***
На следующий день у Когтеврана снова было зельеварение, где они готовили второй вид любовного зелья, который отличался по своему действию. Если зелье было сварено правильно, то вместо запаха человек слышал голос того, к кому испытывал чувства, даже если ещё сам не знал о них. У каждого этот голос был разный, и никто другой его не слышал. В конце урока Лавгуд задумчиво помешивала свое зелье и, добавив щепотку кориандра, довольно улыбнулась. Ее зелье было готово. Снейп ходил между рядами учеников, которые уже заканчивали свое зелье, как вдруг, проходя мимо когтевранцев, он услышал снова этот вопрос: — Так вы покажете мне свою полку для обуви, профессор? — Что вы сказали? — спросил он, резко обернувшись к наглой ученице. Девушка удивлённо подняла на него взгляд, моргнула и таинственно улыбнулась. — Я ничего не говорила сейчас, профессор. — Мисс Лавгуд, вы точно правильно сварили зелье? — Вы и сами слышите, что правильно, не так ли, профессор? — Она опустила взор на пол, и Северус, проследив за ее взглядом, увидел, что она босиком. — Нет, — ответил он, но видя непонимание в ее глазах, решил пояснить: — Когда данное зелье сварено неправильно, оно вызывает галлюцинации у любого человека, который вызвал в вас какую-либо эмоцию за последний день, даже если негативную. Если эмоции вызвали несколько человек, то все они будут слышать гул. — Но мое зелье точно правильное! — нахмурилась Луна. — Я же слышу ваш голос, — она произнесла это несколько неуверенно, но все же подняла такие большие и невинные глаза на профессора. — А я слышу гул! — отрезал Снейп. — На пересдачу! — Но я... Я... Я же слышу... — Луна разрыдалась и выбежала из класса. Привычно списав баллы за самодеятельность, он принялся прохаживаться между рядами, но так и не услышал снова того голоса, на который в тайне надеялся. А вот возле последнего котла у него явно начались галлюцинации, как и у всех присутствующих. Только вот всему классу мерещился ужас подземелий, а ему самому не те желанные шепотки непонятного голоса, а насмешки родительского комитета. Пожалуй, последнее зелье он оставит как экземпляр, доказывающий, зачем же нужна вытяжка. Осталось только привести сюда комиссию, чтобы те на себе ощутили, зачем она нужна, и вняли его просьбам.***
Тем временем Луна, глотая слезы, летела в сторону Астрономической башни. Девушка быстро взбежала по ступенькам и очутилась на пустынной площадке. Морозный воздух ударил в лицо и глаза ещё больше заслезились. Лавгуд корила себя за такие необдуманные слова. Как она вообще могла подумать, что грозный профессор взглянет на нее как-то по другому, чем на студентку? А ведь она ещё с шестого курса знала, что он ее судьба. Приходила к нему, когда он лежал в больничном крыле после укуса, и помогала мадам Помфри ухаживать за ним, пока он был без сознания. Погрузившись с свои мысли, девушка вздрогнула от шагов раздавшихся за спиной. — Луна? У тебя все хорошо? Лавгуд обернулась и посмотрела на встревоженного Гарри, который мялся в нескольких шагах от нее. — Ох, Гарри, — всхлипнула девушка и бросилась к нему в объятия. — Я такая дура! — Что случилось? — спросил ошарашенный парень — Сне-е-ейп! — А что он? — удивился Гарри. — Не люби-ит! — взвыла Луна. — Кого? — Меня-я-я... — Почему? — задал глупый вопрос Поттер, не понимая, что происходит. — А я откуда знаю? —всхлипнула девушка. — А почему он, собственно, должен тебя любить? — спросил Гарри. Лавгуд ещё раз всхлипнула, утерла рукавом слезы и посмотрела грустно на друга. — Понимаешь, — начала она. — Я ещё с шестого курса знала, что он моя судьба. Ты же знаешь, у меня от бабки дар к прорицанию, и я видела видение, где мы вместе. А потом стала за ним наблюдать и сама не заметила, как влюбилась. А он такой неприступный, жёсткий, хмурый, и я уже не знаю, как к нему подступиться. Сам-то он никогда не поймет, что нам суждено быть вместе... — тараторила девушка, а у Гарри глаза уже вылезали из орбит от удивления. Чтобы Снейп и Луна были парой? — ...А тут эти любовные зелья, которые мы сейчас проходим. Я чувствую его запах, слышу его голос, и он тоже слышал мой голос. Вот только он делает вид, что ничего не было. — Она обмякла в руках друга. — Знаешь, — задумчиво прошептал Гарри ей в самое ухо, аккуратно поглаживая по голове. — Мне Гермиона всегда говорит, что мой эмоциональный диапазон как у зубочистки, и это правда, хотя она говорила это и Рону, но у него с этим все же получше. — Он улыбнулся. — Мне кажется, профессор Снейп такой же. Он не привык, что кто-то его любит, поэтому просто не видит этого, а когда увидит, не сможет в это поверить... — И что же мне тогда делать? — прервала его Луна. — Я бы на твоём месте сказал ему все прямо. — А если он меня отвергнет? — на глазах у девушки снова начали наворачивать слезы. — Тогда поцелуй его, — хмыкнул Поттер. — Меня обычно это приводило в ступор, потом я начинал думать, почему и зачем меня поцеловали, после разбирался в ощущениях, и до меня доходило наконец-то, что я хочу этого снова, — объяснил он. — Так было с Драко. Правда ему пришлось ждать целую неделю, пока мои мыслительные процессы пройдут и я приду к нему сам за повторением поцелуя. — Неделю? — Ее глаза округлились. — Зубочистка, помнишь? — Спасибо, Гарри. — Девушка его крепко обняла. — Я побежала! — Она развернулась и побежала обратно в подземелья, где уже должен был закончиться урок. В коридоре было пусто, но дверь в класс зельеварения была приоткрыта, и Луна, постучавшись, заглянула внутрь, никого не застав. Решив подождать профессора в классе, присела на первую парту и начала изучать колбы на полках за профессорским столом. — Мисс Лавгуд? — Зашёл Снейп. — Вы в курсе, что в аудитории студентам находиться без преподавателя запрещено? — строго спросил Ужас Подземелий. — Я хотела с вами серьезно поговорить. — Девушка спрыгнула с парты и сделала несколько быстрых шагов к профессору. — И что вам угодно? — надменно поинтересовался Снейп. — Надеюсь, что речь пойдет не о ботинках? Луна хихикнула, но тут же взяла себя в руки. Сделав ещё несколько шагов, она оказалась буквально вплотную к Северусу и ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Мужчина даже не дрогнул, когда она влезла в его личное пространство, а лишь вопросительно приподнял бровь. Луна на это кивнула и, приподнявшись на носочках, коснулась лёгким поцелуем губ профессора. Снейп внешне остался таким же безэмоциональным, но внутри у него все сжалось. — Это все? — холодно спросил мужчина. — Да, — улыбнувшись, ответила девушка. — Отсчёт пошел, — прошептала она, развернулась и вышла из кабинета. — Лучше бы снова про обувь поинтересовалась, — обреченно вздохнул Снейп.***
Уже вечером, сидя у камина и наблюдая за причудливым танцем языков пламени, он снова вспомнил эту забавную девушку, вечно витающую в облаках. Он задумался и не заметил, что трогает пальцами губы, на который до сих пор чувствовался ее поцелуй. С громким стоном отчаяния он отдернул руку. Снейп был разочарован сам в себе, ведь он всегда любил только одну женщину. Да, ему многие говорили, что он дурак, и что давно пора ее отпустить и забыть, но он не мог, хотя когда-то пытался. И сейчас Северус раз за разом продолжал задавать себе вопрос, почему и как произошло то, что произошло сегодня. Нет, не так, то, что в него влюбилась студентка, это не впервые, но вот то, что он стал видеть образ любимой женщины, потухающим и меняющимся на беззаботную девчонку, для него было странно и непонятно. Это вводило в ступор. После ее поцелуя, несмотря на всю его ментальную защиту, она ещё и стала ему являться во снах, такая странная, такая нежная и ласковая, притягивала его взгляд, кружась в забавном танце. Стряхнув морок, Снейп устало встал. Нет, ему нельзя! И, запрещая себе думать о ней дальше, пошёл в личную лабораторию, где уже настаивалась очередная порция зелья для сна без сновидений. Он решил, что продолжит игнорировать все чувства к девушке, несмотря на то, что его сердце болезненно сжималось и кровоточило от застарелых шрамов, ей без него будет лучше. А если нет, ох ему так хотелось чтоб было по-другому, но Снейп оборвал сам себя снова. Все подобные разговоры надо оставить до выпуска как минимум. Его гордость и честь, по факту единственное, что у него осталось, говорили, что так будет правильнее. Так надо. Убеждая себя, что так лучше, он не заметил, как его рука невольно потянулась к флакончику с зельем быстрой смерти. И вот он опять себя одергивает. И, в очередной раз выругавшись и взяв нужный флакон, и даже перепроверив этикетку, он пошёл в свою комнату, после проверки все ли запер, дурные привычки искореняются так же сложно, как надежда на чудо. И так же больно. Он выпил содержимое флакона и, не раздеваясь, развалился посередине кровати, дав себе слово, что если она до выпуска от него не откажется и не оставит попыток, то он даст сам себе шанс. Наверное, за последние двадцать с лишним лет он впервые уснул с улыбкой на лице.***
Прошло уже две недели с тех пор, как Луна поцеловала профессора, а он все также не замечал девушку. На уроках ходил серьезным и хмурым, снимал баллы со всех, кто делал ошибки, и даже с Лавгуд, когда она, рассеяно следя за его движениями, кинула в котел не тот ингредиент, сделав зелье мутно-зеленым вместо бледно-желтого. Видимо из желания, чтобы Снейп обратил на нее хоть какой-то внимание, девушка в следующий раз нарочно опрокинула котел и залила пол вязкой белесой субстанцией, которая должна была стать Веритасерумом, если бы девушка действовала по инструкции. — Мисс Лавгуд! — взорвался Северус, наблюдая, как девушка, до этого делающая успехи в его предмете, уже две недели творит не пойми что. — Минус двадцать баллов с Когтеврана и отработка всю неделю после уроков у меня в кабинете в восемь вечера! — Да, сэр, — понуро произнесла Луна, а в голове стучало: «У меня. В кабинете. В восемь. Неделю. Всю неделю». Так радостно, как сегодня это делала когтевранка, ещё никто и никогда не спешил на отработку у профессора Снейпа. Улыбка до ушей, безумный блуждающий взгляд, босые ноги, которые вприпрыжку несли ее в подземелье. Добравшись до двери, девушка постучала и неуверенно заглянула внутрь. Профессора ещё не было, это понятно, она же пришла на двадцать минут раньше назначенного времени, поэтому, прошмыгнув в класс, Луна приблизилась к столу преподавателя и задумчиво начала рассматривать предметы. Тут было золотое перо с выгравированным пожеланием «успехов в экспериментах, лучшему другу» и исписанные пергаменты со слегка угловатым, как будто писали в спешке, и… — Мисс Лавгуд, — раздражённо произнес Снейп, подкравшись незаметно к девушке. Вздрогнув, Луна обернулась и оказалась прижатой носом к его груди. Она закрыла глаза, улыбнулась и вдохнула хвойный запах, такой родной и такой далёкий. — Мисс Лавгуд, — уже мягче сказал Северус. — Что вы делаете? — Нюхаю, — туманными глазами посмотрела на него девушка и улыбнулась. — А вы? — Думаю назначить вам ещё отработку за столь неподобающее поведение, — устало вздохнул Северус и с большим сожалением отступил от девушки. Она заставляла его сердце биться сильнее, а мозги плавиться, как будто он подросток, у которого шалят гормоны, а не взрослый мужчина. Но жизнь его научила не показывать эмоции, что бушуют у него внутри, поэтому и сейчас не один мускул на лице не дрогнул и не показал истинных эмоций. — Прошу, садитесь, — указал он на первую парту, леветируя на нее ворох старых пергаментов. — У вас два часа, чтобы отсортировать их по датам и по порядку. Девушка вздохнула и взялась за работу, изредка, а точнее постоянно поглядывая на профессора. Спустя час таких гляделок Снейп не выдержал и спросил: — Ну что ещё, мисс Лавгуд? — Вы не ответили мне, сэр. — Она наклонила голову вбок и прикрыла глаза. — На что я должен был вам дать ответ? — спросил Северус. — Вы мне покажете вашу полку для обуви в шкафу? — улыбнулась девушка. — Мисс Лавгуд, вы снова издеваетесь? — Северус приподнял бровь. — Кто ещё тут издевается над вами, профессор, — уклончиво ответила ему Луна. — Что вы имеете в виду? — Вы сами себе враг, — хмыкнула Лавгуд и переложила пару бумаг, которые рассматривала, в правильно порядке. — Да о чем вы, черт возьми?! — взорвался Северус и, встав из-за стола, начал ходить по кабинету туда-сюда. Эта девушка вызывала в нем слишком много эмоций, чтобы сидеть на месте, и не всегда положительных. — Вы думаете обо мне. — Луна отложила пергамент, который держала в руках, посмотрела на Северуса и вышла из-за стола. Медленно, будто кошка, она подкралась к беснующемуся Снейпу, который был похож на мышонка, загнанного в клетку, и остановила его, взяв за локоть. — Вы думаете обо мне каждый день, — повторила она. — Признайте это, и вам станет легче. — Нет. Мисс. Лавгуд. Я. Не. Думаю. О. Вас, — процедил он и выдернул свою руку из ее цепких, тонких пальчиков. Вернувшись за стол, Северус сказал: — На сегодня все. Оставшуюся неделю, будете отрабатывать с мистером Филчем, он найдет вам занятие по душе, может даже почистить старые ботинки, — злобно и едко произнес он, не удостоив ее больше взглядом.***
Вначале он думал, что так все будет намного проще, но его резкий ответ полоснул по его же собственному сердцу как раскалённый нож, а ее слова «Вы сами себе враг» крутились в голове все чаще. Если первый месяц он держался и не сдавал позиций, то потом иногда украдкой кидал на неё взгляды. Он видел, что обидел ее, но отчаянно надеялся, что так будет лучше и она смирится. В апреле он ходил мрачнее тучи, запрещая себе смотреть на студентку и распугивая готовящихся к экзаменам учеников своим видом. Что ж, Ужас Подземелий и сам старался не смотреть на себя в зеркало, осунувшееся лицо и темные круги под глазами никого не красят, а с учетом того, что без необходимости он не выходил из своих покоев и не вылезал из подземелий, то завершала образ болезненная бледность и худоба. Теперь и приемы пищи он тоже стал часто пропускать. У него не было никакого желания хоть кого-то видеть, ему надоели обеспокоенные взгляды коллег, испуг студентов и собственные попытки найти взглядом единственного человека, чтобы убедиться ,что у неё все хорошо. Он старался не допускать мысли, что это не так, но и это причиняло ещё больше боли. Он бы и дальше так проводил время, пока случайно не столкнулся с ней в коридоре. Мрачный каменный коридор с затхлым воздухом подземелья как нельзя лучше передавал эмоции девушки, которая больше походила на призрака. Хотя призраки по сравнению с ней выглядят намного живей и бодрей. Снейп сжался, ожидая, что она снова его поцелует, обнимет или прижмется к нему. Он думал, нет, он молил, чтоб она ещё раз к нему хотя бы прикоснулась, но девушка его даже не заметила, просто обошла как препятствие, как будто не видя и не чувствуя больше ничего. После этого он проклинал себя за все. И за то, что обратил внимание на неё, и за резкий отказ, и за то, что вышел в тот момент из своей комнаты, чтобы встретить ее. Даже за то, что умудрился выжить после того укуса змеи. За все и сразу. Северус даже пытался радоваться тому, что в последний месяц у него нет занятий из-за приближающихся экзаменов, ведь игнорировать девушку и ее состояние он больше бы не смог. Он сейчас-то это делал с трудом, постоянно ссылаясь на то, что для неё так лучше. Он даже с Макгонагалл договорился, чтобы ему пару раз в день домовики приносили еду, ссылаясь на здоровье и загруженность перед экзаменами. Ну хоть тут он не лукавил. Полностью погрузившись в дела, чтобы отвлечься от всего, он старался прерываться только на сон и редких гостей в лице мадам Помфи и Макгонагалл, которая что-то подозревала и как будто специально нагружала его бумажной работой. Он мог бы и дальше пребывать в подвешенном состоянии, если бы не последний день экзаменов. Дальше уже можно было не дожидаться остальных и поскорее уехать домой, чтобы закрыться ото всех, а главное, от себя самого. Он практически не принимал участия на экзаменах, изредка лишь колко отвечал на вопросы комиссии для характеристики ученика, поэтому по большей части флегматично рассматривал весеннюю природу за окном. — Профессор? У вас все в порядке? — спросил мистер Бурт, член комиссии из Министерства. — А? Да, все хорошо. Простите, я задумался, — обернулся на Бурта мужчина. — Мы хотели бы узнать, как вы охарактеризует данную студентку. — Люб… К-ха, к-ха... — закашлялся Снейп, увидев Лавгуд, которая подняла немного оживший взгляд. Он было сказал вслух то, о чем боялся думать и признаться самому себе. — Прошу прощения, девушка старательная и достаточно прилежная ученица, но любит помечтать, — взяв себя в руки, ответит Северус, а глаза Луны потеряли интерес к жизни, и ощущение было, что окончательно. — Прошу меня простить. — Он резко встал из-за стола. — Это был последний студент, и мне срочно нужно, э-э-э, закончить дела перед отъездом. — Снейп пулей вылетел из кабинета, стараясь идти быстро, но чтобы это было не похоже на бегство от ситуации. В голове стучало: «Она такая несчастная. Это я виноват. Моя вина. Я ее убиваю». Влетев в свои покои, он закрыл дверь и, прижавшись к ней спиной, постарался выровнять дыхание. Он же сам себе обещал, что подождёт до конца учебного года. Вот год закончился, а он все так же избегает девушку, которую любит. Любит? Как он и сам не заметил, что все эти взгляды, тяжелые и бесконечные мысли о ней привели его к этому болезненному, но такому окрыляющему чувству? И почему так сложно и тяжело смириться с этим. Северс устало потёр виски и начал собирать вещи. Зимняя теплая мантия, два свитера, водолазки, рубашки, носки, несколько склянок с повседневными зельями, пушистые комнатные тапочки в виде змей, ботинки парадные. Он протянул руку к ботинкам и резко замер, уставившись на полку в шкафу для обуви. Мысль, которая пришла в его голову, Снейп заранее нарек лучшей за последние несколько месяцев, и поэтому пулей вылетел из спальни. Мужчина быстро шел по коридору, стараясь не сорваться на бег, двигаясь в сторону гостиной Когтеврана. «Он должен ей показать свою полку для обуви, он должен. Она поймет, она сразу все поймет», — билась в его голове мысль. Но в гостиной факультета девушки не обнаружилось, а как сказали другие, очень удивлённые его оживленностью, студенты, она собрала вещи и уже уехала. Как так быстро? Только что закончился экзамен, а она уже умудрилась сбежать. Но Северус решил не сдаваться, до отхода сегодняшнего поезда было ещё пара часов, а значит, он успеет ее найти и объясниться, пока не потерял навсегда. Достигнув аппарационного барьера, Северус, чтобы не тратить время на повозки с медлительными фестралами, аппарировал прямо к перрону. Некоторые студенты, которые уже заняли купе и оставили там свои чемоданы, стояли на платформе небольшими группками и переговаривались. Они удивлённо обернулись на появившегося профессора, но тут же вернулись к своим беседам. Слишком мало времени оставалось у них, чтобы сказать в лицо все, что хотелось бы сказать, и у него тоже. Действительно, какая разница, зачем тут профессор, если лучше обсуждать летний чемпионат мира по Квиддичу, или новые вредилки, которые изобрели Уизли, поэтому студенты лишь проводили его любопытными взглядами, не отрываясь от разговоров. Поднявшись в поезд, Северус непривычно для себя стушевался. Ну не будет же он стучаться в каждое чертово купе, чтобы ее найти? Или все же будет? Отбросив свою гордость, которая не позволит ему найти ту, без которой он не сможет дальше нормально жить, Северус действительно начал стучаться в каждое купе. — Добрый день, студенты, вы не видели мисс Лавгуд? — спросил он у каких-то когтевранок, но те покачали головами. — Спасибо, хороших каникул. Он шел дальше и открывал следующую дверь, но гриффиндорцы, когтевранцы, пуффендуйцы и даже слизеринцы разных курсов не знали, где девушка, однако шепотки раздавались ему в спину. — Он пожелал нам хороших каникул? — пискнула одна бывшая первокурсница. — Да, видимо профессор напился от радости, что избавился от студентов на три месяца, — вставила более взрослая девушка, и весь вагон громко рассмеялся, но Северус шел к следующему вагону и открывал дверь. — Добрый день, вы не видели здесь... — Он наткнулся взглядом на крестника и его друзей и умолк. Эти уже точно не должны были знать о том, кого он ищет. — Все в порядке, крестный? — вальяжно наклонив голову вбок, спросил Малфой. — Да, Драко, все хорошо, — ответил Снейп. — Хороших каникул, ребята, — буркнул он и вышел, услышав привычное за спиной: — Что это с ним? — это была Паркинсон. — Да я откуда знаю, — ответил ей Малфой. — Странный он, — Забини. — Может, у него проблемы? — Нотт. — Ничего, взрослый давно, разберется, — и снова Малфой, который пресек тем самым обсуждение. Вот они слизеринцы, у каждого свои собственные проблемы и решайте их самостоятельно. Северус перешёл в следующий вагон и постучался в первую дверь, оказалось, что там ещё никого нет, поэтому он постучался и открыл вторую. — Добрый день, вы не видели здесь... — и как было со слизеринцами только что, он замолчал, уставившись на Гарри Поттера и его друзей. Вот кто точно должен знать, где Лавгуд, но, как казалось Снейпу, из вредности никогда не скажет. — Что-то случилось, профессор? — вскочила Гермиона Грейнджер, одна из его лучших студенток, которая, естественно, об этом никогда не узнает, и участливо посмотрела ему в глаза. — Все в порядке, мисс Грейнджер, обознался, — прочистив горло, произнес Снейп. Он быстро закрыл дверь и хотел уже постучаться в следующее купе, как сзади раздался скрип, и в коридор выглянула сначала голова Поттера, а потом и он сам, тактично закрывая за собой дверь, чтобы друзья ничего не услышали. — Профессор, — позвал он. — Вы не Луну ищите? — Гарри покраснел в тот момент, когда произнес это в спину мужчины. Он видел, как тот окаменел, и, приняв это за согласие, продолжил: — Когда мы ехали в каретах, она вспомнила, что забыла что-то посмотреть в замке, очень важное, с ее слов. Поэтому, оставив чемодан, спрыгнула и пошла пешком обратно. Ее чемодан остался в карете и поехал обратно, наверное, домовики поставят его в ее комнату, чтобы она его не потеряла, — Поттер все говорил, не замечая, как вытягивается лицо Северуса и глаза загораются надеждой, но он взял себя в руки и обернулся с каменным лицом к Гарри, чтобы прошипеть: — С чего вы взяли, мистер Поттер, что я ищу вашу странную подружку? — Я, — потерялся герой, но опустив взгляд на сжатые кулаки профессора, усмехнулся и с вызовом посмотрел ему в глаза: — Она плакала на моем плече каждый раз, когда вы ее отталкивали, профессор. Плакала после всех ваших едких слов или полного игнорирования. — Он наступал на него с яростью в глазах, как обычно защищая своих друзей, заставляя профессора делать шаг за шагом назад. — И чтобы вы знали, если с ее глаз упадет ещё хоть одна слезинка по вашей вине, я врежу вам! — Он потряс кулаком перед носом Снейпа и улыбнулся, снова превращаясь в обычного себя. — А теперь идите за ней! — Он бесцеремонно подтолкнул его к выходу из поезда. — Зачем вы это делаете, Поттер? — только и вымолвил Снейп, теряя свой хваленый контроль. — Вы оба достойны счастья, — пожал он плечами. — Как сказала бы Луна — ваши мозгошмыги давно настроены друг на друга. — И вытолкнул его из поезда так, что Северус даже не успел ответить. Вернувшись в Хогвартс, Снейп снова заглянул в гостиную Когтеврана, но девушку там не обнаружил. Проверив большой зал и не найдя девушку и там, он отправился в подземелья, погрузившись в свои мысли, которые снова начали загонять его в пучину страха, отчаяния и одиночества. — У вас проблемы, профессор Снейп? — раздался за его спиной звонкий голос. — Хотите об этом поговорить? Северус обернулся и уставился на улыбающуюся девушку. Она наклонила голову вбок и с замиранием сердца ждала его ответа. — Да, у меня проблема, — поддержал ее игру мужчина, ликуя внутри. — Мой ботинок хочет ходить сам по себе, но я его не пускаю. Чем вы можете помочь мне, мисс? — Для начала покажите вашу полку для обуви, профессор, — попросила она, протягивая ему руку. Северус и не думал, что кто-то может улыбаться настолько красиво, как сейчас это делала Луна, и, протянув ей в ответ свою ладонь, удивлённо и радостно уставился на их переплетенные пальцы. Теперь все обещало быть очень хорошо.ЭПИЛОГ
Северус крутился у зеркала в непривычном для него костюме, стараясь застегнуть запонки, которые то и дело пытались упасть на пол. Вот уж дела, ещё никогда вещи не пытались от него убежать, а тут прямо перед его свадьбой они решили над ним поглумиться. Чертыхнувшись в очередной раз, Снейп бросил эти своенравные металлические предметы на стол и обернулся в тот момент, когда в комнату просунулась голова его шафера. — Профессор, может, вам нужна помощь? — Гарри Поттер, улыбаясь во все тридцать два зуба, посмотрел на красного от натуги жениха. — Эти запонки явно кто-то заколдовал! — непривычно взвизгнул мужчина. — Они не застёгиваются! — Давай я помогу. — Поттер протиснулся в комнату и, взяв со стола запонки, подошёл к Северусу. Ловким движением он сначала застегнул левую, а потом правую манжету. — Их никто не заколдовал, Северус. Ты просто нервничаешь перед свадьбой. — Он повернул его за плечи к зеркалу. — Это нормально, даже для тебя, мой друг. Но твоя невеста тоже нервничает, а значит, в вашей паре должен быть хоть кто-то спокоен и рационален, и кто если не ты? — Ты прав, — сделал глубокий вдох и выдох Снейп. — Она тоже нервничает, правда? — Конечно, нервничает. Она боится, что ты снова сбежишь, но я обещал, что проверю тебя и если надо свяжу, но к алтарю доставлю, — хмыкнул он, а потом расхохотался от хмурого лица своего друга. — И что она ответила? — Она ответила, что даже если ты сбежишь, она все равно будет ждать тебя у алтаря, столько, сколько потребуется. Мужчина от этих слов сжался, вспомнив, что что-то подобное он когда-то говорил его матери. — Северус? Все в порядке? — спросил Гарри, видя обеспокоенно рассеянный взгляд своего бывшего наставника, а сейчас друга. — Да… Нет… Не знаю. — Снейп и правда не знал, как сказать, но понимал, что выговориться ему стоит, прежде чем он пойдёт к алтарю. — Понимаешь, Гарри, что-то подобное я когда-то говорил твоей маме, Лили. — Ты передумал жениться на Луне? — напрягся Поттер. — Нет, но я просто не уверен, что поступаю правильно, ведь я обещал Лили, а сейчас… — Но я не помню из твоих воспоминаний, чтоб она просила тебя всю жизнь носить траур и поставить на себе крест. — Да, но… — Северус, я благодарен тебе за все тёплые воспоминания о моей маме и за то, что ты ими всеми со мной поделился, — улыбнулся парень. — Наверное, особенно за то, что ты их так берег, и я так много смог узнать о ней. Но она всегда хотела, чтоб ты был счастлив. Ты помнишь, о чём она просила и на что надеялась в самый последний момент? — Чтобы я смотрел за тобой и оберегал? — непонимающе посмотрел на Гарри Снейп. — Нет, после этого? — и, видя искреннее непонимание друга, Гарри тепло ему улыбнулся, пояснив: — Чтоб ты был счастлив. А теперь пора выполнить и это обещание. После этих слов Поттер приоткрыл полог шатра, открывающий вид на свадебную арку, где его уже дожидалась волшебная невеста с мечтательным взглядом и ласковой улыбкой в нежно-розовом пушистом платье и с его таким любимыми хвостиками. — Пора, — мягко подтолкнул его словами Гарри. — Пора, — согласился Северус и шагнул к своему счастью, отпуская так тяготивший его груз.