***
Весь зал заполнен людьми. Плотно, потно и ослепляющие вспышки стробоскопов заставляют танцующую толпу на долю секунды замедляться, а потом снова нырять с головой в жаркий танец. А вот и наш темноволосый знакомый. Стоит облокотившись локтями о барную стойку. В одной руке почти пустой стакан с чём-то янтарным, а другая рука отбивает пальцами такт. Стоит довольный и чувствует, как десятки глаз срывают с него чёрную рубашку, роняя оторванные пуговицы на пол. Но нет. Пусть довольствуются своими фантазиями. Глаза прикрыты под темной вьющейся челкой. И так поймёт, телом почувствует, когда он будет рядом. Легкий цитрусовый аромат и холодные пальцы, что забирают стакан и ставят на стойку. Не нужно открывать глаза, чтобы знать эту довольную ухмылку или как русая прядь упала между темных густых бровей. — Гууууки, — тянет бархатный голос около уха, а рука уже ведёт в гущу толпы. Говорят, люди приходят к нам в жизнь не просто так. Вот и этот русоволосый пришёл в ту подворотню вовремя, и сказал несколько слов и что-то изменил, или заменил, или сломал, а может заново построил? Да, черт его разберёшь, но хочется жить. Каждый гребаный день хочется жить. И ведь тогда, полгода назад, когда незнакомец поднял его из грязной лужи, он просто улыбался, но тепло так, по-доброму. И ведь вопросов не задавал, только слушал и слушал. Он вообще ни разу не задал ни одного вопроса. Он просто говорит так, что соглашаешься по умолчанию. И сейчас, держит за руку, сжимая холодные пальцы вокруг запястья и оборачивается, сверкая идеальной улыбкой. Останавливается. — Чонгук, мы будем танцевать, — снова бархат около уха. Руки поднимаются плавно вверх, оголяя изящные запястья, глаза медного цвета прикрыты пушистыми ресницами, а с губ не сходит ухмылка. Одни вспышки света ослепляют на мгновение, а другие окрашивают русый волос то в ярко красный, то в холодный синий. Слепит от всего сразу, от запаха, от тесноты бёдер, что качаются в такт, прижимаясь с каждым движением все плотнее. Голова запрокидывается и руки Чонгука хватают за стройную талию напротив, разворачивают спиной к себе и прижимают ещё ближе, выгоняя остатки потного воздуха между ними. Черт его знает, когда именно все началось. Может через месяц, может через два, а может и почти сразу. Но в какой-то момент Чонгук оказался прижатым к холодной плитке клубного туалета, пока его спаситель расстегивал ширинку и вставал перед ним на колени. Потом холодная плитка сменилась скомканными простынями и лежащим совершенством на них. Русоволосый стонал что-то неразборчивое, пока Чонгук втрахивал его в скрипучий матрас. И черт его знает, как, но в какой-то момент все поменялось местами и уже наш темноволосый друг не может сдержать на губах хриплое «Тэхён», втирая свой пот в простыни, пока его имеют до потери сознания. И забавно то, что с ним даже капли сомнения или стыда не было, ведь «Мы люди, какая к черту разница кто кого трахает, если нам от этого хорошо и уж точно никто не против». Тэхён вообще весь из этого соткан. Из простых и логичных умозаключений. Настолько простых, что каждый раз удивляешься, как ты сам до этого не додумался. Гулять под дождем? Да, пожалуйста, ведь «кайф не от того, что мы промокли, а от того, как потом будем согреваться». Кстати, мало того, что он не задаёт вопросов, так он ещё и всегда говорит: «Мы», словно из его словарного запаса удалены другие местоимения. «Это не важно, важно, что мы здесь и сейчас», любимая фраза Тэхёна, перед тем как вдавить педаль газа его старенькой ауди. И даже когда они не вместе, он все равно где-то рядом. Он присылает разную музыку, обязательно добавляя «мы у тебя в голове», черт его разбери, маньяк или спаситель, но сосет хорошо, особенно на том пустыре на окраине города, пока ладони греет разгоряченный капот старенькой ауди. Чертов маньяк, чертов спаситель, хренов знакомый незнакомец. Сколько уже ночей проведено вместе за эти полгода, но каждая как первая. Каждая впрыскивает в кровь такую лошадиную дозу адреналина, что порой не верится, что происходящее не сон, и что это не наш Чонгук вернулся к жизни. Ладно, ладно, смотри, вот идут наши красавцы, то и дело облокачиваясь о стены подъезда, да подхватывая друг друга под руки. Молодые, счастливые и немного пьяные. Хотя тут ещё вопрос, от алкоголя ли или все же друг от друга? Тэхён прислонился к стене, пока Чонгук пытается попасть ключом в замок. Не выходит, руки не слушаются, голова уже явно где-то за этой дверью. Смотри, как Тэхён закатил глаза и оттолкнул бедром темноволосого, выхватывая ключи и уверенно вставляя их в замок. Поворот, щелчок, скрип двери и Чонгука хватают за ворот и втаскивают в темноту за дверью. Чонгук знает, что сейчас услышит очередное «когда-нибудь мы с этим разберёмся», а потом его обязательно прижмут к стене и вдавят в губы самый жаркий и жадный поцелуй. Такой тесный, что только прерывистое дыхание разгоняет воздух по щекам. Смотри, как руки Тэхена сползают вниз с плеч Чонгука, притягивая их тела ещё ближе друг к другу. Ткань черной рубашки, пропитанная потом, после ночи на танцполе, задирается, длинные пальцы не утруждаются снять ее по-человечески и пара оторванных пуговиц все же ударяется об пол. Следом падает и сама рубашка. Тэхен хватает Чонгука под руки и в пару шагов перетаскивает в спальню, толкая на матрас. Шуршание оставшейся одежды. Чонгук снимает с Тэхена рубашку через голову, минутная возня с ширинками и пара брюк вместе с бельём падает, громко звякая пряжкой ремня о скрипучие половицы. И снова влажные и нетерпеливые губы. Они везде. Скулы, шея, уши, плечи и ключицы. Тэхён с мычанием отстраняется, его медные глаза изучают лицо Чонгука, каждый раз как в первый. Останавливаются на губах, пока Чонгук скользит рукой по шее Тэхёна, тянет на себя, чтобы опять захлебнуться в поцелуе. Больше языка, больше зубов, пока руки изучают уже до одури знакомое тело. Тэхён жадно проводит рукой по внутренней стороне бедер Чонгука, собирая в себя довольное мычание темноволосого. Чонгук обхватывает руками жилистую спину Тэхена, наслаждаясь гладкой кожей загорелого тела. Это дурманит, это окончательно отключает тормоза, Чонгуку так сильно нравится лежать под русоволосым вот так, широко расставив ноги и отдавшись власти вечно холодных рук. Тэхен же целует как безумный, обостряя напряжение, хватая губы зубами и посасывая их, затем отпуская, глубоко и медленно скользя языком по губам Чонгука. Пауза, чтобы глотнуть воздуха, но Чонгук ловит рот второго, чтобы попробовать еще раз, прежде чем оттянуть голову Тэхена за волосы и прильнуть к шее. Тэхен, задыхаясь, бормочет что-то, а Чонгук оставляет влажные поцелуи на его шее и вдоль подбородка, всасывая в себя мочку уха. Привстает и резко перевернувшись оказывается сверху. Выпрямляет сильные плечи и смотрит сверху вниз, любуясь картиной под ним. Чонгук не торопит время, разглядывая лицо Тэхёна — его раскрасневшиеся щёки, поалевшие и припухшие губы и то, как парень их раскрывает, тяжело дыша. Ладонь скользит по вздымающейся груди. Мурашки по коже. Резко хватая за бока, выгибает спину вверх и накрывает бусину соска ртом. — Боже, — хрипит Тэхён и сильнее впивается пальцами в бёдра Чонгука. Губы темноволосого отрываются от груди и скользят вниз, вылизывая ямку пупка, пока рука обхватывает член Тэхена и скользит по стволу. Сдавленный вздох вырывается из раскрытых губ Тэхена, а Чонгук неспешно проходится пальцем под розовой головкой, нажимая на нежную кожу уздечки и наслаждаясь тем, как Тэхён пытается сдержать толчок в его руку. Проводит ладонью до основания и любуется тем, как крайняя плоть оттягивается, а потом быстрым движением сжимает его мошонку и возвращает руку обратно к стволу. Выделяется блестящая капля предэякулята, Чонгук смахивает её пальцем и без раздумий слизывает. Тэхен хрипит, а Чонгук с прищуром смотрит на него из-под опущенных ресниц и ведёт пальцем по своим припухшим губам. Срабатывает спусковой крючок, руки Тэхена подхватывают Чонгука под бёдрами, разводя их в стороны и позволяя устроиться между. Грудь Техена прижимается к чонгуковой, почти до удушения. Темноволосому нравится чувствовать, как прохладные подушечки пальцев скользят у его входа, как костяшки упираются в тугой вход с каждым толчком. Тэхён проталкивает палец глубоко, сгибает, гладит складки стенок изнутри, двигаясь туда и обратно, туда и обратно, вырывая полузадушенные звуки из раскрытых губ парня напротив него. Смотри, смотри. Жарко, очень близко, очень тесно, словно это уже и не два человека, а что-то одно целое, даже громкое дыхание в унисон. Тэхен вставляет второй палец. Еле слышен хлюпающий звук и шелест простыни, пока Чонгук елозит тазом, чтобы насадиться сильнее. Пальцы проталкиваются ещё глубже, костяшки упираются в кольцо мышц, и он сгибает их, натягивая Чонгука изнутри. Темноволосый глотает стон, пока кулаки сжимают русые волосы сильнее. Третий палец, и уже оба до ужаса возбуждены, истекают смазкой, тяжело дышат, пока один подбрасывает бёдра вверх, а затем снова вниз, насаживаясь на всю длину. Тэхен быстро вытаскивает пальцы, а Чонгук давится воздухом от неожиданной пустоты, пока русоволосый усаживается немного подальше. Подхватывая Чонгука под коленями он раздвигает его ноги, проходится языком по дырочке, сильно нажимая и оставляя влажную дорожку вдоль всей промежности. Смотри, кажется Чонгук уже не с нами, его явно куда-то унесло. Пальцы, собранные в кулаки, натягивают простынь до треска и Тэхен с довольным взглядом скользит языком по складке у мошонки. Ещё немного выше. Утопил язык в пупке, причмокивая и вылизывая, пока три пальца снова погрузились в приятную тесноту. Язык Тэхена очертил каждый отвердевший сосок оставив за собой влажный след, направился к широким плечам, облизывая каждый сантиметр кожи. — Перевернись, — звучат бархатные слова куда-то в пульсирующую вену на шее. Чонгуку потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть сознание, сглотнуть и перевернуться на живот, широко расставив ноги и прогнув мощную спину. Минута затишья, нарушаемая только глубоким дыханием двоих и щелчком крышки от бутылочки смазки. Один вдох, второй вдох и вместе с третьим Чонгук начинает скулить в подушку, когда Тэхен прижимает свой член ко входу. Мышцы на спине натягиваются, спина выгибается ещё сильнее. Тэхен ухмыляется и входит, не стараясь даже сдерживать собственный стон от ощущения тесноты и давления внутри на его член. Чонгук шумно выдыхает, а Тэхен не дает ему шанса набрать больше воздуха, когда резко вынимает и снова входит, прижимая свои бедра вплотную и выбивая еще один стон из парня под ним. Он сразу задает быстрый темп, не давая Чонгуку времени, чтобы подстроиться, силой дергает темноволосого на себя, чтобы тот встречал каждый из его толчков. Чонгук срывается то на стон, то на писк, сильно зажмуривая глаза. Его блестящие от слюны губы раскрыты, а дыхание прерывистое и громкое. Тэхен кладет руку между лопаток Чонгука, прижимая его к кровати, чтобы было удобно двигаться еще быстрее и глубже. Темноволосый всхлипывает и уже сам насаживается бедрами, с ответной силой, что шлепки слышны по всей квартире. Смотри. Смотри с каким животным блеском в глазах Тэхен наблюдает, как его член входит в плотное кольцо мышц. О, да! Ему определённо нравится, как упругая задница каждый раз отскакивает назад, когда их бедра сталкиваются, он проводит ладонью по ягодицам, раздвигая их шире, толкаясь еще глубже. Чонгук бьет рукой по простыне, приподнимая и поворачивая голову, осипшим голосом просит перевернуться. Русоволосый слушается и выходит, помогая парню лечь на спину. Ставит руки по бокам от дрожащего от дыхания пресса и смотрит прямо в глаза, пока Чонгук сам направляет член к своему входу. Тэхён наклоняется впритык к самому телу парня и меняет угол так, что головка вбивается в простату темноволосого с каждым, теперь уже, медленным, но глубоким толчком. Выходя и вновь заполняя проход, проезжаясь по точке снова и снова и вырывая из Чонгука стоны на грани вскрика. Смотри! Смотришь? Чонгук хочет протянуть ладонь между телами и дотронуться до своего члена, но он сейчас не уверен, что сможет собраться, чтобы ослабить хватку на талии Тэхена и переместить руку. Продолжает лежать и выгибать спину, пока его член плотно зажат между двумя телами. Тэхён почти полностью лежит на парне и входит так глубоко, что Чонгука сгибает пополам. Ломает. Выворачивает. Он царапает спину, пытаясь ухватиться хоть за что-то реальное, пока сознание полностью улетает. Неразборчивые слова вперемешку с хрипом и скулежом, вырываются из горла Чонгука. И в эту же секунду его пробивает волна оргазма, проходясь через всё тело. — Блять, блять, блять, — руки Тэхёна прижимают бёдра парня к матрасу, и он просто трахает Чонгука сквозь его оргазм, размазывая белые полосы и капли между их телами. Смотри! Видишь? Видишь, Тэхен делает более рваные толчки, выдыхая с ними воздух в шею Чонгука? О, даа, он уже тоже рядом. Раз, выдох. Два, выдох. Три, выдох. И русоволосый плашмя ложится на парня под ним, сотрясаясь в сильном оргазме. Чонгук чувствует, как из него вытекает сперма, на сбитые влажные простыни. Чувствует горячее дыхание около уха. Чувствует, как поднимается и опускается грудь парня, лежащего на нем. Он чувствует все. Все полгода с Тэхёном он чувствует, что он живет так, как хотел всегда. Смотри, как наш темноволосый друг закрывает глаза, а по лицу расплывается дурманная улыбка. Шшш... не шуми половицами. Они сейчас вырубятся и проспят до утра, пока Тэхен не сползёт с кровати. Не подберёт свою одежду и не уйдёт на маленькую кухню. Сварит кофе, который Чонгук упорно называет дерьмовым и... И обычно он потом идёт будить нашего друга, чтобы отправить его на учебу. Но не сейчас. Не сегодня. Когда-нибудь они должны с этим разобраться. Тэхен подмигнул ворону на трубе за окном. Отпил кофе. Хм, правда дерьмовый, оделся и не слышно закрыл за собой входную дверь. Не спеши улетать, смотри. Вот и наш друг проснулся, потягивается, разминает мышцы и выходит на кухню. Да, да, мы то знаем, что тут его ждёт только остывший кофе. Дерьмовый остывший кофе. Смотри, смотри, следи за лицом. Сейчас будет интересно, сейчас он возьмёт телефон и услышит только, что абонент не существует. Забавно... правда? Ему тоже. Видишь ухмылку? Ну а теперь взлетаем, по-ле-те-ли. Месяц пролетел, а грусти на лице так и нет, ну ладно, может первую неделю была, но завал в учебе и подготовка дипломного проекта отвлекают. Ещё два месяца пролетели, кровать заменилась на диван. Потом три, и в один миг и наш темноволосый друг привёл домой соседа. Странный тип, конечно, замкнутый немного, но общий язык нашли, даже можно сказать подружились. Ещё месяц и ещё один и ещё... летим, летим. Летим к тому с чего мы начали...***
— Уверен, что мне не нужно поехать с тобой? — Юнги топчется в прихожей, пока Чонгук завязывает галстук и проверяет свой внешний вид в узком зеркале шкафа. — Уверен, не задавай глупые вопросы, не люблю их, — дарит ухмылку своему отражению. — Ну смотри сам, — блондин похлопал по плечу, — напиши потом, как все прошло. — Обязательно. Чонгук стоит около центрального входа в огромный, нет гигантский и высоченный бизнес-центр. Где-то там, куда он задрал голову, на верхних этаж, редакция одного из самых престижных журналов. Да, вот сейчас самое время заволноваться и задаться вопросом, как его, ещё вчера студента, без какого-либо опыта работы пригласили на собеседование. Нервно сглотнул. И шагнул в просторных холл. Кабинка лифта звякнула, сообщая об остановке и двери бесшумно разъехались, приглашая в светлый офис редакции. Чонгук неловко перемялся с ноги на ногу и подошёл к стойке администратора. — Чон Чонгук, — блондинка даже не подняла глаз на нашего друга, — Вы вовремя, спасибо за пунктуальность. Чонгук только неуверенно кивнул. — Пройдите за мной, Вас уже ждут, — блондинка вышла и, не оборачиваясь на гостя, направилась к огромным стеклянным дверям, занавешенным жалюзи с внутренней стороны. — Главный редактор хочет лично провести Ваше собеседование, — рука с идеальным маникюром дернула дверь на себя. Чонгук не успел понять ровным счетом ничего, почему главный редактор? Они точно ничего не перепутали? Но все же шагнул. Шаг. Ещё один шаг. Ещё один поменьше, и ноги больше не идут. В огромном кабинете с гигантскими панорамными окнами стоит огромный стол, заваленный бесконечным числом бумаг и папок. А за столом сидит статный мужчина. В идеально белой рубашке и дорогом темно зелёном костюме-тройке. Мужчина встаёт и делает несколько шагов в сторону гостя, механически поправляя на ходу русые волосы. — Привет, Чонгук. Чонгуки, ау! Дыши, вдох-выдох, вдох-выдох. — Тэхён? — как-то совсем неуверенно и невнятно. — Можешь называть меня Ким Тэхён. Как твои дела? Я соскучился, — мужчина в зелёном костюме подошёл уже очень близко, так близко, что наш ошарашенный друг уже успел узнать цитрусовый парфюм. — Я? Это ты? Тэ? — Чонгук, ну же, соберись, — ааа... а как же «Мы»? Ну молодец, собрался. А то что этот красавчик впервые тебе вопрос задал ты упустил судя по всему. — Гуки, Гуки, — прохладная ладонь поддела подбородок напротив, — нет никаких «Мы», всегда важнее всего был только ты.