Пленительный цветок — природы дикой дар

Оставлять Лору наедине с её отходящим от наркотиков организмом Смит очень не хотел. Даже на пару часов. Даже вызвав Дейва. Он хотел быть рядом в такой тяжёлый период жизни, подставить своё плечо, налить чаю, согреть в своих руках: что угодно, что могло бы помочь ему загладить свою вину. И если ебанутые попытки чувствовать себя виноватым за её первый передоз перестали иметь какой-то смысл в его голове, то теперь, теперь-то это была единолично его вина. — Поезжай уже, — фыркнула на него Прессфилд, отталкивая от себя неслушающейся вялой рукой. — Серебристый чемоданчик. В нём лежит дофига одежды, можешь ещё из шкафа захватить что-нибудь. — Ты точно справишься? — Рэй сидел на диване рядом, уложив свою ладонь себе на колено. — Как-нибудь переживу эти пару часов. — Ладно, — он тяжело вздохнул, посмотрев на потолок, а потом поднялся с места, так и не смирившись с тем, что ему придётся отлучиться. Не сейчас, когда груз мыслей давил на него всей двадцатитонной фурой. В Фентон он добрался слишком быстро. Но совсем забыл о том, что её родители были дома. Объясняться перед ними сейчас было сложно. — Доброе утро, леди Прессфилд, — поклонился Рэймонд, — я вам не помешаю. Лора сказала взять её серебристый чемодан, он почти весь собран. — Доброе, — Анна отставила чашку утреннего чая на блюдце, — я посмотрю, что там с её одеждой. Смиту пришлось кивнуть, и стараться не обращать внимания на то, что леди пристально рассматривала его разбитое лицо. Конечно, в прошлый раз он приехал с Лорой и совсем не избитый. — Вы с Микки идёте на такие жертвы, вытаскивая её из проблем, — Анна дошла до спальни дочери. Рэй следовал, будто не знал, где именно спит Прессфилд. И не был в этой комнате тёмно-зелёных тонов. Впрочем, к его счастью, никаких его вещей тут не было. Как и лориных вещей у него — на случай, если она будет мотаться из дома в дом, надо, чтобы родители не замечали пропажу её одежды. — Мы здесь, чтобы помочь вам в том, в чём мы можем помочь, — кивнул Смит. Мама Лоры уходить не собиралась, а начала искать вещи по шкафам и стульям, чтобы собрать их в вытащенный наружу небольшой чемоданчик. — Сколько она будет в рехабе? — Около месяца, если будет сотрудничать со специалистами, — Рэймонд вежливо отвернул голову в сторону, рассматривая древние плакаты Prodigy и «Металлики» на стене, пока леди Прессфилд аккуратно складывала нижнее бельё в чемодан. Если подумать, Лору без трусов он видел куда чаще, чем в: и дело совсем не в том, как быстро она выпрыгивала из своих шорт в его присутствии. И в дни, когда их общение не выходило за рамки, в общем-то, общения, он всё равно подмечал одежду на Прессфилд. И пялился на задницу, на которой, при всей очевидности отсутствовали трусы. — У нас вряд ли получится съездить к ней в Ирландию, — Анна будто пыталась подловить его на лжи. — В Шотландию, — поправил он негромко. — Я думаю, со временем ей разрешат телефон, и вы сможете звонить. — А как же её психотерапевт? Он разве поедет в Шотландию? — леди Прессфилд не сдавалась. Она только не знала о том, что Смит уже позвонил утром лориному врачу и отправил на его счёт кругленькую сумму, чтобы тот продолжал свои сеансы по скайпу, а её родителям сказал о том, что передал работу с герцогской дочкой другому человеку в рехабе. — Он передаст её своему знакомому врачу в реабилитационном центре, — Рэй поправил очки, — но если они не сойдутся, то он готов будет обеспечить сеансы по интернету. — Позаботься о ней, — Анна сложила чемодан и застегнула его. — Мы подобрали лучший рехаб в Абердине, — кивнул Рэймонд, принимая чемодан и приподняв его одной рукой. — Ты знаешь, о чём я говорю, — герцогиня придержала его на секунду за предплечье. Смит состроил максимально озадаченное лицо. — Мы оба выше того, чтобы ты играл ничего не знающего. Рэй поджал губы, сжав покрепче челюсти. И виновато опустил взгляд вниз. — Пообещай мне, что она не пострадает из-за вашей работы с Майклом. Это было несложно. Раз уже проебался. — Обещаю. Как вы узнали? — Смита беспокоил этот вопрос. Если лорд узнает — ему ведь пизда. Он заметил, как быстро погрустнела леди Прессфилд, присела на край кровати и провела рукой по пледу, расправив его немного. — Я бы хотела сказать, потому что знаю мою дочь. Но это не так, — Анна качнула головой. Рэймонд присел рядом. — Мне никогда не стать человеком, к которому она будет обращаться по поводу своих отношений. — Почему? — Я оступилась, когда мы сильно поссорились из-за её первых отношений, — Энн пригладила на этот раз свою длинную юбку. — Из-за чего вы могли поссориться? — немного нахмурился Рэй. — Она привела домой девушку. Не то чтобы мы были сильно удивлены, — леди Прессфилд рассматривала стол с разбросанными бумагами, блокнотами, развешанными напротив фотографиями с друзьями, — но я сказала о том, что знаю, чем они там занимаются неприемлемым для такой хрупкой темы тоном. Лора думала, что я не одобряю её выбора и её ориентации. Когда мы узнали, что её привлекают и парни, лучше не стало. Что на это ответить Смит и не предполагал. Не думал, что холодной на вид герцогине было плохо от отсутствия взаимопонимания с дочерью. Да и из того, как часто он видел Лору рядом с отцом, два и два было просто сложить, указав, что она была папиной дочкой. — На чём мы прокололись? — решил узнать он, чтобы впредь не палиться. — На фотографии в её Инстаграме, — она сложила нервные руки вместе, Смит же удивленно хмурился, пытаясь припомнить, как он мог проебаться на фотке. — Она выложила фотографию, снятую кем-то, как играет без майки на гитаре. Я знаю, она способна позировать и без одежды, но только перед людьми, которым доверяет. И в основном это её давние друзья, или очень близкие люди. А через пару минут ты прислал сообщение Чарли о том, что заезжал и всё в порядке. — А лорд Прессфилд? — Рэймонд даже не стал заканчивать свой вопрос. Просто представил, как герцог потребует с него яйца на серебряную тарелочку. — Он не знает, — Анна даже слегка улыбнулась, — и ему не стоит об этом знать. На секунду Рэй почувствовал себя и свои яйца в безопасности. Почему-то задержался взглядом на герцогине подольше. Комплекцией Лора точно была в мать. — Я впредь буду готов избежать подобного прокола, — кивнул Смит, сжав ручку чемодана чуть крепче. — Главное, чтобы вы были не против. — Лора никогда не прислушается к моему мнению, будь я за или против. Главное, чтобы ты был не против её ошибок и проблем, которые этому сопутствуют. И наркотиков, которые её разбили. — Вы знаете, у японцев есть практика с разбитым фарфором, — Рэймонд немного подвинулся назад, — они заклеивают трещины золотом. И какие бы то ни было недостатки становятся частью истории новой красоты. Ей предстоит ещё долгий путь, — он наклонил голову, — и я хотел бы быть частью этого пути. У вас замечательная дочь, леди Прессфилд. — Только не говори ей о том, что я в курсе. Я не хочу повторения прошлых ошибок, — Анна вновь смотрела на него холодно и печально. — Обещаю, что не расскажу ей об этом, — с улыбкой кивнул Смит, покинув дом Прессфилдов с какой-то необъяснимой лёгкостью. По крайней мере, её мать не была так уж против. Он не видел, чтобы она и за была, но это не так страшно. С безразличием к своей персоне он жить вполне умел. Дейв встретил его взволнованно-грустным, сказал, что так и не смог заставить Лору выпить больше, чем одну чашку специально заваренного для неё чая с ромашкой. Рэй только и смог, что покачать досадно головой. — Всё это время в туалете? — Всё время, шеф. Отпустив человека из своего дома, Смит первым делом зашел в туалет, внимательным взглядом оценивая состояние Прессфилд. Она абсолютно без сил склонилась к плитке на стене, сидя на полу. Почему-то Рэймонд порадовался, что пол у него с подогревом. — Как ты? — ещё один абсолютно тупорылый вопрос. Бьёт рекорды. — А то не видно, — прохрипела Лора, ткнувшись лбом в приятную прохладу кафеля. На несколько минут Рэй исчез. Прессфилд промолчала на такой скорый побег от неё в одном из самых низких состояний, но эти мысли оказались разодраны в пух и прах: Смит вернулся, просто переодевшись в домашнее. И с расческой в руках. Лора бросила удивлённый взгляд, так и не сопоставив никаких фактов вместе. — Ты хочешь французскую косу или обычную? Может, две? — ей сначала показалось, что послышалось. Ведь каждый день к ней, блюющей в толчок, подсаживается бандит на пол и предлагает заплести косички. — Французскую, конечно, — решила подъебнуть его Прессфилд. Правда, шутки кончились, когда Рэймонд, устроившись поудобнее на полу, повернул её голову затылком к себе и начал расчёсывать. — Тебе бы не помешал кондиционер, — подметил Смит, кое-как разобравшись с нижней частью спутанных волос. — Мне в чай подмешали грибов? — Лора не сопротивлялась расчесыванию, находя удивительное успокоение в движениях расчески и рэймондовых пальцев. — Почему ты думаешь, что это так удивительно? Пока ты раздумываешь над ответом, я хочу напомнить тебе о том, что у меня есть младшая сестра, и мои родители не могли позволить себе нанять няньку, — негромко пояснил он, принимаясь заплетать эти непослушные кудри. — И может, я немного растерял навыки, но это все равно удобнее, чем постоянно пытаться собрать волосы рукой сзади. — А бороду ты себе заплетаешь? Рэй склонил голову набок, не отвлекаясь от процесса. — Ты уже должна была заметить, что я просто её укорачиваю, когда надоедает растить. — Я пытаюсь представить тебя без бороды, — задумалась на секунду Лора, устроив ладонь на своём колене. — Успешно? — Не очень, — Прессфилд отклонилась назад, упираясь макушкой в плечо Смита. Он завязал резинку на конце косы, очень хотел обнять эту несносную проблему в ответ, но сдержал себя. Вряд ли синяки позволят ей насладиться теплом и мягкостью. — Ты меня без бороды не узнаешь, — усмехнулся он. — Как твои синяки? — Болят, — она прикрыла глаза. Сложно было не думать о всей этой боли. — А рука? — Тоже. Действительно, чего он ещё ожидал. — Ты принимала утром душ? Лора в ответ мотнула головой, катнув её по его плечу. Значит остатки крема на ней ещё были. Можно попозже обновить её тело наружными лекарствами. — А надо? Меня ещё не начало трясти, — медленно моргнув, она смотрела на лицо Рэя с непонятного ракурса. — Тебя ещё и в пот бросает при отходняке? — Где-то позже тошниловки, да. — Я принесу тебе ещё чая. Тебе нужно поддерживать водный баланс, — Рэй протянул руку. Остановился прямо посреди пути. Просто осознал, каким был бы долбоебом, попытайся он сейчас погладить Прессфилд. Её же куда не ткни — везде ушиб. Он весь день просидел рядом. Как заботливая мама-кошка: приносил побольше воды и успокаивающих раздраженный желудок трав; снова обработал все её синяки, ближе к вечеру, когда тошнота стала отступать и Лора смогла усидеть полчаса на закрытой крышке унитаза, не найдя в себе возможности сопротивляться настойчивому лечению. Даже из туалета он выходил не особенно быстро, когда её организму удавалось переработать немного того чая и воды, что не предпочитали путь наружу пошустрее. Под ночь Прессфилд обнаружила себя на кожаном диване, краем сознания вспоминая, как уснула тут. Под наркотой. Снова? После того случая спать на диване ей ещё не приходилось, но ощущение было гадкое. Она едва ли два месяца могла продержаться без какого-либо допинга к своему нервному организму. Но сейчас прикасаться к героину точно не захочется. Не в ближайший год, пока пережитые эмоции слишком сильны. — Я ведь просто никчёмный торчок. Срываюсь стабильнее, чем живу чистой жизнью, — пробормотала Лора в одну из подушек. Рэй поднялся с кресла, присаживаясь рядом. Подоткнул под неё плед рукой. — Не говори так. Срывы тоже часть процесса твоего лечения, — через плед гладить её плечо казалось достаточно безопасно: Лора не морщилась от прикосновений. — Ты не никчёмная. Ты просто потерялась. Заблудилась в лесу под именем Лоры Прессфилд. — Каким ещё лесом? — Хвойным. Смешанным. Буковым? Не ебу каким, — тихо посмеялся Рэймонд, — ты часто закапываешься в себе и своём лесу мыслей. Но это нормально. Все мы теряемся, рано или поздно. В юношеском максимализме или кризисе среднего возраста, — он хмыкнул, — а потом ты найдёшь свое место в жизни, обществе, среди близких. И пока всё это кажется мрачным и невыполнимым, словно весь мир погрузился во тьму. Но ведь и солнце не каждый день выходит из-за облаков. На этот раз хмыкнула Лора. Развернулась, насколько могла со своим разбитым телом, чтобы хмуро уставиться в глаза Смита. — Где ты его прячешь? — Кого? — брови Рэя вопросительно взметнулись вверх. — Либо член во рту, чтобы говорить с верным акцентом, либо ирландца, который тебе об этом рассказал. — Почему ты думаешь, что только ирландцы обладают достаточной лексической сноровкой? — Рэймонд, вслед за бровями, вздернул подбородок. — Сравнивать настроение с облаками — это весьма по-ирландски. Говорю как человек, который устроил драку в одним из пабов Корка. Смит тихо рассмеялся. Наклонился ниже, погладил ещё раз по плечу. — Поспи, если получится. Я, если что, рядом, — он указал взглядом на соседний диван, перпендикулярный этому. — Ты мог бы уйти спать наверх, — Прессфилд закуталась в плед сильнее. Рэй, сворачиваясь буквой зю, толком не знал, что ответить. Глубокомысленно вздохнул, качнув  головой. Как он мог оставить её внизу одну? А если что-то случится? Нет, он больше таких проебов позволять себе не мог. И параноидальный ебанатик начинал свой медленный путь в его череп, прямо в мозг, чтобы утопить в вопросах о том, что безопасности никогда не бывает много, и надо всеми силами защищать не себя, а человека, который пострадал от ошибок прошлого. Снилась ей какая-то бесконечная поебота. То как её били, то как била она. Всё это казалось неправдой, а потом давало под дых нереальным ощущением реалистичности. Лора металась по дивану, ворочалась, тихо бормотала, не переставая дрожать. Она очнулась, ощутив одну руку на своём плече, вторую на уже распущенных волосах, и в темноте не могла понять, что происходит. Дрожь стала неебически крупной. — Тише, тише, — Рэй склонился ближе, — тебе всего лишь приснился кошмар. Прессфилд застыла, приоткрыв рот. Сердце клокотало как бешеное, пока глаза приноравливались к темноте комнаты. Она узнала голос Смита, но почему-то не могла поверить в то, что это был он, пока не увидела. — Мне остаться с тобой? На долгое время Лора умолкла, в попытке понять, что значит «с ней». Он ведь и так спал на соседнем диване. Вряд ли спал, конечно. — На одном диване? — переспросила она с недоумением. — На одном, — подтвердил Рэймонд, неспешно гладя по её плечу через плед. — Насколько безопасно ты будешь чувствовать себя, зажатой между мной и диваном? — Я не уверена, что общение с тобой может быть безопасным, — Лора ответила очень тихо, но так метко попадала по самым крупным душевным ранам, что Рэй не сдержался от вздоха. Но улыбнулся, когда Прессфилд отодвинулась, насколько могла, назад, освободив для него немного места и кивнув. Прихватив свой плед, Рэймонд улегся рядом, заворачиваясь в тёплую ткань. Лезть под один плед он боялся — без этой прослойки ощущал, что причинит ей боль, просто положив ладонь сверху. — Я пугаю тебя? — он приобнял прямо поверх шерстяного пледа, несколько минут пролежал напряженный, готовый вскочить и уйти на другой диван, если Лоре некомфортно. — Сколько человек ты убил? — Прессфилд расслабилась в его руках. Уткнулась лицом поближе к ключицам Смита. — Я не считал. — Пиздишь, — оборвала его Лора, заставив лишь негромко усмехнуться. Как быстро она его ловила на лжи. Удивительно. — Тебе не стоит знать это число, — приглушив голос, ответил он. — Ты, судя по всему, и так достаточно меня боишься. — Я не боюсь, — Прессфилд немного поёрзала, устраиваясь комфортнее. — Я думаю о том... Кого, — продолжить фразу она не смогла. Спрятала лицо в твёрдом плече, содрогаясь от одной только мысли. — Несколько дней тебе будет тошно. Словно ты съела что-то не то, но обратно оно не выходит. И тебе не за что себя винить, — Рэй уперся подбородком в её макушку. Обнял покрепче. — Это была ситуация «либо ты, либо тебя». Он знал, на что шёл. — А ты? — Чувствую ли я себя тошно? Да, но не из-за тех четырех человек, что я застрелил, — Рэймонд говорил ужасно тихо. Лоре казалось, что его сердце бьется громче, чем эти слова. Но вслушивалась внимательно. — Ты не должна была пострадать. Ты не выбирала работу, которая может тебя убить. — Ты совсем ничего не чувствуешь, когда убиваешь людей? — Прессфилд немного нахмурилась. Устроила обе ладони между собой и Рэем. Она не пыталась его оттолкнуть, но и не обнимала в ответ. — Чувствую. Это более комплексное ощущение, чем вина, разочарование или злость. Я просто живу с этим. Так же как с цветом глаз. Меня это не тревожит и не пугает, — он закрыл глаза, зарываясь носом в тёмные волосы. — Это неотъемлемая часть меня, моего характера и опыта. Я пойму, если ты не сможешь принять эту часть. И не буду обвинять, Лотти тоже не смогла это принять. Говорить об этом было на удивление больно. Рэй давно смирился. Его босс, дохуя удачливый, поцелованный госпожой Фортуной в макушку, снимал все сливки этой жизни, заставляя весь мир крутиться вокруг себя. Поэтому особым удивлением не могло быть то, что Розалинд принимала своего мужа таким, какой он есть. Она никогда бы не стала отговаривать Микки от его работы. Иногда она знала его натуру лучше его самого. Можно было бы сказать, что Роз была обязана своему мужу не только за вытаскивание её самой с низов востока Лондона, и не только за первый взнос в бизнес, но отношения его босса были куда сильнее, чем денежные обязанности. Только вот такое взаимопонимание между супругами примерно одно на миллион. Рэймонд знал, и знал как факт, что его самого госпожа Удача могла только пырнуть в живот, ударить ногой по почкам — а потом позвала бы госпожу Карму, чтобы харкнуть на него вместе. Смешать его с грязью, из которой ему никогда не вырваться. Поэтому он вряд ли сможет найти себе человека, способного принять все черты его характера: начиная от обсессивно-компульсивного расстройства и заканчивая тем, что он любит слушать соул, блюз и кантри. — Не мне говорить о непринятии, — Лора уложила ладонь между его ребер, ниже сердца. — Когда это я, кто... — в очередной раз она не смогла договорить. Не могла принять саму себя. — Не думай об этом долго. Просто оставь попытки решить, что могло быть иначе. Ты сделала всё правильно, спасая себя. — Но если, — на этот раз Смит не дал ей договорить. Шикнул в её макушку, прежде чем чмокнул куда-то наугад, путаясь носом в волнистых прядях, словно кот среди россыпи ниток. — Никаких «если». Забудь об этом слове, когда думаешь о смерти. — Так просто? — Так просто. Он знал, на что шёл. Я знал, на что шёл. А ты никогда не должна была оказаться в подобной ситуации. — Но я оказалась, — Прессфилд, окруженная охренительным количеством тепла, чувствовала, как это быстро успокаивает. Расслабляет. — И я буду винить себя в этом ёбаное всегда. К тому же, ты не обязана соглашаться на все мои действия из твоей охуевшей вежливости, — Рэй никак не мог нагладить её по спине. — Скажи мне прямо, если моё присутствие тебя пугает, если ты не хочешь находиться рядом со мной. Я выдержу. Даже если потом выплакаюсь в подушку, — улыбнулся он, на секунду отпрянув головой назад, пытаясь поймать лицо Лоры в фокус. — Останься, — она потянулась, мешая Смиту рассмотреть своё лицо: не хотела терять это комфортное место над ключицей. — Я ощущаю себя в безопасности, — призналась Прессфилд к большому удовлетворению Рэя. Он устроил свой нос обратно, поближе к чудесной макушке, и пролежал с закрытыми глазами несколько минут, прежде чем различил тихий лорин шёпот, пожелавший ему спокойной ночи. Беспокойные ночи давно стали обыденностью. Лора пропадала в кошмарах, просыпаясь каждый раз, когда Смит гладил её по спине с напором и трогал за плечо. Тремор рук был такой же настойчивый, как и Рэймонд на диване. Только вот ему можно было сказать «не стискивай так крепко», а вот с резкими движениями ладоней и пальцев справиться было никак. Ночь прошла отвратительно, тревожно и мерзко, если сосчитать все разы, когда её мучило от сна и приходилось снова засыпать, разглядывая спокойно вздымающуюся грудь в белой футболке. Рэй был стабильный, как часы. Но самому себе он спать не позволял. Ни в коем случае. — Ты поспишь ещё или мне ставить чайник? — его голос, такой неожиданно мягкий, окончательно пробудил Прессфилд. Она потянулась, возвращаясь к тому же положению, что и раньше: только вместо того, чтобы уложить всю трясущуюся ладонь, водила ослабшими дрожащими пальцами узоры по футболке. — Попробую поспать, — Лора неторопливо развернулась на другой бок, тихо вздыхая от боли, и Смит поспешил оставить её одну. Во второй день отмены она была просто вялой и дрожащей. Как брошенный щенок в непогоду. Рэй позволил ей отлежаться почти весь день, только пару раз доебался с обработкой синяков. Он все ещё не мог себе позволить нормально поработать, ощущал давление своей вины и требование придирчивого мозга следить за состоянием Прессфилд. Ближе к вечеру стало лучше. Она даже немного смогла походить. Точнее встала и добралась до кухни, почуяв запахи готовящейся пищи. Её тело медленно приходило в норму после такого скачка, но аппетит по-тихоньку просыпался. — Ты что-то готовишь? — она уперлась руками в кухонный островок, чтобы не завалиться. — Мисо-суп с тофу. Чтобы твой желудок не сошёл с ума от работы, но было сытно, — Рэймонд развернулся, грозно свёл брови, поиграл желваками. Хотелось самому замотать Лору в плед, как заматывают непослушных царапающихся котов, и оставить её на диване. — Вовсю пользуешься моей любовью к азиатской кухне? — Конечно. Садись за стол, не насилуй организм. Я всё принесу, — Смит проследил за тем, чтобы она выполнила его указ и прошла к обеденному столу. — Хорошо, мамочка, — усмехнулась почти неслышно она, но Рэя всё равно передернуло от этих слов. — Не ерничай, а то сдам билеты на поезд и возьму билеты на самолёт, — он закончил приготовление еды, разлил суп по тарелкам, проверил, как там чайник поживает, насколько заварился чай. Принес в два захода все принадлежности. — Ты взял билеты в Абердин на поезд? — Лора первым делом отпила душистого зелёного чая. — Насколько я знаю, тебя успокаивает ритмичный стук колес. В новых поездах, конечно, не так всё романтично, но ничего. — Иногда меня пугает, сколько всего ты обо мне знаешь без спрашивания у меня. Сталкер, — Прессфилд не пугалась так уж сильно, скорее удивлялась тому, сколько информации на неё мог накопать Рэй. — Я знаю о тебе всё, — напыщенно грозный взгляд и морда никак не повлияли на Лору. Она посмеялась в кружку и принялась есть суп. — Начиная с самого твоего рождения в Италии. Наверное, на итальянском говоришь, как на родном? — То есть этого ты не знаешь, да? — она прищурила взгляд в ответ. Нахально поулыбалась, потянув время и съев пару ложек. Готовил Рэй восхитительно охуительно. — Не особо, — всё же призналась она, — я скорее обладаю отличным изображением звучания итальянского, но фраз знаю мало. Суп отпадный, — похвалила Прессфилд между делом. — Спасибо, — «я старался» он быстро проглотил с шиитаке. — Ни разу его не делал, оказывается этот даси, бульон для него, так легко и быстро готовится. Начинаю понимать, за что тебе так нравится их кухня, — Смит ел с двойным удовольствием. Лоре было лучше, она съела всю миску и даже нашла в себе силы добраться до спальни и провести ночь в удобстве подушек. Рэймонду было только грустно, что его она к себе не пустила. Сон игнорировал его, пока он лежал в своей спальне, так и не расстелив кровать, и посматривал в отблики теней на потолке. Ни внутренний, ни внешний параноик выспаться ему не дал. Какое-то время Смит бродил по второму этажу, прислушивался к звукам в гостевой спальне, но не заходил. Спускался вниз, размерив комнаты тихими шагами. Отчаянно бросался к пистолету каждый раз, когда мимо дома пролетала какая-нибудь ебучая ворона. Или начали петь птицы за окном. — Выглядишь паршиво, — поприветствовала его Прессфилд с утра. Ей поспать удалось. Проснулась она всего один раз, поворочалась немного и уснула до самого утра. — Ты совсем не спал? — Высплюсь в Абердине, — отмахнулся Рэй. — Сейчас сделаю завтрак и собирайся. Я взял тональник у твоей мейкапщицы, перед отъездом на Кингс Кросс замажь своё лицо. Не хочу, чтобы кто-то подумал, что это натворил я. — А как мы докажем, что это не я тебя отпиздила? — Лора указала взглядом на ещё незакрытые раны на его лице. — Или ты уже составил кляузу во все инстанции о насилии над пожилыми людьми? Смит улыбнулся. Шутила, значит ожила окончательно. — Давно уже составил. С поезда тебя примут социальные службы и проведут с тобой много долгих разговоров о том, что негоже так обходиться с гангстерами предпенсионного возраста, — пригладил бороду он, кивая с улыбкой более широкой. — Иди переодевайся. Путь у нас долгий.