Падение

Сердца Богов — занимательная вещь, загадочная и до сих пор полностью не раскрытая. Что они из себя представляют? Что они такое в принципе? Простое олицетворение силы ли? Можно ли назвать их «душой» этих бессмертных существ — Архонтов? Есть ли возможность влиять на этих богов, имея это сердце, или нить связи совсем обрывается, когда его вырывают из теплой груди? Эфиру безумно нравится сжимать в своей ладони горячее, искрящееся зеленым, сердце Анемо Архонта. Оно ярко-ярко блестит во тьме, освещая небольшое пространство вокруг себя. Оно колет его ладони, агрессивно-умоляюще, словно прося отпустить на свободу, которой сам Архонт так живет, в которой так души своей не чает. Как иронично, если учесть, что его «душа» сейчас у Эфира в руках. Путешественник недовольно щурится. Ему не нравится этот цвет. Такой… добрый и мягкий, вгоняющий его в некую тоску и разочарование. Он режет привыкшие к тьме глаза и освещает уютную тьму вокруг, словно своим светом надежды. Какая в их случае надежда? Она давно сгинула в этих мертвых, старых коридорах заброшенной цивилизации, что канула в небытие. Они все буквально находятся на грани жизни и смерти, в то время как сам Эфир чувствует лишь бесконечную тьму в своем сердце, что словно разбилось окончательно, когда то Неизвестное Божество показало ему правду этого мира. Это было так отвратительно и одновременно прекрасно, смотреть на умирающий, болезненно-воющий, горящий в своем разрушении Тейват, что Эфир невольно вдохновился, восхитился этим прекрасным пейзажем. Он давно заметил странную тенденцию, что большинство миров, которые они посещали с сестрой, в которых больше всего вмешивались в ход событий, безмерно желая просто помочь угнетенному народу, разрушались и умирали. Это было довольно логично, ведь они всегда с сестрой помогали только одной стороне, совершенно забывая, что правда и истина у каждого своя. Нет, они не были совершенно глупы. Нельзя оставаться таким невнимательно-рассеянным, узнав и повидав так много необычного, старого, неизвестного. И в неосведомленность сестры о результатах их вмешательства в судьбы других миров и народов он не верил. Она знает, точно знает, пусть и продолжает умело, упрямо, так как умеет только она, закрывать на это глаза, не обращая внимания. В этом мире Эфиру впервые захотелось пойти иначе. Пойти прямо и целеустремленно по пути разрушения. Посмотреть, что получится, если он выберет темную сторону, которая жаждет мести и собственного воскрешения. Бедная, бедная цивилизация, которая просто жила, развивалась, и была уничтожена недовольством других стран. Те просто испугались их потенциала и поступили так жестоко, создав целую новую эру. Эфир мрачно усмехается, сжимая светлый огонек в ладони, не желая больше видеть этот свет и прячет его подальше, в глубины залов. Это сердце все равно принадлежит Снежной. Он его всего лишь… одолжил. Они же являются партнерами, верно? По темному помещению раздается предвкушающе-хриплый смех. Эфир знает, что случиться, как только они соберут все сердца. Царица просто желает уничтожить столь ужасную систему, не зная совершенно, что она за собой несет и с чего началась. Как только она убьет то Божество, что является основной шестерней всего механизма, Бездна возродится полностью… Проклятье спадет со свергнутого народа и те вернутся еще более озлобленные, гениальные, наученные этим ужасным уроком. Он поднимается по ступеням вверх, к выходу, желая в этот раз немного развеяться и поработать… самостоятельно. Негоже заставлять работать только Фатуи, верно? Тем более, он хочет посмотреть на этого Гео Архонта. Будет ли тот таким же разочарованием, как первый? Ведь, если верить слухам, то те остались единственными с самой войны. Бог Войны, Бог контрактов «Экзувия», Властелин Камня, Гео Архонт «Моракс», что создал саму валюту этого мира. По сравнению с безликим, давно забытым, но еще живым в сердцах людей Мондштадта, Анемо Архонтом, на второго бога Эфир возлагает больше надежд. Даже Царица не особо с ним хочет связываться грубыми методами, кажется, она пыталась заключить с ним контракт на сердце бога. Но тот отказался. Хах, как смешно. Молодая Крио Архонт хотела потягаться на поле боя контрактов с тем, кто их фактически олицетворяет? Вот же безумная женщина! Он мерно ступал на земли горного континента, совершенно не боясь пересечься со своей дорогой сестренкой. Она сейчас… Немного занята. Эфир довольно, мрачно усмехается, прикрывая рот ладонью, пародируя зевок. Город встречает его шумом и гамом, вокруг снующими людьми, что даже удивительно. С неба ведром льет ливень, по мостовым реками течет вода, которой вокруг гавани совершенно в достатке. Водяная гладь штормует, волны остервенело бьются о скалы, создавая холодные брызги воды, которые в такую погоду совершенно не чувствуются. Соленый воздух неприятно колет лицо, смешиваясь с болезненно-неприятными бьющимися о кожу каплями дождя. Сезон штормов, из-за близкой морской границы, не щадит никого. Правда, о слава Гео Архонту, гавань находится на возвышениях, и пострадать серьезно не может, разве что только немного затопит. Хотя в этом случае вода просто сольется на неровностях, стечет по изгибам улиц и впадет обратно в море. Молодой господин бездны наблюдает, как люди резко начинают собираться, разбегаться в разные стороны, когда одна особенно сильная волна бьется прямо о край поручней. Лавки экстренно закрываются; и так приятно наблюдать с высокого выступа, как люди, словно муравьи, плотными потоками в узких и широких улицах толпятся, кричат, бегут-бегут, желая по скорее спрятаться в теплые, нагретые уютом и семьей дома. Ему самому совершенно все равно на этот проливной ужас, наоборот. Эфиру очень нравиться ощущать на себе порывы ветра и стекающую по шее, за воротник, по рукам и ногам воду. Это успокаивает и помогает очистить голову от разных, возможно, совершенно неуместных мыслей. Когда он разворачивается и делает пару шагов вперед, чтобы прыгнуть вниз, краем глаза замечает темную фигуру, что так бесстрастно стоит в столь неприятную погоду и смотрит свысока на уже пустые улицы торговой столицы. Фигура стоит статно, величественно, словно статуя, показывая простой позой то, насколько ее сила велика и неприступна. Создается странное ощущения восхищения и желания преклониться, но Эфир чувствует только жгучее любопытство, что жарко греет его холодную кожу изнутри. Потому что он предполагает, кто может так бездумно-безразлично стоять с таким видом, словно взирает на что-то столь мелкое и несущественное. Он сглатывает, ехидно усмехаясь тому, как приятно складываются обстоятельства. Жертва буквально сама пришла к нему в руки, и рядом в округе совершенно никого нет. Хоть прямо сейчас кидайся голодным зверем в добычу, желая заполучить такое необходимое сердце. Он довольно щурит свои тускло-золотые глаза со звездно-крестообразным зрачком, когда их взгляды пересекаются. С первого взгляда кажется, что Архонт взирает на него совершенно безразлично, если не обращать внимания на чуть прищуренные ярко светящиеся глаза и сузившиеся зрачки, то, как на их дне мелькают темные искры, вызывая волну предвкушения в теле. Эфир медленно приближается, слегка наклонив голову в бок и бесстыдно рассматривает его фигуру, кивая иногда своим мыслям. Гео Архонт определенно оправдывал его желания. По сравнению с первым разочарованием, второй действительно похож на того, кто закончил войну с кровавой победой на руинах собственного творения. Обманчиво расслабленная, безучастная фигура напрягается, когда Путешественник подходит ближе, слегка наклоняясь вперед и с неподдельным интересом заглядывает в его глаза. Скользит ленивым взглядом почти мертвого золота по лицу, темным, слипшимися от влаги, волосам, останавливая его на чуть светящихся бледно-золотым кончиках. — Господин… Архонт — Эфир протягивает его... звание? довольно улыбаясь, наблюдая за опасно сощурившимся взглядом. — Я думаю, нам стоит пройти… подальше? Чтобы не разрушать столь важное вам место? Моракс хмурится, недовольно выпрямляясь. И делая пару шагов назад, ближе к пустующим склонам гор, подальше от города. После той попытки несмышленой Крио девчонки он догадывался, что за Его Сердцем снова кто-то придет. Пусть и вначале был сильно озадачен тем, что это какой-то мальчишка. Обычный на вид, простой мальчишка. С дырой в груди. С черной вязкой душой и умирающими тусклыми глазами. Сущность внутри странно рычала, вздыбалась, поднимая голову, проявляя плотные, раздвоенные черно-золотые рога. Опасность ощущалась приятным покалыванием пальцев. От мальчишки так и несло… разрушением и чем-то давно мертвым, уничтоженным, стертым в пыль. Он и забыл это чувство. Такое приятное, горькое, со вкусом крови во рту, когда побеждаешь врагов, кружишься в азарте, разрывая их глотки, убивая, наслаждаясь чужим страданием и вслушиваясь в скрип устроя мира, что менялся. Война Архонтов была для него благословением, после которого пришлось… уснуть. Это было печально и раздражало. Противников не осталось, с остальной шестеркой не повоюешь. Они отказывались, запирались в своих землях и избегали его первую пару сотен лет. А потом Моракс открыл для себя… контракты. Это было не менее азартно и безумно, чем битвы. Обманки, уловки, мелкие детали, неразрушимые узы, цепи, что сковывали не хуже его каменных оков. Ему казалось, что он тонет в чем-то неприятно-непроглядном, но таком потрясающем. Постепенно люди развивались, и сделки, любые, стали обыденностью и скукой. С ним лично заключать контракты никто не хотел - опасно. Слишком опасно и не предсказуемо. Снова пришлось склонить голову и спрятать свою нечеловеческую сущность поглубже, дальше. Ему кажется, что сейчас, всматриваясь в золотой взгляд со странными зрачками, он видит Бездну. Не ту нашумевшую, не орден. А саму затягивающую тьму, которая обещает тебе все прелести темной стороны и жестокости, самые безумные какие только возможно контракты. Это заставляет расправить плечи, прищурено рассматривая свое детище, которое в нем больше не нуждается и помнит только ради традиций. Мальчишка встает с ним рядом, рассматривая город под ногами и перекатываясь с пятки на носок, чувствуя подступающий к горлу хриплый смех. По коже бегут мурашки, когда острые пальцы-когти зарываются в его длинную, мокрую на сквозь косу, стягивая сдерживающую заколку и расплетая, рассматривая чернильно-черные пятна с обратной стороны. Падение на дно не проходит без последствий, верно? Эфира все устраивает. Загривок болезненно царапают, как и подбородок, заставляя посмотреть прямо в глаза. Это напрягает, настораживая и, в случае чего, атаковать. Это неплохой шанс забрать сердце бога, они стоят так близко, что Эфир слышит чужое тяжелое, тихое дыхание. Оно горячее, опаляет его замершую кожу, заставляя странно-предвкушающие любопытные мурашки бежать по нервам. Эфир не спешит действовать, ему интересна реакция этого Архонта. То, как он ведет острыми когтями по его шейным позвонкам вниз, оставляя легкие белые следы, как темные глаза цвета Кор-Ляпис смотрят прямо в его, так безумно близко. Парень даже ощущает как хвост осторожно двигается из стороны в сторону, слегка неестественно, словно забыл как это делать. Пушистая кисточка оборачивается вокруг ноги, сжимая неприятно-колюще, но не болезненно. Его словно изучают, делая одному Мораксу известные выводы и это его… напрягает, заставляет появиться вызывающую усмешку, скользящую по бледным обветренным губам. Узкие зрачки смещаются с его лица на губы и замирают, чуть более задумчиво щурясь, пока на их дне сверкают странно-заинтересованные искорки и Архонт улыбается уголками губ как-то… Азартно? Эфир резко пораженно задыхается, когда тот игриво-резко кусает клыками его нижнюю губу, оттягивая, оставляя саднящий порез со стекающей небольшой струйкой крови, которую тут же слизывают острым, раздвоенным языком. Мурашки по спине бегут активнее. То ли от непонимания ситуации, которая так необычно вышла из-под контроля, то ли от легкого страха, перемешанного с ужасающим собственным интересом того, что он видит в чужих глазах. Эфир неуверенно стягивает свою перчатку с ладони, скидывая ее куда-то вниз, лениво скользя взглядом, наблюдая ее падение с обрыва. Касается пальцами чужого темно-коричневого, тяжелого, плотного плаща, пробегаясь по узорам, проскальзывая в вырез и скользя ими по рубашке, сквозь которую чувствуется разгоряченность тела напротив. Он не отрывает взгляда от слегка помутневших нечеловеческих глаз, скользя пальцами по груди и останавливаясь напротив сердца, надавливая и чувствуя, как они проникают куда-то внутрь, где горячо, слишком горячо по сравнению с жутким холодом ливня, под которым они оба стоят, и пульсирует чужая сила. Ему в губы болезненно шипят, когда он сжимает в ладони ярко горящее сердце Гео Архонта, медленно, мучительно медленно вытягивая его из груди. Ладонь тут же перехватывают за запястье, с силой сжимая и останавливая, не позволяя окончательно вытащить желаемую сейчас вещь. Резко разворачивая спиной к обрыву, сильнее стискивая хвостом талию, грубо впиваясь в губы, окончательно прокусывая их, слизывая кровь, напирая агрессивно-жестко, что-то утробно рыча. Эфир неожиданно чувствует ощущение падения. Запоздало осознает, что его нагло столкнули, но не отпустили. Смотрят нахально-желанно, прижимая ближе и перемещая одну руку к хвосту, на тонкую открытую талию. Ветер бьет в спину. Падать безумно высоко, они забрались на одну из самых больших и невероятно высоких гор в на этой территории. Будоражащий контраст ледяного ветра, дождя и горячего, чуть ли не горящего жаром тела. Эфир довольно усмехается, подаваясь вперед, отвечая и с силой выдергивая чужое сердце из груди, видя болезненно неприятно нахмурившиеся брови, чувствуя легкую дрожь тела Гео Архонта, хватаясь второй, свободной рукой за твердые рога почти у самого основания. За пару метров до земли открывая врата в бездну, наблюдая, как темное, затянутое тучами небо закрывается привычной, родной темнотой. Он хрипло смеется от недостатка воздуха в легких, когда от него отстраняются, и сам зарывается в темные растрепавшиеся пряди ладонью. Он забрал Сердце Гео Архонта.