Правдивое зеркало

Бархатная ткань винного цвета с тихим шуршанием соскользнула на пол, и глазам Анидаг открылось высокое, в полумраке комнаты казавшееся черным, зеркало. Анидаг ахнула. — Правдивое зеркало? — Да. Последнее зеркало, которое изготовили мои зеркальщики прежде, чем я велел им делать оружие, — Нушрок неторопливо подошел к дочери и, взяв ее за плечи, коснулся губами ее виска. — Пусть оно будет моим подарком на твою свадьбу. Анидаг не могла отвести взгляд от зеркала, гладкого и темного, как поверхность черного омута. — Я никогда не видела таких больших правдивых зеркал, — выдохнула она. — Лишь кривые… — Я подумал, что моя дочь достойна видеть правду. Анидаг опустила голову. — Я уже не знаю, способна ли я ее видеть, — произнесла она тихо. — Здесь всё по-другому. Не так, как у нас в горах. — Анидаг помолчала и продолжила, по-прежнему не глядя на отца: — Вы знаете, что ради вас я готова без сожаления пойти на любую жертву, и страх не остановит меня, даже если мне придется принять смерть; но больше всего на свете я боюсь подвести вас. Гурд собрал многочисленное войско; со дня на день он поведет чернь на столицу. Абаж стремится узурпировать трон, и сегодня по прибытии в старый дворец он ясно дал мне понять, что пойдет на всё, чтобы не допустить вас к власти над королевством. Нам предстоит… великое сражение, и я не знаю, достаточно ли сильна для него. Нушрок приподнял голову дочери, заставляя ее посмотреть на себя в зеркало. — Взгляни, — сказал он. — Знаешь, что я вижу в этом зеркале? Прекрасную женщину, — Нушрок собрал рукой тяжелые густые волосы Анидаг и отвел их ей за спину, обнажая точеную шею и плечи. Казалось, ее белая, как снег, кожа чуть светится в полумраке, — умную, стойкую и бесстрашную. Женщину, которая завтра станет королевой, и которую будут любить, уважать и бояться. А еще я вижу свою дочь, — Нушрок, глядя в глаза отражению Анидаг, вновь прижался губами к ее виску, — единственное свое дитя. Наследницу моего Дома, последнюю из рода Нушроков. За тобой стоит бесконечная череда твоих предков, что рождались и умирали лишь для того, чтобы возвысить свой род. Чтобы облечь имя Нушроков сиянием славы. Чтобы принести своему Дому богатство и великое могущество. И завтра ты вознесешь наш Дом на вершину славы, став единовластной правительницей Королевства кривых зеркал. Анидаг улыбнулась отражению Нушрока в зеркале. — Любовь ко мне застилает вам взор, отец. Руки Нушрока обвили ее талию, еще теснее прижимая Анидаг к себе, и Анидаг внутренне затрепетала, почувствовав дыхание отца на своей шее. — Напротив, — возразил Нушрок, касаясь губами щеки, шеи и плеч дочери, — она позволяет мне видеть правду. Как в правдивом зеркале, я вижу в тебе свое отражение, и меня переполняет гордость при мысли о том, что моя дочь в полной мере воплотила в себе славу рода Нушроков. Анидаг повернулась к отцу, прямо посмотрев в его черные горящие глаза, чей пронизывающий взгляд не мог выдержать никто, кроме нее. — Я не хочу быть последней из рода Нушроков, — произнесла она, побледнев еще больше, и ее глаза, так похожие на глаза Нушрока, лихорадочно заблестели. — И не хочу, чтобы трон Королевства кривых зеркал унаследовал отпрыск Рамока Абажа. Нушрок провел кончиками пальцев по губам дочери, алым и влажным, как свежая рана. — Если мы совершим это, — проговорил он, приблизив свое лицо к лицу девушки, — мы вложим в руки Абажа еще одно оружие против нас. — Отец, — Анидаг перехватила руку Нушрока и припала к ней в страстном поцелуе. — Это цена, которую я с радостью готова заплатить. Нушрок отнял свою руку и заставил Анидаг посмотреть на него. — Но я не готов заплатить такую цену, — сказал он мягко. Нушрок коснулся губами лба Анидаг и еще некоторое время стоял так, вдыхая запах ее волос и ощущая, как отчаянно колотится ее сердце, а потом отстранился, отвернулся, ударив по полу полой плаща, и, не говоря ни слова, вышел из покоев.