irresistible.

— Какого хера ты там стоишь, придурок? Шин подпирает плечом дверной косяк, пока Юэ Лун содрогается от очередного приступа рвоты. Распущенные длинные волосы закрывают его лицо, но Су Лин все равно уверен, что сейчас оно искажено злостью. — Ты сам попросил меня приехать, — невозмутимо отвечает Шин. Стрелки на часах перевалили за полночь, когда глава китайской мафии переступил порог квартиры Ли, задумчиво пиная носком кроссовка пустую бутылку виски. Отыскать представителя преступного клана оказалось проще простого — характерные звуки доносились из ванной комнаты. Шин пошел туда в надежде, что этот умник еще не выблевал из себя все внутренности. Когда Юэ Лун нащупывал телефон, валяющийся где-то возле унитаза, и дрожащими пальцами набирал номер между рвотными позывами, он на самом деле не думал, что любовь всей его блядской жизни приедет. Тело изводило судорогами, во рту стоял отвратительный привкус - он просил вопреки своим принципам. — Опять нажрался? Пальцы со скрежетом впиваются в унитаз и Юэ наконец показывает лицо, как Шин и предполагал — злое, искаженное, отвратительно красивое. — Не твое собачье дело, — выплевывает он вместе с новым потоком рвоты. На этот раз выходит одна только желчь. Лун захлебывается и кашляет. — Я принесу воды. Шин бесшумно уходит и хотя Юэ знает, что парень сейчас вернется, его все равно охватывает парализующий страх одиночества. «Лучше остаться без воды, чем без тебя», — мелькает в голове мысль. Тошнота понемногу отступает. Теперь Лун может сесть. Он опирается спиной о прохладную стенку ванной, откидывает со лба слипшиеся от пота пряди и послушно ждет. Так на него не похоже. — Ты меня ненавидишь? Рука со стаканом холодной воды рассекает воздух и замирает, в глазах Шина мелькает удивление и, всего на секунду, — сочувствие. И хотя Су Лин в момент берет себя в руки, это не может укрыться от Юэ Луна. Тонкими чертами лица опять овладевает злость, а затем — отчаяние. — Ты считаешь меня жалким, — срывается Ли, сжимает руку в кулак, намереваясь разбить костяшки о пол, но новая волна тошноты опять накатывает, и Юэ Лун резко склоняется над унитазом. Вместо рвоты вырывается только хриплый, сдавленный кашель. — Прекрати, — Шин приказывает, не просит, и вместо того, чтобы послать ублюдка куда подальше, Лун закрывает глаза, концентрируется, глубоко вдыхает, чтобы после выдохнуть. Поборов спазм, он тянется за стаканом, перехватывает холодное стекло пальцами, вместе с тем прикасаясь к теплой руке Шина. Несколько секунд они находятся в таком положении: Юэ Лун сидит на холодном кафеле, подобрав под себя ноги, Су Лин — нависает над ним. Когда их пальцы перестают соприкасаться, Юэ Лун медленно делает несколько небольших глотков. — Я уже говорил, что не ненавижу тебя, — Шин опускается на колени рядом с Луном и, пускай с опозданием, собирает его шелковистые волосы в хвост. Юэ не двигается, лишь слегка отклоняется назад, поддаваясь рукам Шина. — И я никогда не считал тебя жалким. Су Лину спокойствия не занимать, в то время как внутри Юэ Луна все переворачивается. — Истеричка, — бросает Шин со смешком, чувствуя как Ли трясет. — Я сейчас тебя ударю. — Попробуй. Не оставляя никакого шанса, Шин оттягивает волосы Ли назад так, чтобы губами коснуться щеки, оставляет невесомый поцелуй на фарфоровой коже и отстраняется, ожидая реакции. Удара не следует, тогда Су Лин продолжает: — Ты ведь за этим меня позвал? Юэ Лун не оборачивается, боясь выдать смущение и желание. Вместо этого на выдохе произносит: — Ты же не собираешься целовать меня после того, как я проблевался? — Да заткнись ты уже.