***
Тэхен в последние дни стал мало времени проводить с Чонгуком, зато в два раза больше с Чимином. Это заметили все, но возмущало только Юнги и Чонгука. — Хен, тебе со мной скучно? — спрашивает как-то Чон, когда они остались одни в общей комнате и Тэ собирался уходить. — Чонгуки, нет, конечно. С тобой очень интересно, малыш, просто у меня дела. — Тэхен мило улыбнулся, потрепал макне по волосам и ушел. Это «малыш» очень сильно резануло по уху Чонгука, что он непроизволно сжал зубы. Тэхен решил, что сейчас лучшая возможность осуществления плана. Хотя он не особо верил в его успех. Он надел короткую клетчатую юбку, облегающую водолазку, поверх которой была портупея. Тэхен разлохматил волосы и надел белые носочки. Осталось дойти до комнаты Чимина, чтобы тот оценил образ. Он вышел, тихо прикрыв дверь и отправился к другу. Его перехватывают, пихают к стене, одной рукой сжимая шею, второй руку, за которую потянули, и между ног — колено. Полное обездвиживание. И взгляд черных злых глаз. — Куда ты такой красивый, хен. — интонация просто устрашающая, Тэхен смотрит напуганно и виновато. — К Чимину. — непроизвольно вырывается, ведь такому Чонгуку невозможно не подчиниться. — Ах, к Чимину. У Чимина есть Юнги, какого черта ты в таком виде идешь к нему, а, золотце? — говорит очень грубо, смотрит прямо в глаза. — Я… — Тэхен не успевает договорить, потому что Чонгук подхватывает его на руки, унося к себе, больно сжимая бедра. Он закрывает дверь, от чего они находятся в полумраке. Чонгук снова пригвоздил Тэхена к стене. — Чонгук ведь недостаточно хорош. Он лишь малыш. Самый, сука, младший. — шипит прямо в губы, смотрит зло, а после целует. Жестоко, напористо, руки чужие в своих держит, не давая себя коснуться. Кусает губы, всасывает их, языком углубляя, сплетаясь с чужим, и даже там подчиняя. — Чонгук… — шепчет Тэхен, но его снова прерывают. — Ты совершенно не воспринимаешь меня всерьёз! — рычит, забирается руками под юбку, стягивая трусы. Тэхен дергается, держится за чужие плечи, стыдливо опускает голову, но не может и слова сказать против. Ведь хочет. — Ты такой красивый, хен. Такой солнечный, самый лучший. — неожиданно нежно говорит, смотрит любяще, поглаживая талию руками, невесомый поцелуй в губы. А после разрывает дешевую портупею. — Только, блять, не мой. — Чонгук вжимает его в стену всем телом, поднимает голову за подбородок, фиксирует и целует мокро и пошло. Сталкивается зубами, языками, губами, и в каждой битве побеждает. — Я люблю тебя так долго и сильно, а ты не видишь! Все к Чимину плакаться ходишь! — Тэхен даже вздохнуть не успевает, ведь от таких слов перекрывает воздух. — Я уж было подумал, вы встречаетесь, но тут Юнги заявляет, что они вместе. Просто представь, какое облегчение я почувствовал. — проскальзывают грустные нотки, но действий Чонгук не прекращает. Стягивает водолазку, закидывает ножку с носочком к себе на талию, приказывая так держать. А сам начинает проникать мокрыми от слюны пальцами. Тэхен быстро устает, валится на Чонгука, нога дрожит и совсем не держит. Он держится за Чонгука, глубоко дышит, расстворяясь в чувствах. — Растягивал тебя тоже Чимин? Хотя его маленьких пальчиков не хватило бы. Ты хочешь мои длинные пальцы, да, хен? — он проникает полностью одним пальцем, сразу начиная трахать. — Да, Чонгуки, да… — плаксиво стонет Тэхен и сам насаживается, хоть и почти падает. Чон грубо кусает плечи и шею Тэ, не жалея её, оставляя яркие засосы и синяки. — «Чонгуки», хен? — усмехается Чонгук, а смотрит так безжалостно. Вводит второй палец, начиная трахать интенсивнее, глубже, разводя пальцы. Тэхен стонет, плачет, просит ещё, слепым котёнком тычется в щеку. Чонгук целует опухшие губы. Кусает, ласкает, трахает с двух сторон: пальцами и языком. Тэхен извивается, хнычет, цепляется за крепкую шею. — Хен, оказался таким чувствительным. — макне играется с сосками, то нежно лижет, то больно прикусывает. Когда вошел третий палец, Чонгук резко остановился. Тэхен недоуменно смотрел на него возбужбенным взглядом. — Я же всего лишь ребенок, верно? Я не смогу доставить тебе того удовольствия, хен. Может позвать Чимина? — голосом, полным неискренней наивности, издевался Чонгук. — Нет, нет, Чонгук, продолжай. — Тэхен цепляется за чужие плечи. Взгляд Чона в одно мгновение похолодел. — Тогда моли меня об этом, хен. — приказ. Тэхен плачет, возбужденный, насаженный на пальцы, с припухлыми губами и вставшими сосками. — Чонгуки, пожалуйста. — молит Тэ, смотрит просяще. Чонгук опустил руку, которой поддерживал ногу Кима. Тэхен начинает дрожать сильнее, удерживать такое положение не просто, но Чонгук тогда приказал, а Тэ не может ему противиться. — Милый, прошу. — Тэ трется о чужое бедро, но его вжимают в стену, без возможности двинуть бедрами. Все тело пылает. Тэхен сгорает. — Папочка, молю. Трахни меня, накажи, прошу. Заткни меня, чтоб я не смел говорить больше о тебе такое! — плачет Тэ, и тогда Чонгук начинает двигать пальцами, придерживая. — Я хочу твой член в себе, папочка, пожалуйста. — Тэхен закидывает голову, открывая шею, сглатывает, а Чонгука это привлекает. Он лижет кадык Кима, после немного прикусывая. Чонгук разворачивает Тэхена лицом к стене, ставит его руки в определенное положение, нажимает на поясницу, прогибая. — Не изменяй положения, если я не разрешу. — рычит Чонгук, кусает между лопатками, дразня в это время член и соски. Тэхен не сдерживается, подается, назад, после чего Чон ударяет по бледной коже ягодиц. — Не смей двигаться, блять. — шипит Чон, нагибаясь и прижимая Тэ к своей груди. На месте удара у Тэхена пылает, и он хочет ещё, но ещё больше он хочет получить член в свою задницу. Чонгук входит одним рывком и попадает в то место. Тэхен стонет, сжимает кулаки и кладет голову на руку. Чонгук грубо вбивается, держа Кима за шею, увеличиявая прогиб. Из-за этого Тэ стонет глухо. Он кончает, когда Чонгук заводит одну руку ему за спину, прижимая, обездвиживая и говорит о том, как хорошо Тэхен его принимает, что он создан для того, чтобы так стонать. Целует его плечи, немного нежа после оргазма. Чонгук поднимает его и уносит на кровать. Он кладет Тэхена на спину, водит руками по прекрасному телу, иногда проходясь короткими ногтями. Целует жарко, ласкает, расслабляет. И снова входит. Насаживает на себя полностью, придерживая под поясницей, от чего Тэхену приходится напрягать ноги и держать их на чужой талии. Чонгук трахает ещё жестче, Тэхен стонет очень громко, иногда зовя Чонгука по имени или папочкой. Чонгук везде оставляет свои следы, в том числе и на талии, но когда Тэхен кусает его шею, оставляя синяк, он изливается глубоко внутрь от того, насколько это было приятно. Чонгук продолжает входить, доводя Тэ до нового оргазма. Он без сил падает рядом, но собственнически прижимает к себе Тэхена, целует в висок. — Я не малыш, хен. Никогда так меня не называй. — шепчет Чонгук все также властно, но уже более мягко. Тэхен кивает, удивляясь, что такое обычное слово послужило стартовым выстрелом. Надо бы почаще так называть Чонгуки***
Чонгук и правда оказывается тем ещё собственником, всегда держится рядом, но нежно заботится о хене, помогает ему, мимолетом целует в висок. Ощущение, будто он самый нежный и внимательный парень. Но это за пределами их спальни. Тэхен счастлив, наконец не жалуется Чимину, но теперь хвалится Чонгуком, а после вступает в спор с Юнги, кто из их парней лучший. Чимин закатывает глаза и уходит к Чонгуку. Тот тоже сияет, готов часами говорить о Тэхене, но слов не достаточно, чтобы описать все то, что он испытывает, поэтому молчит. На Чимина он не злится, ведь тот почти инициатор действий Тэ, создатель их неудачного плана, который сработал, но немного не так, как они хотели. — Я никогда бы не подумал, что мой малыш Чонгуки так умеет в постели. — смеется Тэхен, когда они с Чонгуком вечером смотрят фильм. Последний возмущается: — Хен, блять, заткнись. — и затыкает поцелуем.