***
Таинственный полумрак окутывает комнату. За окном небо усыпано веснушками из звёзд, ярко-ярко сияет месяц, оседая на земле блёклым светом, на ветках еловых деревьев тяжелыми шапками лежит снег. Всё мерцает в лунном свете, а снежинки, будто спускающиеся с неба звездочки, мягким покрывалом ложатся на землю. Изредка слышны голоса ночных птиц, которые садятся на ветви деревьев, тревожа лежащую глазурь из снега. В доме из источников света только пламя камина, множество свечей, которые отбрасывают причудливые тени, а ещё гирлянды, которыми украшены окна, стены, старые, антикварные шкафы. От пляшущего огненного света в танец пускаются и тени. Перед камином лежит большой мягкий ковёр, на нем — с десяток подушек. На кресле, которое стоит ближе к окну, так же лежат подушки и мягкий ворсистый плед. На полке над камином стоят свечи, остальное же — книги, огоньки гирлянд, еловые веточки, прибранные в аккуратном порядке. Пыль сметена, а по центру вообще пусто — почетное место для традиционных свечей. Полено для них пока ещё не готово, этим Чонгук займётся немного позже. Сейчас нужно стереть пыль и подмести повсюду, расставить все по своим местам, может, даже прибавить ещё свечей. Таинственная атмосфера тягучим мёдом растекается по всему периметру гостиной. На Чонгуке тёплый, связанный с огромной заботой свитер. Он по привычке прячет нос в высоком вороте, вдыхая домашний запах имбирной выпечки и мандаринов, который остался на одежде после пребывания на кухне. В руках у него метёлочка, которой он проходится по всем стоящим в шкафах книгам. На нём уборка гостиной и подготовление места для Йольского дерева. Аккуратно, чтобы ничего не задеть и не испортить, он оглаживает метелкой стоящие в серванте фужеры, собирая пыль. Уборка в доме — очень важная часть подготовки к любому празднику. И Чонгук ни разу не жалуется, ведь ему до безумия нравится помогать Тэхёну во всех этих приготовлениях. На ногах у него, такие же как и свитер, тёплые вязаные носки. Они немного скользят по деревянному полу, но зато очень-очень тёплые. Парень подходит к окну для того, чтобы и оттуда убрать песчинки пыли. На мгновение он заглядывает в окно, проверяя, что происходит снаружи, и расплывается в не менее тёплой, чем его свитер и носки, улыбке. Поскрипывая снегом под ногами, из сарая выходит Тэхён. Он такой забавный в этой тёплой шапке, объемном пуховике и обмотанном вокруг шеи шарфом. Он неловко идёт в обнимку с сухими ветками, которые достал в сарае. Охапка хвороста настолько объемная, что загораживает ему обзор. Чонгук не может сдерживать в себе этой сладкой улыбки, наблюдая за таким милым парнем. Тэхён останавливается у крыльца. Тут его лицо уже освещается светом от фонаря. У него реснички склеились в трогательные треугольники, челка выбилась из-под шапки, а под носом блестит мокрая капелька. Холодно. На улице очень-очень холодно, потому-то и снег блестит так, будто на него рассыпали тонну алмазов. Тэхён шмыгает носом, положив хворост в специально подготовленное для него место. Он аккуратно выставляет веточки в конус для того, чтобы будущий костёр горел красиво. Перед домом они разжигают огонь для того, чтобы духи знали, что они соблюдают традиции, обряды. По крайней мере, именно так говорит Тэхён. А Чонгук, если честно, уже давно запутался во всех-всех этих традициях и обрядах, хотя каждый раз вникает и слушает с неподдельным интересом всё, о чем рассказывает Ким. Дело в том, что Тэхён — ведьма. Самая что ни на есть настоящая. И Чонгук живёт с этой ведьмой свою самую счастливую жизнь. Честно, он без понятия, приворожил ли его Тэхён когда-то, но это и не играет большой роли. Ему до трепета в груди нравится наблюдать за всем, что делает Тэхён. Они готовят дом к Йолю, это кажется Чонгуку намного более значимым, чем типичное Рождество. И подумаешь, что традиции во многом схожи. Важно уже то, что всё приобретает совершенно иной смысл, нежели католический праздник. Тем временем, пока Чонгук увлечённо наблюдает за парнем на улице, Тэхён уже разжег костёр, от чего снег близ дома заблестел золотом. Он видит в окне Чонгука с метелкой в руках и счастливо улыбается ему, показывая ладонями на своё творение. Чонгук одобрительно кивает и показывает большой палец. Тэхён направляется к входной двери, пружиня коленями при каждом шаге. Замёрз. В прихожей хлопает дверь и слышатся шорохи. Чонгук возвращается к уборке. В гостиную входит румяный Тэхён. У него порозовели уши, щеки и нос, от мороза потрескались губы, закоченели пальчики рук. Он присаживается на одну из подушек у камина, подставляя ладони к огню, греется. — Почему перчатки не надел? — бубнит Чонгук, когда откладывает свою метёлочку и подходит к старшему, вставая позади него и упирая руки в бока. Тэхен расплывается в виноватой улыбке и запрокидывает голову наверх, чтобы взглянуть Чону в глаза. Он откидывается спиной, опираясь на коленки Чонгука и потирается затылком о его бедро. — В них неудобно разводить костёр, — оправдывается Ким. — Не ругайся на меня. Чонгук вздыхает и зарывается ладонью в мягкие волосы на чужой макушке, переводя взгляд на танцующий огонь в камине. Тихий уют одолевает его. Подметает полы во всем доме всегда Тэхён. У него для этого есть собственноручно сделанная метла, и всегда, когда он подметает, нашептывает себе что-то под нос. Весь дом постепенно приобретает праздничный вид. Тэхён развешивает веточки омелы над дверными проёмами, прибивая их маленькими гвоздями. Чонгук же развешивает хвойные украшения под потолком. Они к каждому празднику готовятся основательно, но Йоль Чонгуку нравится больше всего. Это самый продолжительный по времени праздник — целых тринадцать дней. Тэхён рассказывал, что в это время мир преображается. Потусторонний сплетается с их воедино. Все мифические существа: феи, эльфы, тролли, Дикая Охота, боги и далее по волшебному для Чонгука списку — все являются в их мир для того, чтобы узреть рождение нового божества. Когда с уборкой покончено, они перебираются на кухню. Тэхен не признавал стеклянной посуды, потому в их доме вся кухонная утварь была либо деревянной, либо глиняной. И, безусловно, это придавало особый шарм такому по истине волшебному месту, как кухня. У Тэхёна был даже свой котёл, который он иногда использовал для ритуалов, иногда для того, чтобы приготовить какие-то отвары, которые всегда пахли травами на весь дом, а иногда он просто готовил там пищу. Еда приготовленная в чугунном чане всегда отличалась по вкусу. Она была какой-то особенной, неуловимо таинственной в своей уникальности. Для праздника Тэхён печёт ягодные и имбирные пироги. Вместе они варили глинтвейн и запекали рулет из свинины. Это тоже традиция. Чонгук моет яблоки в раковине, закатав рукава свитера до локтя, пока Тэхён сидит за столом и мастерит красивые еловые венки, украшая их то всякими золотыми блестками, то приклеивая искусственные красные ягодки, то опрыскивая венок искусственным снегом. Порой он подзывает Чонгука к себе, показывая какую работу он проделал. Чонгуку правда нравится всё это. Выглядит очень красиво и аккуратно. Тэхён вообще очень творческая ведьма. Некоторые венки он примеряет на голову Чонгука, смущенно хихикая и говоря, что выглядит Чонгук в них очень мило. Кстати, на кухне у них была протянута бечевка, на которой висели всякие сухоцветные травы, чеснок и сушеный перчик. Иногда Тэхен использовал все это для готовки, а иногда и в ритуалах. Алтарь, которым Тэхён пользуется, стоит в спальне. Его он украсил в первую очередь. Начистил все ритуальные ножи и блюдца, поставил золотые свечи, которые зажигались тогда, когда он приступал к своим магическим практикам. Вообще, спальня у них была жутко уютная, над кроватью висел ловец снов, поверх одеяла, вместо покрывала, был мягкий махровый плед. Тэхён очень основательно подходил к защите этой комнаты. Каждый вечер перед сном он окуривал помещение, клал в углах разные камешки с нарисованными на них рунами, постоянно оставлял подношения домовому. Чонгук с теплом во взгляде наблюдал, лёжа под одеялом в мягкой постели, как Тэхен в ночи вершит свои магические ритуалы у алтаря. Кстати, большую пентаграмму из обшкуренных сосновых палок, Тэхен сделал сам. Чонгук с улыбкой и замиранием сердца всегда наблюдает за магическим процессом, не смея тревожить ведьму, когда она занята практикой. Также перед кроватью лежит мохнатый ковер. Очень мягкий, когда становишься на него, стопы тонут в ласковом ворсе. На стенах висят всякие карты звездного неба, в которых Чонгук ничего не смыслит. Но зато Тэхен каждый месяц увлеченно что-то отмечает, делает пометки в своей книжке, которую Гуку было трогать запрещено. Книжка эта тоже лежала, как правило, на алтаре с другими ведьминскими принадлежностями. Она была сделана Тэхеном вручную, сшита аккуратно и обтянута черной бархатной тканью. На обложке и корешке книги золотыми нитями были вышиты причудливые, но красивые символы, закладка была сделана из золотистой ленты. Иногда Чонгук видел, что Тэхен записывает в эту книгу какие-то рецепты, иногда, перед ритуалами, записывал какие-то стишки. Тэхен доверял Чонгуку, но свои магические тайны предпочитал хранить в строгом секрете. А Гук и не лез, всегда с замиранием сердца наблюдая за этим таинством.***
На следующий день они вместе собираются в лес, чтобы отыскать подходящую ель. Йольское дерево всегда приносило в их дом стойкий запах хвои и больший уют. В сарае стоит несколько кусков ствола прошлогодней ели. Эти куски специально сохраняются до следующего года, чтобы сделать йольское полено. А сам ствол дерева используется в качестве шеста на Белтайн. Чонгуку всегда было любопытно наблюдать за самобытной ведьмой. Тэхен редко покупал что-то готовое для своих ритуалов, предпочитая даже свечи делать самостоятельно. К слову, свечи всегда выходили очень красивыми и уникальными. В такие дни в доме стоял приятный запах воска и мёда, порою Тэхён добавлял какие-то отдушки, чтобы тающие свечи наполняли дом пряными запахами. В лесу снег искрится на солнышке. Природа тихо шепчет что-то невнятное, но Тэхён, он ведь как дитя природы, все слышит и все понимает. Они бредут по хрустящим под ногами тропинкам, с начала декабря держатся морозы, от этого снег всегда блестит и скрипит. Тэхён опять не надел варежки, потому прячет ладони в рукавах пуховика. Чонгук замечает это и, скромно улыбнувшись, сплетает с ним пальцы, чтобы поделится теплом своих рук. У Тэхёна на лице появляется самая прелестная улыбка и розовеют щеки. Они в отношениях уже не первый год, но такие неловкие моменты все еще имеют место быть. Они долго ходят по лесу в поисках подходящего дерева. Тэхён с жутко серьезным видом осматривает каждую елочку, поднимая ветви, чтобы проверить ствол дерева. Наконец, они находят подходящую. Пушистую, выше их, но такую, чтобы поместилась под потолком в гостиной. Тэхён не любил срубать деревья, ему всегда казалось это каким-то варварством, будто бы убийством. Потому Чонгук пыхтит и хмурится, но выкапывает дерево с корнями. Тэхен помогает ему, разгребая снег вокруг и копая с другой стороны. Позже он займется обработкой дерева, чтобы оно стало главным украшением их дома в Йоль. В округе слышится проявление лесной жизни. Голоса диких животных и птиц. Даже слышно, как стучит дятел на одной из сосен. На обратном пути они тащат дерево вместе, оставляя после себя виляющий след на снегу. Порою на снегу видны отпечатки лап животных. Тэхён безошибочно определяет, что тут проходила лисица, а там петляют следы зайца. Как-то раз они даже натыкались на лося в лесу. Чонгук с горящими глазами наблюдал за статным животным, а Тэхён без всякого страха, с улыбкой до ушей гладил лося по голове. Тэхён как нимфа — он говорит с природой на одном языке, его душа как будто живет в каждом животном, в каждом дереве, в свежем лесном воздухе. Около дома у них стоит несколько кормушек, которые они смастерили несколько лет назад. Теперь каждый год туда прилетают снегири и воробьи, чтобы поклевать зерно, которое Тэхён каждое утро и вечер оставляет заботливо там. По ночам в кормушку прилетают сороки и они с интересом наблюдают, как длиннохвостая красивая птица скачет по крышке кормушки. Оставив дерево возле сарая, они возвращаются в дом. Чонгук топит камин, а Тэхён гремит посудой на кухне. Сегодня он должен приготовить печенье и испечь пирог. Выпечка у Кима просто отменная, наверное потому, что он всегда добавлял в тесто мёд. А может и потому, что он обязательно делал какие-то таинственные заговоры. Чонгук не знает наверняка. С процессом приготовления блюд по дому разносятся сладковато-пряные теплые запахи, которые смешиваются с ароматом ягод, что постепенно размещаются в теплом помещении. Пока Тэхён занят готовкой, Чонгук ворует со стола сладкие мандарины и уходит в сарай, чтобы подготовить дерево. Оставляя часть выпечки в духовке, Тэхён заводит небольшой кухонный будильник и уходит в кладовку, чтобы достать оттуда елочные игрушки. Они всегда очень нарядно украшали Йольское дерево, чтобы Йольскому коту понравилось. Все украшения и гирлянды были золотые, ведь тогда, если потушить свет и зажечь все свечи и огоньки, дом озарялся пряным теплым светом, создавая таинственный уют. Подготовив все украшения и убрав коробки на место, чтобы не создавать беспорядок, Тэхён возвращается на кухню. К вечеру, когда большая часть угощений уже готова, а солнце скрывается за лесными кронами, ведь зимой темнеет крайне быстро, Чонгук возвращается в дом. Сначала он заносит подготовленное и очищенное от лишнего дерево, а затем приносит и Йольское полено, в котором проделано три углубления для свеч. Полено ставится на почетное место на камине, а ель устанавливается в гостиной. Чон заглядывает на кухню и глубоко втягивает носом манящий запах свежих пирогов и печенья. К его приходу Тэхён заварил ягодный чай, чтобы Чонгук не заболел. На плите в котле варится глинтвейн, запах которого смешивается с прочими ароматами. Чонгук из любопытства заглядывает и туда. В рубинового цвета жидкости красивые хороводы водят кругляшки сушеных апельсинов. Над котлом вьется ароматный пар, который тут же обдает лицо Чонгука, согревая его замерзшие щеки. Он помешивает глинтвейн деревянной ложкой, которая лежит рядом с котлом, и оглядывает кухню. На столе остались еще крошки муки, которые, наверное, Тэхён не заметил, когда убирал рабочую поверхность, возле раковины стоит плетеная корзина, которая сверху прикрыта полотенцем. Он приподнимает край полотенца и видит там фрукты. Скорее всего, заходил Хосок, он каждый Йоль приносил им такие корзинки. В ответ Тэхён всегда давал Хосоку либо специально приготовленный для него пирог с облепихой, либо горстку печенья. Хосок тоже был ведьмой, в этом у Чонгука нет никаких сомнений. Тэхён входит в небольшой ковен, помимо него и Хосока там еще Мин Юнги, ворчливая ведьма, которая всегда почему-то косится на Чонгука, если он приходит на обряды вместе с Тэхёном. Они частенько устраивали шабаши, а порою пересекались в лесу не сговариваясь, когда делали свои ритуалы. Тэхён говорил как-то Чонгуку, что ему повезло с ковеном, ведь эти ребята очень талантливые травники и медиумы. Они хорошо дружат и им всегда есть, что обсудить. Ещё Чонгук знает, что Йольское полено ведьмы делают по-разному, слышал как-то их разговор. Он возвращается в гостиную и застает Тэхёна за украшением ели. Он аккуратно развешивает украшения на ёлке, обматывает ее длинной гирляндой, а потом отходит чуть назад, чтобы со стороны посмотреть на то, как она легла на размашистые ветви. Отступив на пару шагов, он натыкается спиной на грудь Чонгука, тихо ойкая, и улыбается, когда Гук обнимает его за талию и утыкается холодным носом в изгиб шеи, покрывая кожу поцелуями-бабочками. Ким кладёт свои ладони поверх чонгуковых, которые он скрестил на его животе. Совсем скоро настанет самая длинная Йольская ночь, и все приготовления уже почти завершены. Ведьмин праздник обладает куда более таинственной атмосферой, чем Рождество. В нём таинство сокрыто в каждой детали, в каждом действии, в каждом атрибуте. Пока Тэхён занят украшением дерева, Чонгук усаживается в кресло у камина, перед этим достав шерстяные нитки, пряжу и спицы. Видимо, Тэхён опять потерял свои перчатки где-то в лесу, нужно связать новые. А еще Чонгук знает, ведь Тэхён рассказывал, что есть традиция обзаводиться новыми шерстяными вещами перед праздником, чтобы Йольский кот не обрушил на них свой гнев. Чонгуку несложно, он любит заниматься вязанием. Кстати, это он научил Тэхёна вязать свитера, которые Чонгук теперь носит всю зиму. В этом году Тэхён связал красивые шарфы в подарок другим ведьмам из своего ковена, а Чонгуку вот, связал носки. Только для самого себя Тэхён почему-то ничего никогда не вязал, поэтому этим занимается Гук. Этим вечером в их доме загораются огоньки нарядной ели и витает аромат приготовленных блюд.***
Во всем доме выключен свет, вновь горят лишь свечи и гирлянды. На обеденном столе стоят праздничные угощения и свечи, в кружках дымится горячий глинтвейн, посередине стоит свежеиспеченный круглый хлеб, на котором тестом аккуратно выложена пентаграмма. За окном глубокая ночь. Возле дома снова горит костер, а Йольское дерево в гостиной мерцает в свете огоньков. На дверях висят Йольские венки, от них тоже исходит аромат хвои, веточки омелы иногда колышутся от фантомного сквозняка. Окна в доме закрыты, ветру взяться неоткуда, потому у Чонгука по коже пробегают мурашки, ведь Тэхён сказал, что это не ветер тревожит их, а духи. Ковер в гостиной сложен в стороне, а на деревянном полу Тэхён установил свой переносной алтарь. Ведьма сделала круг из сухих цветов вокруг алтаря, где внутри сидит Чонгук, подобрав под себя ноги. Он блестящими глазами смотрит на Тэхёна. Он одет в какое-то подобие полупрозрачной кружевной сорочки, которая доходит почти до щиколотки. Чонгук знает, это праздничное ритуальное одеяние его ведьмы. Тэхён босой, в руках у него горящая длинная золотая свеча. Он мягко ступает вдоль этого круга, шепчет что-то, Чонгук не может понять что. На алтаре стоят ещё свечи, вырезанные из дерева фигурки бога и богини, еще стоит небольшая тарелка с фруктами, благовония и пучок сухих трав, которые дымятся и испускают пряный аромат. Лежат всякие разные ритуальные атрибуты, пентаграмма из сосновых палочек, колода карт. Чонгук принимает участие в сакральном ритуале. Тэхён устанавливает цветные свечи в соответствии с четырьмя сторонами света. Сверху колоды лежат разноцветные мерцающие камушки. Всё так волшебно. Тэхён заканчивает с приготовлениями и садится напротив Чонгука внутри цветочного круга. Он будет гадать на таро. Гук и раньше не раз видел, как гадает ведьма, но, как сказал Тэхён, в такие праздники гадания получаются еще более точными. Он берёт в руки колоду, немного освобождая место на алтаре и раскладывая цветные камни в определенном порядке. В таинственной тишине, которую тревожат лишь голоса птиц за окном и треск камина, разносится звук перемешиваемой колоды. Тэхён очень ловко орудует ею. Вообще, он с легкостью мог бы быть карточным шулером, думается Чонгуку, потому что он владеет всякими эффектными способами тасования карт. Тэхён что-то тихонечко приговаривает, пока перемешивает карты, а заметив горящий взгляд Чонгука, улыбается ему. Он ловко раскладывает карты веером и просит Чонгука выбрать одну. Чонгуку всегда жутко нравилось принимать в таком участие. Если его мучал какой-то вопрос, он, недолго думая, обращался с ним к Тэхёну. Тот всегда с удовольствием и предельной серьёзностью делал для него расклад и давал порою точный, а порою весьма расплывчатый ответ, а иногда мог даже дать совет, который обязательно помогал. Они тихонько переговариваются, чтобы не нарушить этой священной атмосферы во время гадания. На красивом юном лице Тэхёна свечи отражают мягкий свет. Как вдруг, они даже вздрагивают от неожиданности, в окно ударяет сильный порыв ветра. Он затихает так же внезапно, как и начался. Они переводят взгляд на оконное стекло и видят, что начался самый настоящий снегопад. Крупные хлопья снега танцуют красиво в ночной мгле. На этом неожиданности не заканчиваются. Гирлянды за секунду тухнут, сразу становится заметно меньше света. Свечки на алтаре тоже ведут себя странно, огонь на них неспокойно бьётся из стороны в сторону. Белая рабочая свеча потухает вовсе. Чонгук боязливо глядит на Тэхёна. Конечно, в их доме часто происходит всякая чертовщина, но к этому невозможно привыкнуть. Тэхён лишь улыбается скромно, жмёт плечами, а потом кивает в сторону двери. Чонгук оборачивается через плечо, и дух перехватывает. Из-за угла выходит большой пушистый кот. У него густой серебристо-черный мех, пушистый хвост трубой, длинные белые усы и большие круглые золотые глаза. В их доме нет кошек. Вероятность того, что животное зашло через входную дверь, равна нулю, ведь она заперта на замок. Чонгук нервно моргает и оборачивается на Тэхёна, пока кот, дергая носом и принюхиваясь, подходит мягкой походкой к хозяевам дома. Ведьма аккуратно протягивает к животному руку. Кот обнюхивает его ладонь, а потом притирается к ней головой. Чонгук вытягивает шею, чтобы рассмотреть животное получше. В пушистой шерсти животного постепенно тают снежинки. Из-за того, что кот черный, некоторые особенно крупные снежинки видно очень отчетливо. Они очень красивые, резные, удивительно, как природа создает такую красоту. Но увы, они быстро превращаются в воду, утопая в густой кошачий шерсти. Кот переступает аккуратно через волшебный круг, не задев ни единого цветочка лапами, и забирается к Тэхёну на колени. Ведьма тепло улыбается, слушая, как животное начинает громко и с вибрацией мурчать, переодически мяукая. Спустя некоторое время Тэхён улыбается ещё счастливей, почёсывая дремлющее на его коленях животное за ухом, и шепчет: — Это Йольский кот, Гуки, — рот Чонгука открывается в удивлении, он, кажется, перестает дышать вовсе. — И ему нравится у нас, — Чонгук подползает на четвереньках чуть ближе. Кот сразу реагирует, ведя ухом и приоткрывая горящий золотом глаз. — Принеси, пожалуйста, ему молока и мяса. Чонгук активно кивает головой несколько раз, тут же поднимаясь с места, и, так же аккуратно переступив через цветной круг, направляется на кухню. Удивительно. Как же все это волшебно и удивительно. Он собственными глазами видел мифического Йольского кота. В его груди сердце заходится в трепетном беге, ведь он буквально столкнулся с чем-то физическим и потусторонним лицом к лицу. Он мечется по кухне, наливая в деревянную пиалу молока, и отрезает несколько кусочков свинины от рулета с праздничного стола. В темноте неудобно ориентироваться, хорошо, что повсюду стоят свечи. Возвращается в гостиную с угощениями и видит, что кот уже ходит по комнате, обнюхивает все вокруг, виляя пушистым хвостом. Тэхён сидит всё ещё вполоборота внутри круга, наблюдая за животным. Услышав аромат мяса и молока, кот прытко подбегает к Чонгуку, потираясь о его ноги теплым телом. Парень ставит угощения на пол. Кот, недолго думая, принимается за них, громко чавкая. Тем временем Тэхен достает одну карту из разложенного на алтаре веера и тихо улыбается. — Это хороший знак, Чонгук-и. Этот год будет счастливым. Чонгук усаживается на свое место внутри цветочного круга, скромно укладывая руки на коленях, и вместе с Тэхёном наблюдает за котом. Тот очень быстро заканчивает с трапезой, оставив на дне пиалы совсем немного молока, а мясо доел до конца. Кот довольно облизывается, на шерстке под нижней губой у него остались маленькие молочные капельки. Кот довольно мурчит, обходя хозяев дома еще раз, потираясь головой об руки каждого. Потом кот подходит к креслу у камина, где Чонгук оставил свою пряжу. Кот запрыгивает на мебель, обнюхивает недовязанные варежки и одной лапой сбивает клубок ниток на пол. Тут же пускается за ним и принимается катать его по полу игриво. Чонгук тихо смеется, наблюдая за животным, Тэхён, подперев кулаком щеку, тоже следит за животным. Поигравшись с клубком ниток, кот ещё раз оглядывается вокруг, громко мяучит и неспешно направляется к Йольскому дереву. Его хвост касается нижних веток, отчего игрушки, висящие на них, бьются друг о друга и звенят. Хозяева дома внимательно следят за котом. Вильнув хвостом, кот забегает за дерево, растворяясь в темноте. Свет вновь начинает мигать, и один за другим огоньки гирлянд на елке, окнах и шкафах вновь загораются. В гостиной становится светлее, а огни на свечах, как и прежде, неспокойно танцуют. Тэхён встаёт с насиженного места. Благодаря золотистому свету, его белые прозрачные одежды окрашиваются в желтовато-рыжий, а тонкий узор кружева переливается. Парень подходит к ели, заглядывая под нее. — Ушёл, — совсем тихо выдыхает он, оборачиваясь к Чонгуку. Чон вытягивает шею и привстает, тоже смотря под ёлку, а потом со свистом выдыхает и показывает рукой куда-то в сторону ели. — Смотри, — Тэхён тут же заглядывает с другой стороны дерева. Там лежат несколько красиво упакованных коробочек, закутанных в черную бархатную обертку и обматанных золотистой лентой. — Он оставил для нас подарки, — ведьма улыбается, приподнимая одну из веток Йольского дерева. За окном бушует снежная стихия, наращивая сугробы в высоту. Камин в гостиной тихо трещит, отдавая комнате тепло, многочисленные свечи разносят запах топленого воска и мёда. На столе остывают праздничные яства и пряный глинтвейн. Тэхён в гостиной продолжает свои гадания и таинственные для Чонгука ритуалы. На небе выплывает из-за туч серебристый диск полной луны, редко меж густых облаков мелькают блестящие звезды. Йольская ночь окутывает магическим мраком, нашептывая грядущее.***