Часть 1
12 декабря 2020 г. в 06:52
Фред Уизли всегда был влюблен в свою соседку — он ничего не мог с собой поделать: она была чертовски очаровательна! Ему нравилось смотреть, как она радуется всем украшениям, которые выставляют соседи, или как из ее квартиры всегда пахнет имбирным печеньем, когда он проходит мимо ее двери. Фред был влюблен в хорошенькую брюнетку, а его близнец был не из тех, кто сдерживается, когда речь заходит о не слишком утонченной влюбленности Фреда.
— Да ладно тебе, Фредди, хватит грустить и пригласи ее на свидание! Сделай что-нибудь! — сказал однажды Джордж, сидя на диване и глядя на Фреда. — Или ты собираешься подождать, пока она съедет и встретит кого-нибудь еще, прежде чем что-то делать?
— Я уже пытался, хорошо, Джорджи? Но каждый раз, когда я подхожу к ней, она улыбается мне, и у меня в голове все путается, и я просто стою и смотрю на нее, как полный придурок, — Фред расстраивался: раньше у него никогда не было проблем с девушками, но теперь он даже не мог смотреть на Гермиону Грейнджер, не чувствуя, что потерял способность говорить.
Гермиона всегда была мила с Фредом, приглашая его на званые обеды, которые она устраивала, и она попыталась задержать лифт для него, когда увидела, что он входит в здание. Фреда интересовала не только ее внешность, но и то, какой милой она казалась; она была похожа на тех редких людей, которые были добры к другим только потому, что были сострадательны.
— Просто поговори с девушкой, как нормальный человек, а потом, когда вы наконец начнете встречаться, ты сможешь поблагодарить меня, назвав своего первого ребенка в мою честь, — сказал Джордж, вставая и направляясь к своему близнецу. Он положил руки Фреду на шею, и тот удивленно вскрикнул — у Джорджа всегда были такие холодные руки.
— Что ты делаешь, придурок? Ты же знаешь, как я ненавижу, когда ты кладешь на меня свои ледяные руки! — сказал Фред, отбрасывая руки Джорджа, в то время как тот только смеялся над ним. — В чем твоя проблема?
— Моя проблема в том, что ты пытаешься уклониться от того, что я тебе только что сказал, — сказал Джордж с самодовольной улыбкой на лице. — Ну же, Фред, не будь таким! Как давно она тебе нравится? С тех пор, как она переехала в соседний дом, верно?
— Может быть, я не знаю… — пробормотал Фред, хотя точно знал, когда влюбился в мисс Грейнджер: это было в тот день, когда она переехала в соседнюю квартиру, и Фред решил помочь ей, перенеся несколько коробок для нее — поскольку лифт не работал — и она поблагодарила его, поцеловав в щеку, и он почти умер.
— Фред, я люблю тебя, ты мой близнец, и я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказал Джордж, положив руку на плечо Фреда. — Но если ты ничего не сделаешь, мне придется вмешаться, и тебе не понравится то, что я собираюсь сделать.
— А что бы ты сделал? Сделал бы рекламный щит перед нашим зданием с надписью «Фред Уизли запал на Гермиону Грейнджер»? — спросил Фред с явным недоверием на лице, но, глядя на выражение лица Джорджа, он не собирался оставлять это без внимания. — Ты ведь не сделаешь этого, правда? Правда?
— Я не говорю, что хотел бы, но и не говорю, что не хотел бы, — Джордж пожал плечами, и в его глазах мелькнул огонек, который Фред очень хорошо знал, потому что у него иногда был такой же огонек в глазах. — Просто… иди поговори с девушкой как нормальный человек, я знаю, что ты можешь это сделать.
— Я попробую позже, хорошо? Как насчет этого? — сказал Фред, устав от нытья Джорджа, даже если он был прав — за исключением части с именем их с Гермионой первого ребенка — ему нужно сначала пригласить ее на свидание, прежде чем они начнут думать о детях.
— Ты должен пригласить ее на рождественскую вечеринку к маме. Держу пари, она будет рада познакомиться со своей будущей невесткой — сказал Джордж, улыбаясь, но его улыбка исчезла, когда он увидел убийственный взгляд Фреда. — Хорошо, я остановлюсь, пока. Увидимся позже, любовничек!
Джордж вышел из квартиры Фреда, оставив его обдумывать сказанное. Это должно быть легко: он мог бы пригласить ее на свидание, не на вечеринку к матери, потому что не хотел напугать ее до того, как они узнают друг друга получше. Он решил пригласить ее на чашечку кофе. Он мог бы спросить ее, это не такое уж и большое дело! Именно это он и собирался сделать… Завтра, потому что сегодня ему нужно было отрепетировать то, что он собирался ей сказать.
Фред не спросил Гермиону на следующий день, он струсил в последнюю минуту, но он завязал с ней разговор, так что он решил поздравить себя в любом случае. Они пошли в кафе рядом с их домом, но Фред не считал это свиданием.
— Я люблю это время года, а ты? — взволнованно сказала Гермиона, оглядывая кофейню, но Фред смотрел только на нее. — Запах корицы в воздухе, снег на улицах и все эти сказочные огни!
— Да, пожалуй, ты права.… Знаешь, я иногда скучаю по своему старому району. Тот, в котором я вырос, — сказал Фред, когда они стояли в очереди, и он старался не быть подонком и не нюхать ее волосы, даже если она пахла божественно.
— Да, а почему? — спросила Гермиона, улыбаясь ему, и у Фреда чуть не перехватило дыхание. — Что делает твой район таким замечательным, что ты так скучаешь по нему?
Фред вздохнул, думая о том, как весело он провел время, пока рос с братьями и сестрами, о самых эпических битвах в снежки, о том, как его мать всегда приносила горячий шоколад, когда они возвращались домой, и глинтвейн после того, как они выросли, но все еще играли в снежки.
— Это было похоже на маленькую общину, понимаешь? Мы с братьями и сестрами всегда играли на улице, и на Рождество у нас были самые потрясающие снежки, которые когда-либо видел мир! — сказал Фред с мягкой улыбкой на лице, не обращая внимания на улыбку Гермионы. — Мы все еще делаем это, когда возвращаемся домой на рождественскую вечеринку к маме, но это уже не то, понимаешь? Я не знаю, имеет ли это смысл или нет.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, то же самое происходит и со мной, и с моей лучшей подругой. Мы с Кэти всегда приходим домой и по традиции смотрим «Кошмар перед Рождеством», но это не то же самое, что когда мы были маленькими и верили в Санту, — сказала Гермиона, сморщив нос, и Фред подумал, что она выглядит очаровательно. — Но мы все равно делаем это каждое Рождество, потому что это традиция.
— А кому не нравится великая традиция, верно? — сказал Фред и тут же захотел стукнуть себя по голове. Наконец-то у него был приличный разговор с Гермионой, и это было лучшее, что он мог придумать? Прежде чем он успел сказать что-то еще, они уже стояли первыми в очереди, чтобы заказать кофе.
— Что закажете сегодня? — спросила их девушка с шокирующе-розовыми волосами за прилавком, и, сделав заказ, они пошли ждать возле прилавка.
— Чего тебе больше всего недостает в квартирной жизни? — спросила Гермиона, пока они ждали. Фреду не нужно было думать над ответом.
— Когда все мои братья и сестры живут в одном месте сразу, и будят наших родителей очень взволнованно на Рождество, — улыбнулся Фред, вспоминая прошлые рождественские праздники.
— Сколько у тебя братьев и сестер? — спросила Гермиона, забирая их напитки и предлагая Фреду, который быстро взял свой с приглушенным «спасибо».
— Нас шестеро братьев и одна сестра, — Фред рассмеялся, увидев выражение лица Гермионы. — Да, многие люди так реагируют, когда встречают нас, это было взросление в постоянном хаосе, но я бы ни за что на свете этого не изменил.
— Я могу это понять, — сказала Гермиона со вздохом, в результате чего Фред поднял бровь — я росла единственным ребенком, но моя лучшая подруга жила по соседству, так что это почти как иметь брата или сестру.
— Тебе повезло, что она могла вернуться домой, потому что иногда мне хотелось отправить Джорджа на другой конец света, но он всегда был в комнате и доставал меня, — сказал Фред, немного посмеиваясь над выходками своего близнеца, пока они росли.
— Твой близнец часто навещает тебя, верно? — спрашивает Гермиона Фреда, когда они возвращаются в свои квартиры. — Я иногда вижу его в лифте, и так как он ведет себя так, будто не знает меня, он никогда ничего не говорит, даже когда я называю его Фредом.
— Да, он такой забавный — сказал Фред, мысленно убивая своего близнеца. Джордж иногда бывал таким придурком. — Спасибо, что пошла со мной в кафе, Гермиона, я не люблю ходить туда один.
Гермиона рассмеялась, увидев его гримасу. — Не волнуйся, Фред, если тебе понадобится помощь в другой раз, просто зайди ко мне. Ты знаешь, где я живу.
Подмигнув ему и направляясь к лифту, Гермиона не заметила, что оставила окаменевшего Фреда с глупой улыбкой на лице; если бы она обернулась, то, возможно, рассмеялась бы над его очаровательным лицом.
Позже Фред рассказал Джорджу о встрече в кафе, и Джордж чуть не ударил своего близнеца по голове, требуя объяснить, как он мог упустить такую возможность. Фред попытался сказать, что это было не свидание, но Джордж был непреклонен в желании помочь своему близнецу заполучить девушку.
Они были на рождественской вечеринке у родителей, и Джордж был полон решимости заставить Фреда выложить все соседке, и это было похоже на то, как говорят: «нет времени лучше настоящего».
Джордж уговорил Фреда выпить больше глинтвейна, чем он привык, потому что знал, что пьяный Фред — самый честный Фред, которого он когда-либо получит. Фред ничего этого не понимал. Он просто с удовольствием пил вино, думая о том, как бы ему хотелось, чтобы Гермиона была рядом.
— Это лучшая вечеринка, которую когда-либо устраивала мама, тебе не кажется, Фордж? Еда лучшая из всей, что мы когда-либо пробовали, и глинтвейн такой хороший, и я думаю, что мне нужно взять еще один, как ты думаешь? — Джордж говорил почти милю в минуту, не дыша между фразами, в то время как Фред просто смотрел на него. — В чем дело, приятель? Хочешь еще глинтвейна? Думаю, я могу поделиться с тобой своим.
— Не говори никому, Дред… но, — он подозрительно огляделся и прошептал, — Я Бэтмен, ш-ш-ш! — Фред приложил палец к губам Джорджа, хотя это сказал он.
— Что? Ни за что! Это так круто! Это нужно глинтвейном отпраздновать! — сказал Джордж, направляясь к импровизированному бару, который Уизли собрали по этому случаю. — Эй, бармен, хочешь узнать секрет?
— Конечно, приятель, почему бы и нет? — сказал бармен, стараясь не смеяться над тем, как Джордж раскачивается из стороны в сторону, пытаясь сосредоточиться. — Хочешь еще глинтвейна?
— Да, нам нужно отпраздновать, знаешь почему? — видя, что бармен только уставился на него, Джордж продолжил «тихим» голосом: — Ты знаешь Бэтмена? Он мой близнец! Мой близнец — Бэтмен!
Бармен только покачал головой в ответ на это откровение, но Джордж был в ударе и не мог удержать в себе то, что только что узнал.
— Я так рад, что он решил довериться мне, и я пообещал ему, что никому не расскажу его секрет, ты никому не рассказывай его секрет, хорошо? Могу ли я тебе доверять? — спросил Джордж, хватая бармена за руки. — Ты ведь никому не скажешь, правда?
— Конечно, приятель, не волнуйся, — сказал бармен, закатывая глаза и подавая Джорджу два глинтвейна. — Вот так, один для тебя и один для Бэтмена.
Джордж поблагодарил его и вернулся к Фреду, который постоянно бормотал себе под нос: «Я Бэтмен», — и подал ему глинтвейн. Близнецы сидели почти не двигаясь и пили какое-то время, пока их старший брат, Чарли не пришел забрать их домой. Фред был первым, кого высадили, и пока он был в лифте, он решил, что сейчас самое время признаться в своих чувствах Гермионе.
Он не понимал, что уже поздно и Гермиона, возможно, спит, но он не струсил; он собирался рассказать ей о своих чувствах. Поэтому он начал колотить в ее дверь, надеясь, что не разбудит весь дом, а только девушку своей мечты. Он не удивился, когда она открыла дверь, но немного испугался того, что она держит нож и направляет его ему в грудь.
— Фред? О Боже, что случилось? — спросила Гермиона, глядя в коридор и думая, что за Фредом охотится какой-то серийный убийца. Иначе зачем он колотил в ее дверь? — Что происходит?
— Я решил, что не могу ждать ни минуты, чтобы сказать тебе кое-что, — сказал Ферд, улыбаясь в ее сторону. — Эй! У тебя уже есть нож! Ты можешь разрезать напряжение между нами!
Гермиона фыркнула, не веря тому, что слетело с его губ. — Фред, уже почти два часа ночи, чего ты хочешь? И разве это не может подождать до утра? Ты чуть не напугал меня до смерти.
— Я должен был прийти сюда и сказать тебе, что мне нравится твое лицо, — сказал Фред, глядя прямо в глаза Гермионы, которые были карими, как палочки корицы, которые его мама использовала для глинтвейна.
— Что? Тебе нравится мое лицо? — спросила Гермиона, пытаясь понять, что, черт возьми, хотел сказать Фред.
— Да, мне нравится твое лицо, и глаза, и волосы, и вообще все, — сказал Фред, покачиваясь на месте. Вращался мир или только он? — Я пришел сказать, что хочу перевернуть твой мир, Гермиона Грейнджер! Я хочу бороться с твоими губами своими губами, и я хочу сбить тебя с ног.… У тебя здесь есть метла? Я могу сделать это прямо сейчас!
Гермиона была впечатлена всем, что сказал ей Фред, и она была бы впечатлена еще больше, если бы он не выбрал именно этот момент, чтобы упасть лицом на землю и потерять сознание. Она немного посмеялась над рыжим и потащила его в свою гостиную, где положила на диван и накрыла одеялом. Она рассмеялась, увидев, как он надулся, и, положив нож, который схватила на кухне, пошла к себе в комнату, думая о том, что рассказал ей Фред.
У Фреда голова шла кругом; в последний раз он так много пил на рождественской вечеринке у Уизли, когда они с Джорджем достигли совершеннолетия. Он застонал, увидев, как солнечный свет ударил ему в глаза, и, проклиная себя за то, что не задернул шторы прошлой ночью, попытался перевернуться на другой бок на кровати — только чтобы упасть и закричать, как маленькая девочка.
— Доброе утро, сонная голова, — раздался голос сверху, и Фреду потребовалось все его силы, чтобы не закричать снова. — Как насчет чашки кофе?
— Да, пожалуйста. Это было бы потрясающе, — сказал Фред, вставая и понимая, что спал на чьем-то диване. В поле его зрения появилась рука с дымящейся чашкой кофе. — Спасибо.
— Как твоя голова? А еще точнее — как твое похмелье? — спросила Гермиона, усаживаясь на диван напротив того, на котором сидел Фред. — Мне любопытно.
— Кажется, я выпил все и еще немного, — пробормотал Фред, делая глоток кофе. — Гермиона, если ты не против, я спрошу, почему я на твоем диване?
Гермиона покраснела, и Фред подумал, что она выглядит очаровательно. — Ты стучал в мою дверь посреди ночи, напугал меня до смерти, а потом… — она замолчала и прикусила губу, не глядя ему в глаза.
— Прости, что напугал тебя, я теряю контроль над своим мозгом, когда пью глинтвейн… Я сказал тебе что-то ужасное прошлой ночью? — спросил Фред, ставя свою чашку на кофейный столик и подходя ближе к тому месту, где она сидела. — Ты можешь мне сказать.
— Хорошо… ты сказал, что тебе нравится мое лицо, попросил меня разрезать напряжение между нами ножом, который я держала в руке, не волнуйся, я тебя не колола! Ты бы уже почувствовал это, а ещё ты спросил, есть ли у меня метла, чтобы снести меня с ног, после чего ты потерял сознание на моем пороге, — Гермиона улыбалась, в то время как Фред просто хотел, чтобы ад разверзся и Сатана утащил его в свои глубины. — Ты очень мил, даже когда пьян.
— Ох, я так и знал, что должен был остаться у родителей, — простонал Фред, закрывая лицо руками. Он не заметил, как вытянулось лицо Гермионы, но продолжал говорить, — я говорил как полный придурок, верно? Если ты просто откроешь свою дверь, я уйду отсюда прежде, чем ты успеешь оглянуться, и тебе больше не придется со мной разговаривать.
— О, — сказала Гермиона тихо, почти слишком тихо, но Фред все равно услышал ее. — Значит, ты не имел в виду ничего из того, что сказал?
— О нет, я говорил искренне, но я знаю, что тебе это не интересно, так что если я быстро уйду, может быть, мне удастся спасти часть своей гордости, — пробормотал Фред, вставая и морщась, чувствуя, как пульсирует голова.
— Я не говорила, что мне не интересно, просто ты застал меня врасплох, — сказала Гермиона, вставая и подходя к Фреду — Когда я думала ответить, ты отключился, и я ничего не могла сказать, верно?
Фред почти не верил своим ушам, но если это был сон, он не хотел просыпаться. Его рождественское желание наконец-то сбылось.
— И что ты собиралась сказать? — спросил Фред, затаив дыхание, шагнув к ней и глядя прямо в глаза.
— Я собиралась сказать, что мне очень интересно узнать, как ты меня собьешь с ног, — сказала Гермиона, слегка покраснев. — И ты сказал что-то о желании сразиться с моими губами своими губами и…
Не успела она опомниться, как Фред прижался губами к ее губам и чуть не вышиб из ее легких весь воздух. Гермиона едва успела среагировать, как Фред прижал язык к ее губам и, получив доступ, погрузился в ее рот.
Это был очень небрежный поцелуй с сильным запахом кофе, которым они обменивались в смешении своих рваных выдохов. Руки Гермионы потянулись вверх и обвились вокруг его шеи. В одно мгновение она отстранилась и выгнулась дугой на его широкой груди, застонав от соприкосновения теплого тела с её собственным, прежде чем снова прижаться к его губам.
Гермиона почти чувствовала легкий вкус кофе, когда он скатывался с ее языка и просачивался в горло с каждым толчком его языка. Это был небрежный поцелуй, но он идеально подходил для их первого поцелуя.
— Ух ты, — сказала Гермиона, когда им пришлось оторваться, чтобы глотнуть воздуха. — Ты не шутил, когда говорил, что хочешь сразиться с моими губами.
Фред не мог сдержать смеха, который клокотал в нем: он был вне себя от радости при таком повороте событий! — Ты очаровательна, Гермиона, и мне не терпится узнать тебя поближе.
— Хм, кажется, я тоже этого хочу, — сказала Гермиона, прижимая Фреда к себе и снова целуя. Было еще рано, и они собирались насладиться временем, узнав друг друга получше, обмениваясь поцелуями.