История, в которой Мистерио пытается вербовать других Мистерио, чтобы убить Человека-Паука, но потом натыкается на одну из прекрасных версий себя, а ещё здесь есть подсюжет об утренних хлопьях

Ты просыпаешься таким расстроенным, каким не чувствовал себя уже давно. Во-первых, ты понимаешь, что у тебя закончилось молоко. Это значит, что тебе нужно идти за ним в супермаркет… потому что ты также понимаешь, что на исходе и большая коробка твоих любимых утренних хлопьев, так что тебе нужна новая коробка, так что тебе нужно молоко, чтобы поесть хлопьев, но молока у тебя нет, так что ты не можешь есть хлопья, и просто… агх. Агх! Супермаркет. Это отвратное, отвратное место. Сегодня пятница, поэтому там будет толпа народу, что тебя совершенно не радует. Во-вторых, ты вспоминаешь, что Человек-Паук всё ещё цел и невредим и радуется жизни. Человек-Паук! Этот тупица каким-то образом всё ещё не умер, пока ты был занят другими, более важными вещами (вроде убийства людей, стычек с Сорвиголовой и захвата альтернативных реальностей с помощью роботов). А ведь его пытались достать не только злодеи (несчётное количество других злодеев), но и союзники! Эта идиотская гражданская война должна была затронуть его, ты в этом уверен. В-третьих, ладно. Глупо удивляться тому, что Человек-Паук со всем справился. Последние годы ты только и делал, что покушался на его жизнь, но каждый раз терпел поражение. Зловещая Шестёрка — шесть человек, собравшихся только для того, чтобы убить чёртово насекомое — не смогла свести его в могилу. И это ещё если не учитывать всю космическую херню, херню с клонами, гражданской войной и тотемами. Всё это Человек-Паук пережил. Вот что расстраивает тебя больше всего. Ты встаёшь с кровати, идёшь на кухню и агрессивно жуёшь свои сухие хлопья. Это, блять, невыносимо, но… чёрт, ты любишь хлопья. — Ладно, — думаешь ты, доедая несчастные, безмолочные «Cheerios»*, — план. Ты слышал, что недавно Электро собирал армию из различных версий самого себя, чтобы править всеми реальностями, или что-то вроде того. Стандартный злодейский план, на самом деле. Ты не удивлён, что он провалился: не такой уж секрет, что Электро — беспросветный болван. Но, святое дерьмо, какая крутая идея. Может быть, парень не такой безнадёжный, каким ты его считал. — Ладно, ладно, ладно, — думаешь ты, выбрасывая пустую коробку хлопьев (не в переработку вторсырья). Ты тоже можешь возглавить армию альтернативных Мистерио: ты уже отправлял в другие вселенные вещи, и, к тому же, ты чёртов гений. Разумеется, ты можешь отправить себя в параллельную реальность. — Ладно, ладно, ладно, ЛАДНО, — думаешь ты, врываясь в лабораторию. Всего пара преобразований, и ты сможешь стабилизировать портал так, чтобы он пропускал органику. Эта технология уже существует! И даже если у тебя не хватает оборудования, ты всегда можешь его украсть, прибегая к иллюзиям и/или убийствам. — Вот чёрт, — думаешь ты, собирая инструменты. Ты покоришь мультивселенную, мать твою за ногу. Ты возглавишь межпространственную армию Мистерио. И ты наконец-то — наконец-то — убьёшь Человека-Паука. Ебись конём долбанный супермаркет. Это лучшая идея, которая когда-либо посещала твою голову. Ещё одно убийство, и всё готово. Портал — ты смотрел слишком много фильмов, так что он выглядит, как большое кольцо — возвышается над тобой, и ты смотришь на него с восхищением. Хочется немедленно ступить вперёд, чтобы побыстрее убить Человека-Паука, но сначала нужно провести пару тестов. Ты активируешь механизм и проверяешь, переживут ли муравьи путешествие в другую вселенную. Слава Богу, всё получается. Ты бы, вероятно, помер от стыда, если бы они превратились в пыль, об этом бы как-нибудь узнал Человек-Муравей и стал бы твоим врагом. Не то чтобы тебя смущает перспектива, но ты видел тех, с кем он сражается, и это самое жалкое зрелище, которое только можно себе представить. Ты не опустишься до уровня «Яйцеголового» Элиаса Старра и какого-то мускулистого розового мужика с его странным сыном. Ни за что. Тестирование завершено, так что ты приступаешь к триангуляции местоположения различных Мистерио, стабилизации темпоральных приборов, шипению шпулек и бла-бла-бла, всякая научная лабудень, и потом ты нажимаешь на Ту Самую Кнопку Которая Открывает Порталы. — Ладно, — думаешь ты, шагая прямиком в червоточину, — давай сделаем это. — Что за дерьмовое местечко, — произносишь ты, когда оказываешься по другую сторону портала. Комната, куда тебя переместило, похожа на гардеробную, и что-то здесь кажется очень неправильным. Скудный набор цветов, неинтересный интерьер, в который постеснялись вбухать денег, и… погоди, кто это? Господи Иисусе, это что, ты? — Кто ты такой, чёрт возьми? — спрашивает такой зелёный, как бывает только в фильмах, паренёк-ботан и направляет свой мундштук — мундштук! — на тебя. — И не ругайся, это незаконно. — Я это ты, Квентин Бек, — отвечаешь и еле сдерживаешься от того, чтобы не наставить палец на собеседника, — из другой вселенной. У меня великая миссия — собрать Мистерио из разных миров и убить моего злейшего врага. А ты… — шумно и раздражённо вздыхаешь. — Ладно, прости, просто ты выглядишь, как какой-то претенциозный ботан. — Ты мог бы выразиться и помягче, — говорит Ботан. — И серьёзно: не ругайся. Это незаконно. — Чего? Почему? И… ладно, снова прости, я не хочу показаться бестактным или там нетерпимым к чему-то, но почему ты, ну, знаешь, зелёный? — Господи, ты не можешь просто спрашивать людей, почему они зелёные. И серьёзно. Пожалуйста, ради всего святого. Перестань ругаться. Это незаконно. Ты хочешь указать, что эта его одержимость ругательствами — странная вещь, но решаешь просто сдаться и закатить глаза: — Хорошо, я перестану ругаться. Плевать. Итак. У вас здесь есть Человек-Паук? — Ну, да? Он тупица, носящий какой-то безвкусный костюм, — отвечает Ботан, по всей видимости, не осведомлённый в том, что вкуса у него тоже нет. — Назови мне самую худшую вещь, которую ты с ним сделал. Ботан пожимает плечами: — Не знаю, например… один раз я запер его в парке для развлечений? Потом — обвинил в грабеже? Что-то из этого, наверное. В ответ ты недоумённо щуришься: — Ты что, бл… Ты что, блин, издеваешься? И всё? Ты не пытался убить его? — Убить? — хмурится Ботан. — Ну, знаешь… убийство? — Убийство? — он хмурится сильнее. — Блядство, — говоришь ты, забыв о том странном пунктике Ботана насчёт ругательств. — Знаешь, что? Думаю, это ни к чему не… Внезапно тебя прерывает громкий стук в дверь: — Полиция! Открывайте! — раздаётся голос с другой стороны. — Мы слышали, как вы ругаетесь в квартире! Это незаконно! — Нахер всех вас, — произносишь ты и включаешь закреплённый на запястье прибор для перезапуска портала. — Я пошёл. — Твой план — отстой, кстати, — бросает тебе вдогонку Ботан. — О, правда? Тогда послушай-ка это: ты отстой! — ты ступаешь в портал, радуясь тому, что снова оказался дома. В лаборатории ты вводишь координаты другого Мистерио, надеясь, что он не будет таким же придурком из придурошной вселенной, как прошлый. Что это вообще такое было? Мистерио, не пытающийся убить Человека-Паука? Немыслимо! — Лучше бы следующему стоить моего грёбанного времени, — ворчишь ты, снова открывая портал в альтернативную реальность. Ты оказываешься в довольно-таки милой кухоньке. Она явно приятнее на вид, чем твоя (хотя технически это и есть твоя кухня), но ты бы не назвал её несравненной или там идеальной. Просто милая кухня. Раз уж ты начал всё здесь осматривать, нельзя не упомянуть, что фартук тебе тоже нравится. И столешницы; интересно, где хозяин квартиры их достал? Вот дерьмо, а эти светильники? Они неплохо сочетаются с интерьером комнаты… Твою мать. Забудь о светильниках! Тебе нужно найти… — Эй? Что ты делаешь в моём доме? — спрашивает кто-то за твоей спиной. Несомненно, это Мистерио, и ты морально готовишься к тому, что придётся иметь дело с очередным фриком. — Я… — развернувшись лицом к собеседнику, замолкаешь на полуслове: перед тобой мужчина, непринуждённо опирающийся на кухонную стойку и держащий в руках наполненную чем-то миску с ложкой. Он без рубашки. И, Иисус Господь, очень, очень горячий. Типа «Я-Не-Знаю-Я-Хочу-Быть-Тобой-Или-Быть-С-Тобой-Но-Я-Уже-Ты» горячий. Блядство. — Кхм, — произносишь неловко, — воу. Ладно. Ты… чертовски красивый. — Спасибо, — говорит Горячий Ты и одаривает тебя изучающим взглядом в ответ. — А ты похож на занюханного ботана. Ауч. — Ну, хорошо. Окей. Допустим. Ты ведь Квентин Бек, верно? — Есть такое. А кто спрашивает? — Горячий Ты делает глоток из своей миски. — Я тоже. Просто, знаешь, из… альтернативной реальности? В общем, я путешествую между мирами и ищу другие версии себя, чтобы, ну, убить моего злейшего врага. Ты второй по счёту, кого я пытался вербовать сегодня. Первый оказался тем ещё говнюком. — Вот как, — после продолжительной паузы подаёт голос Горячий Ты. — Знаешь, что? Это не самая странная вещь, которую я слышал за последнюю неделю, — он берёт ещё одну ложку содержимого миски. — Полагаю, твой враг — это Паук? — Да. Да! Человек-Паук. Кто он здесь, у вас? — Какой-то чувак, называющий себя Пауком-UK. Британец, очевидно. Я сталкивался с ним несколько раз, правда, с тех пор утекло много воды, — пожимает плечами. — Но Человек-Паук? Готов поспорить, тупица. — Ну, да. Разумеется, — ты пытаешься не пялиться на его красивое лицо, бороду или в той же степени красивый торс, так что просто не сводишь глаз с посудины в чужих руках. — Что ты там ешь? Горячий Ты чем-то хрустит: — Cheerios. Вот чёрт! Да ещё и с молоком! Во-первых, этот Мистерио привлекательнее тебя. Во-вторых, его кухня лучше, чем твоя. А теперь ты понимаешь, что у него есть ещё и хлопья с молоком! Это не-спра-вед-ли-во. После этого тебе всё-таки придётся пойти в чёртов супермаркет, да? Кажется, Горячий Ты подмечает выражение на твоём лице: — Если хочешь, я могу принести вторую чашку… — Нет, нет, всё в порядке, — отвечаешь и позволяешь себе молча повозмущаться насчёт вселенской несправедливости и супермаркета ещё несколько секунд, прежде чем полностью успокаиваешься. — В общем, — продолжаешь, возвращая разговор в его прежнее русло (создание межпространственной армии Мистерио, разумеется), — касаемо тех стычек, которые ты упоминал: что ещё ты делал, чтобы убить Че… кхм, Паука-UK? Квентин из другой реальности понятия не имел, что такое убийство, так что теперь мне придётся расспрашивать тебя об очевидных вещах. Горячий Ты смеряет тебя усталым взглядом, вздыхает и ставит на кухонную стойку свою миску: — Буду честным, — говорит он. — Твой план? Отстойный. Более чем. Ты пытаешься подобрать слова, чтобы ответить, но Бек продолжает. — Я серьёзно, он просто ужасный. С чего ты взял, что сможешь управлять другими версиями себя? С чего ты взял, что остальные Мистерио тебя не предадут? Ты правда думаешь, что способен контролировать целую армию злодеев с такими же намерениями и желаниями, как у тебя самого? Если я знаю себя настолько хорошо, насколько думаю, что знаю, ты никогда не был послушным последователем, Квентин. И ты не смог завербовать уже двоих Мистерио за сегодня. — Это довольно-таки грубый способ сказать, что ты ко мне не присоединишься, — бурчишь. Горячий Ты мотает головой: — Я не это пытаюсь сказать. Точнее, не только это, — и вздыхает снова. — Слушай. Я потратил много времени, пытаясь избавиться от своего Паука. Я не спал ночами, планировал, разрабатывал новые и новые стратегии битв, словно одержимый, но, когда он исчез… Меня вдруг осенило. Я просто так вложил себя в пустую идею, которая была мне не нужна. Злость и ненависть, что я испытывал по отношению к нему, были мелочными и бессмысленными. У меня ведь, блять, карьера была до того, как я встретил Паука. Я делал правильные, важные вещи, которые мне по-настоящему нравились. Так что какой был смысл в том, чтобы закончить чью-то жизнь и разрушить свою? Да, я планировал, я придумывал новые стратегии битв, я был одержим, но в конце концов это ничего мне не дало. И сейчас я лучший человек, чем был когда-то. И, думаю, ты тоже можешь таким стать. Ты внезапно понимаешь, что на протяжении всего монолога рассеяно кивал и наблюдал за тем, как говорит Квентин, вместо того чтобы слушать его: — А? Чёрт, прости, я, кажется, летаю в прострациях… Можешь повторить? Всё, что ты только что сказал. — Господи, — пыхтит Горячий Ты и закатывает глаза. Он делает пару шагов в твою сторону, сокращая дистанцию, и располагает руку на твоём плече. Ты стараешься не пялиться в его красивые, очень красивые глаза слишком пристально, пока он говорит: — Я просто думаю, что ты лучше этого, Квентин. Я верю в тебя, — и возвращается к своей миске с «Cheerios». Какое-то время ты молчишь, думая о том, как близко он только что был, о весе его руки на твоём плече, о глубине зелёно-голубых, завораживающих глаз, но быстро прерываешь поток этих мыслей, потому что, чёрт, он выше тебя! Блядство! — Ну, молодец, — произносишь. — Так что, ты поможешь мне убить Человека-Паука или нет? — Нет. — Тогда иди нахер и всего хорошего, — ты открываешь портал домой. — О, и ещё кое-что. Где ты хранишь свои хлопья? Горячий Ты снова вздыхает и указывает на дверь кладовой. Ты запрыгиваешь внутрь, хватаешь все пять коробок «Cheerios» и устремляешься к порталу: — Большое спа— а фигушки! — выкрикиваешь на прощание и оказываешься в родной лаборатории с украденными пачками хлопьев наперевес. — Да! ДА! А-ХА-ХА-ХА-ХА! Я забрал твои чёртовы «Cheerios», Горячий Я! — орёшь триумфально. — Как тебе такое, кусок дерьма? Думаешь, что ты лучше меня… А потом ты вспоминаешь: может быть, ты и украл «Cheerios», но у тебя всё ещё нет молока. Тебе всё ещё нужно идти в магазин. — Нет… — ты падаешь на колени, и коробки с сухим завтраком рассыпаются по полу лаборатории. — НЕТ! Нахер Человека-Паука. Это худший день в твоей грёбанной жизни.