Безжалостность твоей любви

Включаем и ставим на повтор: Tricky – Hollow Сердце давно издавало нервные стуки в груди. Тело приняло напряжённое положение, отчего вся грудная клетка сжалась, позволяя лишь импульсивному сердцу продолжать издавать необходимые биения. Дыхание давно перестало следовать необходимому ритму. Все части тела потеряли свой контроль. - Ты чувствуешь это? - его бархатный голос едва касался ушей. Невольный стон и я прогнулась всем телом, прижавшись к мужской фигуре с большей силой и с большим упором. Внутри раздалось трепетное ощущение восторга. Что-то необъяснимое, поглощающее, взрывающее изнутри. - Да, - стон. И вновь это прикосновение. - О, Господи, да! Я чувствую... чувствую. Мягкие пальцы коснулись кожи. Сжали мои бёдра и резким рывком оторвали от пола. Успев лишь растеряно вздохнуть, мне удалось погрузиться в бездонный омут охвативших всё моё сознание чувств. Его руки. Его движения. Его власть. Толчок и я мгновенным образом оказалась на письменном столе. Движения парня грубые, резкие. Контроль давно перестал поддаваться каким-либо границам. Ведь телу уже было наплевать на сдержанность и проявления разума. Это было что-то наподобие инстинкта. Безмерного желания, контролировать которое не то, чтобы не хотелось. Контролировать подобное являлось нереальным. Непостижимым. Невозможным в эти секунды. И я откинула все страхи и сомнения. Позволила сгореть чувству неуверенности глубоко внутри себя, надеясь, что прежние ощущения больше никогда не воплотятся в своей истинной плоти. Больше никогда. Не теперь. Гарри наклонился ко мне ближе. Он уверенно опрокинул в сторону свою рубашку и я, прежде чем рассыпаться на тысячу частей от его жгучих прикосновений, испуганным взором присмотрелась к его взгляду. Изумрудные глаза горели желанием, в едва освещённой комнате они казались опасными, дикими, пугающими до самой глубины сердца. Но могло ли это хотя бы на секунду воцарить во мне желание отступления? Или же желания поступить хоть как-то иначе? Ответом на этот вопрос оказалось моё резкое движение в сторону парня. Крепкой хваткой вцепившись за пряди его волос, прижавшись всем телом к нему, раскрыв дрожащие губы в неуловимом вздохе всего на сантиметре от его столь сексуального рта. Его руки крепко схватили меня за талию. Приподняли мой подбородок, заставляя ещё глубже тонуть в бездонности его зелёных глаз. Заставляя гореть. Уже прямо сейчас, так и не сообразив до конца смысл произошедшего. - Моя, - его руки настойчиво вцепились за край моей тонкой ночнушки. Разорвали её. На части, отчего ткань медленно скатилась вниз по горевшему изнутри телу. - Только моя, понятно? Мне ничего не удалось сделать, кроме небольшого осуществления кивка. Лицо Стайлса исказилось в удовлетворённости и через мимолётные секунды руки парня грубо прикоснулись к поверхности моего лица. Схватили за скулы, пройдясь резким движением умелых пальцев, заставив меня вновь отдаться необъяснимому искушению. Горячий поцелуй обжёг все внутренности мгновенно. Губы Гарри прижались к моим слишком пылко и страстно, отчего жар наполнил всю сущность до краёв. Руки непроизвольно стали вжиматься в его тело сильнее, вжиматься так сильно, будто это был самый последний поцелуй в моей жизни. А он же только продолжал проявлять столь буйную настойчивость. Продолжал делать то, отчего сердце в груди разрывалось на части, не в силах выдержать подобное перенапряжение. Раздвинул губы языком, выворачивая всё внутри наизнанку. Поглощая мой рот так искусно и жадно, что пылкость чувств стала обжигать слишком неконтролируемыми искрами. Он уничтожал меня. Заставлял гореть в аду. Но чёрт. Ради этого было возможно пойти на всё. Его губы стали спускаться ниже, отчего импульс бешеного напряжения вновь овладел всем телом. Раскрыв свои губы в пронзительном стоне, обхватив ногами тело парня и в который раз за эти мгновения разлетевшись на несколько частей, я лишь старалась прижиматься к нему также сильно, также отчаянно, как было необходимо в эти секунды. Чтобы иметь хоть какую-то опору. Чтобы иметь возможность хоть как-то находиться на нужной грани. Пылкие прикосновения его языка к поверхности моей шеи и его столь прерывистое дыхание, медленно-подкрадывающееся к выпуклости моих ключиц. И его уверенная хватка, не отпускающая ни на минуту. Это дарило незабываемые чувства. - Гарри! - крик, беспомощная мольба, когда его руки резким толчком заставили меня полностью лечь на поверхность письменного стола, сдвигая ненужные предметы в сторону и ещё ближе прижаться своими бёдрами к паху парня. Жгучесть такой близости обожгла хуже прежнего. Мысли яростно мелькнули в голове и инстинкт желания только глубже заставлял погружаться в необъяснимость происходящего. Его поцелуи стали жарче, прикосновения настойчивее, мои стоны пронзительней. Дрожь так импульсивно била по всей сущности. Желание так безостановочно подталкивало к окончательному принятию решения. К окончательному понимаю этой необходимости. К необходимости получить запретное. Позволить произойти неправильному. Позволить переспать со своим братом. Но страх и любое проявление нерешительности мгновенно ушло за границы осознания, ведь теперь не было никакой способности остановиться. Уже некуда было падать. - Гарри, я... - едва слышно произнося столь важное имя, я запрокинула голову и прижалась к поверхности стола сильнее, наслаждаясь теми пылкими поцелуями, которыми осыпал моё тело парень. Тонкая грань чувств разрывалась. Губам было невозможно сложиться в правильном произношении нужных слов. - Гарри, пожалуйста... - Сейчас, милая, - он прижался ко мне ещё яростнее и слегка ближе наклонился к моему лицу. Взглянул в глубь моей души и одарил такой нежно-обнадёживающей улыбкой. - Ещё немного. Я едва успела сообразить, как парень решительным движением подхватил моё тело с такой лёгкостью и, не прерывая контакта наших с ним губ, опрокинул меня на мягкую перину кровати. Навис сверху так резко и прижал меня всем своим телом, позволяя чувствовать силу его проявленной эрекции. Я знала, что это должно было произойти сейчас. Я знала, что уже было поздно сопротивляться или пытаться этого избежать, и поэтому, пройдясь ладонью по телу Гарри, я лишь аккуратно прижалась губами к телу, надеясь что это необходимая близость только придаст большей решимости. - Стефани... - его руки требовательно опустились к моему нижнему белью, дотрагиваясь до самой чувствительной точки и полностью лишая её какой-либо защиты. - О, Боже мой, как же я хочу тебя. Улыбка слегка коснулась моих губ, а ощущение трепета мгновенно перемешалось с восторгом. То, что происходило сейчас, начинало казаться мне новым спасением среди всего этого кошмара, что раньше столь бесцеремонно вторгался в мою жизнь. Теперь всё казалось иным. Обещающим непременное счастье. Бежевая ткань нижнего белья мгновенно отлетела в сторону. Никакого прикрытия на моём теле больше не оставалось. И встретившись с пронзительным взглядом Гарри, я уверенно кивнула головой, что оказалось последним уничтожением каких-либо сомнений. Теперь уже не было пути назад. Его пальцы аккуратно вошли вовнутрь влагалища, растянув кожу на небольшое расстояние и заставив меня с резкостью сжать зубы. Ласки парня завораживали, заставляли окунаться в глубь непостижимого, в бездонность истинного наслаждения. Резкий вздох и я ощутила то, что было так важно. То, что было нужно. Рывок — и пульсирующий член раздвигает складки моей кожи. Ещё рывок — и он внутри. Во мне. В моём теле. В этом пылающем огне, разъедающим каждую часть сущности. Стон мгновенно оглушил комнату и я, со всей силой сжимая в своих кулаках простынь, мгновенно выгнулась. Мне казалось, что я горю. Что если пройдёт ещё хотя бы одна секунда, я просто разорвусь на части. На части от этого ощущения. От этой способности ощущать его в себе. Качнув бёдрами, Гарри прерывистыми движениям начал набирать темп. Его плоть вонзалась глубже, а я лишь пыталась удерживать нужный ритм дыхания и позволять своему телу выгибаться в правильных движениях. Быстрее. Просто быстрее, до самого пика, до самой неконтролируемой скорости. Сквозь резкие вздохи, сквозь грубые движения. Сквозь все эти чувства, что имели необъяснимую способность поглощать. Уничтожать изнутри. - Господи, Гарри! - зубы жёстко сжались и я с глухим стоном запрокинула голову, полностью ощутив весь этот дикий и бешеный ритм движений. Толчок. Резко, яростно, до краёв. Член насаживался на моё тело сильнее. Глубина заполненности увеличивалась до максимального. Губы дрожали, а перед глазами проявлялись искры. Крик. Стон. Я выгнула бёдра, стараясь прижаться к парню ближе. Но сам Гарри... Он горел. Впивался в моё тело так беспощадно, что это окончательно рушило все границы моего понимания. Он разрывал всё мою плоть этим безжалостным ритмом и настойчивым движением вовнутрь. Страсть. Всё было под её властью. Каждая частица тела, каждая существующая капля кожи. Быстрые рывки ускорялись, набирали резкие повороты и в тот самый миг, когда жар этой бешеной скачки окончательно свёл с ума, ощущение резкой семенной жидкости в мгновенную секунду растеклось внутри меня, обжигая этим ещё больше и заставляя этим ещё упорнее впасть в невероятное забытье. Приглушённый стон Гарри оглушил на пару мгновений и он нерешительно замер, обездвижено нависая над моим телом. А я... До боли в губах, до судороги в теле. Я рассыпалась на каждую малейшую частицу. Я растворялась. Во всём мире, во всей этой непередаваемой атмосфере. Что он сделал со мной? Что сделали сейчас мы? Тяжело дыша, Гарри отстранился от моего тела и с резкостью рухнул на кровать совсем недалеко возле меня. Его взгляд туманный, его губы наполнены дрожью, а всё тело издавало лишь один смысл произошедшего. Удовлетворение. Оно же стоило этого, не так ли? И ухмылка, мгновенно окрасившая губы парня и придав его лицу приятной таинственности, говорила лишь об одном. Он получил то, чего хотел. Но вот уже сама я явно глубоко сомневалась в том, что подобные желания парня ограничивалась на этом самом моменте. Нет, это далеко не было продвижением к окончанию. Это было всего лишь началом. Я протяжно вздохнула, постаравшись расслабиться и более чётче прийти в себе. Всё тело продолжало находиться под сковыванием необъяснимого трепета, а это отчаянно мешало придать ему нужное управление над необходимыми действиями. Ощущалась лишь единственная способность продолжать лежать вот так — лежа на спине, тяжело дыша и внимательно наблюдая за Гарри, чьё выражение лица в этот миг стало отдавать слишком пугающей меня задумчивостью. Постепенно бушующие внутри чувства стали угасать и мир перед глазами стал отображаться в той же ясности, в какой он и отображался каждый день. Весь окружающий меня мир принял очертания привычной повседневности, отчего прояснение беспрерывной волной охватило всю сущность моего разума. Чёрт... Что только что произошло?.. Чему я смогла позволить случиться? Перед глазами вспыхнули те самые моменты всего того, что произошло в эти самые мгновения. Страстные поцелуи, от которых до сих пор горели мои губы. Чувственные и интимные прикосновения друг к другу, отражение которых ещё продолжало влиять на моё тело. Слишком много эмоций было вложено в эти действия. Слишком резкая близость была проявлена с моей стороны к своему брату. Секс. Такой, что до самой глубины наслаждения. Такой, от которого вся плоть приобретала иное значение, иную сущность в этом событии. Мы стали единым целым. Мы переступили через этот грех и что самое главное, через этот грех смогла переступить и я сама. Я ведь сделала это, правда? Я решилась на, возможно, самый отчаянный поступок в этой жизни, но сейчас, в данные секунды, находясь при полном удовлетворении, я осознала, я понимала всю реальность растекавшейся радости по поверхности своей кожи. Я чувствовала всей сущностью наличие этого восторга. Но внезапно мои мысли об осознании и анализировании всего резко прервались, когда я ощутила небольшой шелест простыни возле себя. Неожиданное движение возле моего тела заставило обернуться и взглянуть на перемещение мужской фигуры с левой от меня стороны. Мышцы Гарри напряглись, когда он уверенным толчком встал с кровати, и даже не стесняясь своей наготы, он вполне уверенно и спокойно подошёл к раскинувшейся на полу одежде. Видимо, набравшись сил и отойдя полностью от нахлынувших чувств, парень не собирался задерживаться в моей спальне надолго. Он просто спокойно подхватил свои вещи, не произнеся никаких лишних звуков и не осуществляя лишних движений, после чего точно в таком же выдержанном ритме парень поспешно покинул мою комнату. Даже не взглянув на меня. Даже не решаясь одарить моё присутствие хотя бы каким-нибудь ободряющим жестом. Ничего. Просто... вновь эта хладнокровная пустота. Но ведь чего я собственно и ожидала? Ожидала нежный утешений, приятных слов или восхищённых комплиментов? В моём сознании ясно промелькнуло понимание того, что таким парням, как Стайлс, вообще не за чем было делить свою постель с девушками дольше нужного. Таким, как он, было вполне позволено получить то, что нужно, и спокойным шагом после этого уйти. Но тогда из-за чего моё колотящееся сердце так болезненно сжалось при виде содеянного несколько мгновений назад поступка? Из-за чего мои глаза так резко зажмурились, будто пытаясь подавить жгучие слёзы, причиной явления которых было ни что иное, как душераздирающий поток эмоций? В груди всё просто резко сжалось. И я опять, как всегда, почувствовала себя такой жалкой и слишком глупой девушкой, чтобы хоть как-то загладить вину за свою проступок. Это произошло. Пути назад нет, как бы я не старалась и не хотела этого изменить. Встреча с последствиями неизбежна. И даже не смотря на то, что всё это приносило счастье и такое невероятное удовлетворение несколько минут назад, теперь внутри моей души зарождалась самая большая уверенность в том, что ничего ещё толком не изменилось. Его отношение ко мне не изменилось. Не изменился и он сам. Включаем и ставим на повтор: Hiatus – Third Щелчок. Треск белоснежной скорлупы моментально достиг моих ушей и я равнодушно обратила внимание, как внутренняя часть яйца медленно скатилась на поверхность прозрачной тарелки. Повторив подобную процедуру и со вторым продуктом, я отложила весь оставшийся мусор в сторону и спокойным движением принялась перемешивать полученную смесь из ярко-насыщенных желтков. Несколько круговых движений помогли перемешать содержимое тарелки до состояния тягучей жидкости и я, удовлетворившись полученным результатом, аккуратно высыпала яичную смесь на поверхность разгорячённой сковородки, после чего стала уже более внимательнее присматриваться к самой жарке созданного мною продукта. Странное состояние. Только я успела проснуться и привести себя в порядок при сегодняшнем раннем пробуждении, как я уже успела стать возле плиты и начать пытаться сосредоточиться на приготовлении чего-то более менее съедобного на завтрак несмотря на то, что мои мысли были совершенно далеки от того, что происходило возле кухонных приборов. Моё настроение вообще было в неудачном состоянии этим утром и всё, чем мне приходилось тешиться состояло всего из одной обнадёживающей мысли, что сегодня был выходной день и что я имела возможность провести большинство времени именно там, где мне хотелось. Остальные же чувства и ощущения раздирали всю меня изнутри, иногда наполняя пространство души тягостными мучениями, а иногда просто утруждая её своим наличием. Я действительно старалась держать себя в руках. Не падать в глубь каких-либо мыслей и не впадать в депрессию, которая явно была совсем не к лучшим переменам в моей жизни. Всё, что мне сейчас нужно, это понимание того, что жизнь совершенно не заканчивается, что ей всего лишь пришлось окончательно сдвинуться в ином направлении. Может, я просто боялась жизненных перемен? Может, меня всего лишь пугали одни эти мысли о том, что прежнего мне уже никаким способом не вернуть? Теперь мой путь и моя жизнь были окончательно связаны с теми отношениями, что завязались с моим родным братом, но вот только было ли это правдивым предположением к хорошему будущему? Имела ли я теперь право надеяться на это и верить в своё счастье? Я чувствовала лишь то, что боялась. Боялась того, что этот человек мог сделать со мной. Боялась того, что начинала к нему чувствовать. Ведь что было между нами сейчас? Что творилось во всех этих недоумениях и безумных стремлениях к осуществлению своих желаний? Да, я прекрасно знала, что для моего брата — это всего лишь секс. Обычный физиологический половой акт, подразумевающий под собой не более, чем яростное получение желаемого. Но вот что значило это для самой меня? Взрыв чувств и волна неконтролируемой страсти — это было для меня именно тем самым, настоящим чувством, подразумевающим что-то новое, таинственное внутри своего смыслового значения. То самое, что теперь принимало для меня облик жизненно-важного в этом существовании. Стараясь убрать все данные раздумья подальше, я просто стиснула свои зубы плотнее и аккуратно перемешала готовившийся на сковородке ароматный омлет. Данному пищевому продукту уже пришлось принять более твёрдую форму, а значит его приготовление уже завершилось. Блин, и почему я вообще такая нервная этим утром? Думаю непонятно о каких глупых мыслях и в который тысячный раз стараюсь достичь необходимого сосредоточения. Это уже реально достало. Достало то, что я никак не могу избавиться от своей неконтролируемой эмоциональности! Дрожь ещё не до конца покинула всю мою сущность, отчего остаток душевного огня с резкостью продолжал крыться под кожей и это никак не давало свыкнуться с мыслью, что всё недавнее в моей жизни действительно являлось реальностью. Что то, что мы делали с Гарри этой ночью, являлось настоящей правдой. Вкус его тела, чуткость его прикосновений, трепет его поцелуев. Чёрт! Я уже сходила с ума. Уже... И это... Резкий звук сзади и я сразу же обернулась, ощутив прилив яростной злости от уничтожения моего небольшого уединения на этой кухне. Не хватало ещё посреди подобного нервного утра встретить кого-то из тех людей, кто мог лишь подтолкнуть меня к более раздражительным и грубым ощущениям внутри себя. И, конечно же, такой личностью являлся никто иной, как Гарри Стайлс. Чёрт, а я ведь так надеялась, что разобраться со всеми утренними делами удастся раньше его неожиданного пробуждения. Но, как оказалось, мои намерения были разбиты вдребезги и, не желая больше прислушиваться к раздававшимся позади меня шагам своего родного брата, я лишь вновь перемешала почти приготовленный омлет, а при убеждении его прекрасного состояния, я тут же стала поспешно накладывать необходимую еду на поверхность своей светлой тарелки. Приближённые звуки сзади стали раздаваться всё чётче и от этого внутри души лишь прошлась более уверенная волна раздражения. Резкий холод и нежелание видеть кого-либо из существующих на этой планете людей - именно то, что заставило меня с грохотом поставить блюдо на стол и с гордостью обернуться в противоположную сторону. И вот. Последствия моего движения отобразились в проблеске моего взгляда сразу, когда посреди кухонного помещения мне удалось наткнуться на расположение мужской фигуры. Встреча с зелёными глазами оказалась неизбежной и, чтобы хоть как-то сдержать искренний порыв своих настоящих чувств, я лишь кротко вздохнула и с грубой силой сжала в своих руках небольшую тарелку с приготовленным мною завтраком. Но внутри души всё разрывалось. Всё яростно метало молнии и это было вызвано хотя бы из-за того, что этот самый раздражающий меня человек выглядел слишком красиво сейчас. Даже сейчас, находясь ещё немного сонным и не до конца пробудившимся от крепкого сна, он имел шикарный вид и излучал непоколебимую притягательность всего одним своим близким присутствием. Это отнимало способность дышать. Лишь заставляло сквозь все здравомыслящие ощущения присматриваться к его телу, верхнюю часть которого Стайлс решился оставить полностью оголённой, и разглядывать его ехидную ухмылку, как всегда направленную в сторону моей личности. Чёрт. Он завораживал своим присутствием. Каштановые волосы небрежно спадали на лоб, что лишь решительнее заставляло восхититься внешностью парня, а очаровательность его привлекательных губ даже в эти мгновения вызвала толчок страстных чувств, от которых я ощутила невероятное напряжение во всём теле. И что мне предстояло делать? Как можно было нормально вести себя, если человек уже имел надо мной полную власть, внушающую своей непревзойдённой внешностью? Я лишь испуганно отступила на шаг назад. - Доброе утро, - его губы дрогнули, а глаза машинально прошлись по моей фигуре, ненадолго задерживаясь на моих руках, которые уже неимоверно крепко сжимали грани стеклянной тарелки. - Собираешься завтракать? Мне захотелось тут же ответить необдуманным согласием, но голос сам по себе замер посреди непроизвольного вздоха. Пришлось резко отвернуться, чтобы Стайлс не заметил странности моего поведения, причина которого крылась под моей неконтролируемой обидой на своего брата. На его халатное отношение к тому, что, как оказалось, значило для меня гораздо многое. Но он заметил. Заметил что-то, так как по сути следующий жест его глаз показался мне слишком хмурым. Он подошёл ближе и его взгляд выражал нескрываемое напряжение, под которым скрывалось пучина непонятных для меня чувств. Тех самых чувств, которые являлись самой важной и многозначительной тайной в моей жизни. - Стеф? - произнёс спокойно, даже не намекнув на привычную для меня холодность. Присмотревшись ко мне так пристально, что от этого биения моего сердца достигли неопределимого предела. По телу мгновенно прошлась чувствительная волна. - Да, - наконец-то уверенность была собрана всей силой и я решилась посмотреть стоящему передо мной человеку в глаза. Одарить его холодным взглядом и недовольным сжатием своих пухлых губ. - Я собиралась позавтракать. А затем мне тут же удалось осуществить быстрый шаг, сначала слишком резкий, но повторив его в последующие разы, он уже был осуществлён достаточно уравновешенно, чтобы мне удалось с непоколебимым видом выбраться из давящей на меня кухни. Ведь мне действительно просто хотелось уйти оттуда. Хотелось исчезнуть с этого душераздирающего места, где находился человек, который заставлял думать о слишком значительных для меня вещах. Теперь меня с Гарри объединяет слишком многое. Теперь я не могла просто так смотреть в его глаза. Не могла находиться рядом и не думать о том, что я всего-лишь обнажила перед ним своё тело. Нет, это было не только тело. Ведь в первую очередь, я обнажила перед ним свою душу. И именно поэтому, выйдя из кухни и оказавшись в пределах своей комнаты, я была счастлива знать, что этот человек не принялся меня останавливать. Нет. Говорить с ним и быть так рядом я не могла. Не могла и не смогу, до тех самых пор, пока Стайлс сам не поймёт, как много я решилась доверить ему, как много я ему позволила отдать. Это было лишь обычным сексом для него, правда? А для меня? Чем это было для меня? Ответ сразу показался очевидным. Воссоединением с кем-то поистине важным и близким. Доверием кому-то своей души и своего тела. Попыткой стать для кого-то по-настоящему нужной. Странное ощущение пустоты сковывало все внутренности, иногда со слишком проявленной беспощадностью сжимая их гораздо сильнее необходимого. Я уже в который раз успела задать себя один и тот же вопрос, состоявший из моего непонимания к своей столь сильно ранимой натуре. Возможно, это должно стать привычкой. Сидеть вот так, в замкнутом пространстве и в миллионный раз успеть пожаловаться на свою судьбу, которая, если честно, не была уж прямо такой и несчастной, коей я её и отображала в своих глазах. Возможно, мне просто хотелось позволять себе находиться в предельном одиночестве и наслаждаться покоившейся в моей комнате тишиной, чьё присутствие наводило на ещё более тягостные мысли. Но на самом деле, сидеть в такой атмосфере, ощущая тяжесть внутри самой себя, лишь позволяло иногда пренебречь приятным самообманом, что у меня нет никаких проблем и что моё одиночество, это самое прекрасное, что только и существует в моей жизни. Но, увы, иногда я с болью и резкостью находила в себе силы признать, что в реальности я всего лишь пытаюсь обмануть саму себя, что я всего лишь пытаюсь скрыться от всего этого, что так тяготит мою жизнь. Ведь поистине я не хочу быть одна. Я боюсь этого. Боюсь сидеть в мёртвой тишине, позволять себе зарываться в глубоких размышлениях и так сильно жалеть о каких бы то ни было своих поступках. Но просто выбора у меня не было. Не было возможности что-либо изменить. И единственным решением этой проблемы я видела свою замкнутость и своё самовнушение, от которого я лишь глубже погружалась в пучину грусти и отчаяния. Но зачем я пытаюсь скрыться от нескрываемого? То, что меня волнует, так просто не уйдет, как бы я, возможно, этого не хотела. Данные мысли заставили мои губы сжаться в неуловимом вздохе и в тот момент, когда я, сидя на подоконнике, направила свой взгляд на широкое окно, моё внимание оказалось мгновенно обостренно чьим-то непонятным мне поначалу движением. Сквозь толщу прозрачно стекла показалась мужская фигура и мои мысли моментально обвились вокруг определения этой неизвестной личности. Хотя отгадывать тут было нечего. Местонахождение данного человека уже говорило о многом, а его уверенная походка к чёрному автомобилю безотказно направляла на подтверждение того, что человек, чьи шаги привлекли мой взгляд, был моим родным братом. Только ему могла понадобиться своя машина посреди дня и, конечно же, только его самоуверенный вид мог быть наполнен такой решимости и твёрдости в своих действиях. Удивительно, но мои внутренние чувства мгновенно сделали круговорот от пустоты до резкой злости. И странно, что появление подобного гневного ощущения внутри, я уже совершенно не знала, как объяснить. Просто хотелось продолжать смотреть и наблюдать, как походка Гарри постепенно стала набираться более уверенной холодности и как руки парня слишком поспешно и нервно прикоснулись к дверям своего автомобиля. Он куда-то спешил. Быстрое осознание и более сильное чувство злости, от которого моим прохладным пальцам удалось с показным раздражением пройтись по поверхности стекла. Интересно, зачем? Почему? Что могло такого произойти, чтобы сам Стайлс снизошёл до волнительной спешки? Мои чувства наполнились яростью, но это лишь отвлекало от просмотра, поэтому надеясь не упускать ничего важного и значительного, я сквозь толщу пылающих эмоций продолжала рассматривать передвижение своего брата. Открыв двери автомобиля, он сразу же проник внутрь, но и не останавливаясь на этом, парень всеми силами постарался сдвинуться с места буквально через несколько минут. Его действия действительно отдавали спешкой. Какой-то слишком нервной, отчего она стала принимать в моих глазах облик чего-то необычного и не такого простого явления, как могло быть на первый взгляд. Но... Сжигая все чувства гнева внутри, я резко встала с подоконника и подошла к другой части своей комнаты. Следовало просто выкинуть Гарри из своей головы. Вместе с его равнодушным ко мне поведением, его язвительности и показательной самоуверенности перед всеми вокруг. Он должен выйти из моих мыслей! Сейчас же! Просто взять и навсегда покинуть моё сознание. Но мозг всё равно стремился к нему и к его образу. Размышления наталкивались на эту личность слишком стремительно, чтобы я имела возможность хоть как-то противостоять подобному явлению. Меня всё равно. Всё равно волновало, чёрт возьми, его месторасположение! Его причина... Причина такого резкого ухода из дома. Что же там случилось? Он так спешил не опоздать? Почему? Но следующий вопрос, мелькнувший в сознании, принял образ более важного смысла. Куда он спешил? И я знала, что успокоиться уже не удастся. Любопытство усилилось. Злость тоже. Но я же знала, что с этим делать, не так ли? Возможно, мои решения всегда имели отображение чего-то слишком неправильного и абсурдного. Но стоило моим мыслям обзавестись какой-то идеей, как это напрочь отбивало все возможные пути сопротивления своим собственным прихотям и желаниям. Я осознавала, что не успокоюсь, пока не сделаю этого. Осознавала, как было бы глупо пытаться отговорить саму себя перестать делать то, что я с такой грандиозностью запланировала. И понимание подтолкнуло к решительности действовать. Подтолкнуло почти сразу и именно поэтому я, уже через несколько минут после своих волнительных размышлений, уверенным шагом вышла из просторов своей комнаты и направилась в сторону апартаментов своего брата. Мне всего лишь захотелось оказаться внутри. Внутри того места, где Гарри проводил большую часть своего времени и где, наверняка, ему приходилось хранить большинство важных и ценных для себя вещей. Но, увы... Меня внезапно смогло постичь разочарование. Слишком неприятное и колкое, чьё поселение в моей груди заставило сжаться от неприятного всплеска чувств. Комната Стайлса была закрытой. Конечно, это вполне было предсказуемым, но учитывая мой уверенной настрой в проникновении в личную жизнь своего брата, я не могла не расстроиться от такого хода событий. Это даже смогло повергнуть в болезненный шок, от которого я уже с более безразличным настроением направилась в сторону гостиной комнаты, понадеявшись провести своё дальнейшее время в этом обширном пространстве. Моё передвижение достигло необходимой цели и, присев на поверхность мягкого дивана, я с продолжительным сжатием губ прошлась безразличным взглядом по внешнему виду данной комнаты. Поначалу абсолютно никакому предмету не удалось вызвать у меня изменения настроения или хоть чего-то более уничтожающего мрак, но, неожиданно бросив свой взгляд в сторону маленького журнального столика, мне удалось заметить очертания какой-то красочной визитной карточки. Это показалось удивительной находкой, но, не сразу решаясь уделять этому внимания, я постарались осмотреть данный предмет издалека, точно решая для себя являлась ли подобная визитка чем-то интересным и вообще полезным по отношению ко мне. Но эта вещь действительно приковывала моё внимание. Я не удержалась. Мгновенно встала с дивана, сокращая дистанцию от стола всего за три шага, и, схватив тонкими пальцами край бумажной карточки, я решительно преподнесла её к своему лицу. - Клуб "Western". График работы: с 19:00 - ... Ежедневно. По пятницам, субботам, воскресеньям - зрелищное шоу, с яркими танцами и незабываемыми впечатлениями. Девушкам вход бесплатный! Я замерла. Честно, внутри сжалась каждая частица тела, прерывая обычный поток кровообращения. Вдох уже на полпути прервал своё появление, отчего даже мои лёгкие приняли напряжённое состояние. Что, блин, происходит? Как это понимать вообще? Как реагировать на это? Как можно это, чёрт побери, нормально воспринять? Я ощутила, как всё вспыхнуло неконтролируемым гневом. Кожа, тело - абсолютно всё! Мне было невозможно находиться на месте. Хотелось выплеснуть все внутренние чувства прямо сейчас, но это не могло быть осуществимым. Хотя бы потому, что я находилась в гостиной совершенно одна без подходящего на роль избитого человека. Пришлось успокоительно вздохнуть. Вновь сжать поверхность шокирующей визитки и снова пройтись взглядом по слишком удивлявшим записям. Клуб? Серьёзно? Мне начинало казаться, что я просто сплю. Ведь как, вот просто как, это могло быть тем, чем оно являлось? Гарри ходит в клуб? Или пошёл? Ведь визитная карточка, наверняка, принадлежала именно этому человеку, так как иного владельца подобной вещицы найти было довольно таки невозможно. Скорее всего, он даже сегодня забыл её, то ли случайно, то ли намеренно. Но суть была даже и не в этом, а в том, что моего брата интересовали подобного рода заведения. На самом деле, это могло быть вполне естественным и нормальным явлением, учитывая особенную тягу этого парня к шумным вечеринкам и к таким же вкусам его "крутой" компании. Но откуда в нашем, таком тихом и уютном городке Англии, могло быть столь шумное и бесцеремонное место? Удивительно, что я не слышала ни об этом заведении, ни о тех, кто проводил в данном клубе своё время. Это вызывало шок. И что это ещё за шоу, о которых говорится на данной визитной карточке? Ведь, по идее, речь могла идти о чём угодно, от самой нормальной программы вечера до самого абсурдного и неприличного выступления каких угодно людей. У меня даже щёки вспыхнули при некоторых мыслях, а сердце мгновенно сжалось от той мысли, что Стайлс с удовольствием отдыхает в этом клубе, где без всяких угрызений совести ему с радостью удаётся забыть обо всех рамках приличий. А что, если это действительно так? Клуб, веселье, алкоголь. Секс. Всё в его духе, правда? Я вновь прочувствовала эту давящую на меня злость. Захотелось найти этого самодовольного парня и высказать ему все эти яростные мысли, что так безжалостно пронзали мою голову. Но, а что, собственно, я могла ему сказать? Что я вообще, если честно, могла выразить против этого? Для Стайлса это было нормально. Для таких, как он, это вполне объяснимо и даже можно сказать прилично. Но вот мне было непросто осознать все грани подобной мысли о похождении на данное мероприятие, в данное заведение. Хотя клуб, это вроде и весело, правда? И это же хорошее место не только для таких напыщенных парней, как мой брат? И ведь я вполне имею право выразить ему сегодня лично все свои искренние чувства, не так ли? Так почему я тогда, чёрт возьми, должна злиться на какого-то там высокомерного идиота вместо того, чтобы дать возможность самой себе отдохнуть по-настоящему круто? И вот, здесь как всегда, мои губы украсила зловещая улыбка. Почему-то гениальная мысль о хорошем проведении сегодняшнего вечера пришла в сознание сама собой. Отличный шанс уничтожить тягости своего одиночества и навсегда перестать мучить и корить себя за откровенное поведение со своим братом. Ведь если он действительно поехал в этот клуб, если он действительно посчитал это хорошим видом своего развлечения, то я с радостью преподнесу для своего родственника сюрприз. Пусть увидит, что Я могу сделать в этом месте. Пусть увидит, как Я могу развлекаться в таких заведениях. Пусть увидит всю прелесть своих последствий после этого до ужаса пренебрежительного отношения ко мне. Пусть. Это должно быть только на пользу, разве не так? И в который раз позволив себе улыбнуться, и в который раз сжав поверхность визитки сильнее необходимого, я лишь в преобладании шикарного настроения поспешным шагом направилась в просторы своей любимейшей комнаты. Достала нужные вещи, нужную косметику. Надела то, отчего у самой сердце уходило в пятки. Ох, вечер уже обещает быть весёлым, правда? Он уже гарантирует незабываемое. Подобные ощущения подобного предвкушения начинали радовать меня лишь больше. Лишь сильнее. Уверенность в себе достигла предела. Включаем и ставим на повтор: Placebo – Running Up That Hill Здесь было слишком много людей. Яркие улыбки, красивые платья, слишком громкий шум. Только оказавшись в центре нужного мне адреса, я уже успела убедиться в обширности подобного мероприятия. Наверное, проводившие здесь время люди, всегда собирались возле входа уже к 19:30, в котором часу сумела прибыть и сама я. И, наверное, количество посещаемых этого место составляло из себя куда больше числа сотни. Я была в шоке. Эти эмоции уже начинали въедаться во всю мою сущность, но и не имея хорошего решения противостоять подобному процессу, я всего лишь пыталась воспринимать все эти факты, как за обычное прохождение своего выходного. Мне даже удавалось впасть в чувство растерянности и неловкости, по мере моего нахождения в этой большущей толпе у входа, и я несколько раз успела поразмыслить о великолепном развитии событий, при обнаружении, что моего брата внутри этого клубного здания и вовсе не окажется. Что же я стану делать тогда? Хотя вряд ли в данном случае моё решение о получении необходимой доли веселья сильно изменится. Думаю, мне даже и в таком положении удастся добиться всего мною сильно желаемого. - Стефани? - чей-то голос мгновенно отвлёк от всех мыслей и я нерешительно обернулась назад. Вначале никого увидеть так и не удалось, но получше присмотревшись к приближающейся ко мне толпе людей, я смогла заметить высокую фигуру Даниэля. Но... Что и он здесь делает? Хотя, он был готов мне задать точно такой же вопрос. - Ты случайно не ошиблась местом, милая? - мягко поинтересовался парень, приближаясь ко мне достаточно быстро. - Ты хотя бы понимаешь, куда планируешь зайти? Озвучивание подобного вопроса лишь болезненным хлыстом ударило по моей гордости и именно поэтому я, уверенно приподняв подбородок, взглянула на стоящего возле меня парня слишком возмутительно и обескураженно. Но Даниэль продолжал улыбаться и иногда присматриваться к окружающему нас движению людей. Это слегка поразило. - Ты правда считаешь, что я бы позволила себе оказаться там, где чувствовала бы себя в неизвестности? - мой голос прозвучал недовольно и я постепенно продолжила продвигаться ко входу в этот столь уже захватывающий меня клуб. - Не думаю, что я похожа на заблудившуюся малолетку. - О, прости, - мгновенно извинился Даниэль, поспешив ощутить чувство смущения. Это заставило меня лишь успокоительно вздохнуть и постараться окончательно избавиться от всех чувств напряжения. Кажется, всё начиналось не так плохо. - Не хотел задеть за живое, но ты хотя бы представляешь, что устроит Стайлс, когда увидит твоё здешнее присутствие? Этот вопрос сразу заставил меня врасплох. Первым ощущением, после осознания данных слов, было понимание реальности той самой возможности, состоявшей в сегодняшнем походе Гарри в данное заведение, но вот второе ощущение смогло без всяких усилий выбить меня из крепкого чувства уверенности в самой себе. Ведь Даниэль был очень даже прав в своих рассуждениях. И в чём-то эти самые рассуждения могли оказаться для меня действительной причиной, по которой мне бы стоило хорошенько подумать о последствиях своего решения пойти в этот самый клуб. Ведь, как Гарри может отреагировать на моё появление? Действительно, какой может быть его реакция на такой ход событий, который на процентов сто является для моего брата более, чем просто неожиданным? Он разозлится. Я уверенна в том, что злость Стайлса достигнет предела и, может быть, я хорошенько пострадаю от этой злости. Вот только... Разве меня хоть когда-нибудь пугали чувства своего брата? Ответом на этот вопрос было чёткое слово нет. - Мне плевать, - с резкостью ответила я на вопрос голубоглазого шатена. Тот лишь с удивлением взглянул на мой профиль и с плотной силой сжал поверхность своих выпуклых губ. - Я привыкла делать то, что мне хочется независимо от его мнения. Даниэль промолчал. И это было к счастью, если честно, ведь разговор с этим человеком не вызывал во мне и доли приятных эмоций. Сам по себе Даниэль был из тех для меня людей, кто заставил морщиниться от своего близкого присутствия и наводить мысли на не слишком приятные воспоминания. Я продолжила делать уверенные шаги и, наконец, цель была достигнута - двое охранников и мгновенный осмотр содержимого моей маленькой сумочки. Всё закончилось быстро, но стоило мне поспешить попасть вовнутрь здания, как крепкая рука охранника с проявленной жёсткостью схватила меня за оголённое запястье. - Стоять, - послышался недовольный голос и я с недовольством сжала зубы. - Восемнадцать есть? Вопрос показался мне глупым, но даже не смотря на это я ощутила большой укол обиды от того, что ответить на эти слова я не могла правдиво. Ну, не виновата же я, что мой возраст едва перебегал за ровные семнадцать? - Конечно есть, - обворожительная улыбка и я краешком пальцев прикоснулась к грубой ладони на своей руке. От этого охранник замер, но тут же с решимостью отпустил свою хватку. - Тогда прошу прощения, - строгие губы сложились в едва дружелюбной усмешке и на пару секунд мой взгляд пристально столкнулся со взглядом грубого мужчины. - Приятного вечера. Улыбнувшись, я больше не стала видеть смысла находиться на одном месте и молниеносно продолжила свой путь. Сердце продолжало бешено колотиться, но терять уверенность в себе мне совершенно не хотелось. Нужно держать себя в руках. Взгляд наткнулся на стоящего впереди Даниэля и я ничего не увидела иного, кроме поспешной последовательности вслед за ним. Парень шёл прерывисто, но выбранный им путь явно приобретал необходимую чёткость, а это было не самым уж и плохим направлением в этом заведении. Я просто хотела куда-нибудь уйти. Куда угодно, но лишь бы не стоять без какого-либо движения посреди светящегося зала. Постепенно мои шаги стали раздаваться твёрже и уверенней, а мой взволнованный взгляд с постепенным привыканием стал осматривать окружающую обстановку. Это действительно выглядело круто. Другого слова подобрать было невозможно даже не смотря на то, что я реально постаралась это сделать. Всё было слишком шикарно и необъяснимо. Блестящие стены, огромнейший танцпол, даже сейчас наполненный приличным количеством людей. Красивая барная стойка, обрамлённая дорогим деревом и приковывающая к себе слишком заинтересованный взгляд. Яркие лампы, расположенные повсюду и мигающие несколько тысяч раз за одну минуту, отчего создавался приятный эффект более динамичного и эмоционального чувства внутри. Это завораживало. Приводило в восторг и заставляло с первой встречи влюбиться в это место безотказно и навсегда. Возможно, осматривание внешнего вида продолжалось бы и ещё большую часть моего времени, но внезапно послышались мужские голоса и я моментально перевела взгляд вперёд, туда, куда я собственно и направлялась. Перед глазами мелькнуло несколько мужских улыбок и крепкое рукопожатие при законченности, которого я смогла разглядеть его двоих участников. Даниэль и Гарри. Первый тут же поспешно сел за столик, здороваясь с остальными своими друзьями, а второй... Сначала его губы освещала радостная улыбка, но стоило взгляду парня совершенно равнодушно наткнуться на мою личность, как всё тело этого человека оказались пронизанным необъяснимым чувством. Чувством то ли самого опасного в этом мире гнева, то ли самого обескураженного в этом мире шока. - Стефани? - в голосе послышалась ярость и я невольно вздрогнула от импульсивности этого звука. Он сделал шаг. Слишком резкий, чтобы я смогла отреагировать на это спокойно. - Какого хера ты здесь делаешь? Ну вот, очень оригинальное приветствие, в принципе, очень даже предсказуемо с его стороны. Но даже понимание того, что это было естественным ходом событий не уберегало меня от нерешительного шага назад и растерянного чувства, так яростно распространившегося по всему моему телу. Мне даже не удалось проконтролировать движение своего взгляда в сторону того столика за которым успела собраться вся компания моего брата, где прямо все необходимые участники были на своём месте. Взгляд заметил Брианну, Зейна, Найла... - Стефани! - голос прозвучал слишком резко, чтобы я смогла не вздрогнуть. Моё внимание вновь оказалось обречено на обращение к такой личности, как Гарри Стайлс. - Ты меня хоть случаешь, чёрт побери? Постепенно и к моему телу стала подкатывать злость. Неудивительно, если осознать всю ту ярость, что были способны вызвать во мне слова моего брата. Неудивительно, если учитывать всю ту боль, что так хладнокровно подкатила к горлу. - Ты кое-что забыл, - протянув руку, я с показательным видом вручила Стайлсу его визитку. Ту самую причину, по которой я действительно оказалась здесь. - Ты шутишь? - брови парня украсила морщинка. Голос наполнился ещё большим недовольством, а от этого... От этого внутри всё сжималось. - Ты в себе вообще, Стефани?! Этот яд его голоса ударил по всей сущности больнее ножа. Хоть и это старание держаться уверенно и стойко в его обществе было включено по полной, я всё равно не могла придать себе столь строгий и озлобленный вид, каким был наполнен мой брат. Я не могла. Не могла. Чёрт... - Что здесь происходит? - сбоку послышался голос и мне пришлось обернуться. Удивления не возникло, когда моим глазам удалось распознать фигуру Зейна. Его вид оказался наполнен привычным самодовольством и этой напыщенной ненавистью, которую Малик почти никогда не скрывал от меня. - Стефани? - удивился брюнет, внимательно пройдясь по мне своим жгучим взглядом. От этого все внутренности с резкостью сжались. От этого захотелось уйти отсюда, как можно скорее. - Вот так неожиданность. Ты у нас прям девушка-сюрприз, дорогая. Даже не обратив внимания на эту показательную ласковость, мне хорошо удалось ощутить озлобленные интонации в этом мужском голосе. Со знакомой ноткой презрения, с близким по отношению ко мне чувством отвращения. Ну что же, это было взаимно. - Что ты хотел? - холодно обратился к своему другу Стайлс, продолжая жечь меня пронзительностью своих зелёных глаз. Зейн, сложив свои губы в довольный усмешке, лишь с нескрываемым ехидством вновь взглянул в мою сторону, а после этого уже полностью перевёл своё внимание на Гарри. - Мы хотим заказать кальян, - более спокойно стал говорить Зейн, внимательно присматриваюсь к выражению лица своего хмурого собеседника. - Какой вкус тебе взять? Стараясь не издавать ни звука, я лишь молча сглотнула. Стайлс ответил мгновенно. - Вишнёвый, - прозвучал бесстрастный тон и Зейн, удовлетворившись ответом, отступил назад, вновь оставив меня с братом наедине. Это кинуло в холод. Безотказный. Выворачивающий. Пронзающий до дна души, до дна боли. - Думаю, - он сделал шаг и броско схватил меня за поверхность ладони. - Нам нужно поговорить. И даже не обратив внимание на мою бесполезную попытку к сопротивлению, его руки уверенно понесли меня в сторону женского туалета. Сначала с сильной жёсткостью, затем с беспощадностью. Мне становились страшно. - Ну, - прикрыв дверь, поспешил подать голос Стайлс. Тёмные глаза за секунду прожгли во мне глубокую дыру и я нерешительно отвернулась к зеркалу. - Как объяснишь своё присутствие, Стефани? Я попыталась зажмурить глаза. На самом деле, сейчас все чувства витали только вокруг одного, только вокруг единой попытки взять себя в руки. Ведь в действительности мне просто было очень больно и я просто пыталась успокоить себя на предельно-нужном ощущении. Ощущении уверенности. Почему он так говорил со мной? Почему его тон был похож на тон с вещью, об которую вытирают ноги? В эти секунды своей жизни я всего лишь была готова возненавидеть его сильнее всего на свете. - Ты ничего не сказал мне, Гарри. А я... не могла сидеть дома и молча тебя ждать. Странно, но слова оказались правдой. Той самой правдой, от которой по всему телу прошлись мурашки, от которой внутри что-то вздрогнуло и я, не сдержавшись, прижалась руками к умывальнику. Он молчал. Первые пару секунд ожидания его слов вызвали напряжение, а после такого привыкания глухой тишины, я лишь старалась заставлять себя дышать. Смотреть на поверхность белоснежной раковины и дышать. Делать вздохи. Хоть как-то. - Почему вдруг тебя так стало интересовать, где я и что я делаю, Стефани? - он подошёл ко мне ближе и от этого мне пришлось более сильно вникнуть в омут своего проявленного напряжения. - Тебе так скучно сидится дома? Эти слова оказались последней каплей. Последней гранью, переступать за которую было подобно самому непростительному греху. Резкое сжатие рук и я мгновенным рывком обернулась в сторону стоящего передо мной человека. Одарила парня глубиной своего наполненного болью взгляда и грустно ухмыльнулась при осмотре этого чертовски красиво-омерзительного лица. - Ты так уверен в том, что я могу всё забыть да, Гарри? Ты так уверен, что это для меня ничего не значит? - постепенно голос стал принимать более грубую форму и более резкое состояние, от которого внутри проявляется огонь этих тяжело-эмоциональных чувств. Что-то такое, что уже давно перестало быть под контролем. - Ну так вот, ты ошибся! Ошибся, потому что это имеет очень большое значение для меня, Стайлс! Ошибся, потому что я не могу не думать об этом! Напряжение повисло в воздухе и я сквозь боль, проявленную в груди, мгновенно попыталась покинуть это помещение. Выйти из этой давящей на внутренности атмосферы и просто исчезнуть от этого неприятного видения слишком дорогого для меня человека. Но его руки остановили меня. Сжали поверхность запястий достаточно резко и сильно, чтобы мне пришлось остановиться и обратно развернуться в сторону темноволосого парня. Уткнуться лицом в его мускулистую грудь и оказаться в таком настойчивом плену его умелых рук. Оказаться слишком близко к его телу. В первые секунды эта близость обескуражила, заставила выветрить из памяти все плохие чувства и эмоции и окунуться в безмерное море счастья и приятного ощущения, заполнившего внутреннее пространство до самых краёв. Но выйти из этого состояния удалось довольно скоро. Ведь ярость отвращения и боли не отпустила. Доля презрения и ненависти пронзила достаточно сильно, чтобы во мне нашлась смелость выхватить свои руки и резко отступить назад, прожигая своего брата взглядом, наполненным ненависти и пренебрежительного холода. - И знаешь, что теперь будет, Стайлс? - отступая назад, поинтересовалась я, решительно смотря на его удивлённое лицо. - Знаешь? Теперь ты узнаешь, какой я могу быть, когда об меня вытирают ноги, Гарри! Теперь ты познаешь всю коварность моей сути при таком обращении, как с ненужной тряпкой! Теперь ты во всей красе можешь насладиться этим зрелищем, ясно?! Злость охватило всё тело. Всю меня. Казалось, что я действительно нахожусь под властью этого контроля, избежать которого было слишком невозможно. И я не могла остановиться. Я не хотела останавливаться. Я не видела в этом смысла. Гарри попытался остановить меня и во второй раз, но его руки так и не дотянулись до поверхности моего тела, ибо я была слишком решительна в своём уходе. Слишком требовательна. Безотказна. Моментально покинув женский туалет и поспешив в прямом направлении, я шла твёрдо и непоколебимо, навсегда решив добиться сегодня всего, чего я так отчаянно захотела. Добиться его сожаления. Его боли. Его злости на самого себя. Что он так со мной поступил. Что он так обошёлся с тем, что, конечно же, ему стоило бы ценить выше всего в этом мире. Теперь ты познаешь всю ярость моего гнева, Стайлс. Теперь ты будешь сожжен им дотла.