Украденное счастье

      Вечером следующего дня Ирина зашла в квартиру, прислушалась к мелодии, доносящейся из гостиной. Сняла верхнюю одежду и бесшумно пошла к источнику звука. Андрей играл на синтезаторе и не замечал ничего вокруг.       — Так, а здесь мы поменяем тональность… — он светился, так, как умеют только творческие люди, целиком погружённые в своё любимое дело.       — А, по-моему, и так неплохо, — подала голос Ирина.       — Ирина! Ты вернулась, я и не заметил, — Андрей поцеловал подошедшую к нему жену и продолжил играть. — Меня за эти два дня посетило столько музыки, я спать не мог, она всё играла и играла в голове.       — Я рада за тебя, Андрюш.       — Кофе? Я купил потрясающие булочки со сливками.       — Мне после двухдневного шашлычного марафона надо о яблочках и кефире думать, а не о булочках. Хотя от твоего кофе я не откажусь.       С интересом наблюдала за таинством приготовления кофе: Андрей считал этот напиток божественным и варил его соответствующе.       — Лизка звонила, вся счастливая, довольная, подарков, говорит, накупила.       — Она же завтра прилетает? Ты её встретишь? — слегка обеспокоенно спросила Ирина.       — Разумеется. Ну, а у тебя как всё прошло? Какая-то ты хмурая, Ириш.       — Да хорошо всё. Ребята оторвались: пейнтбол, караоке. Без происшествий правда не обошлось: Субботина спасала кота и едва вместе с ним не ушла под лёд соседнего пруда.       — Это Лиля которая?       Ирина кивнула.       — И есть еще кое-что. Ты скажешь, что всё это глупости, и что я опять себе придумала, но… — Ирина замолчала, собираясь с мыслями. Ей было нелегко озвучить мысли вслух.       — Но?       — Она родилась в июне 88-го года. Её родители переехали из Москвы в Курск, когда ей еще не было и года. — Ирина качала левой ногой в такт произнесенных слов, говорила слегка нараспев. — И у неё точно такое же пятнышко на животе, которое было у Тани. Перед тем, как приехать домой, отдала в лабораторию на экспертизу её волосы.       — Дела… Ты же понимаешь, что это может быть банальным совпадением? А пятно — у каждого десятого можно найти что-то похожее.       — Понимаю, Андрей, я прекрасно это понимаю. Я уже поручила Славе проверить все её данные. А вот, кстати, и он звонит, — Ирина достала из сумки белую «раскладушку». — Да, Слава, я слушаю тебя. Так быстро? Давай в «Карте мира» через полчаса, я подъеду. Да, договорились.       — Новости? — аккуратно спросил Андрей.       — Какая-то важная информация, да. Переоденусь тогда и поеду. Одна, — уточнила Ирина. — Позвони Коле, если не сложно, пусть вернётся.       Дорога до ресторана показалась вечностью: Ирина не могла предугадать, что удалось выяснить по делу Лили. Неужели все надежды вновь зря?       Святослав уже ждал Ярскую за столиком, попивая холодный грейпфрутовый сок. Он периодически работал с Ириной на протяжении пяти лет: проверял данные, людей, звонки. Успешное окончание дела ранее представлялось ему фантастическим, но он не привык сдаваться (а Ярская выступала в качестве живого примера несокрушимой скалы).       — Привет! Извини, что заставила ждать, — махнула рукой официанту, — эспрессо и два сахара.       — В этот раз мы отработали быстро, но эффективно, — открыл материалы, протянул выкопировку карты, взял в правую руку карандаш. — Вы жили в этом доме, а в июне восемьдесят восьмого воооот в этом доме под номером 74 родилась Лилия Субботина. Пешком минут сорок. По пути между вашим и Лилиным домом была найдена та самая коляска. С самого утра я отправился поговорить с жильцами семьдесят четвертого дома, старожилов осталось не так много, много кто переехал, кто-то умер, кто-то не помнил вообще ничего — стандартная ситуация. Но удалось разговорить одну старушку, она жила этажом ниже Лилиных родителей. Она помнила и их, и саму Лилю. У Веры, матери Лили, был сын, но он трагически погиб в пятилетнем возрасте, из-за этого она развелась с первым мужем. С её слов Вера была несколько странной, не от мира сего.       — Алкоголь? Наркотики?       — Вы знаете, нет, она если и употребляла что-то такое, но виду не показывала. И в целом выглядела прилично, никаких гостей, громкой музыки. Её соседка назвала «витающей в облаках». Как Литвинова, понимаете? Так вот, Вера после развода вновь знакомится с мужчиной, беременеет, а муж катается по вахтам. В роддом Вера не приезжает, рожает дома. Одна.       — А как же документы на дочь?       — А вот тут начинается самое интересное: знаете, кто жил в соседнем подъезде и был хорошей знакомой Веры?       — Слава, откуда же!       Святослав загадочно улыбнулся:       — Инна Кравченко, заведующая роддома. Какие связи в различных органах у такой должности, вы, думаю, догадываетесь. Я хотел переговорить с ней, но оказалось, она лежит в больнице в отделении кардиологии. Поехал туда. Договорился с врачом, чтобы меня пустили в неприёмные часы, представился ей и попросил разрешения на запись разговора. Она согласилась, и потому предлагаю послушать.       « — Инна Ивановна, расскажите, вы были знакомы с Верой Субботиной, которая проживала с вами в одном доме?       — Да. С Верочкой я познакомилась, когда у неё появился сын — хорошо запомнилась, была молоденькой такой, но ответственной, переживала за ребенка. Потом они с мужем переехали в квартиру в одном доме со мной, часто заходили в гости на чай, цветы на праздники дарили, конфеты. Я очень любила с розовой помадкой… Она хотела еще детей — но неудачно, выкидыши на ранних сроках. Смерть сына подкосила её– развод, ходила серая, мрачная. Потом судьба ей наконец улыбнулась, и Верочка встретила Сашу, добропорядочного молодого человека.       — Лиля — дочь Александра?       — По документам — да. Летом родилась, а в декабре они переехали в другой город, не оставив никаких координат для связи.       — По документам? Какие-то странности, может что-то необычное было связано с рождением ребенка?       — Я понимаю, к чему вы клоните. Лилю ищет настоящая мать?».       Ирина жестом попросила остановить. Закрыла глаза, потёрла виски. Спустя мгновение извинилась:       — Всё нормально. Давай продолжим.       «— Вы правы, я здесь по поручению женщины, которая ищет своего украденного ребенка.       — В прошлом году Вера позвонила мне на домашний телефон, может, вспомнила номер, может, нашла как-то. Расспрашивала, как я живу, что нового, рассказала, что Саша погиб на работе еще в начале двухтысячных, а сама она быстро умирает от рака, четвертая неоперабельная стадия. Попросила разрешения покаяться в содеянных грехах. Я хоть и не священник на причастии, но отказывать ей не стала. А она… она призналась, что Лиля — не её дочь, её мальчик родился мёртвым, и ничего лучшего ей в голову не пришло, кроме как выкрасть чужую девочку. Ту самую, о которой трубили газеты. Саша ничего не знал, и сделала она всё это только для того, чтобы сохранить семью.       — И вы ей поверили?       — Нет, конечно же. Сперва. Но станет ли врать человек перед смертью?       — Не думаю.       — Вот и я так решила.       — Но почему же никому не сообщили?       — А зачем? Даже если это правда, у девочки своя жизнь, более-менее счастливая, это известие прибило бы её.       — У неё есть мать, настоящая мать, которая все эти девятнадцать лет провела в безуспешных поисках, и вы так равнодушно говорите о счастливой жизни Лили? Тогда почему рассказали мне сейчас?       — Вы же сами ко мне пришли, молодой человек, отпираться нет смысла. Да и мне недолго осталось, сердечник я, — было слышно, как Инна тяжело дышит. — Разбирайтесь сами, как хотите. А мне все эти тайны порядком надоели».       Запись остановилась, в воздухе повисло тяжелое молчание. Первым нарушил тишину Святослав:       — Мы нашли её. Мы нашли Таню.       — Лилю, — на автомате поправила его Ирина. — Лилю. Ты не можешь себе представить, как я тебе благодарна, Слава.       — Вы всё сделали сами, мне оставалось лишь подтвердить догадки. Хотя я до сих пор не понял, как вы на неё вышли, — Ярская моментально погрузилась в свои мысли, и вздрогнула, когда Святослав её окликнул, — Ирина Михайловна?       — Не могу сейчас ни о чем думать. Слава, а другие родственники у Лили есть? Братья, сёстры, тёти, дяди?       — Других детей у Лилиных родителей не было. Александр сам был из детдома, родственники по его линии неизвестны, а Вера — единственный ребенок в семье, потому если кто и есть — седьмая вода на киселе.       — Значит, у Лили совершенно никого нет… бедная девочка. — слова Ирины были полны боли.       — Как же никого, Ирина Михайловна. Теперь у неё есть вы.       — Да, ты прав. Ты оставишь мне запись? И пришли на рабочую почту счёт к оплате.       — Кассету забирайте, без проблем. А по деньгам не беспокойтесь, лишнего не возьму, всё как обычно — на бензин и вознаграждение на ваше усмотрение.       Слава попрощался, оставив Ярскую в одиночестве, под её заверения, что водитель в скором времени отвезет домой.