Вспышка

      В последнее время она постоянно падала в пустоту. Будто кто-то хорошенько покопался в голове, чтобы найти тот самый выключатель, который отвечал за все чувства и эмоции, и переключил в положение «выкл». И сколько бы они не старалась посмотреть на любые ситуации под разным углом, обратно включить ничего не удавалось. Поэтому приходилось говорить всем, что у нее все отлично, да и вообще, чего может быть плохого у Гермионы Грейнджер, если она постоянно улыбается без причины?       Ну, точнее причина-то у нее была. И она никогда бы не подумала, что она может стать настолько глупой и неразумной, ведь все ее мысли всегда были забиты учебой и самыми лучшими отсортированными знаниями. Все ровно, точно, и по полочкам, прямо так, как она любила. Но на одном занятии все почему-то изменилось.       Она всегда слушала преподавателей на уроках. И зельеварение не было исключением, особенно если учесть, что на следующем занятии должна была быть контрольная работа, поэтому Гермиона записывала все, что требовалось для ее успешного выполнения, пока ее друзья рядом мирно клевали носом, пытаясь не уронить свои перья под парту. У нее было стойкое ощущение, что что-то идет не так, что вот-вот случится что-то, что перевернет всю ее жизнь с ног на голову, и она больше никогда не будет прежней. Преодолевая странное ощущение у себя в душе, она невольно повернула голову влево, и наткнулась на пристальный взгляд Малфоя с соседней парты.       И тут в голове что-то щелкнуло, заставив ее замереть на месте и врасти в свой стул. С трудом заставив себя уткнуть свой нос в пергамент, Гермиона чувствовала, как быстро бьется ее сердце, которое будто пытается вырваться у нее из груди. Из головы исчезли все мысли, как по щелчку пальцев все звуки пропали, образовав сплошной вакуум, а руки странно задрожали и не могли ровно держать перо. Такого никогда еще не случалось, поэтому, тихо закрыв лицо своими ладонями, она глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь понять, что произошло. Через несколько минут все ощущения пропали, ровно так, как и эмоции. Чувства притупились, заставив большинство времени ходить с напряженным угрюмым лицом, пока рядом не проходил он.       Гермиона давно заметила, что тот момент, когда исчезли все ее чувства, плотно связан с Малфоем. Когда он был рядом, она снова начинала чувствовать, искренне смеяться и главное — жить. До тех пор, пока он не уходил, чем заставлял ее грустно смотреть ему вслед и заставлять своих друзей опять волноваться. Была еще одна проблема — он никогда не уходил один, с ним всегда и везде была Пэнси.       С тех пор, когда она потеряла эмоции, все, что она хотела — это мести. Каждый раз, когда появлялся Малфой, появлялась и Паркинсон, которая по каким-то непонятным причинам заставляла Гермиону врастать в пол от злости, а потом не обращать внимания ни на кого. Пэнси будто видела, что у гриффиндорки сразу зажигаются глаза, когда она видит Драко, и каждый раз специально старалась быть все ближе к нему, то вешаясь на шею, то прижимаясь всем телом к парню. И ему это нравилось, и ей, но вот только совсем не нравилось девушке, которая смотрела на них напротив.       Она хотела заставить ее страдать. Она хотела заставить ее мучиться и просить о пощаде, пока она режет ее на кусочки. Все эти мысли стойко застревали у нее в голове, и давно перестали ее пугать, но как только рядом оказывался Драко, она снова начинала жить, и не особо беспокоилась о планах мести. Но как только он исчезал, вместе с радостью, голову опять наводняли ее личные демоны, которые, с каждым днем, все больше выигрывали.       В какой-то день она точно поняла, что Пэнси делает все специально, чтобы задеть Гермиону, ведь «Только дура не поймет, что к чему». Кажется, в тот момент она схватила первое, что попалось под руку, и с совершенно спокойным выражением на лице запустила в свою противницу. Книга попала ей прямо острым краем по затылку, и та сразу потеряла сознание, но Гермиону это тоже не волновало. Она просто надеялась, что девушка наконец отстанет от нее.       Но соперница не спешила сдаваться. Первые дни после потери сознания, Пэнси еще держалась на далеком расстоянии от Грейнджер, но постепенно, мелкими шажками возвращалась к попыткам ее разозлить. Девушка долго терпела, но чувствовала, что что-то заставляет ее все ближе подходить к какой-то грани, после которой она не сможет вернуться. И эта черта была пересечена уже через несколько дней.       — Эта дура Грейнджер влюбилась в тебя, Драко, — нашептывала Пэнси на ушко своему возлюбленному так, чтобы Гермиона, которая стояла рядом, все услышала. — Видишь, как она крутится вокруг тебя, даже прямо сейчас? Ну, Драко, давай, что ты ей на это скажешь?       — Что скажу? — засмеялся парень. — Да ты издеваешься! Грейнджер — пустое место для меня, Пэнси. Надо конкретно сойти с ума, чтобы обратить на нее внимание. Не думаю, что хоть кому-нибудь в школе она интересна.       План созрел в голове быстро. Даже моментально, пока Пэнси и Драко смеялись рядом с ней. Достаточно всего-то было написать ей записку, а остальную часть сразу же выиграет Гермиона. Почему-то, после слов, сказанных Драко, она перестала чувствовать что-либо даже рядом с ним.       Аккуратные буквы быстро появлялись на пергаменте, без единой кляксы. Она наблюдала за тем, как Малфой пишет конспекты довольно долго, и научилась подделывать его почерк довольно быстро. Один взмах палочки, чтобы подкорректировать некоторые буквы — и все было готово. Сова безразлично ухнула, улетая вместе с запиской, которая никому не принесет счастья.

***

      Дверь в Выручай-комнату осторожно отворилась, и в комнату зашла черноволосая девушка. Неуверенно оглядевшись по сторонам, она зажгла огонек на волшебной палочке и прошла немного дальше. В комнате не было видно ничего дальше нескольких метров.       — Драко? — окликнула своего любимого Пэнси, когда заметила чью-то тень в проходе. Во всей комнате мгновенно зажегся свет, ослепляя ее на пару секунд.       — Добро пожаловать, — холодно сказала Гермиона, которая тут же произнесла заклинание, от которого у Пэнси подкосились ноги, и она упала на пол.       — Грейнджер! — насмешливо воскликнула она. — Неужели настолько обиделась, что решила отомстить? Ну давай, валяй.       — Спасибо, что разрешила, — натянуто улыбнулась девушка, и с размаху вонзила что-то острое Пэнси в ладонь. Девушка широко распахнула глаза и закричала от боли в руке. Она быстро пришла в себя, когда Гермиона рывками начала снимать с нее одежду.       — Какого черта ты делаешь? — занервничала Пэнси, пытаясь отпихнуть от себя Гермиону. — Ладно, извини, что я так с тобой поступала, я просто… хотела впечатлить Драко!       — Мне все равно, — произнесла Гермиона и разрезала ножом юбку и рубашку противницы. Нож, раньше воткнутый в ладонь, оставил на ткани кровавые пятна, которые заставили Пэнси запаниковать.       — Я сделаю все, что угодно! — начала причитать она. — Все, что ты только захочешь. Хочешь, я сведу тебя и Драко? Ты же этого раньше хотела, да?       Глаза Гермионы на секунду загорелись, но после нескольких мгновений потухли, и она продолжила разрезать ткань на студентке, в конце концов оставив ее в одном нижнем белье. Странно улыбнувшись, она легонько провела острием ножа по голому животу Пэнси, и он оставил на нем легкие красные следы. Все тело девушки покрылось мурашками, и это вызвало странное ощущение у Гермионы.       Не особо отдавая отчет своим действиям, она наклонилась и коснулась губами живота, на котором остались царапины. Пэнси не особо понимала, что Гермиона делает, и точно не могла ничего почувствовать, кроме боли в ноющей ладони. В уголках глаз у нее остались соленые дорожки от слез, и сейчас она только лежала и всхлипывала.       Гермиона встала и куда-то ушла, чем заставила Пэнси на секунду облегченно выдохнуть. До двери комнаты оставалось, конечно, большое расстояние, а у нее от заклинания были неподвижными ноги и руки, поэтому она решила тихо ползти. Из-за того, что это не очень хорошо получалось, она снова заплакала и попыталась быстрее подползти, хотя бы, к стулу, который был рядом. На нем лежала ее волшебная палочка, с помощью которой она могла снять проклятие.       До стула оставался всего лишь метр, когда Гермиона подошла к нему и с ухмылкой подобрала чужую палочку. Пэнси всхлипнула, когда ее палочка мгновенно сломалась об уголок стола и была выброшена в дальнюю часть комнаты.       — Не получится, ты же знаешь, — хмыкнула Грейнджер и села прямо на Пэнси. Дотянувшись до окровавленной руки, она капнула на нее какое-то зелье, от которого девушка заново закричала.       — Это совсем не худшее, что тебе еще предстоит испытать, — прошептала Гермиона на ухо Пэнси, пока рана на ладони медленно затягивалась. Разрезав оставшееся на девушке нижнее белье, Гермиона усмехнулась, глядя на обнаженное тело, и отложила нож в сторону.       — Ты чокнутая извращенка, — пробормотала прямо ей в лицо Пэнси, когда Гермиона села на нее сверху. Девушка резко схватила Пэнси за грудь, чем заставила ее охнуть, и наклонилась прямо к ее лицу.       — Нравится? — прошептала Гермиона, поглаживая ее соски большими пальцами. В какой-то момент Пэнси отметила, что глаза у девушки практически черные.       — Зачем тебе знать? — прошептала Пэнси. — Ты все равно потом будешь меня пытать, разве нет?       Гермиона загадочно улыбнулась, наклонившись совсем близко к губам соперницы. Поцелуй был совсем мимолетным, после чего Гермиона начала медленно спускаться ниже, покрывая поцелуями шею и грудь. Осторожно проведя языком по соску, она мягко куснула его, заставив затвердеть. Пэнси резко выдохнула.       — Грейнджер, Мерлин, — смущенно сказала она. — Какого черта ты делаешь?       — Развлекаюсь, — коротко ответила девушка. — Мне просто скучно.       Мягко раздвинув ноги Пэнси, она провела языком по низу живота и вошла в нее одним пальцем. Этого было достаточно для того, чтобы слизеринка распахнула глаза и удивленно уставилась на Гермиону.       — Не думаю, что это пытка, Грейнджер, — выдохнула она. — Это совершенно другое.       Гермиона не обратила внимания на слова Пэнси и добавила еще один палец, заставив девушку невольно придвинуться ближе вниз. Совсем скоро слизеринка начала двигаться в такт движениям, часто дыша. Грейнджер сразу это почувствовала и замедлила темп, к неудовольствию лежащей девушки.       — Что, не нравится? — со смешком спросила Гермиона. — Если хочешь, попроси меня продолжить. А по тому, как ты попросишь, я уже решу, что делать.       — Черт… — прикусила губу Пэнси. Рука Гермионы до сих пор бродила где-то внизу, каким-то образом задевая все чувствительные точки, от которых порой перехватывало дыхание.       — Ну же, — подбодрила ее Гермиона, наклонившись к груди и оставив там дорожку из мокрых поцелуев. — А то я сейчас передумаю.       — Пожалуйста… — выдохнула Пэнси, когда девушка снова коснулась чувствительного места. — Черт, Грейнджер, просто продолжай, прошу тебя.       — Неубедительно, — хмыкнула гриффиндорка, но до сих пор продолжала играться с соперницей. Снова войдя в нее двумя пальцами, она протолкнулась еще дальше, одновременно сжимая грудь девушки.       — А-ах, — простонала Пэнси и выгнулась вперед. — Мерлин, Гермиона, умоляю, не останавливайся, я очень хочу уже кончить, но у меня никак не получается.       — А вот это намного лучше, — протянула Гермиона и переместила руку с груди вниз, помогая девушке. Пэнси до сих пор двигалась в такт ее движениям, и совсем скоро она мелко задрожала, выгибаясь навстречу пальцам гриффиндорки. Грейнджер слабо улыбнулась и начала двигаться немного медленнее, осознав, что Пэнси удалось кончить.       — Твою мать, — расслаблено прошептала та. — Никогда не думала, что скажу это, но ты точно хороша в этом. Вот без всяких шуток.       Гермиона, не обращая внимания ни на что, опять потянулась к ножу, и села обратно. Пэнси мгновенно пришла в себя, опять начиная нервничать.       — Не надо, пожалуйста, что бы ты не задумала, — жалостливо пробормотала она. — Я сделаю все, что ты захочешь, правда. Хочешь, я тебе сделаю то же, что и ты мне сделала сейчас?       — Мне это не нужно, — безэмоциональным голосом сказала Гермиона. — Считай, что это было твое последнее прекрасное ощущение в жизни.       Она провела острием ножа по руке Пэнси, оставляя порез, на котором сразу же возникло несколько капелек крови. Гермиона усмехнулась и осторожно слизнула капельки, надавливая на нож сильнее.       — Что ты делаешь? — всполошилась Пэнси. — Что ты пишешь на моей руке?       — Правду, — ответила девушка, выводя букву «Ш». — Дам миру узнать, что ты обычная девушка легкого поведения.       — Я кто? — возмутилась слизеринка. — Но ведь это ты только что заставила меня… Полный бред!       Она сразу же попыталась вырваться хоть каким-нибудь образом, но заклинание, наложенное Гермионой, было сильным. Девушке оставалось только лежать и морщиться от легкой боли, который оставлял после себя острый нож.       — Вот и все, — с радостью в голосе сообщила ей Грейнджер. — Какая красивая картина. Просто шедевр!       Она отошла на пару шагов назад, любуясь проделанной работой. Пэнси нахмурилась и отвернулась от нее, до сих пор стараясь придумать попытки побега. Пока Гермиона опять отошла куда-то на пару минут, девушка попыталась таким же образом, как и раньше, доползти до выхода из комнаты. Ее ноги и руки, хоть и видимо были свободны, не работали вообще, словно заклинание отключало в мозгу функцию, которая отвечала за шевеление ими. В этот раз, гриффиндорка отошла за стеллажи надолго, и это дало Пэнси время на то, чтобы кое-как доползти до двери. И тут возникла еще одна проблема, которая застигла ее врасплох — а как вообще она собирается ее открыть?       — Круцио! — послышалось сзади, и тело сразу пронзила невыносимая боль, которая тут же заставила Пэнси буквально биться головой об пол, только чтобы ее прекратить. Боль отпустила постепенно, и девушка не сразу поняла, что ее куда-то переносят с помощью левитации.       — Хорошая попытка, кстати, — оценила Гермиона, опуская тело обратно на пол. — Еще бы пара минут, и ты могла бы быть свободной. Плохо осознавать, что удача была так близко, правда?       Пэнси прошептала что-то оскорбительное девушке, но той было все равно. Она опять опустилась на колени и начала что-то вырезать на теле своей жертвы, насвистывая под нос какую-то мелодию. И как никто не замечал, что у них под носом в школе учился такой монстр?       — Мне надоело, — сообщила ей Гермиона, спустя несколько очень долгих минут вырезания чего-то, что Пэнси не могла увидеть. — Знаешь, я тут на прошлом курсе выучила очень интересное заклинание, которое тебе точно понравится.       Пэнси тяжело вздохнула и отвернула голову от Гермионы, не желая больше ничего знать. Но та будто ничего не заметила.       — Называется Сектумсемпра. Оно вызывает кровоточащие раны по всему телу, которые не заживают, пока не применишь к ним контрзаклятие. Тот, к кому его не применят, истечет кровью. А я точно не хочу тебе быстрой смерти.       — И как ты потом будешь скрывать тот факт, что ты убила человека? — устало спросила Пэнси. На самом деле, она уже и не хотела знать, и перестала надеяться на чудесное спасение. Несколько мгновений назад она вспомнила, что выронила записку, написанную Гермионой где-то в коридорах, но уже не надеялась выжить до того времени, как ее убьет сумасшедшая студентка.       — А зачем мне это делать? Я не собираюсь скрываться, — прошептала Грейнджер со странным огоньком в глазах. — Я применю на себя смертельное проклятие. Ты уже разрушила мою жизнь. И я разрушусь вместе с тобой.       Слизеринка зажмурилась, пытаясь вспомнить все хорошие моменты в своей жизни, но почему-то ничего не приходило в голову. Все они как-то стерлись, измазались, либо были не такими значительными и яркими в данном случае. Наверное, большую роль играла именно ситуация, в которой она находилась.       — Сектумсемпра! — сказала Гермиона, направив палочку на лежащую девушку. Из-за множественных порезов на теле, Пэнси опять захныкала, больше от обиды, чем от боли. Должно быть, она и правда это заслужила. Должно быть, такое поведение, какое было у нее, совсем не награждалось.       Гермиона удовлетворенно провела по ранам Пэнси руками, будто обмывая их кровью. Нахмурив брови, она попробовала ее на вкус и усмехнулась.       — Соленая. Я знаю, как сделать еще лучше.       Гермиона ушла куда-то в горы хлама, пока Паркинсон истекала кровью, и принесла оттуда неизвестно где найденную баночку. Увидев, что на ней написано «соль», девушка быстро замотала головой, но не смогла переубедить гриффиндорку. Та взяла щепотку и занесла над порезами.       В комнате раздался громкий крик, от которого Гермиона только улыбнулась и сразу высыпала все содержимое на кричащую девушку. Та начала кое-как кататься по полу, пытаясь побороть боль и сбросить с себя остатки соли, но не могла. Со временем крик становился все тише и тише, и когда девушка могла только поскуливать на последнем издыхании, Гермиона опять села на нее, не обращая внимания на то, что ее собственная одежда пачкается в крови.       — Вот она, чистая кровь, — безразлично сказала Гермиона, переводя взгляд с ран девушки на свою палочку. — А в итоге, у всех один конец. Если бы я знала об этом раньше, то я бы точно променяла весь свой ум на красоту. Только чтобы он заметил, что я существую. И в какой момент я начала так думать?       Она прислонила кончик своей палочки к своему виску.       — И все-таки, мы с тобой похожи. Вдвоем будем тут лежать с тобой, такие красивые, пока нас кто-нибудь не найдет, правда?       Дверь в комнату отворилась, показывая светлую макушку Малфоя. Увидев по всему полу пятна крови и Гермиону с палочкой около головы, он с распахнутыми глазами кинулся к ней.       — Правда? — прошептала самой себе Гермиона, и из ее палочки вылетела зеленая вспышка.