Жар твоего тела

Я плавлюсь от жара твоего тела… Смотрю, как ты смотришь на меня, как невзначай касаешься моей руки, и сердце тут же учащает свое биение, язык тянется облизнуть губу, а затем закусить ее, призывно заглядывая в твои глаза. О да, я знаю, ты хочешь этого. Ты знаешь во мне все, каждый жест, каждое движение, каждый сантиметр моего тело, мои вкусы и привычки. Видишь ведь, как я обвожу язычком губы, а затем просишь таким приторно-ванильным голосом: — Летти, подай мне ключ. Черт, Торетто! Я убью когда-нибудь тебя за то, что сбиваешь мой настрой, но я подчиняюсь. Медленно наклоняюсь, так, что узкие кожаные штаны, превращаясь во вторую кожу, обтягивают мои ягодицы, поднимаю с пола ключ и протягиваю его тебе. Ты берешь инструмент не сразу, сначала чуть задерживаешься, проводишь своей рукой по моей… Я жду продолжения, чувствуя, как трусики уже намокают. Низ живот сводит в томлении, но ты, черт возьми, Дом, ты… просто разворачиваешься к машине, «ныряешь» к движку и начинаешь что-то делать. С моих губ срывается вполне слышимый стон разочарования. Ты усмехаешься, я не вижу твоего лица, но знаю, что ты так делаешь. Ты ведь так любишь быть победителем, в том числе и надо мной. Но ничего, посмотрим еще кто кого. Я подхожу ближе к тебе, заглядывая через плечо, знаю же, как дурманит тебя мой запах. Теперь твоя очередь дышать через раз. — Доминик, — чуть низко начинаю я, — если ты закончил, верни мне ключ. Прижимаюсь к тебе ближе, так, что моя грудь упирается в твою спину, и вижу на лбу у тебя капельки пота. Не обходя тебя, тянусь своей рукой из-за спины, теснее прижимаясь, затем пробегаюсь по руке, выхватываю ключ и шепчу на ухо: — Спасибо. От моего хриплого шепота у тебя мурашки побежали, я же вижу. Отступаю, вижу, что ты смотришь на мою задницу, но я наклоняюсь и заезжаю под машину. Теперь твоя очередь бороться с возбуждением. — Летти… Ты меня зовешь, но я не спешу покидать уютное местечко под машиной. Хочется подразнить тебя, Доминик Торетто. Ты повторяешь мое имя уже с ноткой недовольства и нетерпения. Вот она — та самая грань, которая мне нужна. Я развожу ноги чуть шире, а затем выезжаю на лежаке из-под автомобиля. Поднимаюсь, видя твой жадный, голодный взгляд и торчащие внизу брюки, встаю в вызывающую позу, отставив ногу. На лоб падает прядь волос, и я ее заправляю за ухо, параллельно отметив, что руки-то грязные. Ты смотришь на меня, просто стоишь и выжидающе смотришь. Ждешь моей капитуляции? Не будет такого. Я чуть закусываю губу, но при этом пытаюсь продемонстрировать, что вернусь к работе с машиной, если ты не начнешь уже что-то делать. И ты делаешь. Подходишь ко мне ближе, обхватив лицо руками, и жадно впиваешься губами в мои. Я отвечаю тебе с такой же силой и страстью, глажу по щеке, переходя на шею и затылок. Твои руки скользят по моему телу, очерчивая грудь, в то время как низ живота сладостно ноет и жаждет твоих прикосновений. Знаю, ты не меньше меня хочешь того же. Твои сильные руки смыкаются на моих упругих ягодицах, и ты одним рывком отрываешь меня от пола, усаживая на свои бедра. Руки грубо зарываюсь в мои волосы, прижимают ближе, пока ты идешь хоть к какой-нибудь горизонтальной поверхности. Мы падаем на кресло, вернее, ты об него спотыкаешься, и я смеюсь тебе в губы. В моих руках до сих пор грязная тряпка, мы сами-то не чище, но сейчас это неважно. Ты грубо сдираешь с меня майку, чудом не порвав ее, пока я стаскиваю футболку. Мои штаны настолько узкие, что ты даже пуговицу расстегнуть не можешь, чертыхаешься, злишься, целуешь меня в шею, делая вид, что так и задумано, а сам стараешься справиться с элементом одежды. Поняв, что тебя надо спасать, пока ты не разозлился и настрой не ушел, я резко разворачиваюсь, наклонившись ниже, к полу. Твои руки оказываются на моих ягодицах и, не стесняясь гладят их. Я расстегиваю пуговицу и, все еще стоя к тебе спиной, стаскиваю из с себя. Затем поворачиваюсь и избавляю от брюк тебя. Твое дыхание смешивается с моим, руки чуть подрагивают от желания, ты не можешь дождаться, пока я закончу с одеждой, а я, напротив, не спешу. Распаляю наше желание до предела. И вот, штаны на полу, я в нижнем белье поднимаю на тебя взгляд. Подхватив меня, как пушинку, ты снова усадил на свои колени, врываясь языком в рот, сжимая до боли мои руки, прижимая к себе, словно я — твое спасение. Я, не стесняясь, провожу по твоей спине, оставляя царапины, и ты шипишь от боли мне в губы. То целуешь, то кусаешь, сжимаешь грудь так, что стоны против моей воли вырываются из груди, причем так неожиданно, так резко. Разводишь мои ноги шире, ведешь рукой вниз, и я замираю, в ожидании прикосновения. Но его нет… Ты просто доводишь руку до пупка, затем чуть ниже и возвращаешься наверх, минуя грудь. Я разочарованно выдыхаю, после чего ты сразу сжимаешь руку на горле. От переизбытка эмоций у меня звездочки перед глазами. В отместку тебе я с силой надавливаю на член, а затем отстраняюсь, поглаживая спину легкими, невесомыми прикосновениями. В этом все мы. Довести до экстаза не сексом, а ожиданием его, набросить друг на друга, как голодные звери, сметая на своем пути все, срывая одежду, оставляя синяки, порезы и царапины. Однажды мы настолько сильно упали на машину, что разбили стекло, осколки которого из нас доставали в больнице, но не прекратили своего занятия. Нет. Никогда. Ни разу. Мы знаем только три слова, и именно этими словами можно описать всю нашу жизнь: скорость, страсть, сила. Ты входишь резко, сразу на всю длину, не давая мне времени привыкнуть. Сразу начинаешь двигаться, а я спустя пару секунд подстраиваюсь под твой быстрый темп. Мои руки впиваются в плечи, и ты предупреждающе шипишь, ведь их не скрыть под майкой, но мне плевать. Волосы, мокрые, падают на лицо, твои влажные губы снова меня целуют, руки умудряются быть на всех участках тела одновременно. Я свожу бедра теснее, сжимая тебя внутри себя, вижу, как ты закатываешь глаза от удовольствия, и сама стараюсь двигаться быстрее. Вскрикиваю, когда твоя рука сжимает грудь, а затем хлопает по ягодице, и первая кончаю от переполняющих меня эмоций. Но темп не снижаю, пока не чувствую, что и ты пришел к разрядке. На минуту мелькает мысль: «А пила ли я противозачаточное», но я ее откидываю. Почему-то уверена, что беременность в ближайшее время мне не грозит. Ты прижимаешь меня к себе, чувствуя жар моего тела. По нам стекают капельки пота, смешиваясь где-то на телах, превращая грязь в самые настоящие разводы. Дом улыбается, проводя своими грязными от мазута руками по моему лицу, которое тотчас же приобретает боевой черный окрас. А я хлопаю его по рукам, пытаясь увернуться от пальцев. Он притягивает мое лицо к себе и целует, на этот раз нежно и долго, даря ощущение тепла и безопасности. И меня уже не волнует ничего: ни ближайшая гонка, ни наше дело с ограблением, есть только мы. А больше мне и не надо.