Врач Портовой Мафии

      — Чуя, солнышко, — Чуя знал, что стоит ему отпустить Акутагаву с уговором или без, но Осаму тут же, коли не приедет сам, то позвонит, — разреши мне вновь влезть в твои дела и задать маленький, безобидный вопрос?       Выругавшись себе под нос и подперев стену, Накахара приготовился слушать. Потому что не слушать Дазая, когда он говорит таким сладким тоном, дабы вызвать больший контраст вопросом просто не возможно.       — Отлично, — получив немое согласие Осаму так же жизнерадостно поблагодарил, чтобы в следующую секунду серьёзно, без доли игривости, спросить, — полагаю, раз уж ты так не хотел что бы Акутагава мне доложил об этом, что аж украл его телефон и пошёл на открытый шантаж, то сейчас лично поделишься со мной причинами твоего решения, Чуя.       Несмотря на отношения, в которые Накахара вступил с мужчиной, это никогда не отменит того факта, что Осаму его непосредственное начальство. Пусть он и делал все, чтобы стены между ними не существовало, Чуя буквально чувствовал, как в такие моменты шатен хотел вызвать его на ковёр.       Положит голову на сложенные руки, подобно Огаю, и начнет задавать вопросы, чуть ли не шепотом выуживая информацию. Чуе никогда не нравились допросы с пристрастием, да и навряд ли Дазай сам горел желанием отчитывать его. Но жизнь, а в частности ситуация, не терпели игнорирование и слишком часто напоминали о себе. Всё же быть тёмной стороной города — это не одно и то же что торговать на рынке яблоками.       — Чуя, — напомнил Осаму о своём существовании.       А Накахара прикусил внутреннюю сторону щеки. Сколько раз он не думал о последствиях, а грамотной речи так и не построил. И ведь и сам понимает, что поступил глупо, опрометчиво.       — Мы его чуть не сбили, Дазай, — начал Чуя, все ещё подпирая спиной стену белого помещения, — его бы забили…       — Не помню что бы мы занимались благотворительностью, Чуя, — строго перебил Осаму, — Может тогда нам начать оказывать медицинские услуги каждому, — рыжий закатил глаза, — А что, Чуя, у тебя ведь перелом зажил, можно и снова дать кому-нибудь пересчитать свои ребра.       — Дазай.       — Чуя, можешь котят на улице кормить, если хочешь кому-то помочь, — выдохнул шатен, — а ещё лучше помоги мне и пожалей нервы.       Ощущал ли Чуя себя виноватым? Конечно, нет. Но понимал ли за что Дазай грозил пальцем? Разумеется. Хотелось ли ему извинится перед Рюноскэ за трепку нервов? Сам виноват.       — Буду не раньше двух часов, — пообещал Дазай, — Думаю, попасть под колеса автомобиля не так страшно.       Спорить с Дазаем в такие моменты было бесполезно, как и пытаться донести что-либо. Ему не нужны были слова, только результат и итог с проделанными выводами. В случае Накахары это должно было быть что-то типо: нельзя подбирать бродячих мальчиков и оказывать им медицинскую помощь, тем более после инцидента. А ещё лучше вернуться на работу из дома.       Не прошло и трех недель как они с Дазаем вроде как уложили вопрос, и шатен перестал с свойственной его работе паранойей влезать в чужие дела. Чуе уже хватило того, что эта рыба отныне контролирует систему безопасности и охрану, о чем рыжий в красках жалуется.       Потому что ограничения. Потому что это не его люди. Потому что он теряет контроль.       А теперь ещё за дверью на койке сидит пациент, который не имеет отношения к порту. Ну так сказал Акутагава, который все же навёл справки о найденном мальчишке. Хотя как найденном, белокурый чуть ли не попал им под колеса, спасаясь от преследования, вызванного кражей кошелька.       Не то что бы Чуя считал, что имеет право в этой ситуации на свое мнение, поскольку в стенах больницы обслуживают людей и пострашнее, но… Непутевых карманников у них действительно не было. М-да, вот это показатель, вот это развитие.       Акутагава наотрез отказывался придержать информацию от начальства хотя бы до того момента пока личность парнишки не будет установлена. Ну не на дороге же его оставлять? И не в реке же топить как котёнка?       И Рюноскэ был прав, когда предупреждал, что это может быть подстроено. Но быстрый поиск информации, привёл к весьма скудному результату. Шанс, что парень связан с каким-либо криминалом страшнее воровства ничтожно мал.       Вот и имеем, что имеем. Благими намерениями дорога в не самое приятное место ведёт.       — Как тебя зовут? — все же спрашивает Чуя для приличия.       Парнишка худой с стигматами свежими и плохо зажившими, смотрит переливами глаз из жёлтого в фиолетовый настороженно. Как уличный кот. Он давно уже не сидит на кровати и выдернул провод капельницы, расположившись на прикроватном кресле. Кровать красиво заправил.       Сидит немного сгорбившись, с настороженностью, но интересом и каким-то почти не скрываемым страхом.       — Ацуши Накаджима.       Вопреки желанию Дазая, Накаджима держится достойно, словно и не был найден под капотом машины.       — У меня нет денег.       Тут же смекнул мальчишка, выглядя как-то виновато и поникше.       — Мое имя Накахара Чуя, и ты попал под колеса моей машины, — уточнил рыжий, получая виноватый взгляд больших глаз, — и то что у тебя нет денег я как-то понял, найдя в твоём кармане чужой кошелёк. А также поговорив с хозяином денег.       Честно, Ацуши совсем не выглядел как опытный воришка. Он даже не выглядел как тот, кто питается украденным хлебом. Скорее как тот, кто пошёл на отчаянный шаг, приняв решение в течение не одного дня.       — Сдадите?       Тут же всполошился белобрысый, выглядя напуганно и взъерошенно.       — Больно надо с тобой возится, — но вопреки словам Чуя отметил более здоровый цвет лица и принялся рассматривать состояние кистей рук с содранной кожей, — как полегчает, шуруй домой.       За всю свою врачебную практику Накахара научился одному невероятно полезному навыку. А именно не слушать пациентов, когда они препятствуют осмотру. Потому что какие бы страшные люди здесь не находились, никто из них не будет страшнее Накахары в гневе.       — Слушай, — строго велел Чуя, — ты на моей территории, Накаджима-кун, — бледные пальцы совершенно спокойно впились в худые щеки, — А подбирать бездомных котов не входит в мой список обязанностей в отличии от оказания первой помощи.       — Мне правда нечем отплатить, — продолжил Ацуши, приняв смеренную позу.       Под равномерный звон баночек и склянок Чуя выдохнул:       — Откуда ж тебя занесло?       Так и вело по-старчески начать ругать молодежь за отвратительный образ жизни. Но вспомнив, что когда-то давно он сам собирался обворовать труп Огая, Чуя прикусил язык. Не ему судить ребенка.       — Мне некуда идти, — продолжил парень, — Я честно не хотел воровать! И под машину вашу не специально попал.       Ясно, что не специально. Под их машину мог сигануть только приезжий, после просмотра дорамы о любви жертвы ДТП и невероятно красивого и богатого бизнесмена-водителя. Нужно будет предложить Осаму посмотреть что-то другое на этих выходных, иначе голова рыжего будет соображать в совершенно ненужном русле.       — Ты же местный? — на всякий случай спрашивает Накахара.       — Нет, — честно отвечает Ацуши, — из приюта сбежал.       Судя по внешнему виду, жизнь за стенами не показалась ребенку веселой. Как и жизнь в стенах. Отлично, теперь Накахара вообще не знает, что делать.       Не то что бы он был альтруистом, но бросать ребенка, когда можешь помочь — перебор. Хотя, как помочь? Чуя не думает, что тащить человека на территорию порта после инцидента и целомудренно сдавать несчастного Осаму — входит в это определение.       Не расскажи все Рюноскэ может было бы проще.       А Накаджима молчит. Невинно и тихо. Смотрит своими действительно красивыми глазами даже не догадываясь, что из-за человека, который обработал его синяки и не дал добить на дороге, схлопочет больше, чем мог утром.       — Работу не ищешь?       Огай тоже мог прирезать его однажды. В самом начале. В их бараке, где они жили, острых предметов было завались. Или кто-то другой мог оказать такую услугу. Да, хорошее время, Накахара тогда мог неосознанно, по глупости втянуть их юную детдомовскую шайку в криминальные разборки. Долгожданная свобода действительно может в голову дать.       Мальчишка не ответил, перестал рассматривать палату и уставился на него.       — Вы…можете дать мне работу? Но у меня нет документов и…       Кивнув головой, Чуя направился к двери, зная, что парень подскочил следом. Он шёл неуверенной поступью и мотал головой, казалось, прибывая в каком-то благовенном трепете. Уголки губ рыжего немного дрогнули от вспыхнувшей гордости за свое детище.       Помещение их больницы и правда может заворожить. Однако, кажется, покажи Накаджиме другое чистое помещение и он также будет проявлять интерес, как-то настороженно вертя головой.       — Простите, а, — тихо обратился Накаджима, — вы правда можете дать мне работу?       Парень почти уверенно сделал шаг, когда двери лифта открылись. Тут же вцепился в его рукав, столкнувшись взглядом с человеком примечательной наружности. Мужчина же кивнул головой и почтительно склонился, пропуская парочку в металлическую коробку.       — Накахара-сан, — пролепетал он, как только дверь лифта закрылась, — нам не нужно сообщить в полицию? Этот человек опасен, я видел его фото в розыске. Говорят он из мафии!       — В самом деле?       Накаджима открыл рот, чтобы продолжить, но предусмотрительно остановился. Его лицо было намного красноречивей, изображая замешательство, когда двери вновь открылись, пропуская в помещение высокого блондина.       Кивнув головой, не отвлекаясь от бумаг, Куникида шагнул в кабину лифта. Его травянистые глаза быстро бегали по строкам, пока он не отвлекся на табло с обозначением этажей. И тут же вернулся к тексту, чтобы мгновенно поднять их вновь, уставившись на мальчишку.       — Это мой брат, — рыжий кивнул головой в сторону парня, не дожидаясь вопроса, — Накаджима-кун, познакомься, это Куникида Доппо, если тебе впредь понадобится помощь, можешь обращаться к нему.       — Здравствуйте…       — Как интересно, — обронил Доппо, наклонившись к Накаджиме, — не знал, что у вас есть брат.       Лифт остановился на одном из этажей подвальных уровней.       — Мы спешим, — Накахара подтолкнул парня, что вспомнил о манерах, к выходу, — сегодня у него первый рабочий день.       Шум работы и двери лифта перекрыли слова Куникиды, отправляя его на этаж ниже. Накаджима преданно шел чуть позади, поглядывая на него.       — Накахара-сан, а что?.....       — Кто бы ни спросил — ты мой брат, — отчеканил Чуя, ведя по коридорам с бурной деятельностью, здесь запах спирта и прочих медицинских ароматов чувствовался куда слабее, — запомни, брат Накахары Чуи, — потому что прикрыть тебя работой будет недостаточно, — особенно, если спросит высокий шатен.       Накахара надеялся, что сможет уладить все до этого момента. Все будет в порядке, если Рюноскэ не позвонит ему в течении часа и не скажет, что найденный ребенок на самом деле засланный.       В конце концов, если парень говорит правду, то у них в каком-то смысле общие корни.       — Накахара-сан!       Впрочем, об этому можно подумать и позже.       — Монтгомери.       Что-то Чуе подсказывало, что пора собирать коллекцию детей, что попали на работу из не самых веселых мест. Люси Мод Монтгомери должна быть одного возраста с найденышем.       — Это Ацуши Накаджима, — он вновь кивнул головой на мальчишку, — нагрузи его работай. Любой. Дай доступ не выше второго и представь своим. Если кто спросит, скажи, что мой брат, — глянув на парня еще раз, Чуя добавил, — Будет отлынивать, пугай чем хочешь.       — Ну вас он уже знает, — хихикнула девушка, а после встрепенулась, — а Дазаем-саном можно?       — Думаю, это будет оправдано.       — Тогда можете положиться на меня! — обещала Люси, глядя на удаляющее начальство, — Итак, Ацуши-кун, добро пожаловать в отдел медицинского снабжения! Рассказывай! Неужели ты правда-правда брат Накахары-сана?       — Да, — не сразу отозвался парень, смотря, — я брат Накахары-сана…       — Ого, — протянула Люси, — а если Дазай-сан спросит, то тоже так ответишь? Ну знаешь, такой высокий шатен. * * *       — Поддерживаю, — выдала Акико, оперившись на стол, — Что? Твой Дазай прав, это было глупо и опрометчиво, — она пожала плечами, — но в твоем духе. Кажется, та розоволосая тоже попала к нам подобно котенку?       — Не помогаешь, Акико, — Накахара включил кофемашину.       — Знаешь, это похоже на подростковый бунт, — продолжила Йосано, отбросив очередную папку с документами подальше от чашки с кофе, — Знаешь, он отбирает у тебя часть охранной системы, а ты притаскиваешь домой какого-то мальчишку.       — Напомни мне впредь не советоваться с тобой, — серьезно выдохнул рыжий, помешивая сахар, — У вас с Ане-сан не было схожих ситуаций?       Разумеется, что нет. Девушки с самого начала выставили определенные границы касательно работы, это было намного легче, учитывая, что они ведут два совершенно разных отдела.       Потому навряд ли ее советы будут субъективны. Скорее поиздеваться, да посоветует не беспокоится зря. И Чуя бы не стал. Но он уже давно не один, его жизнь больше не принадлежит ему одному и организации, так же как и жизнь Осаму.       Никогда ещё Чуя не пренебрегал своими обязанностями на две выкуренных сигареты. Нет, в курилке или, о ужас, в своём кабинете мог, но что бы курить с четверть часа на парковке…       Он что медбрат или все же одна из рук порта?       И все из-за емкого сообщения одного индивида о своём местонахождении. Выражаясь более яснее из-за Дазая. Хотя Накахара сомневается, что способен вытворять глупости без его участия.       И ведь наверняка сейчас кто-то смотрит по камерам на это и угорает.       Затушив окурок, рыжий направился к появившееся машине, из которой тут же появился Осаму. Чуя прогнал воздух через лёгкие, все же у них такой конфликт впервые. Дождавшись, когда машина остановится, Накахара неспешно направился к ней, встречаясь с карими глазами мужчины.       Немного стушевавшись от серьезного, острого взгляда, который давно не видел. Кажется, в последний раз это было не при самых красочных обстоятельствах. Карие глаза смотрят слишком остро, пронизывающе и изучающе. Накахара свел брови, готовясь к вступлению в конфронтацию по поводу их излюбленной темы.       Но Дазай легко подошел и просто наклонился к нему, с какой-то лёгкостью коснулся искусанными губами щеки. А после улыбнулся.       — Мне казалось, — начал Чуя, глядя на то, как шатен взял его за руку и не спешил направляться в здание, — что ты выкинешь что-то… оригинальное?       — Почему? — как-то по-детски спросил Осаму, а после улыбнулся, — ты же знаешь, я не могу на тебя долго сердиться.       Чуя выдохнул. Мужчина нажал на кнопку вызова лифта, с неподдельной нежностью посмотрев на рыжего. А после усмехнулся.       — Неужели Чиби переживал, что я буду ругаться?       Ну… Признаться, он не знает чего ждал, но чего-то определенно схожего с тем инцидентом. Или с другим. Или когда там Дазай ещё угрожал, что запрет его в квартире?       — В самом деле, Чуя, — с мягким смехом протянул Осаму, — по твоей больнице ходит гипотетически опасный мальчишка, вокруг которого ты наверняка будешь часто ошиваться. Как мама кошка вокруг котёнка, — его рука ощутимо сжалась, — в самом деле, что в этом такого, Чуя, я поддерживаю любую твою идею и…       — Не ревнуй, — велел Накахара быстро клюнув чужую щеку, — это тебя не красит.       Холодные пальцы Дазая постепенно теплеют, от чего рыжий сжимает руку крепче. Кажется, он продолжает о чем-то говорить, в красках описывает насколько на самом деле глупое решение Накахары, но в то же время похоже на него. Он говорит, а Чуя слушает. Слушает и отчего-то улыбается. Просто и искренне.       — Знаешь, — перебивает Накахара, — если у тебя сегодня нет ничего сверхважного, то может поедем домой?       Расплывшись в улыбке, Осаму ответил:       — Что может быть важнее тебя? * * *       Лицо найденыша ярко озарилось при виде начальства и тут же потухло при виде сопровождающего. Кажется, Люси перестаралась в запугивании. Нужно будет выписать ей премию.       — Я брат Накахары-сана!       Либо мальца задолбали этим вопросом, либо завалили работой, отчего его худая головушка не соображает, либо на него так повлияло появление Осаму.       — Вот как, — улыбается Дазай, и Чуя уже не вздрагивает на собственнические руки, что плавно оказались на его талии и прижались, — значит ты, — Осаму опустил острый подбородок на чужое плечо, — младший братик моего милого Чу?       Ацуши сглотнул.       — Дазай, — рыжий устало закатил глаза, — ты его пугаешь.       — Неправда, — тянет мужчина, — Ацуши Накаджима. Чуя, что же ты мне не сказал, что у тебя помимо сестричек есть и братик? Это так жестоко, мне казалось, что всевозможные вопросы с родственниками стоит уладить до свадьбы…       — А она у нас и не сегодня…       — Ну, — усмехнулся Дазай, — теперь я знаю, что она у нас будет.       — Это, — сказал Чуя на Осаму, — твое непосредственное начальство, — которое не тронет тебя, — если решишь остаться работать здесь.       Судя по выражению лица мальчишки и тому, что Чуя знает об отделе обеспечения и работниках складских помещений, от Ацуши ничего не скрывали. Весьма красноречиво и в подробностях описали прелести работы в их очаровательном коллективе. Оттого он весьма бледен, но согласен.       — Мне нужно забрать документы из кабинета, — говорит Чуя, не найдя нужную папку в сумке, а после поворачивается к ребенку, — Накаджима-кун, дождись Люси, она проводит тебя к общежитию и обо всем расскажет. Осаму…       — Я подожду тебя здесь, — мягко говорит мужчина, — возьму кофе…       Но Накахара вернулся не сразу. В весьма подавленном состоянии, не найдя нужных документов в кабинете.       — Оу, это не они?       — Дазай, блять, ты не мог позвонить? Эй, а почему мальчишка такой бледный?       — Хм, — тянет Осаму, глядя на то, как взволнованно к нему подбежала знакомая девушка, — Может ему не хватает витамина D? Не знаю, Чуя, ты у нас врач.