям): Мфх... Мне это не нравится. Мы всегда были самыми безбашенными, понимаешь? А сейчас я чувствую себя какой-то ебанной размазней! (Нил): И что же ты предлагаешь?...       Яки отводит взгляд в сторону. Ему надо придумать то, что мир не забудет никогда, что они не забудут никогда...       Глаза резко распахиваются от какой-то идеи. Нил знает этот взгляд. Он вновь придумал какую-то хрень. Но что-то было явно не так. Странная улыбка появилась на лице Ямайки. Это не хорошо...       Яки резко притягивается к Нилу, закидывая свои руки ему на плечи. Горячее дыхание обдает ухо Нидерландов. (Ям): Знаешь, почему бы нам не добавить капельку безумия в этот вечер? Жди здесь.       С этими словами Яки быстро смывается куда-то в дом, оставляя зависшего Нила в одиночестве.       Нидерланды тяжело вздыхает и опираясь на перила, смотрит куда-то в пустоту. Он так быстро ушёл. Ох, в этом весь Яки. Если он что-то задумал, даже самое идиотское и на сто процентов неработающее, то будьте уверены, он выполнит задуманное самым фееричным и тупым способом. Тем не менее его выходки всегда остаются в голове белым облаком чего-то веселого, светлого и забавного.       Вспомнить хотя бы... Ну например когда он решил привязать себя веревкой к дереву, а сам бросился в бурную речку. Верёвка чуть не порвалась, а из-за течения мы вытаскивали его от туда минут тридцать, не меньше. Этот придурок ещё и на самую середину реки как-то попал. Но, надо отметить это было весело. Нам тогда удалось более-менее сдружиться с Россией. Возможно если бы не тот случай, я бы сейчас не стоял здесь.       Тихие шорохи. Ямайка крадется, но Нил прекрасно это слышит. Что же он задумал? Нидерланды резко разворачивается. (Нил): Ну и где ты был?       Яки останавливается в паре шагах от Нила, держа что-то за спиной. (Ям): Чувак, так не честно! Ты не должен был поворачиваться раньше времени! Может повернешься назад?       Ямайка нервно пытается спрятать в задний карман то, что держит за спиной. Нил подходит к Ямайке и кладет свою руку на его. (Нил): Яки, скажи честно, что там. Ради чего ты уходил в дом? Что ты задумал? (Ям): Ну я...       Ямайка на секунду расслабляется, но сразу же после этого вплотную прижимается к Нидерландам. Рука с чем-то выходит из-за спины, а в ней красуется шприц с блестящей в свету луны прозрачной жидкостью. Это определенно наркотики, но Нилу сложно определить какие конкретно. Значит этот наркотик он принимает редко, а может вообще лишь раз в жизни. Есть еще вероятность того, что он употреблял его в другом виде. (Нил): Что это? (Ям): Пф, еще и наркоманом себя зовешь!... Это амфетамин. (Нил): Амфетамин? Что-то знакомое, но я не думаю, что точно вспомню что это. Вроде я его употреблял на одной вечеринке. На- (Ям): Не надо, я понял. Амфетамин– сильный наркотик. Зрачки расширяются, улучшается настроение, повышается внимание, гиперактивность и еще какая-то ненужная хрень. Самое важное он... Кхм... Ну, это что-то вроде возбудителей, только с дополнительными эффектами.       Нил кажется понимает к чему он клонит. (Нил): Побочки? (Ям): Если немного, то нестрашно. Головокружение, тошнота, психоз, бессоница, короче пережить можно.       Нидерланды прижимает Яки к себе за талию. (Нил): Я же правильно всë понял?       Рука Нила скользит по ягодице его "друга". (Ям): Видимо да. Ты серьезно согласен? (Нил): Я просто надеюсь, что у тебя есть не одна доза.       Ямайка заползает руками под футболку Нила. (Ям): Конечно нет! За кого ты меня держишь? (Нил): Ээ, подожди!       Нидерланды останавливает Ямайку. (Нил): Ты же не хочешь вот прям здесь? (Ям): А почему бы и нет?       Яки приближается к лицу Нидерландов. (Нил): Ты хочешь, чтобы мы себе всë отморозили? (Ям): А тебе не поебать? Мне вот лично да. И с каких это пор ты стал таким неженкой, м?       Ямайка дразняще облизывается. (Нил): Я не неженка. Не знаю как тебе, но мне не плевать на своë здоровье. Ты то уж прекрасно знаешь, как я ненавижу болеть. (Ям): Оу, ну неужели ты постарел? Теряешь хватку.       Ямайка сжимает рукой край кофты. (Нил): Ничего я не- (Ям): Пф, серьезно?! Ты не помнишь как мы два года назад решили доплыть до Северного полюса на льдине? Мы даже план составили, вышли без курток, провалились под лед, я еще наглотался воды и ты мне потом искусственное дыхание делал. Камон, у нас даже температура не поднялась после этого!       Наверное легче со злейшим врагом договориться, чем с Ямайкой. Как будто со стенкой споришь. (Нил): Ну, хорошо. Ты точно уверен? (Ям): В амфетамине я уверен на восемьдесят процентов, а в нас на сто. (Нил): Нет, в смысле, ты уверен, что хочешь этого.       Неожиданно Яки даёт ему щелбан. (Ям): Как ты думаешь, если я сам пришёл к тебе с возбудителем, хочу ли я? (Нил): Ты– да, а вот я... Я неуверен. Мы об этом еще пожалеем.       Яки берёт друга за плечи. Зеленые омуты исследуют темное и серое небо, которые исследует его в ответ. Они смотрят друг на друга, да, в этом нет ничего необычного, они это прекрасно понимают, но от чего-то им сейчас так хорошо. (Ям): Нил, послушай, этот праздник выдался до чертиков безумным и непредсказуемым. Здесь иногда происходит такая дичь, которая не придет в голову даже таким отбитышам как мы. Я не вижу ничего плохо в том, чтобы присоединиться к ним, сделать так, чтобы эта ночь запомнилась нам на всю жизнь. Все на улице, мы здесь одни. Только мы и никого более. Почему бы не сделать это и просто не насладиться друг другом? Мне плевать на последствия, мне плевать на то, что будет потом, есть только сейчас. Я знаю, чего я хочу сейчас, но вопрос в другом. Скажи, Нил, чего ты хочешь?       Неожиданно слышать от него такое. Очень. На какое-то время Нил забывается. А чего он хочет? Мысли ураганом проносятся в голове, круг за кругом, они создают помехи, лишь преграды мешающие действительно понять чего ты хочешь. Иногда действительно стоит перестать быть собой, Нидерланды, иногда действительно стоит просто отбросить мысли в сторону и прислушаться к своим эмоциям. (Нил): Я думаю, что хочу тебя.       Всего секунду на лице Яки играет улыбка, после он быстро отходит куда-то в сторону. (Нил): Ты куда? (Ям): Заткнись и иди сюда. Я зря что ли амфетамин притащил?       Магическим образом, хрен знает откуда, Ямайка достает шприц.       Нил, не должен медлить. Сбивать настрой сейчас не хочется. Всë происходит так быстро. Опять дежавю, сколько раз он уже вкалывал себе что-то в вены, но никак не может избавиться от этого странного и пугающего чувства. Наркотик вколот, что уже заставляет мозг испытывать некий кайф и легкое возбуждение от предстоящего. (Ям): Минут двадцать и он полноценно подействует. Этого времени должно хватить, чтобы раздеться, как считаешь?       Ни слова, ни звука. Нидерланды просто толкает его на несчастную старую табуретку и легко снимает с себя одежду. Не разрывая, не возясь, зачем им лишние хлопоты? Нил остаётся в одних боксерах. Холодно ли ему? Конечно. Но ему на это плевать. Ямайка ели удерживается на ногах, опираясь на табуретку. Она начинает дико выть, от тяжелого тела, что так резко надавило на неё всем своим весом.       Нил не медлил, и Яки очень сильно это заводило. Довольно быстро табуретка улетает в сторону вместе и с одеждой Ямайки. Похоже сегодня он пассив, но ему как-то плевать на это. Куда более важны не позиция, роль или контроль, а сама страна, с которой это всë происходит. Мысли обрываются, как похоже и последние ниточки здравого смысла. Ямайка прижат к стене. Поцелуи, укусы, рычание, всë сливается в одну массу удовольствия, что Ямайка даже не замечает как с него слетели и боксеры.       О, как жаль что Ямайка не видит себя сейчас со стороны. Приоткрытые распухшие от поцелуев губы, давно сорванное дыхание, дрожащее тело, красная от мороза и множества укусов кожа, огонь в глазах, что с каждой секундой грозился превратиться в пожар и самое важное... Эта чертова улыбка. Похотливая и слегка насмешливая, будто бы она бросает тебе вызов. Сможешь ли ты?       Резкий прилив сил. Нил чувствует, что с каждой секундой сил становится всë больше и больше. Наркотики берут верх над его телом. Они идиоты, которые забыли взять смазку, но кого это сейчас волнует? Слюна тоже неплохо подойдет для подобных целей. Медленно аккуратно, но не без похотливого взгляда в Яку проникает один палец. Ямайка давным-давно не девственник, и снизу и сверху, он абсолютно расслаблен, понимает что будет только больнее.       Один, второй, третий. От нетерпения Ямайка насаживается на пальцы, давая понять, что уже давно готов. Подготовка закончена, но всë же есть одно но. Член, не пальцы. Он куда крупнее и его уже желательно хорошо смочить. Яки падает на колени. Губы касаются головки. Будто оценивая Ямайка проходит по стволу своим языком. В его практике были и побольше, но маленьким его назвать тоже сложно. Наконец он берёт в рот, а далее всë как в тумане.       Горячий рот, сухие губы, томные вдохи, язык и пальцы, что зарываются в волосы и болезненно царапают кожу головы. Яки даже не замечает как его заставляют подняться и прижаться грудью к стене. Перед глазами у обоих всë плывет от возбуждения и наркотиков, Нилу хочется уже просто сорваться, взять грубо и жестоко, но он не может поступить так с Ямайкой. Надо держаться.       Вход получился смазанным и корявым, то резко, то медленно, не в жар и не в холод. Движения плавные, которые постепенно набирают темп. Смена угла, немного другая поза, Нилу хочется найти простату Яки, если ему дали такую возможность, то он хочет насладиться его телом по полной. Один толчок решает всë. Громкий стон вырывается из сухих губ, Ямайка выгибается дугой, когти царапают шершавую стену, а тело прижимается к паху, желая получить больше удовольствия.       Куда более резкие и смелые движения, громкие стоны, иногда больше походящие на крики. Крики, которые сносят крышу Нидерландов. Тело что прогибается под ним, давно улетело в мир эмоций и удовольствия, оно явно не собирается возвращаться из него в ближайшее время. Он и сам близок к этому.       Наконец нет преград, нет ночи, нет холода, ничего нет. Лишь стоны, громкое рычание и развязка. Конец. Весь мир в один момент рушится, все звуки бесследно исчезают, будто их никогда и не было. Будто ничего никогда не было на этой планете. Никого и ничего кроме этих двоих. Две страны, которым абсолютно похуй на чужую реакцию, которым чихать бы хотелось на слитые в инет Японией будущие фотки, на шумиху, разговоры, тихие смешки и перешептывания. Им плевать. В этом мире не осталось ничего кроме них. Только мы и никого более. _____________________       Громкий женский крик эхом раздается по всему дому. Суета и паника, наполняют дом. Все куда-то идут, что-то делают. Бедную Боливию пришлось успокаивать от увиденного, благо, Америка неплохо знал психологию и мог оказать ей хотя бы малую психологическую поддержку. Хотя всë портил выпитый американцем алкоголь.       Народ, который еще не успел разойтись по домам, недавно вернулся с улицы. Взбудораженные и веселые недавним катанием на санках, пьяная шайка ввалилась в дом, продолжая травить шутки. Боливию вдруг приспичило выйти и покурить на балкон, а там... Девушка до сих пор смущенно закрывала глаза, явно недовольная зрелищем, что увидела.       Германия вместе с Россией вытаскивали двух наркоманов с балкона, Япония постоянно вертелась вокруг пытаясь сделать как можно больше снимков для фейсбука, инстаграмма и своей личной коллекции. Многие пытались узнать что вообще происходит, а Беларусь своей настойчивостью смогла всë же немного узнать и пробилась к ребятам на помощь.       Через минут двадцать всë стихло. Суета прекратилась, а гости начали расходиться. В гостиной осталась маленькая кучка стран. (Япа): Ммм, уже довольно поздно. Я думаю этих снимков мне хватит. Я наверное домой, до свидания!       Девушка в спешке собирается и выходит из дома. Америка мило улыбается в след подруге. (Франц): Я думаю нам тоже пора, да, Вел?       Француз вопросительно повернул голову на Велика, который в свою очередь опирался о его плечо, стараясь не упасть. Выглядело это всë довольно нелепо и забавно, еще и учитывая, что Великобритания почти на двадцать сантиметров выше Франции. (Вел): Франц, а ты никогда не думал, насколько были бы большие крылья у слона? (Франц): Ооо, всë, увидимся!       Француз с трудом заставил Англию идти за ним. (Вел): Нет, ну вы предстааавьте! А если они были бы больше птеродактеля! (Аме): Удачи, ребята!       Великобритания что-то неразборчиво говорит после фразы младшего. В комнате остались только Канада и Америка. Кэнэд удивленно смотрел на уходящих пьяного отца и Францию. За весь праздник он его ни разу не видел, только изредка мелькавший темный пиджак. Самое удивительно, что Великобритания всегда был яростно против алкоголя. Канада просто не понимал как так вышло, что он напился, так еще и до такого состояния! Америка лишь вяло улыбался им в след, сидя на небольшом диване. (Кан): Америка, что-то страшное произошло? (Аме): Неет, а что? (Кан): Отец напился, вот что! (Аме): Ааааа, это. Ну... Вроде Австри и Зеландия подлили ему в чай коньяк. (Кан): И он этого не заметил? (Аме): Ммм, они вроде это... Того... По чуть-чуть. Потом увеличивали и да.       Канада тяжело вздыхает. Его брат тоже выпил немало, но он хотя бы не в состоянии оладушка и то хорошо.       Слышатся звуки шагов со второго этажа. Россия не спеша входит в комнату. На его руках находится тело Ямайки. (Рос): Пиндос, двигайся.       Америка хотел что-то сказать, но вместо этого резко вскочил с места. Федерация не церемонясь чуть ли не кинул на американца тело заядлого наркомана. (Аме): Идиот, ты чуть меня не придавил! (Рос): Ничего страшного, поднял бы его. (Аме): Он тебе не пух. Он тяжелый. (Рос): Спорт– это жизнь. А где все?       Этот вопрос был адресован больше канадцу, чем Америке. Из-за этого Америка недовольно фыркает, пиля взглядом русского. (Кан): Все пошли домой. (Рос): Понятно, а вы? (Кан): Я думаю, что скоро поеду домой, а вот насчет Америки не знаю. Наверное скоро закажет такси. (Рос): Хорошо, тогда удачи и до свидания. Смотрите не помрите завтра от похмелья. (Аме): Ты это лучше себе скажи, алкаш!       Россия спокойно уходит наверх, пропуская слова Америки мимо ушей. Канада в это время уже заводит машину. (Кан): Ну что ж, пока. Увидимся завтра. (Аме): Эээ, подожди! Ты серьезно?!       Америка немного шатаясь подходит к брату. Кэнэд уже понимает о чем пойдет речь. (Аме): Я тут- (Кан): Нет. (Аме): Агрх, да ладно! Тебе сложно меня подвести? Это будет последний раз, честно! (Кан): Я тебя каждый раз подвожу и каждый раз ты обещаешь, что это точно последний раз. Сегодня утром ты мне клялся, что мне не придется тебя подвозить.       Какое-то время Америка молчит, а после виснет на шее брата. (Аме): Ну пожааааааалуйста! Это правда правда последний раз! Я тебя больше никогда в жизни ни о чем не попрошу! (Кан): И это ты мне уже говоришь четвёртый раз. (Аме): Ну сирооопчик! Ты мне брат или нет? Я всего лишь прошу себя подвезти, это так сложно? Пожалуйста, не оставляй меня наедине с Россией! Не будь так жесток!       Америка умоляюще смотрит в карие глаза своего младшего брата. Зелень переливается на свету, она заполнена водой. Аме снова пытается надавить слезами, как всегда, это превосходно срабатывает. Чувство вины и жалости снова проникает в сердце Кана. (Кан): Ух, черт с тобой. Только не плачь и отпусти мою шею. Я сейчас задохнусь. (Аме): Вииии, спасибо! Я обязательно принесу тебе чего-нибудь в знак благодарности!       Америка только сильнее сжимает шею брата. (Кан): Ага, конечно. Только если ты утром ещё об этом вспомнишь.       Америке понадобилось несколько минут, чтобы осознать, на что намекает Канада. (Аме): Эээээээ... Но всë равно спасибо.       Последний раз глянув на диван, Канада берёт Америку за руку и ведёт в прихожую, да бы одеться...