***
У оператора — клишированное плохое, ужасное детство, наполненное страшными событиями, которые психически несостоявшийся мозг ребёнка не должен был видеть, ощущать и принимать. У него — проблемы со связью и переносом. Данные обрабатываются медленно, отстают на какие-то жалкие секунды, но этого достаточно для того, чтобы понять, он — простая, жалкая копия когда-то нечто великого и совершенного. Оператор раздумывает, сидит у себя в отсеке и смотрит в тёмное пространство, усеянное миллиардами звёзд, обращается к своему фрейму, зная, что от того не последует ответа как хотелось бы. Оператор говорит, что с ним всё нормально, он просто такой…особенный. Нэчжа в свою очередь наблюдает за другими фреймами, которых оператор оставил, а не продал, и понимает, что нет, он не особенный. Он просто бракованный. Но не менее любимый, наверное, раз ещё тут. У Нэчжи неясная тяга к битвам и веселью, в его банке данных функционируют все элементы, но они всё равно противятся чему-то, словно ожили и теперь не хотят выполнять свою работу, вместо этого показывая и делая не то, что надо. Поэтому Нэчжа изредка видит перед собой реалистичную картину прошлого, в котором он никогда не был, но всё кажется взаправду. Таким настоящим и ярким. Нэчжа — результат труда великих умов, что соединили в нём совершенство биологического вида и техноцитного вируса. Если быть точнее, не этот. Этот Нэчжа просто собранная по чертежам машина. Но «роботом» он себя не ощущает. Он не робот. Да и оператор говорит, что он живой. Что он, может, не будет первым, тем самым великим фреймом, которого видит в своих воспоминаниях, но для неё — он первый и единственный. В области груди что-то трепещет. Никаких видимых повреждений нет, оператор не использовал никаких уловок со своими способностями бездны по отношению к нему, поэтому Нэчжа не знает, что это за чувство, но оно очень приятное. Оператору снятся кошмары о прошлом, где любящая мать гладила щёку и шептала нежности, пока ребёнок прижимался к той. Оператор наблюдает за собой со стороны, наблюдает как над ними, над теми, кто выжил, ставили эксперименты и держали в плену. Оператор просыпается со слезами на глазах и красным лицом. Оператор не хочет больше это чувствовать и видеть тоже. Шёпот в голове не покидает, а лишь усиливается и смеётся над тем, как жалок этот ребёнок, что не может справиться со своей миссией, которую на него возложили. Нэчжа хотел бы задать вопрос оператору, или, может, кому-то другому из тех, с кем он на одном орбитере находится. Но он уже всех переспросил по пять раз, каковы это, другие эмоции что может испытывать их оператор? Ведь они не испытывают тот самый разноцветный спектр всей палитры эмоций и чувств, что тэнно. Им заложено в базовую программу одна-две основные черты, которые они должны придерживаться от первоисточника. Нэчжа анализирует свои поступки и делает вывод, что справляется. А потом смотрит на хладнокровие со стойкостью Мэг с Эшем и понимает, что нет, он совершенно не справляется с поставленной задачей. Даже если у них теперь есть своё отдельное мышление от оператора, остальные фреймы на их орбитере — не стремятся познавать новоощущения. Нэчжа копается в скудных файлах, которые предоставил ему Ордис и пытается вычислить об их окружающей вселенной хоть что-то ещё, помимо малых рассказов от оператора и других его собратьев. Повреждённый фрейм может позволить себе совсем немного, но ощутить те эмоции оператора только когда его используют на поле боя. Совсем немного, ведь оператор не может отбиться от толпы клятого корпуса, что зажали Нэчжу. И фрейм тоже не может; оружие — слабое, его способности — слабые. Он сам — слабый. Оказывается, совсем неэффективный. Оператор не сдаётся, поднимает варфрейма в третий с помощью накопленного синтеза, исцеляет повреждённые участки и энергию того, продолжая бой. Оператор ненавидел проигрывать. Нэчжа тоже ненавидит. Он выучил эту эмоцию лучше всего. Она такая же сильная, как то приятное ощущение которое от когда-то чувствовал в области груди от слов оператора. Правда ненависть будет даже сильнее.***
Она говорит, что любит их. При этом не жалеет на особо сложных миссиях никого, пользуется до полного износа и состояния, когда даже синтез не поможет, да и возможности нет. Нэчжа не жалуется, как и остальные фреймы. Они знают, что они всего-то инструменты в этой бесконечной войне. Не больше, чем машины для убийств. Хоть оператор и пытается через слова переубедить, действия во время миссий — показывают иначе. Мэг на это никак не реагирует, этот фрейм привык к нагрузке, которую скидывает на неё оператор. Эш — совсем немного, но чувствует, как ему это не нравится. Фроста вообще не понять, что тот ощущает? (ведёт себя ещё спокойнее, чем Мэг), а Оберон отмахивается, мол, а что ещё можно было ожидать. Прошлое оператора смазано чёрными и неаккуратно толстыми мазками, где есть редкие просветы белого. В середине же чёткий ярко-красный, расползающийся тонкими линиями как опухоль. Такие контрастирующие цвета с её собственной внешностью. Она несёт эти воспоминания с собой, используя своих фреймов как подушки для слёз, не смотря на то, что те совершенно не мягкие, да и не психологи они явно. Оператор вываливает все свои эмоции и переживания в очередном приступе первому попавшемуся фрейму, заливается слезами, пока бледное лицо опять краснеет и искажается в разных гримасах; от досады до праведного гнева. Она вдохновляется, цедит что обязательно отомстит всему этому миру, возьмётся за дело, а потом просто засыпает, обнимая любимого кубрау. Нэжча слушал внимательно, склоняя голову на особо громких моментах истерики своего оператора, пытался проанализировать и понять, какого этому человеку. Ведь Нэчжа учится и развивается быть человечным. Ему даже кажется, что у него с оператором схожие проблемы, разнятся всего-то их картинки в голове. Он чувствует как меняется, перенимает в себя всё больше чувств оператора. Как и все они. Ведь их оператор — взрывной человек, что не боится выражаться и громко ругаться; на поле боя, в реле или в додзё, не стыдится показывать своё отношение к происходящему. Оператор пытается воспринимать их как большее, чем набор днк и механизмов кровавой расправы над врагами, позволяет фреймам черпать собственные эмоции и воспоминания, делится с ними своим опытом человека. Как Маргулис когда-то пыталась понять и принять их, детей бездны. У Маргулис почти получилось. А оператор обязан превзойти её «почти», стать матерью для своих «детей» лучше, чем их тогдашняя спасительница. Ведь Маргулис в итоге их же и погубила, хоть изначально всё делалось с другой целью. Как досадно, что ими воспользовались после всего того, что произошло. Нэчжа впервые посещает Цетус. Его данные пестрят всякой информацией об этом месте и по факту, фрейм не должен быть таким взволнованным, но какая-то странная радость проскальзывает по схемам прямо в голову и растворяется эйфорией (странное, но красивое название). Оператор проходит мимо всех людей на этом базаре, учтиво исполняя просьбу Нэчжи не особо спешить к выходу из зоны безопасности. Он с восторгом рассматривает всё, что висит на прилавках, откладывая в отдельную папочку, что после обязательно почитает что сможет по поводу всего обилия, которое сегодня повидал. Нэчжа после выполнения очередной миссии молча ходит за оператором по пятам, боясь сказать о своём желании отправиться и на Фортуну тоже, чем немного пугает ребёнка. Её фреймы никогда не просили чего-то, да и вообще не очень то искали общения с оператором, кроме Нэчжи. Это она их нагружала собой в моменты полного отчаяния и одиночества. Она криво улыбается своему поломанному фрейму, называет милым и наивным. Что же тебе мешает просто вспомнить? Тут всё на этом и основывается, Нэчжа. Фрейм не понимает этих слов, искренне. Да, он может просто копнуть глубже и перебрать множество информации за одну секунду, но одно дело — просто скопировать в буфер обмена, другое дело — ощутить на себе. Он, как всего-то часть чего-то большого — может только довольствоваться не своими воспоминаниями и это не приносит удовлетворения его жажде нового.***
Оператор ухмыляется и хмыкает, видит как её фрейм вглядывается в новое задание. Для него каждая вылазка как в первый раз- он не привык быть в роли основного фрейма. Взволнованным он становится больше всего если дело касается более мирных вещей. Она как-то саркастично лепечет, что может ему давать только такие задания, на рыбалку и охоту? На что Нэчжа ощущает нечто подобие обиды и не отвечает, скрещивает руки на груди. Оператор фыркает, прекрасно знает, что Нэчжа за всё возьмётся, только дай ему фору и не важно, что ты будешь говорить о его неспособности. Он, может, не будет лезть, когда она будет думать о выборе фрейма, но будет этого очень сильно желать, что кажется — лучше дать ему то, что он хочет и пусть они огребут, зато неугомонный Нэчжа поймёт. Оператор разъединяет перенос, как только они оказываются за массивными воротами Фортуны. Она стоит подле застывшей фигуры, что ожила спустя несколько секунд вновь. Оператор вспомнил детство, взыграли детские слёзы и обиды на родителей за то, что они отказались купить понравившуюся игрушку. А у Бизнеса, оказывается, можно обменять драгоценных зверушек на желанную вещь. В сознании оператора играет азарт и тоска, пока она втыкает взглядом под ноги и идёт заданным маршрутом, слушает вокруг себя треск снега и завывание ветра, чувствуя как её щеки обдувает мороз. Он же невольно замечает, что на холодных планетах и локациях совсем немного, но перенагружает себя, а от его тела исходит еле заметный пар. Нэчжа проводит рукой, неотрывно наблюдает как прозрачные белые узоры рассеиваются в воздухе. Оператор на это бурчит; чтоб прекращал и не расходовал свои энергоресурсы зря, что уже потом Нэчжа будет включать грелку, когда будет на охоте. Нэчжа послушным тоже бывает — прекращает перезагружать систему. Он совсем немного, но углубился в анатомию людей и мог бы с умным видом сказать, что теперь знает об операторе всё! И сейчас бы сказал, что того покрыли мурашки от холода, окружающего их двоих. Если бы Нэчжа мог, то испытал бы нечто подобное тоже, а так лишь фантомное напоминание о том, что он всё-таки не совсем консервная банка. Оператор останавливается, размышляя недолго. Её фрейм так часто интересовался всяким и всем возможным, что это очень надоедало и действовало на нервы. Она говорит ему собираться и идти охотиться самому, пока та в свою очередь будет неподалёку на орбитере. Нэчжа вопросительно склоняется к её лицу. Ему неясны мотивы своего оператора. Та раздражённо цыкает и тыкает позади фрейма, явно не довольная непослушанием с его стороны. Но у того вопросов более не возникает, раз ему дали разрешение охотиться, что в этом не так?***
Нэчжа заканчивает свою охоту на тех драгоценных зверушек довольно быстро, возвращаясь к оператору. Что ж, ему и правда пришлось отойти достаточно далеко, не смотря на то, что в планы это особо не входило. Она ходила вокруг одного огромного сфероподобного шара, пока катала в руках снежный ком чуть меньше. Нэчжа интересуется, почему же оператор не воспользовался иными методами и что это такое вообще? Нэчжа подходит поближе, снег под его ногами подтаивает, а потом, из-за резкой смены обратно на холод — влага замерзает, покрываясь ледяной коркой. Нэчжа как-то пару раз так подскользнулся и упал, спугнув животное за которым далеко гонялся. Ему показалось, что лучше об этом не упоминать в возможных диалогах, ведь это очень глупо и нелепо для боевого фрейма как он. Оператор заканчивает со вторым шаром, бережно перетаскивая его с земли на ту большую сферу, потом опускается на колени и делает третий шар, ещё меньше. Оператор говорит, что это снеговик, что когда-то давно она так делал с родителями. Или ей хотелось так думать? Оператор начинает терять связь с реальностью и кошмарами, придумывает свой мир фантазий перед сном и в нём же теряется. Ей это нравится, она не перестаёт плавать в своих грёзах. Фрейм тщательно анализирует новое слово, сохраняет в памяти, надеясь на лучшее и что он его не забудет, дабы потом узнать как всегда то, что должен был помнить досконально. Оператор окликает застывшего биоробота и просит принести ей пару веток, пока сама она собирает маленькие камешки. Оператор говорит, что так надо — ему надо дать ручки и улыбку с глазками. Иначе это не будет снеговик вовсе. Нэчжа немного не понимает смысла в сказанных словах. Зачем комкам снега это сдалось? Но он не возражает, ищет листочки и веточки покрасивее, подходит к оператору, отдавая свой очередной улов за день. Ребёнок этот улыбается, забирает что нужно и украшает эти три комка снега. Нэчжа не видит в нём и близко нечто похожее на человека, но если так говорят традиции оператора или что это значит вообще — Нэчжа лезть не будет. Оператор говорит, что ему, снеговику надо дать имя. Нэчжа говорит про себя, что это очень иронично и, кажется, немного жестоко по отношению к нему и другим фреймам. Оператору должно быть тоже обидно. Его оператор — не помнит своего имени. И не очень старается вспомнить. Это касается её фреймов тоже; она не утрудила себя в том, дабы дать им имена, сделать хоть чуточку, но индивидуальными от остальных. Нэчжа просто Нэчжа, бракованный товар, за который оператор выкинул большинство кредитов. И он всё ещё думает, что однажды оператор соизволит назвать своих фреймов, просто пока что не пришло время.***