Не отпускай меня

На расстоянии в несколько километров мы ищем того кто согреет в негожий день. Воскресит свет за нашими спинами, и вытащит со дна, раз и навсегда. Больше не отпустит. Мы ищем сильную спину, за которой сможем скрыть свои недостатки, прижавшись и вдохнув запах надёжности. Надо верить в невозможное, и не забывать ошибки прошлого. И небеса обязательно прочерчат сквозь облака новые линии, по которым уже не получится свернуть с намеченного пути, и затеряться на страницах романа под названием "жизнь". Одно и тоже, найдем стабильность, и сможем встать, вместе смотря прямо в очи других спешащих в этом мире чужеземцев с иных планет. Тени на холодном перроне давно сошли в город, пересели на автомобиль, протараторили адрес беглыми губами, и водитель в белых перчатках начал путешествие по городу Ивиса, здесь, когда солнце танцует лучами на асфальте довольно тихо. Средиземноморский климат будто заставляет продохнуть парниковые газы из лёгких. Хочется вернуться ещё раз в этот город, но не ради вечеринок, хочется закопаться в песок и смотря вдаль на улетающих морских чаек. Балеарские острова—Хонсю. Это слишком много, но что не сделаешь, что бы вразумить одного человека. Открываешь, томик-переводчик и читаешь на испанском с акцентом "Ибица". Жаркая Испания, тебе не помешают холодные дожди, не правда ли? Самый модный курорт Европы оживает лишь при лунном свете, сотни баров, где фонтанами льётся алкоголь, из колонок оглушающее гремит электронная музыка, прекрасно оборудованные пляжи, занятые писаными красавицами и спортивными молодыми людьми, прыгающими со скал прямиком на водную гладь. Дайвинг, спа-центры, теннисные корты, и как это все уживается рядом со старинной крепостью и каменными, мощеными улочками. Как всё это не нарушает правила города, основанного ещё финикийскими колонистами. Загадка не иначе. Мгновенно и Ибица снимает с себя время, проведенное в гостях у Морфея, прихорашивается и зажигает огни на Playa d'en Bossa— главный центр развлечений и ночных гуляний. Энки стоит на перепутье спокойной жизни и безбашенности этого клуба. "Space"— крупнейший в Европе ночной клуб, здесь земля дрожит, не смотря на не двигающиеся литосферные плиты. Он тяжко вздыхает, смотрит на шофёра, который сошёл с экрана чёрно-белого фильма, тот проверяет время на висячих часах на золотых цепях, интересно представить, сколько он кладёт к себе в карман. Но парня это совершенно не интересует, он достаёт купюру, с которой улыбается и будто подмигивает американский президент, и протягивает. — Вы свободны. — Благодарю, вас. Тот исчезает за железной дверцей автомобиля. И Гокуу входит в клуб, окидывая взглядом смокинги охранников, он показывает пропуск, и поправляет свой пиджак, извиняясь за нарушенный дресс-код. Наследник известной семьи, не за одно столетие сколотившее бизнес, он тысячу раз бывал в таких местах, и в этот раз ему не удалось удержать молодую кровь. Сейчас среди этих толп скрывается рыжая копна волос, снова пьющая в одиночестве, и платящая за девиц лёгкого поведения, которые могут хоть как-то скрасить его времяпровождение. Как только он проникает в заведение, в нос бьёт аромат — эфиры алкоголя, и пот смешались воедино. Сама обстановка весьма напряжённая если не принять пару капель, женщины танцуют на пилонах. Дилеры, считают деньги, всё это скрыто под яркой неоновой вывеской, и электронной музыкой — тысячи загубленных жизней. Что бы жить они меняют всё на то, что уже не делает их людьми. В потоке тел, тебя уносит прямо к барной стойке, единственные нормально соображающие здесь— бармены, да и те пошатываются из стороны в сторону и путают названия коктейлей, правда, одного такого сразу же администратор выкинул из зала. Репутация ночного клуба превыше всего, и обычно те, кто хочет развлечься покидают стены, и идут в соответствующие заведения. Здесь же только драйв, и уход в отрыв с забытьем собственного имени и адреса. — Будете заказывать? — Где тут у вас самый главный. — За слова надо платить. — Мне стакан воды. За спинами смешки, невозможно заказать обычную минералку в царстве различных видов дайкири и мохито. Бармен разворачивается и проходит к кувшину с водой. Энки крутится на стуле и внимательно всматривается в местность. Он не видит Самона сквозь многочисленных иностранцев, и кажется любой браслет на руке, как и у него. Наследник оборачивается от звука издаваемым дном стакана ударом о твёрдую столешницу. — Прошу вас. — Теперь я могу задавать вопросы? — У нас свобода слова, что вас интересует? — Здесь в последнее время не было наследника известной семьи? — Вы про Самона? Если вы пришли за ним, то не забирайте, он делает нам хорошую прибыль.— бармен улыбнулся и взял в руки шейкер. — К глубокому сожалению, этот парень нужен не этим стенам.— Энки поднёс к губам стакан и отпил четверть содержимого. — Теряем VIP-клиента, он вон там— рука показала на кожаные диваны. — Спасибо. Гокуу оставил чаевые и направился в нужную сторону. Пока он пробирался сквозь подвыпивших и счастливых людей, чужие руки полностью смогли изучить его тело. В основном это были девушки, их привлекал его рост, широкие плечи, но больше всего их интересовало, сколько стоит цепочка на шее, и подарит ли он им кольцо с бриллиантом в несколько карат. Молодой человек обходил таких стороной, да и расстраивать семейную прибыль на тех, кому нужна власть, весьма беспечно, и не в духе истинного джентльмена. В отношениях все должны быть равны, одинаково оберегать друг друга и подставлять плечо в трудную минуту. Это между возлюбленными. А что же такое братская любовь? Защита младшего? Стремление быть похожим на старшего? Взаимовыручка, я и ты, одной крови, порожденные одной стихией, и несём одну фамилию, а значит и гордость семьи. Я должен быть рядом с тобой, а ты со мной. Запомни раз и навсегда, мы связанны одной цепью. Звенья, которых приводят меня к тебе. Старший внимательно смотрит на теперешнее подобие брата, нога на ноге, рубашка порвана в некоторых местах, пальцы девиц гладят обнаженный торс, хулиганисто спускаясь ниже. В воздухе белыми облаками парит кальянный ужас, Самон делает редкие затяжки, и потом сразу же грубо отодвигает от себя. Сжигать всё дотла, уже становится противным, и он открывает глаза, пытаясь в последний раз посмотреть на мир не через кольца дыма. И что же он видит, очень знакомого человека освещённого малиновыми светодиодами. Он искал его долго. Энки, по его мнению, смотрит на него низко, думая: Как опустился ты до такого. На что в голове сформировался единый ответ: А тебе впервые не наплевать на меня? Вспомнил обо мне? А бизнес, или мое отродьё должно скрепить себя с другой узами брака. — Самон, поднимайся. — Я занят— с этими словами рыжий приблизил к себе девушку с накаченным губами и поцеловал. — Каков наглец. — А? Чего надобно. — Ты нужен мне. — Наследство дало крен? Нужны спонсоры? — Как брат, который сможет стать нормальным человеком. — А, что ты видишь здесь не нормального? Руки тянутся к никотиновому монстру, с противными ягодными привкусами, он втягивает в себя, в голове действие химических формул, на которых начнет заикаться школьник. Он манит Энки рукой, и тот подходит ближе. На лице оседают частицы едкой примеси, от которой начинает щипать глаза и щекотка в носу будоражит импульсы в организме. Гокуу выдохнул. Прямо в лицо. — Что скажешь? — Не нормально, то, что ты пропадаешь и не оставляешь ни намёка на своё существование. Беспечно убивая свои лучшие года. — Да? А что же я должен делать. — Твоих усилий бы хватило, что бы закончить лучшие университеты мира. — И стать королем пыльных полок библиотек. — Не забывай, чьи деньги здесь помогают тебе выпивать. — Пожадничал? Конечно, я ведь отброс. Старший-Гокуу оцепенел. Этому парню было всё дано, ему оставалось только доказать всем свою правоту и найти ответ на вопрос. Обычная задача по геометрии. Но видимо Самон не был силен в евклидовой науке, и опускал руки лишь на условии задачи. — Тот, кто останавливается на пути, при наличие у себя стимула, не достоин уважения. — И, да, это твой любимый брат. — Правда ты не отброс, может быть хуже. Герой, лишившийся собственной части, продавшийся смраду и утехам. Я здесь, что бы вернуть тебя в реальность. — Вместо героя, обычный человек. Расстроен? Не достоин матери и отца. Тогда я выпью, за то, что вы проебали такого пацана. К бармену посылается заказ, и уже за стойкой готовится что-то магическое. — Тебя нужно перевоспитать, как хорошо для тебя есть место. — Меня только деревянный ящик исправит, братец. — Возможно, давай подбросим монетку. Называй сторону. — Орёл. — Решка. Выиграю я, ты поедешь со мной. Просто потому, что ты уже сам не можешь здесь находиться и существовать. Тебе нужна свобода, но ты связанный верёвками собственного мнения, которое обмануло твоё сознание. — И сказало, что пить, курить и заниматься платоническими потехами, это круто. Забыл самое главное... Последние слова разбиваются под бит композиции. Монетка летит вверх к диско-шару, зачарованно меняет рёбра и стороны, и со звоном вскоре упадёт. Решит судьбу потерянного человека. Найденного не слишком поздно, Гокуу станет лишь катализатором к восстановлению нарушенных принципов, что затерялись в связи с обманчивым представлениями о маршруте самостоятельной жизни. На стол приземляется светящийся коктейль, словно огни на звёздной карте, он переливается каплями алкоголя на поверхности стеклянных стенок бокала. Водка шипит, кубики льда бьются друг об друга, кристаллы кусками превращаются в пыль, тоник образует световые лучи, как при проходе сквозь врата между двумя мирами. Самый жестокий коктейль. Ультрафиолетовая лампа видно, здесь самая лишняя, от одного тоника голубого цвета сверкают очи, внимательно следящие за полётом железной монеты. Сверкай, там, где солнце упадёт на дно моря, и больше не посветит. Обменяйся с ним способностями. Изменить ради себя. Согрей того, кто поможет тебе стать иным созданием вселенной. Крутится на ребре. Музыка стихает. Дамы ушли заранее, видно приметили более богатого и опьяненного. Братья видят результат. Решка. — Итак, послушай. — Энки, я итак понял, что ты хотел донести до меня. У каждого есть две стороны души. Но, что это такое? Душа, даже если мы разорвём грудь, и вытащим сердце, мы ничего не увидим. Монетка безжизненна, но она также делает свой выбор, с помощью навязчивых желаний играющих. Я стал таким же, прячущимся в себе. — Верно, но знаешь, наши чувства живы, пока о нас помнят. И железный кругляшок может встать на ребро, значит, она может сомневаться, какое лучше принять решение. Не думаешь ли ты, что это есть дорога к познанию себя? — Зациклился на каких-то вечеринках. Позабыв, о том, что должен сам вершить свою судьбу. — Ты едешь со мной? — Да, прости, за скотское поведение. — Мы нужны друг другу для таких моментов. Не отпив светящегося коктейля, они вышли из заведения, оставив пустые разговоры, которые долетят до других лет так через десять. Уже не хочется назад. Пора начинать, встречаться с интересными людьми, которые смогут образумить. Шоссе. Деревья, скрывающие под одеялом ночи, луна, тускнеющая на небосводе. Художник рисует, пытаясь поговорить с ней, вдохновительницей его пейзажей. Она смеётся, закрывает кратеры, и передает свои письма Млечному пути, осколками кометы упадёт разбитая душа художника, в которую он вложил свои слова и умозаключения, хотел быть нужным. Дарить своё творчество. Но звезда возьмёт его рукописи и задержит на поверхности, ни вникнув и не достигнув ядра. Температура солнца — пять тысяч семьсот двадцать шесть градусов. Двусмысленно, любить одного, и быть с другими. Самон по стеклу ногтями царапает, сердца. Технический прогресс уносит прочь от пляжей, коктейлей, девушек, куда, зачем? Энки держит в руках билеты, протягивает и хлопает по плечу. — Туманный Альбион. — Да. Там есть люди, они изменят тебя. Ты сможешь закончить своё обучение и поступить в Оксфорд. — Надеюсь. Опускает бумажки в карман потёртых джинс. Тянется к ручке. На ходу хочется улететь под колеса грузовика, и переродиться в более бедной семье. Он любит Энки. Дорожит им. Но кажется, несправедливость окунула его в грязевые ямы, и забыла подсказать, как дальше быть.

***

Семья Гокуу известная в Китае, и далёко за его пределами, они поднялись за счёт рекламы, этот бизнес какое десятилетие уже морочит головы многих? Он всегда и везде востребован, биржа труда сплетена крепкими нитями с этим ненастьем под названием маркетинг. Спустя какое-то время семье удалось открыть ещё одно собственное дело. Госпожа Гокуу, открыла дом моды, и весьма успешно, но сейчас на самом расцвете своего деяния. Она ждала второго наследника. Энки подслушивал отца. Следующий малыш, должен был либо превзойти его, или же стать женихом. Иному не быть, ему не дадут спокойно дышать. И в этот момент ещё, когда он не заявил о себе криком, брат решился защищать его. В горах, с рассветом, на свет появился зеленоглазый мальчик. Так начался путь Самона Гокуу — второго ребенка известной семьи. Первые пять лет были спокойными. Но когда мальчонка нашёл сачок и начал вылавливать несчастных карпов из пруда, в испуге уплывавших от него. Когда рогаткой он стрелял по воробьям, и случайно разбил вазу, передающуюся из поколения в поколение, силу дитя решили направить в нужное русло. Энки было уже двенадцать. И он упорно тренировал дыхательную технику, и орудовал копьём. Боевые искусства ценились в семье и являлись лучшим показателем мужской силы. Мы не поднимем оружия. Мы обучаемая этому искусству, что бы защитить, то, что дорого. Маленькие ножки прибежали и встали перед братом. Тот разбивал валуны, одним ударом, тупой части копья. Старший уже знал, что брат довёл карпов, и кошку до нервных срывов, ему просто было скучно, по собственному опыту определил Энки. Родители в заграничных поездках. А у него такой возраст, показать всем, кто он такой, и чего он хочет. Гокуу продолжал тренировку, постепенно насыщая кровь, кислородом упорно поглощая воздух. Чудо шаркнуло ножкой и по-актёрски покашляло. — Энки. — Да? Голос младшего всегда заставлял прекратить дела. В некоторых случаях приходилось заменять отца. — Можешь научить меня техникам? — Могу, только скажи, зачем? — Что бы дедушка ни ругал. Маму не надо растраивать. — Если ты будешь сражаться, что бы на тебя смотрели другие. Ты не достигнешь высот. — Тогда я буду защищать! Зелёноглазый вспомнил полотно, с иероглифами висевшее у дедушки в кабинете. В глазах забегали сумасшедшие искры. Не огня. Надежды. И Энки не мог пройти мимо зарождающегося воина. — Хорошо, но сначала.— он показал на кувшин, где раньше покоилась вода— Разбей его. — ЧЕГОО. Руки на бока, щёчки надули, разворот и бежать вперёд к различным сладостям, прочь от тренировок. — Оступишься? — НИ ЗА ЧТО. Пятилетний хулиган подбежал к кувшину, и попытался поднять, но надорвался и, его придавило, всё, же ёмкость доходила до его груди. У Энки, даже сердце на мгновение не отбило привычный ритм, и он откатил глиняное хранилище жидкостей, подальше. — Я сделаю это ради Веймина. — Кто это? — Ты, что не знаешь? Это мой ручной карп, он любит червяков. Энки рассмеялся. Этот парень не остановится, не из-за каких преград. И всё ради защиты рыже-белой рыбки. Мужчина растёт. Проходят года. Мы меняемся с тобой иногда. Самону восемь, и он уже разбивает ряды кувшинов, получает подзатыльники от бабушки, признание отца, и наставления матери беречь себя. Он держит в руках копьё и занимается фехтованием со старшим. Малой, ни на шаг не отступает и поддерживает собственное дыхание, не нужно волноваться, всё собьётся и придётся начинать заново. Пятнадцатилетний беловолосый парень, не намерен, подаётся на провокации, и толкает в живот младшего. Тот кривится от боли, но встаёт. — Ну, держись. С разбегу Самон подлетает к мужчине и пронзает острием его плечо, находящееся в защите, Энки успевает среагировать, поздно, и лезвие его копья ударяется об защиту, в этот момент рыжик успевает убрать оружие из-под носа. Он превзошёл его. Старший этому рад. Времена года уходят со своих постов, передавая дежурство себе подобным. Самону пятнадцать с хвостиком. Всё приёмы изучены, навыки отточены до идеального выполнения. Он разбивает валуны одним движением руки, и создаёт целое государство. Родственникам пора запомнить. Карпы—отдельная нация со старейшиной Веймином. Они вместе с подростком выучили английский, иврит, японский. А Самон перенял у них способность булькать, когда не знает, что ответить. Прекрасно пишет стихи, рисует, главный претендент на наследство. Уже решает деловые задачи, чем помогает матери. На его фоне тускнет Энки Гокуу. Что бы ухватиться за отца он сопровождает его в командировках, разговаривает с финансовыми партнёрами, и забывает о слабостях младшего. Он быстро сдаётся. И уже, отдаёт своё место Самону, но в связи со своими способностями и явным порывом чувств, отец меняет своё решение. Двадцать. Можно отойти от совершеннолетия, и вступить во взрослую жизнь. Важное собрание, на котором решится кому, попадёт в руки бизнес, кто погубит его или поможет ему сделать новый, прибыльный вираж. Энки, всё это время практически держал четверть наследства на своих плечах, Самон лишь изредка подкидывал идеи, которые проходили на "ура", и не раз помогали в ведении этого непростого дела. Сейчас грозные глаза оглядывают будущее семьи, и последний раз просматривают бумаги. Все советники отца считали, что бизнес нужно передать молодому и перспективному Самону. Деловые партнёры и советники матери опирались на больший опыт Энки. Но выбор был сделан личный и поэтому мужчина, прочистил горло и, положив ручку на стол, начал говорить: — Вы оба мои любимые сыновья. Самон знал, этот человек врёт. Где ты был, когда у твоей жены были несовершенства на работе, и ты оставил её на руках с маленьким ребёнком, уехав на полгода в Мексику? Иногда, при отъезде главы семьи, мать запирается в своей комнате и пытается справиться с тем, что он снова её оставляет наедине с проблемами. — Мои года уже прошли. Именно поэтому, вы оба находитесь здесь. Для передачи части нашего бизнеса, мне нужен отличный компаньон. Энки понимает, достанется менее прибыльная часть. — Не люблю долгих речей. Энки, подпиши бумаги, с этого дня ты непосредственный владелец. Рыжеволосый не мог знать, почему все отдали, менее перспективному. На всё должны быть свои причины, но то, что талант Самона просмотрели, и ему даже не дали возможность участвовать во всём этом, двигало его на мысли, о том, что он постепенно становится изгоем. Действительно ли он хотел этого? Кто он для этого старика, если в глаза не видел чеки сделок совершаемых по всей Америке? Не участвовал в жизни, так просто, облегчил пару юридических моментов. Признание отца осталось в далёком детстве, мужчина не признавал стремления второго сына отойти от предпринимательства, и начать творить, когда Гокуу хотел научиться играть на электронной гитаре, в противовес занятиям финансовой грамотностью, всё разлетелось вдребезги, струны были повязаны вокруг запястий, кровь сочилась. — Дурак. Парень с черноволосой косой, откинул разбитую гитару и убрал канцелярский нож. Почему не хотелось жить? А ради чего, если тебя забыл собственный прародитель. — Лян? — Не смей, идти на поводу у других. У тебя нет собственной гордости? — Есть. — Тогда сейчас мы поедем, и ты научишься играть. — Всегда мечтал ослушаться родителя. Это было год назад. Но сейчас всплыло в голове. Стало понятно:он не должен зависеть от подарков со стороны отца. Снимает деньги со всех счетов. Садится в обычный самолёт, игнорируя бизнес-класс, улетает далёко на другой конец Земли. Его ищут, он пишет матери, что всё хорошо, и это не из-за того, что у него нет доли семейного дела. Просто хочется видеть и чувствовать собственными чувствами, и не взирать на то, что находится под ногами. Затеряться среди тысяч огней, найти свою судьбу. Станцевать диско на костях тех, кто презирал. Потеряться на целый год.

***

Хитроу встречает стеклянными стенами, бетонными изгородями, разноцветными чемоданами, запахами кафешек с завышенными ценами. Несколько секунд назад, борт, направляющийся с жаркой Испании, приземлился в холодной и вечной Великобритании. Каблук твердо вступает на землю, где была казнена Мария Стюарт, Елизаветой Первой. И чуть позже здесь же свой покой нашли верные ей люди. На страницах истории можно забыться. Но, увы, мы живём настоящим. Самон всматривается в высокий потолок и следует за братом в сторону очередной машины. — Едим на окраину. А куда именно? Будь осторожен, Самон Гокуу, тебя может, предаст родной человек, кто знает, как за год изменился Энки. Во время путешествий по всему миру, пришлось научиться держать под складками одежды кинжал. Он обезопасил себя ещё раньше, обучившись боевым искусствам, интересно сможет ли он противостоять брату, в крайнем случае. — Ещё долго мы будем добираться? — Примерно час. Столица не очень большая, так, что мигом будем на месте. Младшего немного укачало, он не умеет летать, поэтому всё путешествие он провел у санузла и в обнимку с бутылкой воды, а сейчас его опять везут, словно заложника. Педаль газа вжимается в пол, и рыжие волосы спадают на лицо, предательски заставляя нос зачесаться до мурашек по телу. Голова прислоняется к сидению, его верхней части, и грудная клетка вздымается, рука зачёсывает пряди назад, жарко. Неестественно, для спокойной страны детективных секретов. Он прикрывает ресницы, и автомобиль взлетает над Темзой, пролетая мимо Биг-бена, и других достопримечательностей. Фантастика, машина времени. Упускаем моменты истории, парим над городом, попадая в его плен. Тауэр не рухни, если этот парень задумает здесь остаться. Может быть навсегда, он уедет жить в Лондон. Сочинит мемуары, заведёт дога, и состарится где-то рядом с потомками Елизаветы Второй. Сменить горный Китай, не подымется рука. Он здесь просто прохожий, обернись и протяни его мгновения, Туманный Альбион. Колеса доезжают до железных ворот. Здесь, возвышаются шпили старинного замка, и взмывают в небеса чёрные вороны истинные хранители архитектурных сооружений страны. Такси быстро доставило путников, и исчезло, оставив лишь пыль, подымающуюся клубами дыма в небеса. Самон немного шатается и практически падает к земле, но брат подставляет плечо. Тучи надвигаются со всех сторон, и вдалеке грохочет гром. Верните в моду Викторианскую Англию, прошу вас. Разожжем камин, и будем читать Артура Конан Дойла. Мимо Гокуу, что-то пролетело, под ногами хрустнула ветка, в грозовых водоворотах сверкнула молния, и можно было поклясться зеленоглазый слышил зловещий смех. — Эй, братан, может, не пойдем? — Ты струсил, бро? — От этого места веет приключениями на всю голову. — Как, раз в твоём духе. Нас должен встретить глава этого приюта. — Всевышний, за, что мне это. В этот момент ветер поднялся, столб стоящий рядом замерцал перегоревшей лампой, из кустов начали выходить тени, как им показалось животных. Лисы? Коты? Искусают, и оставят умирать в неразделённой любви, к новому человеку. Из ниоткуда на дороге появляется молодой человек, чуть ниже Энки ростом, его начинают освещать прожекторы. А ведь было сказано, что это охраняемая зона, почему тогда ощущение, что они на концерте поп-звезды. Его румяна, маникюр, блеск для губ, начищенные сапожки, фиолетовый мех. Само совершенство. Самон пытается не засмеяться. Энки теряет дар речи. Перед ними глава данного заведения по перевоспитанию золотых мальчиков — Киджи Мицуба. — Вы-вы. — Как некрасив ваш цвет лица—он показал пальцем на парня. — Я закрутил роман с морской болезнью. — Интересный парень, господин Энки. — Это Самон. Но вы выглядели по-другому. — Не напоминайте про то ужасное фото на сайте, это меня Хаджиме заставил не краситься, но ничего, наутро он проснулся в постели с капканами. Беловолосый сглотнул, а его спутник наоборот воодушевился, интересно узнать, как существуют такие люди. Азарт, играет на струнах души. И наследник протягивает руки, Киджи достаёт из карманов баллончик и брызгает на ладони. — Теперь чистый. Приятно познакомиться, Киджи Мицуба. — О, хорошее качество, правда, я существую там, где хаос и беспорядок. — Ничего, нам такие, как раз нужны. Все же пожимают конечности. Энки постепенно отходит от увиденного. Приветствует, и отдаёт в добрые руки братца. — Будьте спокойны, через неделю вы его не узнаете. — Да-да. Либо он окажется в платье и с накаченным губами, либо Гокуу-старший попадёт в психушку, чем обрадует конкурентов. Третьего не дано. Мицуба хлопает нового постояльца по плечу. И командует следовать за ним и беспрекословно следовать уставам данного заведения. Самону даётся всего неделя на исправление собственных ошибок. — Тот, кто спит в твоём сознании скоро вырвется наружу. Странный человек. Рыжеволосому, кажется, что он мог бы управлять тысячами подпольными организациями, и ни разу ни оступиться. Лёгкой походкой он проходит кусты чайной розы, сады расцветают от каждого шага молодого человека. За золотым мальчиком, громко разбивается стеклянная оболочка единственного источника света. Это место зачарованно, но сбежать вряд ли получится, всё, что окружает его, заставляет идти прямо-прямо к дубовой двери. С деревьев на него смотрят пару сотен глаз ночных филинов разговаривающих с Гекатой о переменах погоды. Гокуу не смеет ничего сказать, заворожённый он смотрит в сторону беседки, она виднеется за каплями холодных слёз небес, он сворачивает с тропинки и подходит ближе, ближе. Одинокий читатель закрепляет нужную страницу. Скрепкой. Будто боится, что-то упустить. Его руки, сразу видно, человек знаком со штангой. И так непривычно видеть, книгу на столе. Честно, Самон, всегда думал, что у спортсменов одна сила на уме. Но этот человек будто потерялся среди временных отрезков и ищет способ изобрести машину времени, что бы найти путь домой. Он смотрит прямо в глаза. Оглядывая, и анализируя. Мы чужими станем друг другу, я не смогу вернуть тебе дыхание жизни. Уходи прочь, пока не увидел меня настоящего. Беги, спотыкаясь, о пугливый воздух. Прочь. — Самон, скажу тебе одно. Не подходи к этому человеку. — Как его имя. — Зачем тебе это? — Как же, ему нужна помощь. Киджи прекрасно знает, если этот парень проникнется чувствами к его подчинённому. То снова попадёт в места лишения свободы. Он вручает багаж, и говорит, что тому не достанется ужина, если он не поторопится. — Так, как его имя?— не унимается маленькая обезьянка. — Пошли, иначе скормлю своим воронам. Сглатывает, и всё же несёт вещи к зданию. Вечернего читателя забавляет парнишка. Он научился понимать людей, по повадкам, будучи надзирателем. И он решает дать ему шанс. На встречу. — Хаджиме Сугороку. Слова уносит ветер. Он будто шутит над ним.

***

Высоко, там, где человек никто, нам дают право на мирное небо над головой. Самон подходит и раздвигает шторы, солнце смеётся, и осушает росинки упавшие на траву. Когда ты далеко от шумного города, хочется, наконец, выкинуть в мусорную корзину телефон. А ещё хочется не париться по пустякам, уже, если честно, достало теребить нейронные сети организма, из-за одарённых личностей. Чужие мнения, Самону, уже нечего доказывать. Он остаётся самим собой, среди слухов за спинами. На завтраке он практически падает в произведение искусства из бекона и поджаренных тостов. Апельсиновый сок заставляет, пробудиться, витамин C, заряжает сонный организм. И уже остаётся лишь тяжко вздыхать, о том, кого повстречал ночью. Надо найти и спасти. О тебе думать, практически невыносимо. Трезубцы столового прибора забирают порождение яиц. Может мозг проснулся, но конечности отказываются действовать, и рука забирает с собой на чистые брюки кружку эспрессо. Казалось, сока будет мало, для восполнения водного баланса. Слипавшиеся глаза не успевают заметить, как нога отодвигает стол, и кружка ловится на полпути к полу. Кто-то посторонний, успевает спасти одежду от участи химчистки. Окончательное пробуждение — знакомая чёрная коса. — Мне некогда не будет скучно с тобою. — Лян... — Не переживай, для меня это привычно. Я всегда помню о главном, защита старшего по карьерной лестнице. — Избавь меня от формальностей, друг сердечный. — Рад тебя видеть.— парень встаёт с колен, и падает кофейное варево. — Прошло полтора года, а ты до сих пор не решился на стрижку. — Упа, хотел меня налысо побрить. Гокуу чуть не захлёбывается горечью. Просто он представляет, как Упа подставляет подножку и садится верхом на его друга вместе с машинкой. — Какими ветрами тебя сюда занесло? — Знаешь, я никогда не славился различными пакостями. Но, увы и ах. Всему приходит конец. — Расскажи мне, идеальный, что же ты натворил. — В общем, я хотел раздобыть информации о фармацевтической компании. Но поскольку меня знают в лицо, пришлось гримироваться. — Только не говори мне. — Красная помада. Платье до колен. Каблуки. Детка, я то, что надо тебе ночью. — ФОТКИ ЕСТЬ? — С УМА СОШЕЛ? — А это случайно нет, тот выпуск секретных новостей? Гремевший на всю Азию. — Прекрати. Самон быстро набрал нужные сведения во все соцсети известные миру. И обнаружил, своего друга детства танцующего на подмосте, элегантно подворачивающего подол платья, и берущего на себя все взгляды тех, у кого позже украдёт часть бизнеса, точнее людей. Изготовление лекарств и их продажа весьма прибыльно, и одновременно опасно, могут лишить лицензии на осуществление деятельности. — Скажи, что было дальше? — Боевые искусства, семь выбитых зубов у каждого, наручники, сутки в камере, разговоры с насильником о смысле жизни. — Ты прошёл огонь, воду. — И обезьянник с исправительными работами. Они оба засмеялись. Первым отошёл, от всего произошедшего, Лян, он взглянул на циферблат и резко поднялся на носки. — Опаздываем. На исправительную беседу. — Ой, да кому это нужно. Мицуба проходил рядом с подносом пончиков, и взглядом голодного цербера заставил парочку испариться в сторону аудитории. Ступеньки, картины готовые ухваить к себе в прошлое, капающая с потолка вода, и вечно мерзнущие призраки за углом. Ничего, деньги есть. И тебя вылечим, и меня вылечим от глюков... Опаздывающие открывают двери. — Простите, можно войти? — Конечно, ведь начальство не опаздывает, а задерживается. Их подняли на смех. Самон не успевший переступить порог, сразу же, попытался зарядить этому человеку по челюсти. Но Хаджиме вмиг оказавшийся перед ним схватил за запястье и поднял над землёй. Обладатель косы, пулей сел за стол. — Твоя карма не будет довольна тем, что я здесь?— Гокуу пытается укусить. — Золотой мальчик, мало кто здесь выживал. — Я приношу удачу всем, кого достану своим поведением Сугороку не намерен,терпеть выскочку. Ведь у таких одни деньги, женские груди на уме. Но знает ли он на самом деле, как он может озолотить его? Нет, нужно брать всё под свой контроль, иначе бриллиант станет обычной подделкой. Хотя, всё богачи итак, больше не сверкают своими талантами, лишь украшения, золотые цепи, единственное красивое там, где должна располагаться душа, но там вместо неё метал, и тысячи бумажек различных номиналов. Хаджиме бьёт по лицу, и пленник падает вниз. Самон облизывает губы, и заходит за тумбу, ему нравятся такие дерзкие и неприступные. Кажется, он нашёл новый способ, как можно избавиться от прошлого себя, лишь полюбить человека с похожей судьбой и закрыть ворота, брёвнами, выроть ров, и остаться наблюдать за тем, как солнце встаёт над холмами, красуясь перед кучерявыми облаками. Сугороку поправляет белые перчатки. Хирург, сейчас начнёт операцию по обнаружению боевого ранения, мальчонки. Беседа начинается, и его голос, как доза препарата успокоительного, заставляет потерять разум, и отдаться полностью и без остатка. Мелом чертит различные определения нравственности, а хулигану плевать на всё, хочется разорвать рубашку, и достать клубок несчастий, разматать, и сжечь нити, подарив пепел, Северному морю. Без касания, он чувствует его каждой клеточкой, можно повторить тот удар? Не потому, что мазохист, его пальцы тёплые, и наконец, выводящие из транса, в который он попал, просто потому, что не следовал заветам отца. Дальше началось просто насилие. Этот Хаджиме поправил фуражку, и сел на стол, запрокинув ногу на ногу, его кадык дёргался от любой гласной, звонкой буквы. Что сводило с ума, парня. Видимо, только этот загадочный британец, мог его возбудить. В комнате стало слишком жарко, наверное, Самон умудрился захватить с собой часть Испании, а Лян встречные, горячие, мексиканские ветра. Две рубашки открыли вид на грудь, и на ключицы, которые захотелось усеять поцелуями. Строгий взгляд надзирателя, заставлял слушаться, непослушных. Затем он повернулся к ним спиной, ох зря. Хотелось изучить каждый сантиметр, прокусить до крови, и переплести пальцы воедино. — Закончим на этом. Прошу не покидай меня, никогда. Если выгонишь в дверь, я возьму в руки пушки, и выстрелю лучом любви. Не маленький, а влюбился, как в детском саду, в соседку по спальным местам. — Эй, у тебя чайник закипел. — Он меня окончательно добил. — Хаджиме? — Да. У меня появилась безумная идея. — Мы опять проходим круги ада без спроса Люцифера. — Давай не бойся, и пускай, провалится это здание. — Что ты намерен сделать? — Подкатить. В прямом смысле этого слова. — У МЕНЯ НЕТ ВЫХОДА? — Неа. Твои банковские карты не заморожены, давай спасательный круг, спаси тонущего. — Ты не Роза из "Титаника" утони. — Какой ужас. Не проси меня больше акомпанемировать тебе, когда ты пытаешься подкатить к девушке. — Ладно, будущий ловелас, что нужно арендовать Кадиллак? Наследник, хмыкает и показывает интернет-магазин. Лян ничему не удивляется. *** Каждую пятницу — сдаём отчёты. Не сметь нарушать устав, если он его не сможет ему следовать, то кто тогда будет соблюдать их? Никто. Самый ответственный, в данном заведении, человек с непростой судьбой. Сейчас покручивая бёдрами, идёт сдаваться главному красавчику данной исправительной колонии. Его опережает коллега, тот бесцеремонно, проникает в кабинет и закрывает перед носом дверь, показывая язык. — КЕНШИРО. Дышим. Держим себя в узде. Шоу должно продолжаться и за кулисами, и японцу не поздоровится, что он опередил его. Не по графику, не по его стилю жизни. Выбиваться из ритма. Он прислоняется к стенке и придумывает план мести. Слишком быстро, видимо кто-то хочет получить утренних тумаков. Йозакура выходит, и спотыкается о подножку. — Горилла. — Пёс. С началом дня, привычные вещи, утренние подколы, вместо зарядки и утренней пробежки. Как это хорошо. Йозакура хочет схватить его за, за Волосы. — НУ ПОЧЕМУ ТЫ ЛЫСЫЙ. — Я БРИТОГОЛОВЫЙ, ЛЮБИТЕЛЬ САКЭ. — НЕ СМЕЙ ОСКВЕРНЯТЬ НАПИТОК БОГОВ. Киджи хочет быть свободен от этих людей. Но он им обязан, поэтому предоставил работу. Всё заканчивается, когда Киджи, встаёт между ними, и начинает щекотать. Взрослые мужчины, но щекотка это, то, что заставляет их придти в себя. А ещё фазан знает секретные места, и может лишить дыхалки этих двоих, незаметно заменив щекотку ударом в нужную часть груди. Преимущество берёт вверх, и противники расходятся. — Завтра, я накостыляю тебе — Жди, будешь лежать в клумбе с цветами. — ВЫ ОБА ПОЙДЕТЕ ДРАИТЬ САНУЗЛЫ. Наконец, Кенширо уходит в восвояси. Но Хаджиме вновь не попадает к начальнику в кабинет, тот срывается на важную встречу и отправляет воздушный поцелуй. Тяжко выдыхает. Но половицы начинают скрипеть, звук колёс. Лян думал, он пробьёт дверь на машине. А этот чудик. Катит на скейте. В объятия того учителя с прекрасными глазами. Кепка на боку, белая футболка, шорты, и он разгоняется перед объектом воздыхания. Если всё правильно рассчитал друг, то он красиво объедит его и подарит чайную розу. Да они прослушали вчера всю лекцию. Бесстыжие. Но что - то идёт не так. И колесо отлетает, он теряет равновесие, управление, и налетает всем телом, на любовника. Он роняет его, Лян начеку, два по физике, центростремительное ускорение? Или какое? Подвело, но свело этих двоих. Самон лежит на теле, того ночного читателя, и держит его плечи, не давая встать. Фуражка слетает, и лысина сверкает всеми своими участками. Гокуу пытается сдержаться, но Хаджиме ударяет его лбом и тот ослабляет хватку. Инициатива у надзирателя, он сжимает руки. Слезинка падает из глаз. Случайно влюбился. Помогите. — Тебе очень хорошо в этих шортах. — Наверно, я больной, на всю голову и мне нужен доктор. — Красивые слёзы. Золотой мальчик умеет плакать? — Да, когда лишается всего наследства, но по собственной воле уходит из дома. Сугороку хмыкает и откидывает Самону в сторону. — Слышишь, я тебя спасу. — В следующий раз, не забудь подкрутить покрепче, и держать розу в зубах наверно больно? Язык и губы, покрылись алыми каплями, тыльной стороной ладонью, он убрал их, и Хаджиме неожиданно для себя прокусил собственные, что-то сдвинулось с мёртвой точки у него впервые с того момента, когда он покинул стены тюрьмы. Он больше не отпустит. Самон теперь смог приблизиться к нему. Начинаются ухаживания. Первые у неопытного наследника известной семьи.

***

Под вечер несчастные отчёты попадают к Киджи, он проводит собрание, на котором обсуждается тактика работы с парнями. Насчёт рыжеволосого, Мицуба думает, что надо, более пристальное наблюдение. И его умозаключение повергает в шок всех присутствующих. — Хаджиме, займись этим лично. На самом деле, Мицуба не успел далеко уйти и видёл абсолютно все. Конечно, опасно, доверять Гокуу бывшему убийце, но может благодаря ему он сможет измениться? Стоит попробовать. Ведь путь искупления грехов не должен происходить в одиночку, иначе человек вновь переступит черту закона, а так ему есть, кого защищать, и ради кого оставаться верящим в лучшие времена каждого из нас. Сугороку кланяется, и забирает синюю папку. — Будет сделано. — Стой. Киджи не договорил. — Ты же помнишь у тебя два дня. Если ты ничего не сделаешь полезного для общества. — В очередной раз буду под пытками в тюрьме. Я помню, Киджи. Когда, надзиратель захлопывает дверь, а Мицуба, разбирает бумаги именуемые, как "Личное дело". Он натыкается на совершенно ненужные архивы, которые хочется сжечь, и то, этого будет мало, что бы забыть. Дело тринадцатого корпуса. Хаджиме Сугороку. Виновен. Срок: три года условно. Мы иногда даже не задумываемся, а ведь наши действия по благо, могут привести к печальным последствиям. Сугороку просто хотел, что бы люди узнали правду. А его подставили, выперли с работы, и даже не захотели слушать. Показания давал, свидетель "15". С Хаджиме у него были общие колкости и недопонимания, Джуго являлся заместителем научного руководителя по изобретению препаратов, которые могли помочь людям перестать бояться всего на свете. Работа Хаджиме пресекать всё это. Ведь человек из его департамента полиции обнаружил, производство усыпляющих веществ, именуемых подклассом "наркотики". Это вещество кололи обычным людям с улиц. Нико обнаружил, что препарат заставлял каждого кто его принимал в течение одного дня, сходить с ума и забывать своё собственное имя. Такими людьми, потерявшими рассудок, можно было легко управлять, их могли послать в горячие точки, и перевести тактику боя на удобное позицию для данной страны. Это поистине страшно, когда, не знаешь, что собой происходит. Ты бродишь по тёмным уголкам своего подсознания, пытаясь отыскать хоть малейший ориентир, зацепку, того, что ты был в реальном мире. Но находишь лишь замёрзшие цветы, они разбиваются от одного твоего прикосновения и осколки врезаются, разрывая нервы. Заглушая крик отчаяния. Хаджиме и Нико прибыли на задержание, вскрыли дверь, им это удалось лишь после того, как Сугороку отключил источник питания, который подпитывал устройство, скрывающее от посторонних секреты незаконных исследований. Напарник отошёл проверить, нет ли здесь подопытных и оставил его здесь одного. Металлическое препятствие было снесено, молодой человек сел за компьютер и начал искать информацию доказывающую их причастность к совершению преступления повлекшего за собой гибель двух и более лиц. Когда, нужные данные были перенесены на флэшку, за спиной у Хаджиме появился пистолет. Нико вырубили и ему вкололи препарат. Джуго отнес его в камеру, и оставил здесь, до того момента пока не очнётся. — Что здесь происходит? Коллега Сугороку объявила: — Мне очень жаль. Хаджиме Сугороку вы обвиняетесь в совершении противоправных действий. А именно, в прикрытии данного учреждения, производящего наркотические средства. — Не может быть — У нас есть доказательства. Что вы заставляли сотрудников биохимического института, создавать ампулы, которые чуть позже вводились вашим коллегам. Так вы хотели, убрать со своего пути нашего главнокомандующего, и занять его место. — Это всё ложь. Каковы доказательства? — Вопросы задаю я. Господин Уно, предоставил нам запись, на которой вы предлагаете ему достаточную сумму денег. Мы проверили, данная сумма была выдана вам в тот же день для доставки и уплаты нужных услуг полиции. Картёжник появился из ниоткуда. Оскалился на побеждённого. И в глубине души отпраздновал свою победу. Он боролся до самого конца. До закрытия тюремной решётки. На суде, появились новые улики. В доме нашли счета, план действий и номера телефонов главарей преступных организаций страны Восходящего солнца. Приговор был приведён в исполнение. Полгода Хаджиме сидел в колонии Нанба, а потом ввиду своего хорошо поведения, и бывших заслуг перед государством, его решили сделать надзирателем тринадцатого корпуса. Они вновь встретились. Сугороку избил до полусмерти Уно и Джуго. Срок продлили. И теперь на руках были кандалы, а на ногу привязали чёрный металлический шар, который катился за ним по пятам. Мицуба появился на пороге самой охраняемой тюрьмы в мире, в его день рождения. Он почувствовал морской воздух и переродился. — Я беру тебя под собственный контроль. Мне известно, что тебя подставили, но твои действия при отбывании срока, усугубили ситуацию. Они плыли на небольшой моторной лодке, она была более маневренной, чем допустим яхта. Солёные брызги попадали на лицо, и Сугороку облизнул их, почувствовал вкус свободы. Над ними пролетели белые чайки, летевшие к ближайшему маяку навестить его смотрителя. — Понимаю, всю сложность ситуации. — Мне удалось договориться, но они поставили одно условие. Ты должен, изменить человека, и сделать его частицей общества. У тебя месяц. — Если я не успею? — Ты вновь будешь считаться угрозой для общества. — Зачем ты меня спас? — Я не знаю точного определения справедливости. Но скажи, поступил бы ты так на моём месте? Преступники за решёткой, а правильный человек до сих пор сидит за обман. Думаю, это совершенно несправедливо, для мира в целом. — Спасибо, я оправдаю твои надежды. Ведь все сосуды внутри давно наполнены болью. И нет никаких инструкций, как одолеть холод убивающий тепло внутри. Морской воздух, не способен рассказать о тебе, том, кто сможет вернуть меня прежнего. Мицуба в очередной раз может ошибиться. Но, мы рождены не летать, а ползать, впиваться в землю ногтями, прокладывать себе путь. Иллюзии уходят из подсознания, и ты ползёшь к финишу. До самого конца. Всё-таки для Сугороку это отличный шанс отпустить обиды, и встретить такого же, как он.

***

Хаджиме выходит из кабинета начальника, он задевает ногой не примечательную верёвочку, и ведро над его макушкой, охлаждает ледяными каплями. Он успевает поймать ведро и заглянуть в него, там лежит записка. Каллиграфию ему преподавали хорошо. " Я не отступлюсь, пусть ты не хочешь замечать. Мне кажется, что вместе мы бы смогли, начать всё заново. Ты, только не отпускай меня". — Ухаживать, он точно не умеет. Хаджиме хмыкает, но всё равно прижимает бумагу ближе, там, где сходятся дороги его чувств. — Скажи, ещё мне эти три слова. Может, я полюблю кого-то снова. Кружатся глобусы, перёкрестки мигают светофорами. Сможет ли комиссия увидеть, как он изменился? Люди меняются, стоит им дать шанс. Он больше не значится в списках преступников, но за ним нужен пристальный надзор до одного момента. Остаётся один день, и, кажется, данное выступление должно переубедить людей в форме, что он безопасен, нейтрален по отношению к обществу. Поправляет галстук, приглаживает зеркало головы, повторяет заученный текст, надеется, что сможет всех переубедить. В дальном конце коридора. Тот, кто ждёт его, любит до бесконечности. С первого взгляда, пусть и жестока была наша встреча с глазу на глаз, но мы оба почувствовали, наши чувства, там, в саду чайных роз. Лян от нервов переплетает косы, закусывает губу, его друг совсем слетел с катушек, сломал запасной рычаг, и теперь поезд под названием "Я добьюсь тебя" летит без тормозов в яму. Над моей пропастью, пропитанной алкоголем, пыльными дорогами каждого уголка планеты, я и ты, уже никогда не вернёмся к одиночеству и его сладкому плену. Эта неделя, была просто сумасшедшей. Цветы, комплименты, и даже откровенные фотографии, Ляну пришлось уже очень много раз лицезреть красоту изнеможденного тренировками тела в лунном свете. — Ты уверен?— он в очередной раз проверяет железные крепления. — Это лучший способ покорить. Показать, что ради него я готов пожертвовать собой. — Эй, Самон. Он оборачивается, Киджи немного сбивает ритм дыхания. — Ты не намерен отступать. Позволь, мне предупредить тебя. — он протягивает личное дело Хаджиме. — Киджи? Он постоянно следил за мной, но я сбегал лишь для того, что бы подарить ему улыбку. — Кажется, у тебя неплохо вышло. Сугороку день назад уснул над отчётами, проговаривая твоё имя. — Я получил от него открытку. Он не против моих ухаживаний. Фазан кивает. И только сейчас понимает, что его подопечный собрался творить безумие. Мы оба впадаем в него, когда надпочечники переработали, и адреналин пылает внутри. — Что ты собрался, делать? — Показать, что ради него я готов на всё. — Энки меня убьёт? — Не исключено— смеётся Самон, и оставляет директора заведения в глубоких раздумьях. Лян следует за рыжеволосым по пятам. Без него уже не получится сохранить голову на плечах. Ведь заготовленный сюрприз уже стоит во дворе. Мицуба направляется в ораторскую. Все, кто находится здесь способны сломать мировосприятие, но не принципы и личные убеждения Хаджиме Сугороку. Пусть только попробует вставить палки в колёса, отведают настоящей веры в справедливость, он должен оправдать надежды Киджи. Смыть с себя пятно позора. Взгляд уверенный, он видит всех насквозь, лишь единицы готовы поменять своё мнение, ими движет страх, который не могут подавить. Это вполне нормально, но разве можно подаваться своим лживым словам, накручивать себя, так недалёко и до панических атак. Кто такой человек? Если он не может разобраться в том, что боится, лишь того, что не понимает. Комиссии всего лишь надо перестать, думать как прежде. Выслушать и спасти. На третьем этаже, туман заглядывает на чай, его надо разогнать ладонями, что бы Самон смог дотянуться до карниза. А как он это сделает? Лян уже трёт уши, ведь помнит, как его таскал за мочки Энки, когда черноволосый поддерживал хулиганские начинания его брата. — Мешки с песком есть? — Да. — Если, что на тебя сброшу. — Ах ты, ж засранец. На большом воздушном шаре, мандаринового цвета, отрывается от земли, успевая запрыгнуть в корзину. Друг детства перерубает последние канаты, и вверх. К чудесам, небес. К нему одному. Горелка работает исправно, если, что её можно легко потушить. Под корзиной мелкими пятнашками можно увидеть птиц, слетевшихся на шум. Взглянуть на солнце, восходящее над кронами деревьев, оно в очередной раз побороло тучи, и смогло помочь ему в его деле. Самый отчаянный поступок. Взлететь на воздушном шаре на уровень третьего этажа. Хорошо, что это частный особняк, и местность открытая, больше перспектив открываемых для взора. Самон ловит на руку голубку, она курлычет, и просит хлебных крошек, он отпускает её, ведь должен, не отпускать из своих объятий совершенно иное существо. Он уже выучил все его черты и сможет с лёгкостью повторить его мимику. Хаджиме переводит дух, отпивая глоток из стакана с водой. Жидкость чуть не оказывается на важных бумагах. Гокуу, стоит перед ним, за окном, с глаз спадает повязка равнодушия. Он касается пальцами окна, и другой рукой открывает эту чёртову преграду. Расстояние метр, можно, наконец, рассмотреть поближе, и в очередной раз, прикоснуться. — Смотри, как я изменился, благодаря тебе. — Ты, сорванец. — Я не исправлюсь, пока мы с тобою не поговорим о нас. Сугороку плевать на шокированные взгляды позади. Он успевает ухватить за воротник, и приблизить рассыпчатые веснушки к себе. — Искал тебя всю жизнь. Совсем как во сне, художник рисовал их портреты годами долгими, ночами тёмными. Расцветали лилиями их образы. Держась за руки, они шли по мосту, над вольной рекою. — Скоро мы встретимся, мальчик мой.— горячее дыхание опаляет ушную раковину. Он готов поцеловать его на этот раз в нос. Но голуби мстительная нация. Нет хлебушка, нет любви. Птица прокалывает воздушный шар своим клювом. И воздух начинает уходить. Это всё она. Разбивательница чужих сердец. Шар стремительно теряет высоту. Каким-то образом, Гокуу успевает потушить горелку, и спикировать вниз, без намёка на пожар. Сугороку никак не успевает его поймать, и Самон уже готов встретиться с землёй. — САМОООН. Комиссия сзади с переживанием, охает и ахает. Грохот раздаётся внизу, Хаджиме сейчас бы побежал к нему, но нужно продолжить выступление, он возвращается за тумбу, и главный проверяющий черкает, что-то в своём блокноте. Киджи глотает успокоительные. Ищет бумажный пакет. — Я вижу опасность, и это прекрасно.— говорит он и удаляется из зала ответить на входящий звонок. На экране отображается: Энки Гокуу. Придётся ответить. — Слушаю. — Мицуба, он отлип от твоего надзирателя? — Понимаете, ситуация ухудшилась. — ЧТООООО. — ДОКЛАДЫВАЮ, САМОН ВЛЮБИЛСЯ. — Я ВЫСЫЛАЮ, СВОЕГО ГЛАВНОГО СПЕЦАГЕНТА. ЖДИТЕ. Задача Киджи спасти положение любой ценой. Кенширо прекрасно слышит всё, ведь стоит сзади. — Давай, я всё устрою. — Только не надо, как в Сан-Франциско. В этом городе у коренного японца целый фан-клуб. Настоящий покоритель женских сердец, готов вступить на боевое дежурство. — СПАСАЙ РЕПУТАЦИЮ И ЭТОГО ЛЫСОГО. — ВСЕ БУДЕТ СДЕЛАНО. Специальный агент, готовый разрушить отношения, в пух и прах, на подъезде к Лондону.

***

От бессонницы скоро сойдёт с ума, красные сапоги, кожаная куртка, чокер на шее, горяча и бешена. Кто попробует попробовать её на вкус, тот отправится в мир грёз. Танцуют демоны с ней 24/7, но кто, же сможет украсть пятый танец, её жизни? Никаких отношений, работа превыше всего. Момоко Хякушики — выполнит любое задание. Она допивает чашечку чая с молоком, наступил полдень и англичане следуют традициям. Рожденная в стране, где любят, чайные церемонии, она просто не может пройти мимо заведения с свежезаваренным напитком. Она проверяет сигнализацию своего железного коня, когда ей вновь пишут, девушка перезванивает. — Я готова действовать. — Разлучи их до того момента, пока они не открылись друг другу ещё больше — Прослежу за ними. Не переживайте, не подведу. Она сбрасывает. Мотоцикл жаждет скорости, перекидывает ногу, одевает шлем, и разгоняется по историческому центру Великобритании. Таймс-Сквер провожает вывесками, и обещает вернуть её сюда, что бы осмотреть город просто пройдя, каблуком по мостовой. Момоко некогда любить. Уже привычно, жить без мужской силы. Вполне можно, оставаться одной под свинцовыми облаками туманного Альбиона. Это будет продолжаться до тех пор, пока её не окликнут, и не заберут к себе, цепкие мужские пальцы, опишут знак бесконечность, и навсегда закрепят отношения. Панацея во спасение, человека, который не раз имел девушек, но никогда не задумывался о настоящих чувствах. Гордая женщина проводит революцию в сознании, очередного ухажёра, и оставляет его с ничём. Сильная, независимая, он бесполезен, если не может быть с ней в равных условиях. Или она его, или есть кто-то ещё способный подарить счастье. Доигрывает очередной ремикс, известной композиции. Она паркует средство передвижения у ворот, и отслеживает Самона, старший беспокоился за него и поместил ему в браслет жучок, пока тот пытался отойти от полёта. — Второй этаж. Момоко идёт, ей никто не преграждает путь. По сигналу она находит его в медпункте, и застывает, когда видит, как Хаджиме оглаживает его торс, Гокуу улыбается, но плечо повережденое при падении все ещё ноет, и заставляет скалится. — Хочешь, я покажу тебе всё ради чего стоит меняться. — Ты хочешь украсть меня из медпункта? — Я это сделаю, Самон. Хякушики практически, упустила ситуацию. Девушка готова зайти, и насильно утащить Самона, от этого парня. Но. Всё происходит иначе. Её хватают за запястье. — Уверена, что хочешь всё разрушить. Эти двоё слишком много пережили. Момо поворачивает голову, и сталкивается с проблемой, своего задания. Кровь начинает интенсивно, хаотично бурлить по венам, кто этот прекрасный незнакомец? И почему она думает лишь о том, что его хочется догнать, ведь он так быстро уходит из подсознания. Спаситель, одинокой воительницы, прижимает к стене. — Тебе некуда деться. — Ну, почему? — Неприступная крепость падёт под хорошим командованием. Может лучше устроить свою судьбу, чем портить другие. — Момоко Хякушики — Кенширо Йозакура. — Значит, именно ты, поможешь мне задохнуться от нежности? — Наши судьбы давно сплетены в одну, сударыня. Как бы ты не была горда. Найдётся тот, кто образумит тебя, и заставит пойти на край света. И только течение времени разрешит этот спор о двух противоположностях. Момоко берёт его под плечо, и предлагает уехать из этого здания. Оставить надежду этим двоим, и попытаться быть похожими на них. Момо и Кенширо согреются в телефонных будках, позвонив в последний раз бывшим, назло им сказав, что у них всё хорошо. И целый город падает к ногам. Шлемы одеты, и сквозь стекло, они успевают разглядеть пару. Которая помогла им понять загадки, придуманные романтиками. Это так просто. Бери и убегай. Значит будем дольше вместе. Сжигаем корабли в наших гаванях, теперь мы вернёмся домой вдвоём.

***

Мосты и ты. Осталось лишь разобраться с воспоминаниями. Их нельзя бросать на ветер, их нужно учесть, занести в книжку жизненного опыта. И двигаться дальше, рано или поздно, но мы сможем понять, что такое, возможно, воскресать из пепла подобно фениксу. Тауэр. Если упадём, не взлетим, так поплаваем. Нас вылавят где-то у берега Атлантики случайные рыбаки, закинувшие сети, ради наживы. Поймают окаменелые статуи, хотели быть вместе, и после кончины. Не слышно чаек, они рассматривают нас, и кладут водоросли, наверно думают, что нас больше нет. Правда, мы остаёмся, в духе различных городах, телефонных проводах, на перёкрестках, в воспоминаниях, на фотоплёнке. — Знаешь, мы с тобой похожи. — Оба, наконец, обрели полную свободу, над обстоятельствами, сковывающими наши мысли.— Самон коснулся бетонного ограждения моста — Главное нам с тобой вновь не убиться. Неосознанно, нечаянно. — Но мы, же расспутались в этой паутине, и смогли прекратить слушать посторонних. —Это большой шаг к полному превращению себя в новых людей. Бесстрашных и непоколебимых. — Самон, я не хочу тебя отпускать. — Так не отпускай. Гокуу встал на носочки, и коснулся малиновых губ, заставляя вселенную внутри создать новую галактику. Хаджиме обхватил его талию и прижал, как можно сильнее, что бы возлюбленный ни смог сбежать. Получится отпустить ошибки, личностей мешающих раскрыться во всей красе, свои собственные недостатки. Но не тебя. Любовь моя. Перемотка кадров чёрно-белого фильма. Тенями играем на белой стене. Так мы встречаемся на улицах Лондона. Так мы уходим из жизни других. Забываемся в неоновых вывесках. Задыхаемся от запаха виски. Ты расскажи, как я смогу измениться. Лишь прикоснувшись рукою к тебе. Бежим сквозь года, Спотыкаясь о время, Я не хочу быть другим Снова, и снова Ошибаемся мы. Улети со мной на новую Землю. Где станем мы лучше себя И других. Не отпускай меня В пучину злости. Ты удержи меня Когда я упаду. И механизм тот безупречен, В котором мы с тобой. Вдвоём.

The end